Моя сучка

Эта неделя была тяжелой. Завал на работе и одиночество дома. У него каникулы, поэтому каждый месяц лета он исправно проводит на даче у родителей. Поэтому я вечно голодный, мрачный и злой. А иногда еще и пьяный. Даже такое короткое время без него навевает уныние. Сегодня понедельник – мой самый нелюбимый день недели, когда на работе особенный завал. Я злой вылетаю из офиса, расталкивая всех, кто попадется мне на пути. До конца рабочего дня остался еще целый час, но мне плевать. Он должен сегодня вернуться. Еще не открыв дверь нашей квартиры, я улавливаю едва различимый аромат булочек с корицей. Стараясь вести себя как можно тише, я вошел в квартиру и прокрался на кухню. Он как раз доставал булочки из духовки. Глядя на него, вся моя злость мгновенно испарилась. Мне достаточно было одного взгляда на него, чтобы возбудиться. А тут этот паршивец еще и после душа… в одной моей рубашке. Она слишком большая для его узких плеч и хрупкой фигурки и слишком длинная, так как он невысокого роста, поэтому прикрывает то, что находится пониже спины. Рубашка застегнута не наглухо, поэтому она сползает, обнажая одно плечо с матово-бледной нежной кожей. А на другое плечо, прикрытое, небрежно наброшены еще мокрые светлые волосы. Когда мы только познакомились, он хотел их отстричь, но я настоятельно не советовал делать это. Сейчас же вправе запретить. Я люблю его длинные волосы, мягкие и пахнущие корицей и мятным шампунем. Тихо подойдя к нему со спины, я одной рукой хватаю его за ягодицу, а другой прижимаю к себе. Он вскрикивает от неожиданности, но тут же расслабляется, поняв, что это я. - Я скучал по тебе, - хрипло прошептал я ему на ушко. Он прикрывает глаза, и я чувствую, как его попка трется о мой вставший член. И без слов понятно: он тоже по мне скучал. Но я решаю потомить его, долго не давать ему то, чего он хочет. Я человек с безграничным терпением, а он не вправе просить. Лишь слегка надавив ему на спину, он понимает, что я от него хочу, немного наклоняется, опираясь руками о столешницу, и отклячивает зад. Я смотрю на его попку и не могу налюбоваться. Она округлая, мягкая. Следы от наказаний почти зажили, но это легко исправить. А дырочка уже мокрая и красная от возбуждения. Я тут же вставляю два пальца, и с его губ слетает пошлый стон. Ох, какой же он горячий внутри, как же я хочу ему вставить… Но я начинаю терзать его дырочку пальцами, медленно и плавно, то и дело задевая простату. Его уже трясет, хоть он и не решается посмотреть на меня, я вижу мольбу в его взгляде. Но я еще не закончил томить тебя. Я вынул пальцы и скрестил руки на груди. Он обиженно и непонимающе смотрит на меня своими большими серыми глазами, он не понимает, что я от него хочу. - Дальше сам, - тихим голосом подсказываю я. Он закусывает пухлую нижнюю губку и опускает взгляд. Я знаю, как он этого не любит, как его это смущает, поэтому прошу его об этом не часто. Но сейчас я хочу всего и сразу. - Хорошо, хозяин, - прошептал он и, расставив ножки немного шире, ввел в себя свои пальчики. Но его пальцы гораздо тоньше моих и не такие длинные. Поэтому он трахает себя сразу тремя пальцами, двигая ими как можно быстрее. Но он постоянно вилял задом, что означало – ему мало, он хочет большего. Но я не останавливал его, пока он практически не достиг оргазма. Когда он уже готов был кончить, я остановил его. - Прошу, - всхлипнул он, и я заметил, как его глаза наполняются влагой. Немного подождав, я нарочито медленно спустил с себя брюки и трусы. А потом, прижав к себе его разгоряченное тело, я резко вошел в него и услышал в ответ благодарный громкий стон. Я знал, что после недельного перерыва его не мешало бы хорошенько растянуть, но я не мог больше ждать, да и он тоже, поэтому сразу начал двигаться. Двигаться резко, грубо, быстро. Я брал его, как берут свою сучку, как берут свою собственность. И он отдавал себя всего, без остатка, знал, как я люблю. Он то сжимал меня внутри себя, то полностью расслаблялся. Он совершенно не смущался своих стонов и криков и с каждой секундой кричал все громче. Одним рывком порвав все пуговицы на собственной рубашке, в которую он был одет, я начал терзать пальцами его набухшие покрасневшие сосочки. А губами и зубами я впился в его тонкую шейку, как оголодавший вампир, оставляя красные следы и засосы на нежной коже. Я кончил немного раньше его. Прямо внутрь, наполняя его горячее нутро. И он принял меня с благодарным стоном. От горячей спермы, которая разлилась внутри, он кончил сам в услужливо подставленную мною ладонь. Как только я вышел из него, он тут же сжался, чтобы ни капли не пропало. Слегка придавив его горло, я поднес испачканную спермой ладонь к его лицу, которую он начал жадно вылизывать, ловко порхая языком, обсасывая каждый пальчик. От усердия и жадности из уголка его губ стекла тонкая струйка слюны, которую я слизнул. Чем этот наглец тут же воспользовался, схватил губами мой язык и жадно глубоко поцеловал. Я скучал по его мягким сладким губам. - Можно мне в душ? – попросил он, когда я соизволил его отпустить. - Конечно, иди. Он пошел в сторону ванной очаровательной вихляющей походкой, и я заметил, как моя сперма медленно стекает по его идеальным бедрам. В дверях он остановился и повернулся ко мне в пол-оборота. Его пошлые губки растянулись в улыбке, а испорченная рубашка медленно соскользнула с его идеального тела на пол. Затем он скрылся в душевой кабине, оставив дверь открытой. Глухо зарычав, я рванул следом, на ходу стаскивая с себя одежду. Я был его хозяином, был его всем. Но он крутил мной, как хотел. Да я и не сопротивлялся особо. Пока он подчиняется, я доволен. Я доволен, пока он только моя сучка. А булочки с корицей могут и подождать.