Морские волны

Я не осмелюсь называть это любовью. Детской симпатией, быть может, да и то едва ли. Это были просто необоснованные чувства, губившие тебя столь упорно и медленно. Это были просто страдания. Настолько сладостные, что думать о них спустя шесть лет в таком ключе довольно смешно. Впрочем, вся эта ситуация была очень смешной. Тебе было восемь лет, когда ты осознала свою привязанность к этому человеку. Второй класс. Майское утро за второй партой первого ряда от учительского стола. В этом возрасте мы часто познаём свои первые симпатии, так наивно и искренне считая их любовью, что позже и вспоминать обидно. Мальчики — ещё не сформированные птенцы, тем не менее, упорно пытающиеся себя показать. Или же закрывающиеся в своих скорлупках до конца младшей школы. Эти очаровательные детишки, которые улыбаются тебе со страниц фотоальбома, а ты стоишь в их толпе глуповато-грустная. Брошенная, казалось бы. Ведь твои безобидные детские чувства были растоптаны. Не просто отвергнуты. И ты улыбаешься натянуто и весело, подражая всем остальным. Ты знаешь, что прошло уже полтора года. Ты знаешь, что это всё давно пора отпустить. Вот тебе одиннадцать лет. На улице тёплый сентябрь. Пятый класс. Новые лица. А старые раны бередит ещё не остывший и не забытый весенний ветер того дня, когда ты видела его в последний раз. Думала, что вот, наконец-то, всё пройдёт. Он исчезнет, забудется. А вместе с ним забудутся и прежние чувства. Ведь это была просто детская наивная симпатия. В ней не может быть ничего серьёзного. Значит, и она не продержиться долго. Это не любовь. От неё не разобьётся сердце. От неё не останется ничего. Так, просто нелепые воспоминания. Быть может лишь пальцы будут задерживаться на долю секунды на его фото в школьном альбоме. Да и то, едва ли. Зима. Холодный декабрь. В набитом людьми автобусе зажимаешься в самый угол — тебе ехать дальше, чем другим. Одной рукой пытаешься найти имя своего одноклассника в списке контактов. Находишь. Что-то отдалённо вспыхивает в области груди — гаснет через секунду. Отправляешь сообщение с просьбой прислать домашнее задание по математике и вопросом о том, что там с презентацией по докладу для учителя литературы. Ответа не дожидаешься и звонишь. Смотришь на экран телефона до тех пор, пока не начинается отсчёт времени разговора и без лишних слов и приветствий прикладываешь трубку к уху. Весело, но с упрёком интересуешься, не забыл ли про неё дрожащий друг и напарник, и нет ли в нём злого умысла въехать в рай на чужом горбу. Равна ль, не равна ль дорога, но час явно не ровен, и навернуться по пути к Царству Небесному с твоей подачи шансы велики. А в ответ тебе злое шипение, колкое ругательство и вопрос, какого чёрта тебе надо. Ты улыбаешься мягко, измучено, извиняешься за причиненные неудобства, поясняешь, что наверное перепутала цифру при наборе номера телефона своего друга и, не дожидаясь ответа, кладёшь трубку. Копируешь сообщения и отправляешь уже нужному контакту с таким же именем, как и у прошлого. Почти сразу получаешь ответ. И домашнее задание, и обещание завтра уже закончить презентацию. А сердце внутри кипит и клокочет, стонет жалобно, но приглушённо. Ты его не слушаешь. Лишь вновь открываешь список контактов и удаляешь один из них. Тот, которому ты изначально позвонила. Вместе с тем, и беседу в SMS и номер его из журнала вызовов. А сердце? А что, собственно говоря, сердце? Оно просто ещё не повзрослело. Вот увидишь, наступит весна и ничего от него в твоей памяти не останется. Твоя жизнь зацветёт вместе с яблонями, а майский день перестанет приносить что-то помимо облегчения. Это были всего лишь детские чувства. Просто ты ещё не перестала быть ребёнком. Март тоже был холодным. А за ним апрель, его конец и твой день рождения. В этот день тебе приходит сообщение от каждого из твоих бывших одноклассников — старая традиция — одно поздравление и одно пожелание ото всех. Ты сама всегда принимаешь в этом участие, желаешь всегда что-то запредельно глупое, но определённо то, что никто другой бы не пожелал. Обычно распределение пожеланий происходит в общей группе, откуда тебя на этот раз забыли удалить. Шутки ради пишешь, чтобы тебе желали, что угодно, кроме любви. И молчание становится тебе ответом. Тем не менее, двадцать три абсолютно различных пожелания приходят в назначенный день, и ни в одном сердечного слова не значиться. Выдыхаешь почти с облегчением, смеёшься весело и легко. Вот и чудно. Вот и не надо. Ни любви, ни поздравления от него не надо. Берёшь трубку на входящий вызов, почти не смотря. Номер не записан. Слышишь тихое «с днём рождения», затем «счастья в личной жизни» и звонкий, злорадный смех. Истерично смеёшься в тон человеку по ту сторону трубки, благодаришь и спрашиваешь кто это. Знаешь, но не можешь удержать себя от вопроса. Будто от этого станет легче. Будто от этого будет больно этим уже трижды проклятым детским симпатиям. Будто тебе от этого больно не будет. Молчание в очередной раз становится тебе ответом, отрывистое «никто» и пауза перед гудками. Вызов завершён. Сегодняшний день, обещавший быть одним из лучших, ещё нет. Смаргиваешь выступившие слёзы и улыбаешься снегу, лежащему за окном. Тебе уже двенадцать лет, весна грустит в цифрах календаря, за окном в мае явно уже не будут цвести яблони, а прежняя детская симпатия всё ещё не отпускает. Ты закрываешь глаза и думаешь, вот бы тебе поскорее исполнилось тринадцать лет. Вот бы ты повзрослела поскорее. Июнь. Лето. На улице лишь недавно появились лужи. Почему-то тебе думается лишь о том, что четыре года назад в мае во Владимире было настолько жарко, что за две недели тебе удалось целых два раза наблюдать грозу. Ты не боишься ярких молний и громких раскатов грома. Тебя не пугают тьма и тишина. Но ужас закрадывается под ногти от неуверенности в своём одиночестве в этой тишине. В этой темени. Близился его день рождения. Мягко, неумолимо. Всего через неделю от первого числа этого месяца. Поздравь его. Позвони. В конце концов, он же позвонил. Поздравил. Посмеялся над тобой. Пожалуй, ты тоже имеешь право. Не так важно, какой эффект это возымеет. Всё дело во взаимности. Пусть чувства остаются. В них нет смысла, пока нет взаимности. Также и поздравления. Они не имеют силы, пока они не взаимны. Такая традиция. Желать поздравившему тебя то, что сам он тебе пожелал для укрепления эффекта и усиления пожелания. Ты берёшь телефон и находишь в журнале вызовов неизвестный номер, звонивший тебе в твой день рождения. Это было два месяца назад. Усмехаешься и набираешь его без раздумий. Ждёшь начала отсчёта вызова, тихое «алло» и жизнерадостно говоришь «с днём рождения», а после добавляешь «искренней любви и взаимности», и уже отнимаешь телефон от уха, готовая сбросить вызов, как слышишь тихое «мне не нужна ни любовь, ни взаимность ничья, кроме твоей», и сразу же кладёшь трубку. Выдыхаешь полностью облегчённо и думаешь, что второй раз на это не купишься. Так же, как тогда, когда призналась сама поздно вечером и, получив лживую, но такую желанную взаимность, переписывалась с ним почти всю ночь. А на следующий день невыспавшаяся, но всё ещё счастливая, ты была опозорена им перед всем классом на литературе, когда не смогла прочитать прозу Толстого, которую готовила к конкурсу. Он спрятал твой портфель под подоконником за батареей и лишь презрительно ухмыльнулся твоим слезам. Слабачка. Такая же, как и сейчас. Но ты заслужила безразличие. Оставь свои чувства сердцу и беспокойной кардиограмме. Сегодня, сейчас и потом ты имеешь право от них отдохнуть. Осталось чуть-чуть до взросления. Не дай этой детской симпатии повзрослеть вместе с тобой. Снова осень. Она проходит быстро, как и всегда. Как и раньше. Ты не привыкла к медлительности времени — оно всегда весело шагало рядом с тобой. А когда ты начала замедляться из-за эмоций, что тяготили тебя, оно вновь не встало близ тебя. Ведь время безжалостно ко всем. Никогда не ускоряет и не замедляет своего хода. Просто раньше в силу своего детского счастья ты всегда следовала в ногу с ним. Ныне же у тебя просто нет на это сил. Ты испытывала это и прежде. В тот самый год, когда две недели в мае во Владимире были слишком жаркими. В тот год, когда в конце августа умер твой дедушка. Кажется, ты придаёшься лишним воспоминаниям. Время ободряюще улыбается тебе с заминкой лишь на секунду, обернувшись, и вновь продолжает идти. Оно справедливо. И всё же очень эмпатично. Оно уносит то, что нужно унести. А то, что нужно оставить, всегда оставляет. Слишком умно, чтобы быть безжалостным. Слишком много понимает, чтобы дожидаться ответного понимания. И эту детскую симпатию оно оставляет рядом с тобой не просто так. Позволяет тебе тратить твои бессонные ночи на размышления об этом не напрасно. Осталось только понять, зачем время не даёт тебе взрослеть и может ты наконец сможешь выспаться. Ведь он уже больше не звонит. И ты не наберёшь его по неосторожности . Больше нет смысла ждать случайного стечения обстоятельств. Только лишь краткое сообщение на день рождения от него и благодарность от тебя. И наоборот, когда придёт его день. Четыре сообщения в год. Раньше этого бы оказалось ничтожно мало. Сейчас ты считаешь, что, чтобы держать свои чувства в узде, этого достаточно. И он больше не позвонит. А время напрасно растрачивает свой талант интригана. Чувства перестают приносить столь явную боль, наказывая словно волны в штормящем море. Сейчас они — беспокойная рябь на воде от тёплого майского ветра. Такого же тихого, слабого и безобидного, как воспоминания о том дне, из которого он дует. И ничего более. Наверное, ты действительно уже взрослеешь. Январь. Снова зима. Не такая холодная, как в прошлом году. Но и не такая тёплая, как хотелось бы. Рождество — день рождения одной из твоих подруг, бывшей одноклассницы. Очередное обсуждение поздравлений на удивление всё такое же оживлённое, как и прежде. Страшно думать, что это однажды забудется. Пусть остаётся, как есть. Счастье этого мира заключено в постоянстве. Метаморфозы приводят к хаосу, какими бы они ни были. Ты бездумно смотришь в телефон, ожидая своей очереди предложить очередное несуразное поздравление. Дожидаешься, думаешь секунду и почти осознанно предлагаешь отпраздновать всем вместе. Просто, чтобы был повод встретиться. Без подтекста или чего-либо ещё. Просто хочешь увидеться с ними — людьми, которые были с тобой в то время, когда ты училась ровно выводить буквы. С которыми была ты, когда они учились писать свои первые сочинения и диктанты. Удивительно, но он соглашается первым. Ты не обращаешь внимания, а морские волны всё ещё мягко бьются о каменный берег пляжа. Это нормально. Пассаты постоянны, а полный штиль на море бывает лишь двадцать пять дней в году. На этот раз отсчёт твоих ещё не начался. Тебе скоро тринадцать, думаешь ты и выдыхаешь. Почти обречённо. Терпение закаляет разум. А в тебе… Просто уже давно нет желания слушать сердце. Поэтому уверенно догоняешь время, чтобы вновь идти с ним нога в ногу. Так же, как и четыре года назад. Тебя отпустило и тогда. Тебя почти отпустило и сейчас. Терпение. И всё уйдёт. И это тоже. После январского сбора быстро наступает весна. В тот раз вы выпили холодной газировки, осипли все до единого на следующий день, покатались на промёрзших качелях, сами промёрзли не меньше, чуть не разворотили новогоднюю постройку на площади, но время, впрочем, провели неплохо. С ним ты пересеклась взглядом от силы пару раз, смогла улыбнуться ему в ответ, нашла в себе силы отвернуться после. И ты так не разу и не повернулась вновь, чтобы проверить, смотрит ли он всё ещё. Тебе отнюдь не всё равно. Ты, увы, всё ещё не повзрослела. И, поверь, детская симпатия так и не оставила тебя. Просто ты уже сильнее, чем кажешься. За эти полтора года успела воспитать себя заново. И волны всё ещё лихи и шумны в твоём море. Твои двадцать пять дней штиля давно истекли. А к концу второй недели июня и четыре сообщения в год вместе с ними. И ты вновь не успела повзрослеть к этому времени. Тебе четырнадцать. В этот год тебе приходит лишь два поздравления, восемь звонков и он встречает тебя со школы. Смотрит загнанно, забито, затравлено. Ты молчишь. Здороваешься с ним и молчишь. Сегодня он здесь лишь ради тебя. Больше просто не за чем. Он смотрит. Смотрит и думает, что ты наверняка нашла кого-то. Тебе четырнадцать лет и у всех твоих подруг уже были парни и так называемая ими любовь. А ты уже шесть лет не можешь распрощаться со своей детской симпатией и в отношениях с ним никак не можешь поставить точку. Но помимо него к крыльцу твоей школы заявляется ещё один. Тот, который предупредил, что придёт. Тот, что всегда приходил вот уже на протяжении почти восьми месяцев. Тот, кто учится понимать твои шутки, заставляет тебя смеяться. Тот, кто угощает тебя сладостями, получает их от тебя в ответ. Тот самый, разбавляющий твою скуку, разделяющий с тобой тоску. Тот, с кем ты делишь свою радость. Ты отказалась от возможности взрослеть с человеком, которому ты нравишься ребёнком. С тем, кого ты в будущем надеешься полюбить. Перерасти с ним свою детскую симпатию. И ты уходишь вместе с тем, кто пришёл чуть позже него. Благодаришь его за прошлогодние и позапрошлогодние пожелания любви, которые, как ты полагаешь, скоро воплотятся в жизнь. Ты принимаешь их сегодняшние, благодаришь вновь и прощаешься. И уходя ты слышишь, как вновь зашумели морские волны, яростно разбиваясь о каменный берег пляжа, отбивая булыжники всё дальше от воды. Но отныне эти волны шумят не в твоём сердце. Своих ты уже не слышишь за весёлым смехом рядом с тем человеком, которого ты выбрала осознанно. Разумом, а не сердцем. Ты наконец понимаешь, что тебе уже вовсе не обязательно становится взрослой.