О беспомощности

Кэйа поднимается на второй этаж, благодарно кивая Аделаиде. Заходит он не получив ответ на стук двери и застает Дилука лежащей на животе, лицом в подушках. На звук открывающихся дверей и на приветствие девушка не реагирует, лишь бузя. Кэйа тихо смеётся и, присаживаясь на край кровати, проводит по ее спине ладонью. — И тебе здравствуй. Дилук устало стонет и сжимается в позу эмбриона, сцепляя руки в голенях. Опушённые вниз глаза отражают усталость и печаль. Кэйа вновь касается плеча Дилука с неким сочувствием. — Все настолько плохо? — спрашивает он немного тихо, на что Дилук кивает. Кэйа протягивает ей грелку, завернутую в полотенца, — Она через-чур горячая, прямо как ты, — Дилук испускает полу-вздох полу- смех. — Но, если нужно, я немного ее остужу. Дилук принимает грелку с благодарностью, прижимая ее ближе к низу живота ногами, снова сворачиваясь в клубок, но затем резко отталкивает, немного шипя. Тогда Кэйа применяет немного криомагии и девушка снова сжимается. В глазах Кэйа читается печаль от осознания безысходности ситуации. — Розария сказала, что это должно тебе помочь, — Кэйа протягивает ей пакетик с толчёным травами, спрессованными до таблеток, — сказала, что они не имеют вкуса и обладают обезболивающим эффектом. Кэйа встает, наливая воды из стоящего возле кровати графина в стакан. Пока Дилук приподнимается на локтях, проглатывая две таблетки, Кэйа подаёт ей стакан, который она осушает за секунды, прокашливаясь от быстроты своих действий. Кэйа с неким беспокойством, скрытым за мелкой ухмылкой, забирает из ее рук стакан. Дилук немного расслабляется, ложась обратно. Это так навевает воспоминание о ее болезни в детстве, отчего Кэйа немного дёргается от сравнения. Не то, чтобы Дилук была слабым ребенком, да и болела она гораздо реже того же Кэйа, который простужался каждую весну. Но зато, когда болезнь проникала в ее организм, то все имело серьёзные последствия. Так и произошло в одну из самых суровых зим в Монде на их памяти. Болезнь, название которой не помнит ни один из них, застала юное тело Дилук врасплох, и девочка слегла с дичайшей лихорадкой. Было все: боли в теле, тошнота, отсутствие аппетита и даже желания жить… В его голове на всю жизнь остался ее болезненный образ и паника Крепуса, который успевал еще между всем успокаивать непонимающего Кэйа. И даже когда мальчишка пробрался ночью в спальню больной, куда было настрого запрещено ходить, он видел ее, борющуюся со своими кошмарами и болезнью. Привычно дерзкую, улыбающуюся, следующую своим целям напролом с добрым сердцем, словно совсем не девочку, наблюдать сейчас в беспомощном и почти умирающем виде (доктора были слишком не осторожны, разговаривая возле Кэйа) казалось для него сущим детским кошмаром. Привычный зачинщик всех безумных походов на слаймов, пряток в руинах и других сотней опасных приключений, лежал перед ним с тяжёлым дыханием и страданиями во сне. Хотя и будить ее было строго настрого запрещено ему так хотелось помочь ей в столь беспомощном положении хоть чем-то. Даже сегодня, уже не в таких опасных ситуациях, Кэйа будет оберегом и защитником Дилук от возможных случайностей. — Тебе лучше? Дилук кивает. Кэйа поглаживает ее по волосам, возвращая Дилук в полудремное состояние. Таблетки начинают действовать, отчего боль отступает и Дилук расслабляется. И только собираясь уходить он что-то шепчет, щипая легонько ее за нос, как Дилук хватает его за руку. Кэйа поворачивается к ней почти мгновенно и ловит ее покрасневшие щеки и отведенный в сторону взгляд. — Останься немного со мной, пожалуйста. В детстве он сам оставался с ней в ночи, переступая через указания слуг, практически не спя. А теперь его просят… — Не думаю, что ложится в кровать к прекрасной даме это прилично для рыцаря, — Кэйа привычно смеётся. Дилук бросает на него жалостливый, скрытый за деткой злостью взгляд, и Кэйа от него теряется. — Хорошо. Девушка отодвигается к стене, пока капитан снимает с себя плащ с погонами и ботинки. Кэйа берет лежащий плед, укрывая обоих, и Дилук прижимается к нему, немного в напряжении, которое пропадает при приближении к Кэйа. В детстве он тоже засыпал с ней, но обычно у изголовья ее кровати. И какого было удивление для всех, когда Дилук прижималась к руке Кэйа даже во сне. Слуги, нашедшие маленьких проказников вдвоём, особенно умилялись их взаимоотношениям. Дилук подползает ближе, и Кэйа приподнимает ее свободной рукой, проходясь пальцами по пояснице. Ее метавшееся от смущения сердце наконец находит покой. Дилук дышит размеренно и расслабленно. Тихое «Спасибо» слетает с ее губ и исчезает под покрывалом. — Всегда пожалуйста, — улыбается он, накручивая ее пушистый локон себе на палец и заводя его Дилук за ухо, — пожалуйста, никогда не стесняйся просить помощи. Тем более у близких тебе людей. — Я…- она запинается, не то от злости, не то от неловкости, — подумаю над вашим предложением, сэр Кэйа. Он усмехается, ловя на себе ее уверенный взгляд. — Как скажете, мастер Дилук.