Никто не увидит, никто не узнает

      – Экипаж «Страйкера Эврики», немедленно прибыть во второй док, обнаружен кайдзю, кодовое имя Кривозуб, четвёртая категория…       Чак соскочил с кровати, как только услышал сигнал, и быстро потёр слипающиеся после сна глаза. Однако спать теперь было некогда: начинался новый день войны с кайдзю.       – Движение в разломе, будь оно не ладно, – проворчал парень, на скорую руку расправляя скомканное одеяло.       Спал он в форме, так что переодеваться ему не было необходимости. Эта давняя привычка сильно экономила время в таких вот ситуациях, поэтому Чак не собирался от неё отучаться несмотря на отца, который пытался привить ему чистоплотность. Получалось у него из рук вон плохо, собственно, это касалось всего воспитания сына, как справедливо понимали оба Хансена.       Окинув комнату быстрым взором и на прощание потрепав Макса по холке, Чак устремился к выходу. Верный пёс провожал его тоскливым взглядом.       В коридоре парень тут же столкнулся с отцом, что было неудивительно, ведь спали они в соседних комнатах. Быстро пробежавшись взглядом по Геркулесу, Чак отметил, что тот похоже сегодня ещё не ложился.       – Сколько времени? – решил спросить Хансен-младший, так как бросить взгляд на часы во время сигнала ему не пришло на ум, а в коридоре, по которому они теперь продвигались в сторону доков никакого намёка на часы не было.       – Три часа ночи, – спокойно откликнулся Геркулес так, будто его ничего не смущало.       Чак же издал сдавленный стон: теперь он понял, почему его так нестерпимо тянуло обратно к подушке, и он был совершенно этому не рад.       – Они могли хотя бы до утра подождать чтобы вылезти? Нет же блин, три ночи, нам танец с бубном что ли перед ними исполнить?       – Соберись, ты же рейнджер, – голос Геркулеса приобрел сердитые нотки, в которых, впрочем, явно чувствовалась усталость. Чак ощутил укол совести: отец тоже скорее всего устал, при этом у него едва ли были хотя бы те несколько часов сна, которыми располагал сын.       – Рейнджер, рейнджер… Рейнджеры теперь и не люди, чтобы нормально поспать, – проворчал Чак уже для вида, просто чтобы последнее слово осталось за ним. Отец на это промолчал, видимо аргументов не нашлось. А может быть и просто сил.       Через минуту они всё-таки протолкнулись в док, где их живо перехватил, кажется, всегда бодрый Тендо с голоэкраном в руках.       – Доброе утро, доблестные пилоты! – поприветствовал он их.       – Доброе, – саркастичным тоном откликнулся Хансен-младший, в то время как его отец вежливо кивнул головой и заглянул оператору через плечо, изучая их будущего противника.       – У вас на счету таких крупных четвёрок ещё не бывало, – предупредил Чой, показывая экран и подтянувшемуся Чаку. По всем параметрам этот монстр был одним из опаснейших среди тех, кто пока вылезал из треклятого разлома и от этого неприятно скрутило в груди, хотя никто и не собирался этого показывать.       – Справимся, – наконец уверенно заявил младший пилот, махнув рукой на предупреждения. И не потому, что он был жутко самоуверенным, хотя в небольшой степени это тоже сыграло свою роль, просто он верил в Эврику и в то, что они с отцом отличная команда.       От отца он против обыкновения получил не упрёк, а теплый обнадеживающий взгляд. Чак хотел фыркнуть и показать, что не маленький, не нуждается ни в чьей поддержке, однако что-то его остановило. Может быть то, что отец уже отвернулся, а может быть и то, что ссориться перед дрифтом не было никакого желания.       – И всё-таки будьте аккуратны, вы пойдете на него в одиночку…       – Герк! Чак! Почему я вижу вас здесь, а не в егере?! – прервал речь Тендо влетевший в док маршал Пентекост.       – Как раз собирались одевать костюмы, сэр, – невозмутимо ответил Хансен-старший.       – Поторопитесь! Прикрывать вас будет некому, а город спасать надо, – маршал выглядел немного раздражённым, и всем была известна причина. Пентекост как никто переживал за своих рейнджеров, однако жизнь миллионов мирных граждан была важнее, а в помощь Эврике он при всём желании не мог отправить никого: в Австралии было всего два егеря и один из них, «Спектр Вулкана», до сих пор не был полностью восстановлен после прошлого рейда.       – Сэр, вы же знаете наше финансирование, Австралия ничем не отличается от остальных баз, – как можно мягче заметил Тендо.       – Звучишь так, будто совсем не рад к нам в Австралию попасть, – хмыкнул Чак, пока ему и отцу помогали облачаться в костюмы.       – Во-первых, я и правда не жаловался на Сиэтл, там хоть пилоты повежливее были, – не остался в долгу Чой, важно поправляя свою неизменную бабочку, – А во-вторых, что мне на самом деле не нравится, так это то, что базы закрываются всё чаще и чаще и ваша едва ли останется в стороне, а потом программу «Егерь» вообще остановят, слухи об этом ползут со скоростью света.       – Эти слухи не имеют никакого основания, – отрезал маршал, – а теперь хватит тут эти самые слухи распускать и живо в егеря!       Чак хмыкнул, но приказу послушался. Поторопиться и правда стоило, а то они не успеют перехватить кайдзю до того, как оно попадёт в город, тогда серьёзных жертв будет сложно избежать, а это явно не то, чего от них хотели бы.       Они уже почти зашли в голову Эврики, когда Пентекост догнал их и остановил, показывая склониться к нему и внимательно слушать.       – Ребята, вы у меня одни из лучших, покажите всем, что егеря ещё повоюют, ни пуха вам ни пера, – и он по-отечески похлопал и Чака, и Геркулеса, с которым он был почти ровесником, по плечу, провожая взглядом, в котором чувствовалась нотка гордости.       – Ну теперь то мы обязаны отделать эту тварь, – довольно заявил Чак, начиная крепиться ко всем механизмам.       – Запускаю нейросинхронизацию, – сообщил Тендо через рацию, видимо он уже успел добраться до своего командного центра.       Чак приготовился окунуться в воспоминания, но это, как всегда, произошло неожиданно. Ему никогда не удавалось предугадать тот самый момент, когда память водопадом обрушится на него, впрочем, там давно уже были не только его воспоминания, ибо после стольких дрифтов его память смешалась с памятью отца и парень до сих пор не мог решить, хорошо это или плохо.       – Синхронизация завершена успешно, – поток сознания быстро прошёл сквозь пилотов: они были идеально дрифт-совместимы. Не смотря на все свои разногласия, в кабине Эврики это уходило на второй план, и они становились единым целым друг с другом и огромной грудой металла.       – Левое полушарие откалибровано. Правое полушарие откалибровано.       Они готовы к бою с кайдзю.       Вертолёты отнесли егеря в залив и скинули с тросов. Огромная машина бухнулась в воду и под управлением опытных пилотов мигом пришла в положение равновесия. Вода залива болталась у машины в районе бёдер. Егерь двинулся вперёд.       – «Страйкер Эврика» во всеоружии. К выполнению задания готов. Маршал, ждём ваших указаний.       – Рейнджеры, будьте на чеку, скоро оно войдет в залив, ваша главная цель – защитить город, – тут же отозвалась рация голосом Пентекоста.       – А что если нам пойти ему навстречу? Чего ждать у моря погоды? – воодушевленно предложил Чак. Ему не терпелось показать инопланетной твари, кто хозяин на этой планете, так что даже недавнее возмущение поздним временем нападения пропало.       – Не подвергайте себя лишнему риску, – серьёзно проговорил Пентекост.       – Так будет безопаснее для города, меньше шансов, что битва перейдет туда, – взвесив все за и против, поддержал сына Геркулес, будто не услышав приказа. На лбу у Хансена-старшего пролегла сосредоточенная складка.       Повисло недолгое молчание, пока в штабе решали этот вопрос.       – Идите, но ради всех богов, будьте аккуратны, вы можете рассчитывать только на себя, – с тяжёлым вздохом дал добро маршал, и пилоты приняли новые указания.       Егерь продолжил своё движение к выходу из залива. Он резал воду как ножом, прорываясь сквозь толщу жидкости. Никакие волны не могли остановить, не могли навредить этой машине смерти. Только один враг, только одна цель. Кайдзю.       – Эврика! У вас движение слева по борту на 10 часов! – взволнованный голос Тендо огласил кабину.       – Далеко? – пилоты замерли на изготовке.       – Сорок метров и приближается. Он довольно быстрый!       – Приняли, – в этот момент монстр вынырнул из воды уже в пятнадцати метрах от них и живо бросился на Эврику. Размышлять было некогда, отточенными движениями Хансены в первую очередь поставили блок и оттолкнули чудище от себя.       Кайдзю предстал перед ними во всей своей красе. Кривозубом его нарекли не за красивые глазки: огромные и вероятно крайне острые зубы торчали из его пасти, словно пики, в обе стороны. Сам по себе монстр был огромен, везде были каменистые наросты, на голове и хвосте они даже превращались в шипы, а ещё на конце пятой конечности было странное окончание, но разглядывать времени не было.       – Да ему бы на маникюр сходить, – нервно усмехнулся Чак, когда кайдзю вновь набросился на них, огромными когтями цепляясь за броню егеря. Пилотам удалось вывернуться из этой хватки и несколько раз со всей силы с размаху ударить кулаком в голову чудища так, что тот заметно отшатнулся.       – Сосредоточься, – рыкнул Геркулес, напряженно всматриваясь в экран. На проекции переднего вида противника не было.       – Осторожно! Заходит сзади! – подсказка из командного центра прилетела поздно: в тот момент, когда рейнджеры уже ощутили мощный толчок в спину.       Хансены попытались рвануться в сторону, но не тут-то было – монстр кренил их вниз, давя всем своим весом, ещё и вгрызаясь своими смертоносными зубищами в их броню. Выставив ногу вперёд, пилоты старались держать равновесие. При этом они завели руки за спину и, выпустив ножи, воткнули в бока кайдзю.       Инопланетная тварь оттолкнулась от них с диким рёвом, тут же обламывая один из ножей так, что тот остался у неё под рёбрами. Егерь тем временем от приданного ускорения всё-таки начал заваливаться в воду.       – Люки задраить! Воды же сейчас наберём! – голос отца был напряжённым и Чак отказывался думать о том, насколько его родитель превысил свою нормальную громкость. Он нажал на нужные кнопки со своей стороны, надеясь, что среагировал достаточно быстро, чтобы им не затопило важные схемы.       Не успели пилоты двинуться для того, чтобы подняться, как сверху со всей своей тяжестью навалился кайдзю и впустил свои когти в металл, готовый раздирать егеря в клочья, как кот мышку, маленькую и беззащитную мышку.       В пору бы начать паниковать, но и отец, и сын понимали, что, если хоть один из них поддастся этому чувству, пиши пропало и маршал может сразу заказывать место на кладбище. Если от них ещё, конечно, останется что-нибудь, чтобы их потом похоронили. Для боя всегда необходима полная концентрация, именно её они и ловили и пытались по связке передать друг другу.       Резкий, хорошо скоординированный рывок в сторону с разгоном благодаря сильному толчку рукой помог Страйкеру поменяться местами с кайдзю и спиной подмять его под себя. Ещё один рывок и егерь поднялся на ноги, оставив в когтях монстра кусок металла. Вода схлынула с машины, и пилоты вздохнули так, будто сами вынырнули из моря.       – Оно снова сзади вас, – штаб, молчавший всё это время, решил, что сейчас подходящий момент напомнить о себе. Благо, он на самом деле был подходящим и главное – своевременным: Хансены повернули егеря и с разворота ударили Кривозубу в челюсть. Монстр зло взревел, наблюдая вместе с рейнджерами за тем, как один из его зубов-пик обломком падает в воду.       – Мне кажется, мы его только злим, – поделился мыслью Чак.       – Мне кажется, тебе не кажется, – угрюмо откликнулся Геркулес, примериваясь к следующему удару.       Хансен-младший только промолчал, сосредотачиваясь на том, чтобы не сбивать ритм ударов по подскочившему вновь монстру. Несмотря на повреждённую спину, руки егеря двигались как всегда легко, так что тяжелые удары продолжали сыпаться на кайдзю, пока тот не выпустил грудь Эврики из своих когтей и не отскочил в сторону чтобы… сменить тактику.       – Это ещё что за… – Чак умолк, не найдя нужных слов.       Монстр встал в оборонительную стойку и высоко поднял хвост. Странный бутон на конце хвоста раскрылся и взгляду рейнджеров предстал склизкий синий светящийся шар. Пузырь лопнул, а после кайдзю направил струю синего вещества на егеря.       Струя была мощной, так что она быстро преодолела ровно нужное расстояние до Страйкера. Пилоты не успели сообразить должным образом и отклониться от жидкости, лишь заслоняясь правой рукой.       Геркулес, на котором было основное управление этой стороной, зашипел от фантомной боли в том месте, куда на железную плоть робота плеснуло что-то похожее на кислоту, ибо оно быстро начало разъедать металл. Чак успел бросить слегка взволнованный взгляд на отца, но времени на нежности у них не было, оба Хансена быстро вернули концентрацию и сосредоточились на монстре.       – Ну ты и зараза, – прорычал младший пилот себе под нос, пока они на всей скорости Эврики неслись навстречу кайдзю, в этот раз ловко уворачиваясь от новой струи кислоты.       Бить Кривозуба это всё равно что бить камень: кажется настолько же безрезультатным. Чак обломал об его уплотнение на спине второй нож, зато кайдзю чуть не отгрыз им вторую руку, которую рейнджерам едва удалось вырвать из пасти монстра.       Неожиданно тяжелый шипастый хвост чудища, за которым вследствие борьбы с другими его конечностями никто не следил, обрушился на голову Эврики с правого бока. Удар оказался настолько мощным, что хвост подмял под себя металл. Порванные провода заискрились, ошмётки кислоты, попавшие внутрь кабины, зашипели, прожигая всё дальше, а ударная волна ощутимо тряхнула даже второго пилота, который был в другом конце кабины.       Чак испугался. Их связь не оборвалась, но на месте отца он резко почувствовал только пустоту. Сердце пропустило удар. Стремительно обернувшись, младший пилот увидел, что отец безвольно повис на покорёженных креплениях механизма управления.       Он хотел кричать, но знал, что не может себе этого позволить: он сильный, он независимый, он выдержит эту секундную опустошённость. Сейчас не время и не место проявлять эмоции, может быть потом, уже в своей комнате в обнимку с Максом он выпустит всё произошедшее в разговорах с псом, если, конечно, сумеет выжить в этой битве, а сейчас нельзя, нельзя, нельзя, надо держать концентрацию.       Кайдзю не собиралось давать им фору, продолжая напирать на замершего егеря, раздирая его на куски. Чак тем временем даже не пытался взять управление на себя: знал, что и пары секунд не выдержит один, а отец хоть и был в связке, пока никак не мог разделить напряжение.       – Страйкер, что у вас происходит? – Хансен-младший не думал о том, что грохот смятого металла мог оглушить его, пока не услышал вопрос от штаба как сквозь вату. Отвечать он не стал: в горле ещё стоял ком, который следовало проглотить.       Лёгкое копошение справа при всём происходящем вокруг грохоте показалось Чаку самым громким, а главное – самым важным. Отец начал приходить в себя. Всё это время считавший секунды сын с облегчением отметил, что успел накрутить себя за шестьдесят восемь секунд.       Геркулес с тихим стоном опёрся на крепление и сумел встать на ноги. Чак с внутренним содроганием заметил, что из-за рассеченной брови правую половину лица отца заливает кровь, а на костюме есть подпалины от небольших капель кислоты.       – Эй, старик, не откинься только, – парень надеялся, что его голос не дрогнул.       – Не называй меня так… – голос слабее чем обычно, в нем чувствуется боль и усталость, но Хансен-старший не проигнорировал подколку, а значит всё не так плохо.       Или бодрится в этой кабине не только Чак.       Кривозуб перестал бить в грудь и укусил егеря за ногу, подламывая механизм своими зубами так, что машина ощутимо шатнулась.       – Хей, мы так и будем ждать, пока он нас раскурочит как консервную банку? – с хрипотцой в голосе, неловко опираясь на механизм, но с деланым спокойствием спрашивает Геркулес.       – Ты прав, пора показать этой твари наконец, где у нас место обнаглевшим инопланетянам, – зло проговорил Чак, стараясь не глядеть на отца, ибо это сбивало его мысли на тревожный лад.       – Эврика, ответьте, – вновь донёсся до них сигнал маршала.       – У нас всё под контролем, – удерживая кнопку связи быстро ответил Хансен-старший, чтобы от них отстали, а через секунду отец и сын, даже не переглянувшись, синхронно ударили по монстру левым кулаком. Потом правым. Били со всего размаху, чтобы было наверняка, но наверняка не удалось: кайдзю хоть и пошатнулось знатно, отправило в ответ такой удар, что егерь снова оказался в воде.       Чак всерьёз подумывал о том, что Кривозуб хочет увидеть танцы с бубном, но старался держать эти мысли при себе. Судя по слабому хмыканию справа, придержать при себе не получилось. Но нотацию ему не прочитали, Чак не знал, хорошо это или плохо, но старался быть оптимистом.       Поднять Страйкера из воды в этот раз оказалось сложнее, чем раньше: многие системы начали давать сбои после того, как кайдзю размозжил егерю пол головы, однако им всё же это удалось. Монстр, впрочем, как всегда, не собирался идти на уступки, потому Эврика вполне могла оказаться лежащей в воде ещё раз, если бы не быстрая реакция пилотов и манёвр уклонения.       Монстр пролетел мимо, но тут же развернулся и помчался по новому курсу, в сторону егеря. В этот момент Чак подметил, что чудище стало более неуклюжим и начало слегка прихрамывать.       – Значит что-то же тебя берёт, зараза, – стиснув зубы, проговорил Чак. Радоваться было ещё рано, но обоих пилотов это немного подбодрило.       Стойко встретив приблизившегося кайдзю несколькими ударами, от которых того уже заметно начало болтать, рейнджеры схватили монстра за шипы на голове. Кривозубу это не понравилось, и он ударился в них как таран и на себе пронёс на пару десятков метров.       В кабине уже всё сверкало, отказавшие системы вопили сиренами, но пилоты не обращали на это внимание. Как только монстр остановился, они воспользовались своим положением и, продолжая держать того за шипы резко швырнули противника в воду.       Тот поднялся не сразу и за это время пилоты, переглянувшись и кивнув друг другу, выпустили из-под нагрудных щитков пушки. Броня давно была разворочена, поэтому механизм сработал не гладко, на пару секунд рейнджеры даже подумали, что система даст сбой, но достать оружие всё-таки удалось.       – Бей его! – кажется, этот крик сорвался с губ обоих Хансенов одновременно. В этот же момент они запустили ракеты и снаряды врезались в только-только поднявшееся чудище. Взрывы яркими вспышками осветили полог ночи.       Кривозуб ещё какое-то время постоял и даже сделал пару неуверенных шагов в сторону егеря, но Страйкер сделал несколько рывков в его строну и огрел кулаком сверху по голове. Кайдзю бухнулся в воду и больше не поднимался.       Егерь шатнулся обратно и встал, едва держа равновесие с одной подломленной ногой, с прожжённой кислотой рукой, весь измятый и истерзанный беспощадными когтями и зубами инопланетного монстра, но гордым памятником самому себе.       – Кайдзю повержен, вы молодцы, миссия выполнена, возвращайтесь на базу, – довольным голосом сообщил им маршал. Пилоты устало выдохнули. Чак только сейчас понял, что конец сражения держался только на адреналине, а теперь сил не было, но младшему рейнджеру было рано расслабляться. Он обернулся к отцу.       Геркулес стоял, сильно косясь в бок, его лицо было крайне бледно, а сам он никак не мог отдышаться. Хансен-младший собирался отстегнуться от креплений и рвануть к отцу, но тот остановил его, резко подняв руку и сильно морщась из-за этого.       – Надо… дойти до берега… – слова давались Геркулесу тяжело, но решительность в них была настолько твёрдой, что по шкале отца Чак мог сказать с точностью – это то, что перебороть будет себе дороже.       Парень кивнул, собирая всё своё самообладание в кулаки. В голове мелькнуло “старый упрямец”, но на лице не дрогнул ни единый мускул. Незачем отцу знать, что о нем беспокоятся, тем более раз такой гордый. Пришлось сдержаться чтобы не фыркнуть в ответ на свои мысли.       Они двинулись в сторону берега. И егерь, и пилоты едва перебирали ногами, но упрямству было не занимать. Неожиданно, когда до суши оставалось всего ничего, Чак почувствовал, как сознание отца вновь начало утекать из их связи. Бросив взгляд вправо, младший пилот увидел, как Геркулес, сжав челюсти едва сдерживает стон и как закатываются его глаза. Двигался он уже, вероятно, просто по инерции, лишь кое-как держа связь.       Небольшая колдобина в дне залива, в которую Страйкер наступил повреждённой ногой и резкий упор на здоровую, чтобы не повалиться сильно встряхнул всего егеря так, что пилотов мотнуло на креплениях. Следующий шаг Чак сделать уже не смог.       – Отец! – в груди у Хансена-младшего стянулся узел тревоги. Он всё-таки отстегнулся от крепления. Подойдя к отцу, парень охнул: всё оказалось хуже, чем он представлял, видя своего второго пилота только сбоку.       – Ты только держись, старик, – бормотал Чак, отцепляя раненого мужчину от соединения с егерем и укладывая его на пол кабины, сам присаживаясь рядом. Сердце забилось в груди как пташка в клетке, от тишины, последовавшей за его словами, никто не откликнулся добродушным или усталым, но главное – привычным ворчанием на «старика», даже стонов не срывалось с губ и это пугало лишь сильнее.       Чак готов был взвыть от собственного бессилия, рассматривая и ранее виденную рассеченную бровь, и кровь, размазанную по всему лицу, и ожоги от кислоты, которые оказались больше, чем он смог разглядеть тогда, и осколок металла, вошедший в тело отца между грудными пластинами костюма.       – Упрямый дурак… – Чак понимал, что и сам бы на месте отца ни за что не сказал бы о ранах во время боя, ведь они единственное, что всегда отделяет монстра от тысяч и тысяч мирных жителей, но сердце упрямо твердило “неправильно, нечестно”, а в горле стоял комок горечи.       Хансен-младший встал с пола и на негнущихся ногах подлетел к рации.       – Мы не сможем дойти сами. Отец ранен, он не может управлять, – стараясь говорить как можно чётче, не сбиваясь на ненужные сейчас подробности сообщил младший пилот штабу.       – Поняли, высылаем вертолёт. Нужна срочная медицинская помощь? – голос Тендо звучал профессионально сосредоточенным, но Чак знал его достаточно хорошо, чтобы в этих дежурных фразах услышать обеспокоенность.       Намеренно не смотря на Геркулеса, парень кинул оператору лаконичное «да» и поспешил отстраниться от рации, потому что сдерживать комок больше не представлялось возможным. Через пару секунд Чак уже садился на пол кабины и бережно укладывал голову отца себе на колени.       – Нас скоро отсюда заберут и всё будет хорошо, – голос Чака дрожал, пока он мягко поглаживал отца по неповреждённому плечу одной рукой и пытался остановить кровь хотя бы на лице другой. Стесняться здесь было некого, потому он даже не старался скрыть, как к глазам вот-вот подберутся слёзы, а от комка в горле тяжело дышать.

* * *

      В госпитале было тихо, только иногда слышались шаги медсестер, но пациентов было мало, потому и персонал появлялся нечасто. Белые стены и пропитанный спиртом воздух главенствовали в палате, и темная, местами грязноватая форма Чака казалась здесь чем-то инородным, но ему было абсолютно глубоко всё равно.       Он сидел на пододвинутой к койке табуретке, положив скрещенные руки на одеяло и поставив подбородок на них. Его взгляд рассеяно блуждал по палате, то и дело возвращаясь к умиротворённому лицу отца.       Лёгкое волнение всё ещё снедало Чака из-за того, что Хансен-старший никак не приходил в себя, но здесь, в госпитале, уверенность в силах отца и умениях врачей успокаивала и дарила веру, что всё на самом деле будет хорошо.       Неожиданно внимание парня привлек шорох одеяла. Он стремительно перевёл взор на двинувшуюся руку Геркулеса, а потом на лицо, и не смог сдержать усталой улыбки.       – Как ты себя чувствуешь?       – В порядке, – голос ослабший, немного хриплый ото сна, но как всегда полный спокойствия, а потому ложился бальзамом на истерзанную тревогами душу сына.       – Я бы так не сказал, смотря на тебя часов пять назад, но сейчас и правда на живого человека стал похож, – Чак не удержался от подколки и замер, ожидая реакции.       Отец усмехнулся, прикрывая глаза. Он был очень ослаблен сильной потерей крови и ранами, но привычная ему искра жизни вернулась и зажглась ярким огоньком в глазах. Чак был счастлив и тому, что его родитель, какими бы сложными не были их отношения, просто жив, просто дышит и его сердце просто отбивает спокойный ритм.       Немного отлежавшись в тишине, Геркулес предпринял попытку сесть в постели, но тут же был остановлен резкой болью и рукой сына.       – Ну и куда ты, старик? – фыркнул Чак, поправляя у отца одеяло. Тот не успел даже возмутиться, ибо в дверь неожиданно постучали, а после, не дожидаясь ответа, внутрь вошёл маршал Пентекост.       – О, я вижу, дела налаживаются, – на губах вошедшего заиграла успокоенная улыбка. Что сказать, Хансен-старший был его хорошим другом и заодно заместителем, так что он очень волновался узнав, что тот ранен.       – Конечно, Стэкер, – Геркулес вернул на лицо невозмутимо спокойное выражение, доступное только ему (также как и возможность называть командующего по имени), а Чак усмехнулся. Он отошёл от койки, когда вошёл маршал, уступая тому место на табуретке, и теперь подпирал соседнюю стену, скрестив руки на груди и позволяя давним друзьям обсудить всё.       Пентекост присел на освобождённую табуретку, внимательно осматривая Геркулеса. Основные травмы были скрыты довольно высоко поднятым одеялом, но правая рука, перебинтованная в нескольких местах из-за ожогов, лежала поверх него, так что маршал мог себе представить, как выглядит остальное. Он аккуратно взял друга за ладонь, надеясь, что не потревожить этим лёгким касанием ран и не причинит боль.       – Ну и напугал же ты нас, Герк, совсем себе не бережёшь, – это были дежурные фразы, и понятное дело, что в бою быть аккуратнее сложно, а офицеры о своём по-настоящему испытанном страхе ни за что не скажут, но искренние чувства не требовали высокопарных речей. Палату будто солнце осветило, настолько стало тепло от таящейся за словами заботы.       – Вы молодцы, хорошо постарались, никто лучше бы не сделал, этот кайдзю был очень серьёзным противником, – маршал убрал свою руку, однако считал обязательным подбодрить на словах своих помятых, но выигравших схватку не только с инопланетной тварью, но и со смертью, рейнджеров.       – А я говорил, что мы справимся, – довольным тоном подтвердил Чак. Отец только кивнул головой, устало улыбаясь.       – А что будет с базой Австралии? У нас же теперь ни одного егеря на ходу нет, – нахмурился вдруг Хансен-старший, поворачиваясь к Стэкеру с едва заметной надеждой в глазах.       – Об этом не волнуйтесь. «Спектр Вулкана» уже вот-вот будет готов к эксплуатации, они вас подменят, пока мы подлатаем вашу Эврику. И пилотов заодно тоже, – Пентекост по-доброму усмехнулся.       – Это хорошо, – успокоенно пробормотал Геркулес, прикрывая глаза.       – Да, всё будет хорошо, – маршал аккуратно похлопал друга по здоровому плечу и поднялся на ноги, переглядываясь с Чаком, – всё будет хорошо… Отдыхай, Герк.       Измотанного Геркулеса долго просить не надо было, кажется, он уже провалился в какое-то забытье, лишь повернув голову набок он пробормотал что-то невнятное. Чак разобрал только своё имя, но сердце всё равно согрела мысль о том, что даже в таком состоянии отец думает о нем.       – Пошли, тебе тоже надо отдохнуть, – и, будто отгадав то, что Хансен-младший скрывал ото всех, заверяюще добавил, – с ним ничего не случится.       Чаку оставалось только кивнуть и сдаться. Стэкер Пентекост по-отечески приобнял сына друга за плечи и вывел из палаты. Никто не увидит, никто не узнает, вот только вот маршал всегда может о чем-то догадаться.