Vesta: Long Way Home

      Чэнлэ старался выглядеть равнодушно, когда Сэмвэй в очередной раз распинался о важности их исследований. Повторял о том, что их работа не допускает халатности. Что те, кто пришел сюда валять дурака, могут смело идти на выход. И много ещё всякой ненужной информации.       Чэнлэ, возможно, мог бы и не обращать на это внимание, но сейчас он был совсем не в том состоянии. Волнение за Донхёка пересиливало, ведь как бы омега не старался избегать серьёзных чувств, он по уши влюбился, так ещё и забеременел, и теперь носит под сердцем самого настоящего дракона. Будущее вымирающей нации.       — Что-то ты сегодня какой-то не такой, — шепнул ему на ухо его сосед — руководитель биологической лаборатории. — Что-то случилось? Что-то с Донхёком?       Словно ножом по сердцу, но Лэ постарался взять себя в руки.       — С чего вы взяли, Тэиль-ши?       Мун Тэиль работал в ИКГ около пятнадцати лет. Пришёл сюда ещё студентом, да так и прижился. Он был в неплохих отношениях с Сехуном, считался одним из опытнейших профессоров ИКГ, да и просто очень добрым и отзывчивым человеком. Донхёк всегда отзывался о нём с теплотой, да и сам Чэнлэ иногда любил выпить с этим омегой по чашечке кофе.       Общаясь на разные темы, Чэнлэ всегда старался избегать тем прошлого старшего и его погибшего мужа. Как успел выяснить Чэнлэ альфа Муна погиб десять лет назад во время одной из спецопераций Vesta, где корпорация выступала в качестве миротворцев. Детей у пары не было, и Чэнлэ просто восхищался мужеством старшего, что не просто выстоял, не поддавшись уничтожающей боли, что терзала вдовцов, но и смог встать на ноги, подняться по карьерной лестнице и улыбаться очень искренне и тепло. Да, большую часть времени Мун проводил на работе, но если так ему было легче, стоит ли его в этом осуждать?       — Я со вчерашнего дня его не видел, — заметил Мун. — Да и ты весь на нервах. Вы поссорились? Что-то пошло не так с его экспериментом?       — Я…       — Профессор Мун, если вам не интересно то, что я говорю, то может вы расскажете нам всем что-то более занимательное?       — Вас, профессор Сэмвэй, мне определённо не затмить, — ответил Тэиль. — Вашему ораторскому таланту можно только позавидовать.       Собравшиеся едва смогли сдержать смешки, а в глазах Сэмвэя сверкнули недобрые искры.       — Но вы имели наглость меня прервать! Неужели ваша беседа с лаборантом Чжоном была важнее повестки дня?       — А… — хотел было возмутиться Чжон, но Тэиль под столом наступил ему на ногу.       — То, что вы заняли должность заведующего лабораторией, не делает вас профессором автоматически, — заметил Сэмвэй на возмущение Лэ. — Итак, вернемся к теме вашей беседы. Вы говорили…       — О Ли Донхёке, профессор, — сказал Тэиль. — Я поинтересовался у Чэнлэ-ши где его подчиненный. Или этот вопрос я должен был задавать вам?       Сэмвэй скривился, будто ему подсунули лимон.       — Ли Донхёк нарушил регламент и был отстранен от занимаемой должности. Проще говоря, я его уволил за самоуправство.       — Сэр, а вы не должны были поставить меня в известность об этом? — спросил Чжон.       — Я никому ничего не должен, — ответил Сэмвэй. — И я хотел бы вернуться к теме сегодняшнего заседания.       Чэнлэ хотел было ещё что-то сказать, но Мун снова наступил ему на ногу и покачал головой. А Сэмвэй, между тем, продолжил вещать как ни в чём не бывало. Говорил о важности ИКГ, об их вкладе в науку. Хотелось поскорее вырваться из этого душного кабинета и попытаться выяснить где вильфорец держит Хека, но было ещё кое-что, что Лэ должен был сделать.       Когда совещание закончилось, Чэнлэ поднялся и под обеспокоенным взглядом Тэиля решительно направился в сторону директора. Вильфорец делал вид, что полностью погружен в чтение документов, но омега упорно продолжал стоять рядом.       — Что-то ещё, лаборант Чжон? — наконец, посмотрел на него Сэмвэй.       — Да, — кивнул Чэнлэ. — Я не буду выяснять у вас причину увольнения моего парня, — Сэмвэй хмыкнул, но промолчал, видимо, их отношения с Ли уже не были секретом в ИКГ. — Вы ещё сами не раз успеете пожалеть о своем решении…       — На что это вы намекаете? — нахмурился Сэмвэй.       — Вам показалось, — натянул улыбку Лэ. — Донхёка я найду, не сомневайтесь. А здесь я по другому вопросу. Вот.       Омега положил перед альфой заявление на увольнение, что написал Сехун перед вылетом на Волшебную землю.       — А сам он где? — спросил равнодушно Сэмвэй, но в его взгляде промелькнуло торжество. Чэнлэ едва смог сдержать усмешку, подумав о том, что вильфорец ещё не представляет что его ждет.       — Вернувшись из экспедиции, он оказался на больничной койке. Сейчас он в тяжёлом состоянии. Длительные космические путешествия для него теперь под строжайшим запретом, и я надеюсь, что вы пойдете ему навстречу, оформив увольнение без его личного присутствия.       — Что ж, не вижу причин, чтобы вам отказать. Мы теряем ценного сотрудника, но здоровье важнее, — ответил с издевкой Сэмвэй. — Я отдам соответствующее распоряжение.       Старший размашисто подписал документ и вернул его Чэнлэ.       — Можете идти.       Омега кивнул, направляясь к выходу, но у самой двери его остановил спокойный голос директора:       — Чэнлэ-ши, если хотите увидеть любимого человека целым и невредимым, прекратите поиски. Позаботьтесь лучше о себе. А Донхёк… Смею вас заверить, у него всё замечательно.       — И почему я вам не верю, сэр, — хмыкнул Чжон.       — Это ваше право, — усмехнулся Сэмвэй. — Но если дорожите работой, безопасностью и жизнь отца вашего будущего ребёнка — сидите тихо. А ещё лучше возьмите отпуск по уходу за умирающим дядей.       Чэнлэ стиснул зубы.       — Вам бы этого так хотелось, — ответил омега. — Но смею вас заверить, что о дяде есть кому позаботиться, и на тот свет ему ещё определенно рано, а я… Я не успокоюсь пока не найду Донхёка. И вам меня не запугать.       Омега развернулся и вышел из кабинета. Только хлопнув дверью, он почувствовал, как дрожат коленки, а в глазах собираются слёзы. Было очень страшно, но Чэнлэ не привык сдаваться. Кто-то подошёл, а в руках омеги оказался стаканчик со сладким холодным чаем.       — Выпей и успокойся, — послышался ласковый голос. — Раз он говорит, что Хёка можно вернуть, значит, мы сделаем это.       — Они хотят устроить геноцид, хён, — сказал Чэнлэ, посмотрев в печальные глаза стоящего рядом Муна. — Эти люди безумны!       — Я знаю, милый, но ослеплённые своим безумием, они многого не замечают. И сейчас нам лучше усыпить их бдительность.       Чэнлэ посмотрел на старшего. Раньше ему казалось, что Мун был всегда очень далек от всего, что происходило в ИКГ, а оказалось, что Тэиль очень умело притворялся.       — Вы… Ваш муж погиб во время беспорядков в галактике Хамелеона? — спросил Чэнлэ, ошарашенный своим открытием.       Мун хмыкнул.       — Пойдём ко мне. Этот разговор не терпит посторонних, а порой даже у стен есть уши, и кое-что лишнее между ног.       Тэиль как-то странно махнул рукой, а потом его пальцы зацепились за что-то, а коридор наполнился шипением.       — Ай, Илли, больно же!       От стены буквально отделился человек. Чэнлэ стоял и хлопал глазами, разглядывая возвращающего себе нормальный вид начальника охраны ИКГ — Ким Чону.       — Познакомься, Лэ, — вздохнул Тэиль. — Мой непутёвый младший брат.       — Мы знакомы, — слегка заторможено ответил Чжон.       — Да уж, — почесал затылок Чону. — Не очень удобно получилось, но я должен был убедиться, что ты не влипнешь в неприятности. С Сэмвэя станется. Ещё та тварь.       — А я думал, что вы на него работаете.       — Так-то оно так, но…       Где-то хлопнула дверь и послышались шаги.       — Идёмте-ка отсюда от греха подальше, — сказал Тэиль, взяв Чжона под руку.       Чэнлэ растерянно следовал за старшими. Опасности он не чувствовал, но всё равно что-то настораживало, ведь с Лотоса поступила информация о том, что именно Чону забрал Донхёка, но тут же вспоминались слова Ренджуна о том, что Ким был на их стороне. Сехун и Картик о многом поведали Чжону, чтобы уберечь его от необдуманных действий, но Чэнлэ очень скучал по Хёку.       Кабинет Тэиля был большим и светлым. Везде стояли кадки, горшки и поддоны с разнообразными растениями со всех уголков Вселенной. Здесь словно дышалось легче, и почему-то именно сейчас эмоции всё же взяли верх и крупные слёзы потекли по щекам Лэ.       — Ну-ну, милый, не плачь, — сказал Тэиль, обнимая младшего.       — Где мой муж? — всхлипнул Чэнлэ, посмотрев на Чону. Да, на омеге ещё не было метки, но воспринимать Ли по-другому Чэнлэ уже не мог.       — Я не знаю, — ответил Ким, сжав кулаки. — Моим заданием было доставить его в кабинет Сэмвэя. Что там происходило дальше я не знаю. Эта тварь знает о моих способностях, и в его кабинете полно ловушек и датчиков движения. Леви значительно продвинулся в области изучения особенностей нашего народа. У меня и в мыслях не было, что у этого вильфорца столь далеко идущие планы на тушку, — Чэнлэ вздрогнул. — Прости, на персону твоего мужа. Сэмвэй сказал: «Нужно поговорить».       — Знаем мы его разговоры, — хмыкнул Мун. — Поди эксперименты свои ставит на бедном парне, пытаясь заставить его творить мерзкие делишки. Мало ему подопытных.       — Иль! — возмутился Чону, замечая, как краска резко сошла с лица Чэнлэ. — Ты пугаешь мальчика!       — Но это так! — ответил Мун. — За эти десять лет ИКГ уничтожила сотни невинных жизней для поддержания своего «кармана». Эти камеры смертников только множатся, тебе ли этого не знать. Думаешь, мне самому легко на это смотреть? Мой муж медленно угасает где-то в одной из невидимых обычному глазу лабораторий.       Тэиль спустил воротник своей водолазки, демонстрируя бледную, но вполне себе активную метку, а Чэнлэ подумал о том, что ведь, и правда, за всё время работы и общения ни разу не видел шею Тэиля открытой. Омега списывал это на то, что старший не хотел светить меткой вдовца, а получалось всё с точностью наоборот.       — Я уже почти отчаялся! Мне очень страшно. Каждый день я засыпаю с мыслями о том, что в один миг она почернеет, и я останусь совсем один. Я боюсь, что в итоге я получу лишь бездыханное тело человека, что стал моим миром. Восемь лет. Я не слышал о нём абсолютно ничего, и я не хочу, чтобы Лэ повторил мою судьбу. Мы должны найти Хёка!       — Илли, но я, правда, не знаю, где Леви и Сэмвэй держат Джено и Донхёка. Возможно, где-то в одном из своих карманов. У меня нет возможности проникнуть туда. Ты думаешь мне всё равно? Джено мой друг, брат!       — Нужны координаты, — тихо сказал Чэнлэ, обращая на себя внимание спорящих. — Агрегат в нашей лаборатории может открыть любой карман, но только обозначенный. Сейчас он настроен на Эйт, но мы можем это изменить. Хёк рассказывал мне об этом. Но сперва я хочу понять что происходит. Каким боком здесь Ли Джено, и что за эксперименты над людьми ставит Сэмвэй?       — Эти эксперименты начал ещё Леви до своей псевдокончины, — ответил Тэиль. — Он искал способ удержать свои карманы. Но, думаю, что стоит начать всё сначала. Что тебе известно о том, как появляются галактики?       — Они «вырастают» из туманностей, — сказал Чэнлэ. — Частицы обрастают новыми слоями, образуя планеты, позже космическая пыль заносит на эти планеты микроорганизмы и начинается эволюция.       — Верно, — кивнул Тэиль. — А что если галактика родилась много лет назад, но была сокрыта от посторонних глаз великой силой? Органическим куполом. Парами, что рождали местные горные породы. Парами, что имитировали активную туманность.       — Это невероятно, — распахнул глаза Чэнлэ.       — Но так всё и было, — сказал Чону. — Несколько столетий галактика Хамелеона была не видна исследователям космоса, пока однажды по независящим от нас причинам наши вулканы не заснули. Купол развеялся, и нас заметили.       — Vesta посчитали нас дикарями, и мы не спешили разуверять их. Отряд Джено прилетел спустя пару недель. Наши радары отследили их проникновение. Все отнеслись к чужестранцам настороженно, но Vesta не давили на нас, Джено почти сразу просек в чем дело, но сдавать нас своему руководству не спешил. Он пытался убедить нас в том, что сотрудничество с Vesta и ЕКВ пойдёт нам только на пользу. И все было прекрасно, пока не появилась техника ИКГ и не началась вакханалия.       — Так уж вышло, что я был одним из приближенных к правителю, и именно я вёл переговоры с Джено. Мы подружились. Он стал частым гостем в нашем доме, и я не ожидал вот такого удара в спину от тех, кому мы научились верить. Ли клятвенно уверял меня, что не имеет отношения к этому безобразию. Он пытался разговаривать с Сэмвэем, угрожал, но тот не слушал, а потом случился взрыв.       — За то время, что Джено посещал наш дом, и я проникся к нему нежными чувствами. Мы сильно сблизились. Моя семья была не против наших отношений. Мы планировали пожениться после того, как галактика Хамелеона заключит договор с ЕКВ. У нас почти всё было готово. Джено много рассказывал о своем младшем брате и его женихе. Верил, что мы сможем устроить совместную свадьбу, а получилось…       — Нам нужен был не засвеченный шпион, потому что на территориях ИКГ происходило что-то очень странное. Однажды на утесе мы заметили омегу. Он выглядел безумным. Его шея почернела. Он… Его уже было не спасти. Бэйдж на куртке дал нам немного информации. Омегу звали Мун Тэиль. Он был лаборантом в ИКГ, а его муж был пилотом Vesta. Альфа пострадал во время взрыва, а омегу убивала метка вдовца. Немного манипуляций с внешностью, и вот уже новый Мун Тэиль готов был покорять ИКГ.       — Джено не хотел меня отпускать, но нам нужна была информация. Мы могли верить лишь друг другу, потому что Сэмвэй уже начал переманивать местных на свою сторону. Мы… Мы поклялись друг другу в вечной любви, на моей шее «загорелась» метка. Я был больше не свободен, и это делало меня в глазах других сильным омегой, пережившим утрату.       — Потом на базе появился покалеченный Ренджун. Он восстанавливался медленно. Джено подолгу сидел у его кровати. Он думал о брате, и о том, что Марк может сойти с ума от отчаяния. Друг очень тосковал по семье и очень хотел, чтобы всё вернулось на круги своя. Он в штыки принял предложение Ренджуна попытаться пробраться через барьер, но только так мы могли донести до ЕКВ масштабы угрозы. План был продуман до мелочей, но каково же было наше отчаяние, когда мы поняли, что Ренджун не долетел. Джено очень сильно сдал, и отсутствие рядом мужа его окончательно добило, иначе я никак не могу объяснить то, что он так просто попался в ловушку Сэмвэя. Я думал, что его тут же убьют, но метка на шее Илли не темнела.       — Восемь лет каторги, — продолжил Мун. — Я не знаю где мой муж. Моя планета на грани уничтожения, а мы… Мы с братом гнём спины на человека, которого ненавидим, но любой намёк на предательство может стоить нам жизни. Связаться с Vesta — подставить себя, ведь даже там у Леви есть шпионы. Они умудрились даже Марка подсадить на свой крючок, и я… Мне страшно, но мы не можем сдаться сейчас.       — Конечно не можете, — хмыкнул Чэнлэ. — Потому что ваша посылка, наконец, достигла адресата.       — Что ты имеешь ввиду? — спросил настороженно Чону.       — Пару дней назад черная дыра выплюнула-таки корабль Ренджуна, — ответил Лэ.       — Как он? — ошарашено спросил Мун.       — Нормально. Полон сил. Ему по-прежнему двадцать пять. Если для нас прошло десять лет, то для него — сутки. Он успел поделиться вашими наработками с главнокомандующим. И сейчас Vesta и ЕКВ готовят план действий. И Лотос играет в нем не последнюю роль.       — Лотос? — задумчиво спросил Чону, что-то явно вспоминая. — На Джемин…       — И Вон Хендери, — кивнул Чэнлэ. — Они объединились с Марком Ли, и уже вот-вот начнут мутить воду, нервируя Сэмвэя и Леви.       — Но Марк…       — Вы, действительно думаете, что бравый офицер, как бы низко он не пал, способен на предательство? — усмехнулся Чэнлэ. — Сэмвэй связался не с тем человеком, хотя Ли, действительно, шантажируют, и знаете чем?       Тэиль и Чону выглядели взволнованно, поэтому Чэнлэ не стал тянуть.       — Жизнью Джено.       — Как?       — Кто?       — Некий Мидор.       — Вот же ж тварь! Всё из него вытрясу! Давалка поганая! Личная шлюшка Сэмвэя, — подскочил Чону.       — Сядь! — осадил брата Тэиль. — Я так понимаю, что если об этом известно мистеру Капуру, дни этой шлюхи и так сочтены, но как они хотят узнать где Джено?       — Мидор был подослан к Марку не просто так, — продолжил Чэнлэ. — Он очень похож на одного небезызвестного вам омегу.       — Джуни, — закивал Чону.       — А если у нас есть оригинал, то зачем нам дешёвая копия? — пожал плечами Чэнлэ.       — Это опасно, — нахмурился Ким.       — Не опаснее, чем отправка его же в чёрную дыру, — напомнил Лэ.       — Ну да, — почесал затылок Ким.       — Мидор присылал Марку видео с Джено, — сказал Чэнлэ, посмотрев на Тэиля. — Сэр Картик всё же надеется, что они смогут выпытать у Мидора координаты тюрьмы, прежде чем пустят омегу в расход. А ежели нет, Ренджуну придется попотеть.       — И он согласился на это? — опешил Тэиль.       — Ради Марка он готов на многое.       — Вот только оценит ли тот его старания. Как я понял от прошлого Марка Ли там мало что осталось.       — Душа, — ответил Лэ. — И любящее сердце.       Стало тихо, каждый думал о своём. В этот момент у Чону в кармане сработала сигналка.       — Босс куда-то намылился. С собой зовёт. Какой же он всё-таки трус, скажу я вам. Да власть любит. Твой дядя, Лэ, у него словно кость поперек горла.       — Ну сейчас он немного успокоится, ведь он решил, что дядя при смерти.       — А это не так? — осторожно спросил Тэиль. — Когда я видел его в последний раз, он выглядел очень плохо.       — Типун тебе на язык, хён, — отмахнулся Чэнлэ. — Да, здоровье у него шаткое, но на тот свет ему определённо рано. К тому же сейчас, когда он всё-таки признал, того, кому много лет было предано его сердце. Признаться честно, я ждал этого момента долгие годы. Ведь дороже этих двоих для меня только Хёк. Бэкхён всегда был рядом, сколько себя помню, и мне очень хотелось верить в то, что у меня два отца. Они всё время ссорились, но когда мирились рядом с ними было так тепло.       — Бён Бэкхён? Генерал армии Vesta? — спросил Чону. — Загадочная личность. О нём всегда ходило много слухов. Поговаривали, что он в родстве с какой-то волшебной нацией.       — У него есть сын, — ответил Чэнлэ. — Он наполовину вейла. И только этому парню дано найти силу, способную разорвать все карманы Леви. И именно с ним дядя с Бэкхёном и парой других не менее одаренных личностей отправились на Волшебную землю.       — Вот это поворот, — хмыкнул Чону, а его маячок снова просигналил. — Ладно, я побежал, если что-то узнаю, сообщу. Обещайте, что не будете делать глупости.       Омеги кивнули. Альфа поцеловал брата в щёку, потрепал Чэнлэ по волосам и убежал.       — Хён, — сказал Чжон, разглядывая свои ладони. — А ты не жалел, что утратил связь с той, своей прошлой жизнью, ведь даже брат зовёт тебя чужим именем.       Тэиль грустно улыбнулся.       — Возможно, но за десять лет я так сросся с ним, что уже всё чаще стал забывать его, словно это было не со мной.       — А что ты скажешь Джено, если он ещё помнит?       — Ты думаешь? За восемь лет плена? Я боюсь, что если мы встретимся вновь, нам придётся знакомиться заново.       — Не если, хён. Мы обязательно его найдём.       — Их, малыш. Их всех. И Джено, И Донхёка, и всех тех, кто пострадал от опытов этих безумцев.       — Да, ты прав, — улыбнулся Чэнлэ, нежась в теплых объятиях старшего. Порой маленькому омежке не хватало именно папы. Да, у него были Сехун и Бэкхён, но альфам всё же труднее было ответить на некоторые вопросы, а ещё… Ещё Чэнлэ помнил, как стеснялся обсуждать с Сехуном свои омежьи «прелести». Течка началась в тринадцать, и они оба не были к ней готовы. Сехун тогда позвал к Чэнлэ одного из своих знакомых омег — Ким Чунмёна, кажется. Этот омега был хорошим, но чужим. Да, они поговорили, но только засыпать в объятиях Бэкхёна и Сехуна было в разы спокойнее.       Сейчас Тэиль напоминал ему о тех днях. Стало грустно. Как быстро пролетело время, и вот уже он сам готов подарить жизнь малышу. Родной кровиночке. Только их с Донхёком сыночку.       — Думаю, что мне стоит вернуться в лабораторию. Нужно предупредить подопечных, пока Сэмвэй и мне не закрыл туда доступ. Они тоже скучают.       — Драконы? — спросил с любопытством Мун.       — Я думал, что это тайна, — хмыкнул Чжон.       — Для того, кто вырос в галактике Хамелеона? — усмехнулся Тэиль. — Я слышал о них, но не видел. Чону пересекался с ними. Они…       — Милые, — улыбнулся Чжон. — Они однажды даже позволили мне оседлать себя. Это так волнительно.       — Они признали тебя парой своего предводителя.       — Но Хёк не… — начал было Чэнлэ, но осёкся, вспоминая, как драконы почтительно склоняли головы перед Ли. Да, определенно, он был их лидером, и Сэмвэй каким-то образом это понял.       — Ну вот, я снова тебя расстроил, — обнял младшего Мун. — Всё будет хорошо.       — Да, ты прав.       Попрощавшись со старшим, Чэнлэ направился в лабораторию прямиком к порталу. На поляне было пусто, но спустя пару минут омега услышал шорох крыльев.       Руди медленно опустился на землю, а потом потерся чешуйчатой щекой о щёку Лэ.       — Они его забрали, — сказал Чэнлэ, едва сдерживая слезы. — Они хотят заставить его приказывать вам. Они хотят устроить геноцид и всё уничтожить.       — А я давно говорил ему, что надо было сжечь этого рогатого двуногого, — прошипел в голове незнакомый голос. — Сам подставился и пару свою без защиты оставил.       Чэнлэ шокировано посмотрел на дракона, что тоже повернулся в его сторону, глядя с любопытством, а потом провел холодным носом по шее омеги.       — Детеныш? Это хорошо. Хоть в чём-то он нас послушал. Эй, народ, у выскочки будет детеныш!       — Дитя?       — Наследник?       Драконы начали слетаться со всех сторон. Большие и маленькие, разной формы и цвета, их было много. Очень. В сотни раз больше того количества, что Донхёк указывал в отчетах, и все они сейчас смотрели только на Чэнлэ, что неуверенно сглотнул.       — Не бойся, — прошипел Руди. - Мы тебя не тронем. Мы обещали ему заботиться о тебе. Он хоть и выскочка, но его развитие выше нашего. Он высшая ступень драконьей эволюции. Таких во Вселенной осталось очень мало. И твой сын будет одним из них. Наша задача защитить каждую особь, и пока ты носишь под сердцем дракона — ты неприкосновенен. Даже низшие безмозглые твари будут склонять перед тобой головы. Гордись, ибо не всякому выпадает такая честь.       — С-спасибо, — выдавил из себя Чэнлэ, но тут ему в щёку ткнулся холодный нос Молли.       — Прекрати пугать малыша, Руди, — сказала дракониха. — Лэ, мы, действительно, не желаем зла тебе. Хёк… Он стал родным для нас, а значит и ты, и твой малыш часть клана.       — Но расслабляться рано, учитывая то, что происходит, — подал голос Шури. — Ты говорил что-то о войне…       — Вся теория чёрных дыр Гельмута Леви строится на поддержании их независимости с помощью взрывной силы. Я не знаю, что вам известно о взрывах, но если верить науке, то сам взрыв в космосе практически невозможен, но Леви нашёл способ это изменить. Он научился выделять жизненную силу, которая способна удерживать взрывную волну, создавая «карман», в котором он собирался прятать всё ненужное. Но для создания больших карманов силы нужно много, и вот, однажды его учёные находят целое месторождение этой силы — кладбище Ита. Видимо нации галактики Хамелеона носили в себе огромный потенциал, учитывая их возможность маскироваться. В итоге после смерти и захоронения они оставляли после себя вот такой вот след. Как удалось выяснить Леви таким потенциалом во вселенной обладало не так много наций. Среди них были вейлы и драконы. Первая нация оказалась истреблена гораздо раньше, и место их погребения осталось загадкой, а драконы… У драконов не было обычая хоронить своих почивших сородичей и как такового места силы у вас нет. Но драконы — это великая сила, и сейчас у Леви и Сэмвэя есть два пути. Либо с помощью Донхёка они заставляют вас служить себе и нести разрушения ЕКВ, либо они сгоняют вас всех в одно место и устраивают массовый геноцид, чтобы с помощью выделенной из ваших трупов жизненной силы поглотить неугодную Вселенную в один огромный карман.       — Зачем ему первый вариант, если второй намного проще? — спросила Салли.       — Используя второй вариант, он стирает Вселенную, а значит, у него остается лишь кучка подчиненных в ИКГ, а если он обыгрывает первый вариант, Вселенная становится его собственностью. Скрыв неугодных, он получает власть над остальными. Это тебе не кучка ученых, а сотни планет и их жителей, трясущихся от страха.       — И что нам делать? — спросил кто-то из толпы. — Мы не воины, но умирать как-то не особо хочется.       — Может стоит сыграть по его правилам? — спросил Чэнлэ. — Сейчас посланники ЕКВ отправились искать источник силы вейл. Она сможет нейтрализовать все карманы. Нам нужно лишь потянуть время.       — В этом есть смысл, — задумался Руди. — Мы можем согласиться на сотрудничество, но сперва этому двуногому придется выпустить нас из этой ловушки. Обретя свободу, мы сможем разлететься по ЕКВ, лишив того человека возможности уничтожить нас всех разом, и встать на защиту тех, кто слаб и не может самостоятельно противостоять террору.       — Вы можете передвигаться в космосе без защитных средств? — опешил Чэнлэ.       — Это способность дана лишь драконам Эйта, — ответил Шури. — Но использовали мы её крайне редко. Да и куда нам было летать кроме Ита и Има. Главнокомандующий не хотел чтобы нас обнаружили, о ЕКВ ходило много нелицеприятных слухов.       — А как вы общались? — спросил Чэнлэ, вспоминая, что Тэиль говорил что-то о том, что Чону пересекался с драконами.       — Есть особое наречие, на котором говорят все жители галактики Хамелеона, и мы в том числе, — ответила Молли. — Это всё хорошо, но мы не должны подставлять Чэнлэ. Ему в этой войне не место. Мы должны защищать его, а пойми тот человек, что Лэ может общаться с нами, он может попасть под удар.       — Если бы я мог как-нибудь связаться с Донхёком, — тихо сказал Чжон. — Они ведь, наверное, мучают его. Если бы мы могли передать ему наш план.       — Есть способ, — послышался скрипучий голос. Чэнлэ заметил в толпе большого, явно очень старого дракона.       — О чем ты, мудрец Му? — оживился Руди.       — Донхёк не простой дракон. В его крови живет магия. Детеныш, которого носит под сердцем этот омега, пусть ещё очень мал, но тоже обладает силой, иначе бы этот человек не мог говорить с нами. Магия крепко связывает детей и родителей, и я думаю, что с помощью малыша его папа сможет передать мысленно небольшое послание его отцу, но нужно одно условие.       — Какое? — спросил взволнованно Чэнлэ.       — Полная безопасность, — ответил Му. — Если малыш почувствует тревогу или страх, он сочтёт этот способ связи неприемлемым и больше никогда не откроет в себе этот дар.       — Ты должен найти место, где тебя не потревожат, — сказал Руди. — Мы могли бы защитить тебя, но это навлечет на тебя подозрения. Ты не можешь находиться здесь слишком долго.       — Я понимаю, — кивнул Чэнлэ. — Я кажется, знаю, где буду в безопасности, спасибо.       — Не за что — потерлась о его щеку Молли. — Береги себя и малыша. А теперь уходи, кто-то идёт.       Драконы начали разлетаться, и вскоре на поляне остались только Чэнлэ, Руди и Молли.       — Хёк сказал, что Луи в безопасности, — посчитал нужным сказать Чжон.       — Я знаю. Я чувствую, - ответила дракониха. — С ним очень сильный защитник. Он не даст моего сына в обиду.       — Иди, — сказал Руди. — Шпион Сэмвэя скоро будет здесь.       — Я приду завтра, — сказал омега и, торопливо обняв драконов, выбежал из портала, выкручивая сферу.       Когда дверь открылась, и в помещение вошёл запыхавшийся бета, Чэнлэ делал вид, что читает лабораторный журнал.       — Чэнлэ-ши, какими судьбами?       — Кажется, что это всё ещё моя лаборатория, Соркон.       Этот парень был с Вирта. Он устроился в ИКГ не так давно, но преданно стелился перед Сэмвэем.       — Я зашёл напомнить вам об отчёте, что вы, как новый куратор лаборатории, должны предоставить мне.       — Но… Профессор Сэмвэй сказал, что обо всех изменениях я должен докладывать только ему.       — Но, насколько мне известно, меня с должности руководителя лаборатории ещё никто не отстранял, так что потрудитесь делать отчет в двух экземплярах.       — Хорошо, сэр.       Чэнлэ хмыкнул, а потом пошёл к выходу, понимая, что по возвращению Сэмвэю непременно доложат о его выходке, но было всё равно. Он ничего не нарушал.       Оказавшись в коридоре, Чэнлэ подумал о том, что нужно поскорее добраться до безопасного места и попытаться связаться с Донхёком. Чэнлэ почему-то верил, что всё у него обязательно получится.       Вот только на выходе из здания ИКГ Чэнлэ едва не налетел на слишком уж знакомого омегу.       — Извините, — сказал светловолосый парень в просторной футболке и штанах. — Я вас не заметил.       — Бывает, — ответил Чэнлэ, пытаясь определить аромат омеги, но тот не пах абсолютно ни чем.       — «Мидор», — пронеслось в голове Чжона. Ведь вопреки всем легендам о тарторианцах Ренджун очень отчетливо пах персиками.       Между тем Мидор прошёл в офис как к себе домой. В руках у него был небольшой пакетик, вот только свернул он не в коридор, что вёл к кабинету Сэмвэя, а совсем в противоположную сторону. Донхёк с Сехуном и Бёном, наверное, бы устроили страшный скандал, но Чэнлэ не был бы собой, если бы не отправился следом за омегой. Осторожно, чтобы Мидор его не заметил, Чэнлэ притаился за нишей, наблюдая за тем, как омега направляется прямиком к лаборатории органики. Чэнлэ слышал, что у этого зануды Полпаску тоже был секретный отсек. Стук нарушил тишину коридора, а затем дверь скрипнула и отворилась.       — Мм, какие люди, — с пошлой усмешкой на губах сказал руководитель лаборатории — Бон Полпаску — самый настоящий оборотень, которого в свое время в ИКГ притащил Леви. Сехун говорил, что этот альфа был сыном племянника отца Гельмута. В общем седьмая вода на киселе, чем не лучший сообщник? — Аппетитная попка собственной персоной. Чем обязан?       Руки альфы уже вовсю лапали ягодицы несопротивляющегося омеги.       — А тебе, я смотрю, не терпится, волчонок, — усмехнулся Мидор, но альфу оттолкнул. — Потерпишь. У меня посылка от босса для твоего овоща. Нам не выгодно, чтобы он сдох, понял? Он кое-что знает о вейлах.       — Хочешь сказать, что если он не открыл рта за восемь лет, то он откроет его сейчас? Гельмут явно не в своем уме.       — Помолчал бы, — заозирался Мидор, а Чэнлэ успел ловко спрятаться в нише. — Гельмут Леви мертв, забыл? Босс не любит, когда его имя произносится где-то без его ведома.       — Трус он, — хмыкнул Полпаску.       — Не боишься, что я тебя сдам за такие слова?       — А тебе какая выгода, солнышко? Ведь дядюшка поди даже твою попку по достоинству оценить не может. Стручок его уже давно от экспериментов отсох. Деньги? Я сомневаюсь, что он тебя золотом осыпает. Так что? Расскажи?       — Он обещал отдать мне Марка Ли в личное пользование, — оскалился Мидор. — Я сделаю эту тварь своим рабом, буду делать с ним всё то, что он когда-то делал со мной. Я буду плевать в него так же, как он плевал в меня.       — А мне казалось, что этот альфа тебя превозносил.       — Он всегда любил того, другого, а я был всего лишь заменой. Он, унижая меня, превозносил того, другого. И он жестоко поплатится за это. Хочешь, я даже разрешу тебе его трахнуть пару раз?       Полпаску засмеялся.       — А это звучит заманчиво. Нагнуть генерала Vesta, да тем более альфу. Мне такого ещё никто не предлагал.       — А то ты со своим пленником такого не проделывал, — хмыкнул Мидор.       — Я с овощами не сплю. Ладно, давай свой подарок, а то смена моя заканчивается. Что там хоть?       — Транслятор воспоминаний, — ответил Мидор. — Новое изобретение наших друзей из Туманной галактики. Это устройство способно пробуждать воспоминания и транслировать их в виде картинок. С его помощью мы сможем узнать, где искать выжившую вейлу, а так же раскроем лица всех шпионов. Босс уверен, что они до сих пор здесь, а перед решающей битвой от лишних нужно избавляться.       Чэнлэ почувствовал, как холодок пробежал по спине. Нужно было срочно предупредить Тэиля и Чону, а так же связаться с главнокомандующим, ведь у него единственного был постоянный канал связи со всеми участниками операции.       Пользуясь тем, что Мидор отвлёкся на попытки Полпаску все-таки добраться до «сладенького», Чэнлэ выскользнул из ниши и изо всех ног побежал в сторону кабинета Муна.       — Хён! — влетел в помещение омега, явно отвлекая Тэиля от какого-то эксперимента. Оглядевшись по сторонам, и убедившись, в что в комнате они одни, Чэнлэ выпалил на одном дыхании. — Я, кажется, знаю где Джено, но если мы не поторопимся, Леви с Сэмвэем узнают не только о том, чем вы занимались все эти годы за их спинами, но и увидят лицо единственного спасителя вселенной.       Тэиль медленно опустился на стул. Дрожащими руками старший снял с себя очки и решительно посмотрел на младшего.       — Какой у нас план?