Резная шляпка на тонкой ножке

Огонь задорно, с треском и яркими искрами пожирал дрова. На закопченой треноге висел объемный котелок, почти доверху наполненный водой, в которой явно не хватало почищенного и порезанного меленько картофеля. Но у них даже соли— и той не было вот уже неделю. Джек глянул на ссыпанные в каску мелкие грибы и только вздохнул. Питание «чем бог послал» всему отряду давалось тяжело. Чай с молодыми еловыми побегами и листом брусничника уже не был чем-то новым, как и лесная живность, периодически оказывавшаяся в не очень умело расставленных силках. Но в последние пару дней откровенно не везло. Ни у командира, ни у лейтенанта Барнса не получалось никого поймать. Не считать же за мясо огромную тушу полуразложившегося лося, которого нашли по запаху? Вынужденное вегетарианство утомляло. Хотелось уже чего-то сытного, горячего. — Засыпай! — велел командир и сел на поваленное бревно напротив костра, протянул к огню ладони, поежился зябко. — Блядь, если нас не эвакуируют в ближайшие дни, клянусь, лично берлогу для зимней спячки рыть начну. — Ага, благо имя располагает к этому, — весело хохотнул откуда-то из темноты лейтенант, благодаря которому, собственно, они и просиживали уже какую неделю посреди таёжного нигде. Командир поморщился и задрал вверх руку, демонстрируя своему непосредственному начальнику средний палец. Варево в котелке забулькало сильнее. Джек подался вперёд, вдохнул густой грибной дух и аж зажмурился от удовольствия, представляя, как сейчас первым снимет пробу и ему достанется ровно на одну ложку супа больше, даже потянулся зачерпнуть из котелка, как получил хлесткий удар хворостиной по ладони. — Куда вперёд батьки? — поинтересовался возникший из темноты лейтенант, плюхнулся рядом с командиром, чуть толкнул его плечом и выудил из-за голенища берца длинную, лично выструганную деревянную ложку. — Кто добычу принес, тот и пробует. Было видно, что командиру есть что на это сказать, да и добавить сверху про разбитые рацию и коммуникатор, но он смолчал, только скривился и отсел чуть в сторону, чтобы даже плечами не соприкасаться. Но лейтенант, казалось, этого и не заметил, слишком увлеченно он помешивал супчик в котелке, что-то нашёптывая. Варево получилось вкусным, даже несмотря на отсутствие соли. Изголодавшиеся по более-менее нормальной еде бойцы накинулись на свои порции, обжигаясь и глотая грибы даже не жуя. Слишком хотелось поскорее набить желудок чем-то посущественнее травяного отвара. А то среди мужиков уже начали ходить шуточные подколки каннибальского характера. Бойцы хотели уже даже не есть, а жрать! После супа стало полегче, голод уже не так сильно давил на психику. Желудок, получив горячую пищу, успокоился и больше не бурчал заунывно, действуя на нервы. Джек, чувствуя, что начинает засыпать, поднялся. Нужно было обойти посты, дать втык Лаки, чтобы не расслаблялся, напомнить Милзу о том, что местные белки по-английски понимают плохо, а потому не придут за орешками, съеденными им же ещё три дня назад, да и остальных бойцов проверить не мешало бы. Но ноги неожиданно подвели, или это земля вдруг решила сдвинуться с места, или голова загудела из-за излишне резкого движения, но факт оставался фактом — Джек едва успел уцепиться за ближайшую берёзу. Стоп. Почему берёза? Откуда? Ещё мгновение назад кругом была непролазная тайга, где из живности только стаи голодных до человеческой крови комаров. Мелких, противно жужжащих и кусающих так, что потом половина лица немела и опухала. А тут берёза. Джек посильнее обнял ствол руками и оглянулся, ища помощи и поддержки у командира, но тот был занят, очень и очень занят. Он, глупо улыбаясь, сидел за спиной треклятого лейтенанта и плел из его длинных, обычно похожих на сосульки, волос косички. — Командир, — попытался его вразумить Джек, но на пару с ногами ему отказал и голос. Вместо слов изо рта вырывались только какие-то нечленораздельные звуки, похожие то ли на заунывное карканье ворона то ли… — Хорошо поёшь, — подбодрил Джека командир и ласково так чмокнул лейтенанта в темечко. Джек понял, что понимать что-либо перестал. Берёз вокруг становилось всё больше. Лес редел прямо на глазах, вокруг светлело и становилось просторнее. Где-то впереди между белых стволов показалась громада Базы. Чёрное здание надгробной плитой нависало над лесочком, где они засели, не дойдя, оказывается, до дома всего с какую-то сотню шагов. Вопросов про то, как они преодолели океан, почему-то в голове не появилось, да и каким-либо здравым мыслям тяжело было пробиться сквозь образовавшуюся вместо мозга вату. Базу заметил не один только Джек. Побросав вещи, бойцы загомонили, перебивая друг друга. Кто-то кричал о том, что слышит птиц, очень-очень много птиц. Глазго уверял, что это все партизаны, и никто другой не мог сунуть его сапоги в муравейник и гнусно хихикать, наблюдая за тем, как он их оттуда вытаскивал. Таузиг стоял на месте, задрав голову, и молча смотрел в небо. А командир всё так же ворковал на бревне с лейтенантом, уверял в том, что тот и без руки прекрасен как рассвет, и он лично подгонит ему хоть титановый, хоть серебряный протез, лишь бы Барнс так громко не плакал. Бедлам набирал обороты. И всему виной была База, Джек был в этом уверен, близость к дому сводила с ума, не давала мыслить здраво. — Идём! — заорал он, стараясь вернуть голосу силу, дернулся к Милзу, о чем-то мирно беседовавшему с шишкой, которой грозило вслед за своими товарищами отправиться к нему за пазуху, но Джек промазал. Ладонь схватила воздух, хотя он был уверен в том, что Милз совсем близко и его удастся дернуть на себя, развернуть восточнее, ткнуть в нужном направлении, чтобы он шёл уже обратно. Но Джек не дотянулся. Туман в голове стал гуще, уши начало закладывать. Джек сильнее обхватил неправильно шершавый берёзовый ствол и тоже, как Таузиг, поднял голову к небу. А там был он… нет, там был Он! Бог! Высшее существо взирало на них с высоты своего величия с каким-то насмешливым укором, качало головой, говорило что-то громоподобным раскатистым голосом, но понять не получалось ни слова. — Не плачь, сладенький, — шептал совсем рядом командир, наглаживая рыдающего лейтенанта по голове. Милз травил анекдоты шишкам, обещая Глазго помочь отбить его сапоги от партизан. Лютик танцевал, шатаясь как пьяный боцман на причале, а Бог всё видел. Бог негодовал. Джек снова поднял взгляд, моргнул и провалился в темноту. *** — Генерал, они явно чем-то отравились. Один из техников подцепил палкой висящий над огнем котелок с остатками какого-то варева. — С голодухи так с ума не сходят. Стив только вздохнул. Не очень-то всё происходящее подходило под кредо Гидры про всеобщий порядок. Большего хаоса ему видеть пока не приходилось. Один Баки, баюкающий свою левую, почему-то перепачканную в золе, но абсолютно целую, руку и рыдающий над ней, вводил в ступор, что уж говорить о Рамлоу с его бойцами. Ну забыли их в Сибирской глуши. С кем не бывает? Это ж не повод… Стив снова покосился на счастливо слюнявившего шишку бойца. Узнать, что ли, у Баки, что это за грибы такие они ели? Иногда и Гидре нужны выходные от мыслей.