Прошло уже несколько лет с громкой победы человечества над их главными врагами — титанами. Люди наконец смогли выйти за пределы стен, теперь для них открыт весь мир, много новых и неизведанных мест. Отныне люди больше не живут в 4 стенах и могут идти, куда душа пожелает, больше нет ограничений.
Но в мире остался тот, кто продолжает сидеть в 4 стенах…
Аккерман Леви, прославившийся после победы ещё больше, гнил изнутри. Тот оказался в инвалидной коляске, но это не столь губило его, сколько он губил себя самостоятельно. Казалось бы, все так хотели жить без страха, идти туда, куда захотят и чтобы никакие стены не останавливали. Но это было точно не про него. После победы, разведкорпус распался. Понятное дело, что с титанами надобности сражаться больше нет, тогда зачем отряд, верно? Но сам бывший капитан не считал это сражение победным. Победы нет без потерь, само собой, но их было слишком много. В живых осталось плюс-минус 10 человек. И как бы Леви не хотел признавать, но он считал, что не победил.
Приспособиться к инвалидному образу жизни было тяжело, особенно в начале. Ему всегда требовалась помощь, хотя Аккерман привык полагаться только на себя. Но ребята никогда не бросали его, даже старались помочь, но такая забота бесила Леви.
Ривай не мог отбросить навязчивые мысли, которые только и делали, что забивали голову. Леви казалось, что его судьба — терять близких ему людей. Первой была его мать. Дальше Эрвин и Ханджи. Эрвин был парню, как старший брат, мог дать приказ, а Аккерман выполнит его, ведь понимает, что тот плохого не прикажет. Отношения с Ханджи могли показаться натянутыми, но на деле это было не так. Девушку можно было вполне назвать подругой Ривая. Он заботился о ней, странно для некоторых, но по-своему, и девушка, понимая это, всегда благодарила его. А теперь Эрен. Может показаться странным, что Леви вообще было до него дело, но оно было. Сначала парнишка ничем не выделялся, кроме своей решительности. Аккермана он вначале и не интересовал вовсе, но потом что-то поменялось. Хотелось больше смотреть за ним, разговаривать с ним и просто быть рядом. Леви списал это на отцовский инстинкт быть рядом и смотреть, чтобы в говно не вляпался, а потом это переросло в нечто большее. Сам запутавшись в том, что происходит, он просто не задумывался о действиях.
Сразу вспомнилось, как мальчишка впервые признался Риваю. Он быстро выпалил фразу «я тебя люблю» и закрыл лицо руками, то ли от смущения, то ли от страха, что полетит пощёчина. А Леви лишь усмехнулся, не как обычно, а по-доброму, обняв Эрена. Наверное, не стоит говорить, как Йегер был счастлив тогда.
С того дня, всё было иначе. Стальные глаза Аккермана как будто снова зажглись, а глаза младшего продолжали пылать. Они рассказали о своих отношениях почти сразу, думаю, ясно, что все присутствующие были крайне удивлены таким союзом. Но все были рады.
Теперь капрал не просыпался один, всегда был мальчик под боком. Он работал не один, в кабинете всегда был Эрен. А вечером они часто пили чай и рассказывали друг другу что-либо.
Но вот, прошло уже несколько лет после победы. Леви снова просыпается один, один пьёт чай. Теперь он не работает, нет ни желания, ни сил, ни возможностей.
Когда Эрен предал друзей, Аккерман ничего не мог понять. Этот мальчишка только и хотел перебить всех титанов, а не сражаться заодно с ними. Ривай помнил всё, особенно в голову врезалась их последняя встреча, которую он вспомнил после смерти Эрена.
***
Аккерман проснулся, полусидя на траве, за спиной был массивный дуб. Он не понимал где находиться и как здесь оказался, ведь заснул в постели. Значит это сон, но он слишком реалистичный.
— Здравствуй, капрал, — черноволосый повернул голову на источник звука и увидел Эрена. Того взрослого Йегера, волосы почти достали до плеч, а половина из них была заплетена в пучок сзади. Мальчик усмехнулся и подошёл ближе, как тут же получил удар в живот. Согнувшись, он улыбнулся. — ты не теряешь силы.
— Сопляк, — Ривая, не теряя времени, повалил младшего на траву, заламывая ему руки.
— Хорошо, если тебе так комфортнее со мной говорить, то пусть будет так, — Аккерман ничего не понял. Подняв одну бровь, он посмотрел на лицо Эрена.
— Я и так знаю, что ты пошёл по другому пути и предал нас. Если хочешь извиниться, то валяй, но прощения не жди, — отрезал капрал, а Йегер лишь усмехнулся.
— Я делаю это для вас. Позволь рассказать мне историю с самого начала, — и последовал долгий рассказ о его плане, о том, что это единственное, что остановит титанов. Ривай, прибывая в шоке, слез с Эрена. Когда младший закончил рассказ, он посмотрел на капрала.
— То есть, это всё…во благо? — руки дрожали, а Леви смотрел на возлюбленного, не веря.
— Чш, не волнуйся, — Йегер взял руки Ривая в свои, аккуратно сжимая их. — всё во благо.
— И мы не сможем тебя спасти? — на глазах Леви вот-вот выступят слёзы. Сколько можно держать эту маску холодности? Очень долго, но последствия будут взрывными.
— К счастью, нет. Для всех я враг, даже для тебя, пока я не умру, ты не вспомнишь всё то, о чём мы говорили. И этот сон в целом, — Йегер слабо улыбнулся. — но даже наверху, я всегда буду любить тебя. Я люблю Вас, капрал.
Теперь Аккреман уже не сдерживал слёзы. Взяв лицо Эрена в свои руки, он поцеловал его. Последний раз. Прощальный. Самый нежный и любящий между ними поцелуй. Йегер соскучился, Ривай тоже. Он длился не так долго, как мог быть, но он был и не коротким. Он был
последним…
— Прощай, Леви, — Йегер улыбнулся и стал растворяться, кажется, Аккерман просыпается.
— Я люблю тебя, Эрен.
***
Тогда Ривай проснулся в холодном поту. На его щеках были дорожки от слёз, но сон капрал не помнил, что было странно.
И только после смерти Йегера воспоминания о том сне ударили в голову. Леви начал тяжело дышать, а из его глаз вновь полились слёзы, прямо перед всеми. Он устал держать ту маску, ему не плевать и никогда не было. Свои сны вспомнили все, как оказалось, Эрен успел навестить каждого и попросить прощения. Армина и Микасу тоже настигли воспоминания, схожие с воспоминаниями капрала. Эти трое тихо плакали. Но Армин понимал, что Леви тоже ужасно плохо — потеря возлюбленного больное событие. Парень подошёл и обнял брюнета, а тот и не сопротивлялся, чем удивил всех, тот даже обнял Армина в ответ, рыдая тому в плечо. Все прекрасно понимали, что капралу придётся нелегко.
И они угадали. Сколько Аккерман теребил прошлое каждый день и не сосчитать. Тот каждый день вспоминал что-то, связанное с Йегером. Но свято верил, что всё же Эрен сдержал обещания и наблюдает за ним сверху.
Чай не доставлял удовольствия, еда стала безвкусной, Леви ел 1 раз в день и то его заставлял Армин, с которым он немного сблизился. А про улицу Ривай вообще молчит. Выходит раз в неделю и то, его заставляют. Казалось бы, нужно радоваться победе, но…
Леви Аккерман — единственный, оставшийся в 4 стенах
