Танец

      Ритмичная музыка разрезает воздух, бьётся о стены зала, о пол и потолок. Кажется, что она не меняется вечность, с каждым разом лишь ускоряя и ускоряя темп, проникая в голову, вгрызаясь в мозг, увлекая почти безумным хороводом отрывистых движений в поток танца. Неоновые ленты кружат над головами, опускаются ниже и вновь взмывают ввысь. Одни горят совсем ярко, другие чуть тусклее, третьи – медленно гаснут. Люди на танцполе сменяют друг друга, будто по волшебству, неведомым образом зная, кому и когда следует вступить в партию на ватных от алкоголя ногах и с глупой от грубого счастья улыбкой. Елена теряется. Её чувства, обостренные до предела, мучимые усилившейся жаждой, кружат голову лучше, чем любая чумная вечеринка, любой алкоголь. Хорошо, что рядом есть Деймон, который пристально следит за тем, чтобы его почти пассия не вырезала половину колледжа. Он направляет её вглубь танцующей массы народа, нежно обводя вокруг себя, обнимая, когда следует отвлечь от чересчур сильного запаха человеческой плоти, слегка толкая, когда нужно поторопиться. Сальватор заставляет её искать жертву аккуратно, почти педантично. Нельзя, чтобы это был слишком приметный человек, и нельзя, чтобы люди рядом были им озабочены. По правде говоря, Деймону всё равно, кого сегодня выпьет Елена-вампир, но ради Елены-человека и её чувств к нему он готов быть чутким наставником-гуманистом. Когда силы терпеть иссякают, Елена, легко направляемая своим спутником, гипнотизирует низкорослую девушку и пьёт её кровь. Горячая, вязкая, терпкая. Елена балансирует на грани экстатического удовольствия и ещё большей жажды. Выпивая студентку, она даже не думает о том, чтобы дать ей хотя бы каплю собственной крови – рваная рана на шее выглядит не так хорошо и, наверное, станет смертельной. Деймон из всей фантасмагории звуков находит знакомый и прекращает пить. Его хватка почти стальная, но не губительная. Он сегодня нежен. Жертве повезло - на шее останутся только следы зубов и алый засос.       Они находят друг друга, оба перепачканные в крови. В темноте не так хорошо видно, где настоящая. Наконец, музыка заглушает барабанную дробь сердец, и Елена, одурманенная то ли кровью, то ли какой-то совершенно сверхъестественной близостью к Деймону, то ли всем вместе, закрывает глаза. Она танцует, двигаясь точно в ритме звучащей мелодии, кладёт свои ладони на плечи спутнику, гладит его шею, грудь. Ей не нужно зрение, чтобы почувствовать, как тот тянется к поцелую. Его губы с почти засохшей кровью всё равно мягкие и сладкие. Они отстраняются, Елена открывает глаза и смотрит на Деймона. Его взгляд... живой, чуткий, счастливый, пусть и затуманенный жаждой. В этих глазах нет света, где ему найтись в тёмной комнате студенческой вечеринки? Но что-то светлое всё равно бликами отражается на глубине. Елене кажется, что это любовь, а Деймон знает это.       Когда Бонни будет отчитывать их обоих за развратную кровавую охоту, они будут только делать вид, что им жаль, но в тайне их умы и сердца будет занимать только тот миг близости на грани слияния, когда они кружились в танце и вокруг не было ничего, кроме них.