They Won't Die At The End

Делайла Грей 22:12 Делайла решает сыграть в игру: если покрутившись кольцо обернется к ней изумрудом, она сдастся и позвонит ему. Если нет - то просто допишет некролог, пойдет домой, хорошенько отоспится и придумает, что делать, уже завтра. Она вращает кольцо, и изумруд указывает прямо на нее. Делайла вынимает телефон и звонит Виктору, отчаянно надеясь, что он над ней подшутил. Виктор Галлахер 22:13 Его телефон гудит в кармане, прерывая его небольшой разговор с Андреа, которая не замечает его волнение, когда он видит имя Делайлы. - Делайла! Привет! – конечно, его голос звучит немного отчаянно, но мы ведь говорим о любви. - Это ты сделал, Виктор? - Сделал что? - Не играй со мной! Звонок-предупреждение. Это ты попросил кого-то поиздеваться надо мной, потому что ты злишься? Мир вокруг него начинает вращаться. Он чувствует панику в груди, прежде чем вспоминает что нужно ответить. - Ты получила предупреждение? Это невозможно! - объясняет он. Андреа уже собиралась выйти из лифта, но останавливается. Впервые за долгое время, когда они работают вместе, она, кажется, интересуется им так же, как и своим новым котенком. Дело в том, что он проверил, было ли имя Делайлы в списке. Он знает, что это неправильно и жутко, и его бы выгнали из Отдела Смерти, если бы кто-нибудь узнал, но он должен был убедиться. Он все еще любит ее, и он должен был знать, что она проживет еще один день. - Делайла, послушай меня. Оставайся на месте и зарегистрируйся, чтобы проверить, указано ли твое имя в списке. Клянусь, я смотрел, но его не было в списке. Это должно быть ошибкой. Лифт останавливается, и он выпрыгивает из него, сбегая по лестнице через вестибюль. Виктор садится в свой автомобиль и мчится к Делайле. Андреа Донахью 22:21 Андреа остается одна в лифте после того, как Виктор произнес именно те слова, которые она боялась услышать почти 24 часа. Это должно быть ошибкой. Отдел Смерти не ошибается. С момента их существования они были правы с каждым звонком - с каждой смертью. Никто не знает, как они это делают. Но они правы. Отдел Смерти не ошибается. Но она это делает. Вчера вечером ее вызвали на работу раньше, кто-то заболел и нужен был человек, который быстро работает. Несмотря на то, что они предупреждали ее не торопиться со звонками, им нужна была ее эффективность, чтобы каждый Обреченный мог получить свое предупреждение в нужное время. Они дали ей списки с номерами и задание ввести данные в специальную программу «Звонок Смерти» на ее компьютере. Они сказали ей, что программа внесет имена и телефонные номера в таблицы, которые позже получают сотрудники Отдела Смерти, чтобы делать звонки. Все шло хорошо, пока она не пролила кофе на один из своих списков, запятнав три разных номера. Она не хотела никому рассказывать, что напортачила. Она не могла потерять работу из-за такой маленькой ошибки. Поэтому она дала бумаге высохнуть. Через 10 минут она была уверена, что сможет разобрать числа под пятном. Она ввела их в программу и молилась, чтобы они вызвали нужных людей. Но, к ее огорчению, похоже, что по крайней мере один из них был неправильным, и человек, который не умрет сегодня, уже ищет виноватых. Матео 21:12 Я просыпаюсь с чувством непобедимости. Я не смотрю на время, пытаясь не сломить свой дух выжившего. Я чувствую, как бьется сердце Руфуса, потому что моя рука лежит на его груди. Я улыбаюсь. Он тоже непобедим. Я тихонько выхожу из комнаты, чтобы пойти на кухню и приготовить нам чай. Выбираю перечную мяту. Когда включаю конфорку, от сожаления опускается грудь. И все, что я могу сделать сейчас, это закрыть глаза и надеяться, что все закончится быстро. Следующее, что я чувствую, это как меня поражает невероятная сила, и я приземляюсь на пол кухни, ударяясь с такой силой, что у меня кружится голова. Мне нужно время, чтобы понять, что я не мертв и что сила, которая меня сбила, не имеет ничего общего с моей взорвавшейся плитой. Это Руфус, который сидит на мне сверху, прикрывая меня своим телом. Руфус 21:13 Я знаю, что было безумно глупо бежать на кухню, зная, что вот-вот произойдет. Но этот глупый ребенок Матео просто стоял и заваривал чай, хотя и сказал мне, что плита - хлам и чертовски опасна. Йоу, два Обреченных, лежащие на горящей кухне, звучит как начало очень плохой шутки, но, по крайней мере, мы оба кажемся живыми. Матео выглядит немного не в себе. Я хватаю его за плечи и немного встряхиваю, чтобы привлечь его внимание. - Мы должны убираться отсюда. Пойдем. Пожалуйста! - я повторяю это снова и снова. Я не могу просто прыгнуть во взрывающуюся комнату, выжить, а затем остаться там достаточно долго, чтобы все равно умереть. Он медлителен и дезориентирован, поэтому я кладу руку ему на талию и тащу за собой - наполовину выползая из кухни. Я чувствую, как черный густой дым пробирается мне в горло и легкие, лишая меня способности мыслить ровно. Нам нужен воздух. Дым убьет нас быстрее, чем огонь. Матео, кажется, думает так же. Он тянет меня за рукав, как маленький ребенок, чтобы привлечь внимание. Он указывает на окно и хрипит - "Пожарный выход". Огонь позади нас распространяется слишком быстро. Может быть это конец. Мы не сможем открыть окно вовремя, или оно застряло, а я уже слишком слаб, чтобы его открыть. Я снова ловлю себя на мыслях, как у Матео. Его паранойя действительно передается. Я должен остановиться. К моему удивлению, окно открывается без всяких усилий, и я могу сделать глубокий вдох, как будто впервые. Я выталкиваю Матео вперед, из окна в пожарный выход, все еще осторожно, чтобы не толкнуть его достаточно сильно, и случайно не упасть, и не умереть. Я вылезаю вслед за ним, в его квартире уже невыносимо жарко. Я хочу спросить Матео, почему он еще не спускается, когда вижу, что нет лестницы, по которой мы могли бы спастись от этого пламени. - Крыша - Матео кашляет, указывая на лестницу позади меня. Я не пойду первым. Я не буду смотреть, как он умирает. - Давай, Матео. Ты иди первым. Я прямо за тобой. Матео 21:23 Я хочу извиниться перед Руфусом за то, что чуть не убил нас в результате взрыва - второго за сегодня - но я все еще в шоке. Насколько это безумно? Мы должны умереть, но почему-то ничего не происходит. Или все происходит, но без последствий для нас. Было так много ситуаций, которые могли нас убить, но мы сбежали. Я беру его руку и сжимаю, вместо того чтобы что-то сказать. Он делает то же самое, прежде чем посмотреть на меня со слезами на глазах. - Я думал, что потерял тебя – шепчет он. - Ты стоял там с таким выражением лица... Как будто ты точно знал, что должно было произойти. И я тоже это знал. - Мне так жаль - мой голос срывается, и я ненавижу себя за это. Почему я не могу быть сильным ради него? Точно так же, как он был для меня весь наш дурацкий Последний день. Вместо этого я продолжаю быть пессимистичным и чертовски безрассудным. - Тебе не следовало туда бежать. Я никогда не смогу жить, зная, что я причина твоей смерти. Даже если мне придется прожить с этим знанием всего несколько часов. Руфус 23:47 Если бы у нас было достаточно времени, я уверен, что мы могли бы обсуждать это неделями. Ни один из нас не хочет нести ответственность за смерть другого, и никто из нас не хочет видеть, как умирает другой. Но мы не можем расстаться. Я люблю его, и он любит меня, и это убило бы меня сильнее всего если бы мне пришлось уйти или смотреть, как он уходит. Не то чтобы кто-то из нас действительно мог уйти, учитывая, что мы сидим на крыше горящего здания, а дверь на лестницу заперта изнутри. Несколько минут назад Матео потерял сознание от изнеможения, прислонившись головой к моему плечу. Я рад, что он так близко, его дыхание на моей шее показывает мне, что он все еще жив. Я не могу не задаться вопросом, сколько времени у нас осталось. У меня нет с собой телефона, и я не проверял время, когда проснулся. Я даже понятия не имею, как долго мы уже сидим здесь, ничего не делая, только ожидая. Огонь точно нас не убьет. Половина пожарной охраны Нью-Йорка прибыла примерно в то же время, когда мы поднялись сюда. Вроде бы долго тушить огонь, но дым уже исчезает, не оставляя ничего, кроме неприятного запаха. Я думал о том, чтобы позвать на помощь. Но что хорошего из этого могло получиться? Наверное, лучше просто сидеть здесь с Матео на руках и ждать, пока все закончится. Я закрываю глаза. Может, я умру во сне из-за отравления дымом или чего-то еще. Я уже чувствую, что задремал. Безумно яркий свет, направленный прямо мне в лицо, будит меня. - Сюда! Я их нашел! - кричит парень с ярким нелепым фонариком. Несмотря на то, что я наполовину ослеп, я догадываюсь, что он пожарный. Матео просыпается и моргает, выглядя таким же раздраженным от этого светом, как и я. - Что за черт? - он бормочет, прикрывая глаза левой рукой. - Вы, мальчики, в порядке? - спрашивает пожарный. - Не думал, что найду кого-нибудь живого. Черт, какое-то мгновение я боялся, что мне позвонят из Отдела Смерти. Матео выглядит таким же сбитым с толку, как и я. О чем, черт возьми, говорит этот парень? Отдел Смерти подаст сигнал тревоги после полуночи, давая возможность прожить следующие 24 (или меньше) часа. Почему они должны звонить в конце дня? Он хочет, чтобы мы пошли с ним и спустились по лестнице к машине скорой помощи. Я не могу заставить себя сказать ему, что это бесполезно. Мы все равно умрем. Но он, кажется, так взволнован, что нашел выживших, что я держу рот на замке и смотрю в пол. Матео внезапно останавливается как вкопанный, заставляя меня затормозить, он все еще держит меня за руку. - Это не может быть правдой. Отдел смерти никогда не ошибается - говорит он. Я без понятия что произошло с его лицом. Он выглядит смущенным и не верящим, но в то же время счастливым и довольным. - Что ты имеешь в виду? Он хватает меня за плечи и разворачивает. В холле есть цифровые часы. 00:03 утра Отдел Смерти позвонил Матео Торресу и Руфусу Эметерио, но не потому, что они умирали. Впервые за все время его существования произошла ошибка.