Персонажи и герои, или немного вкусовщины

      С современной фэнтези у меня не сложилось. Сколько пыталась прочесть — не идет. Я бралась за многое — и изданные книги, отечественные и переводные, и неплохие работы на Фикбуке. Некоторые так и остались недочитанными. Другие я все же одолела «через силу, через боль» — не из интереса или банального «просто узнать, чем все кончится», а ради эксперимента. Все они практически сразу позабылись мне. Позабылся сюжет, позабылись мерзкие, однотипные персонажи, похожие на ряженных в карнавальные костюмы наших современников. Но противное послевкусие осталось.       Вопрос «Почему мне неинтересно это читать?» не давал покоя. Миры Толкина, Льюиса, Ле Гуин вызывают у меня восхищение, эти книги я перечитываю с удовольствием. А современные — не могу. Почему?       А потом стало ясно. Дело в персонажах и в авторской установке.       Ни один из персонажей современных книг не вызвал у меня ни сочувствия, ни симпатии, ни интереса. Они скучны, несмотря на обилие событий и бушующие страсти. Они позиционируются сильными, но слабы и предсказуемы. И совершенно не вызывает любопытства, чем же закончится их очередное сомнительное дельце.       А взять произведения классиков (в любом жанре) — другое дело. Почему? Что изменилось? Точно такие же люди, неидеальные, заблуждающиеся, ошибающиеся, порой гибнущие из-за роковых ошибок — и физически, и морально. Но они интересны, им сочувствуешь, за них волнуешься, как за родных. И тем больнее оказываются трагические исходы, и справедливее — счастливые.       Возможно, дело в том, что сейчас мало кто назовет вещи своими именами. Постоянно маячащий перед любым человеком, любым литературным персонажем выбор превратили в карикатурную «борьбу бобра с козлом». Никто не спорит, полностью белых и полностью черных персонажей не бывает, особенно если это обеление или очернение делается сверху, навязчивой рукой автора. Но в смешении серости кроется страшное.       Хочу процитировать недавно попавшуюся мне в ленте — и приятно удивившую — статью «Запрос на добрую литературу: доколе читателей будут кормить пессимизмом и чернухой?» за авторством Ольги Типайловой*. Статья написана о современном «реалистичном» романе, но сказанное в ней можно смело отнести и к жанру фэнтези.       «Негатив, похоже, стал критерием реализма. То есть, если ты большой писатель-реалист, то обязан фиксировать в своих произведениях, в какие беспросветные времена мы жили и/или живем. А если ты видишь что-то положительное, человечное, обнадеживающее — то никакой ты не большой писатель, иди отсюда! Если ты пишешь о нашем прошлом и/или настоящем в позитивном ключе, то ты «ватник» и/или «путинист».       Идеи такие: Жизнь плохая — что в советской России, что в современной — и должна именно такой отражаться в литературе, как в грязной луже. «Ты что, не видишь, какая жизнь плохая?! Она хуже, чем везде! Она худшая!» И ты, читатель, вынужден погружаться с головой в это дерьмо, оно должно пропитать твои мысли. «Прими его, сделай частью своего сознания, своим мнением!» И сиди, придавленный этим сознанием, в районе плинтуса. Ведь если все так (было и есть), то чему радоваться? Чем гордиться? Для чего учиться-трудиться-жениться-заводить детей? Чтобы продолжить этот мрак?»       В таких вот грязных лужах вечного мрака плавают и бесчисленные персонажи современной фэнтези. Они не стремятся к лучшему, не пытаются что-то изменить, нет — только бы забраться повыше в этом болоте, придавить другого по принципу «умри ты сегодня, а я — завтра». А писатели словно бросают вызов: «Да, у меня такие герои. А вы что, лучше? Да все такие, просто вы не хотите в это верить и это видеть». И это назойливо, как отбойным молотком или перфоратором, постоянно, неприкрыто — и скучно. Напоминает позицию в «Волкодаве» Марии Семеновой, в принципе неплохой и явно талантливой серии: «Да, я сволочь, я жестокий, бездушный убийца. Да только где бы вы были, добрые-белые-пушистые, не будь я таким?» Это закон мира, где правит грубая и бессмысленная сила.       Возможно, если бы это подавалось естественно, то и не бесило бы. Вот персонаж в реальной ситуации, перед реальным выбором: можно так, можно этак. Если так, то будет так, если нет, то по-другому. Но сейчас выглядит иначе. Мне поневоле представляются рассуждения писателей о своих персонажах: «Так, что-то слишком он хороший получается, подбавим-ка гадости! А этот слишком плохой, пусть он обожает любимую канарейку и жертвует на приют для бездомных кошечек, и вообще, его обижали в детстве и мама конфетку не купила». Утрирую, но так и есть.       Писатели словно обманывают читателей, водят за нос: «Вы думали, этот персонаж такой, а он вон какой!» Да, никто не отрицает приемов интриги, маски, тайной личности. Но не со всеми же разом! Потому и скучно, неинтересно, предсказуемо. Знаешь ведь: все окажется совсем не так, герои — на самом деле злодеи, и наоборот.       С одной стороны, это кажется бессмыслицей. А с другой — мощнейшим воспитательным фактором. Люди правда начинают верить, что все — сволочи, что каждый за себя, и, что самое страшное, — что так и должно быть. Благородные — это дураки, которые не живут долго, благодарности не существует. Как порой у нас говорят: не делай добра — не получишь зла. Все гады, только одни — умные и сильные, а другие — глупые и слабые. Совесть — признак слабости, ты всегда прав. А теперь посмотрим, что будет, если так начнет рассуждать каждый! Плоды этого «воспитания» уже налицо.       Нет, я не преувеличиваю. Никто не станет отрицать мощнейшего воздействия агрессии на людей. Недаром впадает в безумие разнузданная толпа (охлос) при виде крови. Людям становится мало, они требуют еще — еще острее, еще чернее, еще кровавее, еще грубее. А под этим толстенным слоем неприкрытой агрессии можно легко подать любую идеологию или установку, которую парализованные люди проглотят и не заметят. Именно это и происходит. Читатели глотают все подряд, а потом удивляются: откуда берется депрессия и прочие психические расстройства? И это еще не самые страшные последствия.       Почему нужно все переворачивать с ног на голову, делать черное белым, а зло — добром? Надо писать по-другому. Надо рисовать других персонажей. И рисовать убедительно, чтобы читатели верили, чтобы стремились стать такими же — или возненавидели бы люто и не захотели бы подражать. Кто-то скажет, мол, хватит с нас воспиталовки, наелись в школе. А я так не считаю. Если ты проникаешься персонажем (неважно, каким), ты ставишь себя на его место и спрашиваешь: «А как бы поступил я? Хватило бы у меня духу сделать так же или хватило бы ума не сделать ошибки?» Со стороны недостатки видны четко и ясно, как на картинке, отличный пример — Скарлетт из «Унесенных ветром». Так и хочется порой крикнуть ей: «Ну что ты делаешь, дура, неужели не понимаешь, куда это тебя заведет? Сама потом пожалеешь». Это и есть критерий живости персонажа — если читатель чувствует его, как самого себя, если сидит в его шкуре, думает его мыслями, почти живет его жизнью.       Такое отождествление может произойти у читателя с любым персонажем — хоть положительным, хоть отрицательным, хоть просто центральным, как в примере выше. Но сейчас все поголовно ополчились на положительных персонажей, вернее, героев — «идеальных», как их именуют с презрением. Мол, это они скучны, предсказуемы, у них нет недостатков, их не за что любить и не за что им сопереживать. Якобы такие скорее вызовут непонимание или зависть, нежели интерес и сочувствие. А главное — с ними заранее ясно, где и что они сделают.       Собственно, что в этом дурного? Если читателям ясно, чем все закончится, это не самый страшный недостаток истории. Важно ведь не «чем», а «как». Разве не раздражаетесь вы, дорогие читатели, когда порой в книге или фильме что-то идет не так, как вам представлялось? Вроде неожиданность — но обидно/неприятно. Лично для меня такими обидными неприятностями и являются столь обожаемые сейчас серые персонажи. Можно сколько угодно твердить об их непредсказуемости, но по мне — тоска зеленая. Кроме — оговорюсь — сатирических и юмористических произведений, но там-то сам жанр обязывает. Там нет ни героев, ни злодеев в общепринятом смысле.       Для меня герои интересны, если они знают свой путь и не сворачивают с него. И пусть такие персонажи сейчас никому не нужны — это не повод не писать о них. Недаром Крис Бейти рекомендует составлять перед началом работы над книгой две «хартии вольностей» — списки того, что автору нравится и что не нравится в историях. Если человек пишет от души, а не по заказу, у него поневоле получаются такие персонажи, которые близки ему.       Но бедных героев никак не оставляют в покое, ставя им в вину их героизм, самоотверженность, благородство, духовную силу — все то, что недавно считалось достоинствами. И происходит подмена понятий, о которой я писала в другой статье: люди вновь мешают реализм с собственным восприятием реальности. Конечно, благородный персонаж будет бесить и раздражать тех, кто сам далек от идеала и, главное, не стремится к нему. Зачем? — все и так прекрасно. Обмануть, подсидеть, обойти, не разбирая средств, преуспеть любой ценой — вот что составляет типовой набор достоинств «героя нашего времени». И этот набор именуют признаком подлинной живости персонажа.       Но что же такое живой персонаж? В наше время ответ будет таким: это персонаж, которому веришь, который не лишен недостатков. Хорошо, не лишен; и чего он с ними родимыми делает? Просто признает: «да, я ленивый», или: «да, я бабник»; или: «да, я трус», и т.д. То есть, ему комфортно с ними, он не видит нужды в борьбе, да и зачем — они давно победили, а он сложил лапки. И пусть он при этом трижды крутой воин, который на раз-два выносит противников пачками, или умный правитель, или просто «хороший товарищ». Лично в моих глазах это сразу насторожит. Ну не интересно мне следить за похождениями такого типа! Другое дело, если он осознает свои недостатки или попадает из-за них — именно из-за них — в неприятности. Отсюда внутренняя борьба, потребность, желание и стремление избавиться от них, побороть себя. Ведь нам порой кажется, что наши дурные привычки так с нами сроднились, что без них мы превратимся не пойми во что, сделаемся пресными, не будем уже самими собой.       И не надо про «хорошие поступки» таких вот «героев», о которых я написала выше. Никаких перемен мы в них не видим, а если они и делают что-то якобы благородное, то лишь потому, что им это как-то выгодно. Вот и все. Даже спасти чужую жизнь можно из корыстных побуждений (или физиологических потребностей). В современную литературу и кинематограф давно и прочно вошел штамп «герой спасает второстепенного персонажа, потому что тот ему для чего-то нужен, и постепенно между ними возникает дружба». А что до риска, то многим нравится рисковать просто так.       Но вот в чем загвоздка — одним из критериев романа является обязательная перемена в персонаже. Хорошо. И что же означает эта перемена и как она проявляется? Для меня перемена — избавиться от своих пороков, оглянуться, переосмыслить, раскаяться даже. Но нет. Вместо того, чтобы бороться со старыми пороками, наши херои приобретают новые. И это выдается за развитие персонажа. Ну да, перемена налицо. Но в какую сторону? И бесполезно говорить о моральных ценностях, их тоже давно выкинули на помойку (к счастью, не все). Либо просто посмеются с пальцем у виска, либо скажут: «Да подите вы с вашим воспитанием, в школе навоспитывались. А сейчас нам нужна развлекаловка, и нафиг развитие, рост, улучшение, работа над собой и прочее».       Пасть может любой, даже положительный, светлый и благородный. Но он должен воспринимать это именно как падение. А не получать от этого удовольствие и вспоминать потом: «Эх, да, оступился я. Но как же здорово было! Я бы еще раз так же оступился!» Все, после этого я скажу «тьфу». Такие мне не интересны. Если любой человек, выдуманный или реальный, не способен осмыслить свои поступки и то, к чему они могут привести, о чем тогда говорить? Это не человек, это известная субстанция, плывущая по волнам. И несут они ее куда угодно, а ей и дела нет.       Мало кто со мной согласится. Проще же плыть по течению, чем думать головой и стремиться к лучшему. И нет, это не розовые сопли, а реальная возможность — и достижимая — стать другим.       Возможно, мои слова вызовут в некоторых читателях непонимание и злость. Но кто-то должен говорить правду, а не прятать ее от неокрепших умов, которые считают, что все именно так в жизни и есть. Нет, не так. И это зависит от нас. Каждый может изменить многое, гораздо больше, чем кажется. Скажут: эк, в какие дебри полезла, это же просто литература, безобидная писанинка, хобби. Нет. Писательство, даже любительское, — это работа с людьми, с личностями, если пишете не о людях. Когда мы пишем, мы пропускаем все через себя, ощущаем, осмысливаем, продумываем. «А как бы я поступил? А что бы я сказал? А что бы я выбрал? А если бы стало по-другому?» Мне скажут: да ладно, мало кто задает себе такие вопросы, люди просто пишут все, что придет в голову. Но думают ли такие авторы о читателях, которые откроют и прочтут их работы?       Лучше всех на эту тему сказал Иван Андреевич Крылов — в своей басне «Сочинитель и Разбойник». Может, читали? * Ссылка на статью: https://inmydistrict.ru/mnenija/zapros-na-dobryu-literatyry-dokole-chitatelei-bydyt-kormit-pessimizmom-i-chernyhoi/