«Ключ в белой»
Странная надпись со странной формулировкой. Кареглазая сразу это заприметила. «Ключ от чего? От это двери или от выхода из локации?» – задалась вопросом попаданка, задумчиво нахмурившись. Она отошла на пару шагов, ища эту «белую». Это был портрет длинноволосой девушки в легком белом платье, которая была через два портрета. Кивнув своим мыслям и запомнив фразу, героиня перешла на следующую картину, на которой была короткостриженная девушка со сомкнутыми руками в красном платье. Какой-то конкретный возраст она не могла назвать или просто разобрать.«Я знаю, что ключ в желтом!»
«Так, уже идет головоломка.» – стиснула зубы кареглазая, мыслительный процесс которой начал включаться. Если все будут говорить примерно одну и ту же фразу, то будет тяжко. Парень в желтом был самым последним, но попаданка не спешила за ним, желая прочитать всех по очереди. Она подошла к парню в синих шортах и такого же цвета майке.«Ключ точно в красной!»
Так, голова уже начала пухнуть от того, что каждый друг друга будет со стопроцентной вероятностью обвинять. Но здесь же все врут, так? Значит, ключа уже нет ни в красном, ни в желтом, ни в белой...верно? Очередь дошла и до белой девушки, которая утверждала, что ключ не может быть ни в ком, кроме зеленого. Волнение лишь на миллисекунду кольнуло в сердце, что выхода из этой комнатушки нет, но после попаданка пришла в себя. Она уверяет себя в том, что здесь все лжецы и никому просто нельзя верить. Нужно действовать только самой, надеется также только на себя. «Так, значит и не в зеленом.» – кивает шатенка, отбрасывая еще одну персону. Осталось всего две фигуры...не так много на первый взгляд. Надпись под длинноволосой девушкой в строгом коричневом платье гласила, что ключа нет ни в одном из присутствующих, что априори ложь. Попаданка не видела смысла пока останавливаться, но она сделала заметку о том, что коричневая леди думает не так, как все. Возможно, это что-то да значит, но так ли это? Здесь же все лжецы! Остался последний, заветный портрет, а после шатенка начнет здорово ломать себе голову для нахождения ключа! Юноша в желтом смокинге был уверен, что ключ находится в синем. Попаданка зажмурилась, переваривая практически все сказанное. Как она и предполагала, каждый стукачит на другого. В ком же ключ? И как попаданка заберет его? Где он может находиться? В картине, в багете или в каком-нибудь секретном отсеке? «И что значит это чертово "ключ в"?! Как он может быть в чем-то?» – задала себе вопрос шатенка, выпрямляясь, однако у нее буквально от страха остановилось сердце, когда темная фигура вышла наполовину из портрета и схватила череп попаданки, которая задержала дыхание от неожиданности, смотря в упор на объемную фигуру лица, различая и скулы, и лицо, и форму носа. Теперь-то этот черный не кажется таким поглощающим. Сердце затрепетало хлеще кроличьего, жертва буквально чувствовала, как брови взлетели к линии волос, а глазные яблоки готовы были выпрыгнуть из орбит. Страх парализовал. когда на нее смотрели полностью черные глаза, будто у самого дьявола, смотрящие четко в душу и дергающие за нити-лески, которая сейчас обвивается вокруг шеи, стискивая ее до ран. Человек – а человек ли? – широко улыбался, это было видно благодаря падению света, который растекался по дегтево-черному, обрамляя хоть какие-то заметные изгибы. Девушка из-за его пристального взгляда ощущала то, как нервные окончания сокращаться непроизвольно, будто оголились проводами. Ужасное чувство, и сделать ничего не получается, будто парализована! Собственное бездействие пугает, почему она не может сейчас схватиться за свое оружие и проткнуть это существо?! Мысли улетучиваются, когда голову охватывает глухая боль. Руки, что стискивали ее, резко стали сжимать черепушку до заветного хруста. Это действие, грозящее ее жизни, быстро пробуждает попаданку ото сна. Жертва резко становиться насильником, когда глубоко засаживает один из инструментов, которыми запаслась в предыдущей комнате, в глазницу гуманоида для пущей верности хорошо прокручивая, чтобы задеть мозг, если таковой имелся у этого. Ее тут же отпускают, парень в желтом хватается за раненный глаз, из которого хлещет желтая полугустая краска, он широко открывает рот, но вместо оглушающего крика до ушей лишь доходит ультразвук. Только попаданка хочет нанести еще удары, чтобы убить ублюдка, как ее хватают сзади, желая заломать руки и выхватить оружие. Шатенка хочет сломать ногу ожившей картине, ударив каблуком, но ее отрывают от земли. Она начинает ужом двигаться, дабы вырваться из хватки или хотя бы ранить, но единственное, что у нее сейчас лучше всего получиться сделать, как это избить ногами желтого парня, который снова потянулся к ней. Наверное, чтобы задушить. Почему же он так сразу не сделал? Кареглазая жалеет о том, что не носит какие-нибудь лабутены, поскольку сейчас они бы прекрасно помогли, особенно их острый и длинный каблук, который вошел бы в кость лица, как в масло! Но пока она довольствуется малым, безжалостно избивая существо ногами, стараясь пробить второй глаз. Попаданка никогда не била людей по лицу ногами, так что не имеет понятия, как это ощущается правильно, однако сейчас лицо ожившего портрета кажется более-менее натуральным. Оказывается, желтые каблуки подошли бы к ее обуви! От интересного занятия отвлекает тот, кто все это время держал навису. Он вначале ударяет девушку об стену, но из-за расположения получается ударить только по плечу, а после – в другую сторону, к остальным вышедшим портретам, картины которых остались с пустым изумрудным фоном. Тупая боль пульсировала в правом плече, однако девушка тут же поспешила встать на ноги, чтобы ее не окружили. Она быстро оглядела просторное помещение, пройдясь по всем тем, кто вышел. Это был зеленый, красная и синий, который ее и держал. Белая и коричневая были еще на своих местах, но это лишь вопрос времени, когда они оттуда выйдут. Желтый корчился, наполовину торча из холста. Почему шатенка сразу не заподозрила что-то странное, когда не увидела стекла или ластика на картинах?! Но внутри нее ликовал садистский червяк, когда она лицезрела желтую кровь, что скапывала из двух глаз. Все его лицо было в ненавистном ей желтом! Синий был безоружен, а вот зеленый имел что-то острое, наверное нож, но шатенка не стала это разглядывать, сразу помчавшись на второго парня. Она не спешила нападать первой, дабы выбрать подходящий момент, однако дрожь в коленях, которая передавалась электрической мурашью по всему телу явно говорила о том, что лучше напасть первой, иначе в скором времени кое-кто грохнется в обморок от переизбытка эмоций. Все-таки не каждый день на тебя нападает стадо оживших жуткий картин! Попаданка слегка подпрыгивала на месте, чтобы быстрее переместиться в любое направление, дожидаясь того, что к ней подойдут синий. В ее плане пока отойти подальше от желтого, который может окончательно выбраться из своего укрытия. И как только синий сделал так, как ей нужно, девушка набросилась на него с мастихином, который по форме больше напоминал сточенный нож. Девушка была в выигрыше лишь потому, что была крупнее гуманоида, который своей комплекцией напоминал какого-то подростка. В ушах звенела кровь, страх смешался с адреналином, черный мелькал с ультрамариновым, сознание в какое-то мгновение отключилось, действовал лишь инстинкт выживания. Она зажала синего в угол, стараясь сделать как можно больше колотых ранений, поскольку резать этот предмет не способен. Девушка наваливается на полу-лежащую картину, садиться тому на колени, зафиксировав ноги, и продолжает бесчисленное количество раз протыкать грудь и живот. У этого существа не было ребер, поскольку ощущалось совершенно одинаково то, что она прокалывала грудную клетку и торс. Попаданка визжит свиньей, когда ее хватают за ноги и оттаскивают в противоположную сторону. Из-за неожиданности из руки выпадает оружие, которое поблескивает металлом и синей краской от лампы. Ее определенно тащит зеленый, но он же был с оружием, разве нет? Или ей тогда показалось?! Ее продолжают волочить, вырваться не получается, но на глаза попадается валяющийся кинжал – или туристический нож? Поди их разбери, пока в голове каша! – который как раз и был, наверное, в руках зеленого. без раздумий хватает его, после чего изворачивается так, чтобы вставить по рукоять в икру. Гуманоид сразу отпускает хватаясь за ногу, в которой осталось оружие, а героиня по-быстрому встает на ноги и хочет отбежать, чтобы не получить от разъярённого существа, но... Мыслительной процесс обрывает блеск металла большого кухонного ножа в руках у белой картины, которая вышла из своих берегов и вальяжно проверяет свой тесак на остроту, премерзко улыбаясь. Кажется, в тот момент внутренности попаданки сделали нездоровый кульбит, когда воображение уже рисовало то, как этот тесак рвет ее кожу, разрывает мясо и дробит кость. Хотелось блевануть. Но вместо этого кареглазая хватает первую попавшуюся пустую картину и запахнулась – благо, портрет сам по себе был небольшого размера и легкий в весе. Или так играл адреналин? Неважно! – сначала на зеленого, который был ближе и который уже пытался напасть. Из-за ярости тот даже не вытащил нож из себя, так что был простой добычей. Первый раз удар прошелся как-то косо, то ли по челюсти, то ли по виску, поскольку гуманоид упал, держась за одну часть лица. Второй удар был в разы сильнее, поскольку шатенка уже была уверена в себе, ведь враг упал! Упавших в разы легче добить. Она старалась ударить именно углом багета по черепушке, но изначально взяла картину неправильно, поэтому удалось лишь слегка оглушить его, зеленый окрасил раму портрета, ярким пятном оставшись на черных волосах. Попаданка пыталась отдышаться, поскольку ее тело не было приспособлено к такому роду упражнений не только на мышцы, но и на дыхалку, но этого не дала сделать белая, набросившись на нее. Времени и сил на ответную атаку просто не было с физической точки зрения, однако кареглазая успевает выставить блок-защиту в виде плотного картона, который прорезал кухонный нож. Благо, тот на первый взгляд ее не задел, поскольку шатенка со всей силы отпрянула назад, встретившись со стеной, об которую больно ударилась лопатками, что из груди выбила весь воздух. После этого последовал женский крик. Девушка искренне не знала, кому конкретно он принадлежал: ей или кому-то из ненормальных барышень. Она сейчас просто не могла двигаться, поскольку еле-еле стояла от усталости на подкошенных ногах. Попаданка знала, что лучше бы атаковать или хотя бы выкинуть порванную картину в сторону, чтобы нападающая не смогла выхватить нож и нанести еще более опасные удары, но силы просто были на износе, как и тело. Однако ничего не происходило несколько секунд. Поначалу героиня даже не поверила в это, списав все на удар затылком о холодную стену, но потом послышались глухие удары и яростные ультразвуковые крики, которые доходили с каким-то опозданием. Шатенка не спешила выкидывать свою хлипкую и единственную защиту, но открыла себе простор, когда немного опустила. Ей предстала странная картина. Девушка в красном вечернем платье начала начищать рожу второму портрету в белом, что-то крича. Второй гуманоид старался отбиваться, даже что-то из этого получалось. Шатенка, до которой еще долго доходит смысл происходящего, резко отскочила назад, поскольку Красная толкнула свою соперницу к стене, а попаданке не хотелось быть задетой...точнее, ее телу, поскольку действовала она на автомате. Она как зачарованная наблюдала за баттлом двух оживших картин, пока осознавала все увиденное. Коротковолосая схватила белую за волосы покрепче и начала со всей силы бить ее голову об стену, совершенно не щадя. Хоть вторая пыталась то ли выцарапать глаза, то ли снять с лица противницы скальп, но из-за неудачного расположения и постоянных ударов что-то путное не получалось. Через время через череп проламывается, черные стены покрываются белой краской, борьба этой картины становиться с каждый последующей атакой все слабее и слабее. И попаданка замечает, как красная жидкость стекает по платью и черным ногам победительницы. Оглядев точеную, но все же подростковую фигуру, женщина каким-то образом проводит аналогию разрыва полотна и раной на груди у атакующей. За неимением лучшего, она вытаскивает нож за белую рукоятку, после чего начинает протыкать множество раз пустое полотно, которое принадлежало красной девушке, поглядывая на реакцию ожившей мрази. Черный силуэт стал покрываться глубокими порезами, из которых полилась кровь-краска. Сама же гуманоид схватилась за голову, начала кричать, но попаданка не могла отличить ее крик от звука ломающегося картона. Девушка старалась нанести как можно больше увечий, а лучше и вовсе разломать его к чертям. Ею двигал легкий мандраж, что нужно спешить, иначе они могут ее убить. Когда силуэт практически полностью покрылся кровью, девушка схватилась за свои волосы и упала на колени рядом с гуманоидом в белом платье, которое стало в красную кляксу от чужой жижи. Длинноволосая уже явно была мертва, поскольку ее тело грузом упало на пол, а не скатилось по стенке. Когда попаданка убедилась в том, что обе дамы сдохли, она помчалась ко второй пустующей картине. Ей было плевать, кому конкретно она принадлежит, она нашла их слабость! Женщина резала и резала, изрезала изумрудное полотно, внутри клокотала эйфория от того, что вскоре все кончиться, и она выбриться из этого проклятого места. Однако ее достает парень в зеленом, который со всей силы ударяет кулаком, что она вписывается в угол висящей картины. Раненая вскрикивает и падает, видя перед глазами мельтешащие черные и цветастые круги. Зазвенело в голове пуще прежнего, закружилось все в водоворот, жгло в виске. Наверное, ублюдок как раз сделал то, что сама хотела сделать с ним жертва. Она понимает, что сейчас не лучшее время отлеживаться, несмотря на жуткую усталость и дезориентацию в пространстве. Кое-как собрав остатки воли и энергии в импульс, начинает ползти в поисках чего-то острого в надежде опередить убийцу. Но ее опережают. Парень снова оттаскивает девушку, но на этот раз за волосы. Попаданка скалиться от вспышек острой боли, машинально вцепляется пальцами в руки нахала со всей силы, царапает, пытаясь содрать как можно больше мяса, плотность оживших портретов ниже человеческой, но она и бесполезна, скорее всего. Чувствует, как по ладоням течет струйкой зеленая жижа, которая попадает ей на глаза. Гуманоид мотает жертву в разные стороны, но по ослабленным движениям ощущается то, что убийца тоже на исходе. Кое-как приоткрыв один глаз, шатенка пытается прицелиться в ярко-зеленую дыру, которая осталась явно после ее работы с портретом. Кареглазая замахивается, второй рукой придерживая свои волосы, чтобы те не вырвались с кожей головы, старается сделать как можно больше ударов по ране и рядом с ней, у нее даже как-то получается залезть пальцами в нее и еще больше разворотить нутро ублюдка. Шатенка не следила за временем, оно ускользало сквозь испачканные краской пальцы: то ли прошла вечность, то ли гребанное мгновение. Единственное, что хоть как-то разделило временной парадокс, было...отсутствие боль в голове, волосы не стягивали, а кожа на черепе не спешила сорваться со своего места. Попаданка даже не сразу осознала это. Казалось, вот облегчение! Но в следующее мгновение удар носка ботинка в ребра быстро приводит в чувство, а после тут же выбивает из него. Она безвольно скукоживается в позу эмбриона, хватаясь за ноющую грудь. Женщина считала про себя, судорожно обдумывая план действий, когда ее начнут избивать ногами дальше. Ей нужно будет срочно подняться, но сил уже не осталось, мозги плывут. Она проиграла, когда оказалась на полу. Проиграла собственную жизнь. Но следующих ударов, выбивающие легкие и ломающие кости, не последовало. Жертва даже в какой-то момент подумала, что просто грохнулась в обморок и сейчас находиться в какой-нибудь Нирване, пока ее тело избивают до состояния фарша. Однако звук упавшего тела – чужого тела – приводит в себя. Разлепив веки, она видит рядом с собой гуманоида в зеленой одежде. Он весь в собственной крови. Его лицо было изрезано почти до неузнаваемости, рубашка порвана в лоскуты, а черной кожи почти не было видно за своем краски. Она его хорошенько помотала! «Мертв...» – то ли вопрос, то ли утверждение – непонятно, поскольку грань сознания размыта. Шатенка разглядывает его лицо с пустым взглядом, видит лужу краски вокруг, пытается принять тот факт, что смогла все-таки его грохнуть. Радость была недолгой, она даже не успела прийти по импульсам к мозгу, поскольку героиня видит подошедшую к ней девушку в коричневом. Как она могла о ней забыть?! В драке совсем вылетело из головы количество картин! Напрочь! Кареглазая пристально смотрит на подошедшую, которая вытаскивает нож с белой рукояткой из портрета зеленого ублюдка, медленно подходит, останавливается, пристально смотрит в ответ. Глаза попаданки наполняются слезами отчаяния, поскольку понимание того, что выхода нет, как и сил, выбивало из колеи. Конечно, девушка предприняла попытки к бегству, уползая от гуманоида, который одним шагом мог оказаться рядом с ней, но все они были тщетны и бессмысленны. Горько, больно, стыдно. Хотелось кричать, но мешал вставший у кадыка ком. Хотелось биться в конвульсиях, как-то вырываться, но мышцы свело от усталости и изнеможения. Так заканчивают те, кто хочет жить? Мерзко. И что эта тварь может с ней сделать? Учитывая то, что она сделала с ее дружками, что-то нехорошее. Однако сбивающийся рой мыслей замирает в тот момент, когда темный силуэт подставляет острие ножа к своему брюху, медленно нажимает, чтобы лезвие порвало ткань и кожу. Шатенка не может даже моргнуть, когда постепенно металл скрывается в плотной черноте по самую рукоять. Затем одним резким движением крепкой хватки ожившая картина вспарывает себе живот и грудь под самый подбородок. Коричневая краска брызжет далеко, капли попадают на лицо попаданки. На этом представление не заканчивается. Девушка растягивает свою «плоть», зарывается руками внутрь почти до середины предплечья, резво капается в себе. Этими действиями она дает прекрасно понять, что внутри подобных тварей нет ни органов, ни скелета, ни макета. Одна краска и сдерживающая оболочка. И этими же действиями она подрывает сознание попаданки, которая теряет дар речи от картины перед собой. Как иронично. Изрезанная достает из себя ключ, падает на колени то ли от кровопотери, то ли чтобы вручить его обессиленной. В женщине не появляется резко вся энергия солнца, чтобы сворачивать горы, однако это лежание дало силы подняться на дрожащих конечностях. Сначала кареглазая забирает нож, все-таки оружие-то хорошее, а после лезвием проходиться по руке картины в коричневом, чтобы ключ выпал из ладоней и его легко и безопасно можно было поднять с пола. Как только заветный ключ оказался в руках у выжившей, силуэт девушки мертвым грузом падает на черный пол. Шатенка незамедлительно открывает уже ненавистную дверь, в последний раз взглянув на помещение, которое полностью стало цветным. Теперь это словосочетание у нее вызывает легкие судороги. Множество выпотрошенных трупов, которые должны были радовать глаз, но не вызывали ничего. Все ее эмоции будто вылились вместе с краской, оставив еле передвигающуюся оболочку. Даже человек в желтом, который первый на нее напал, был в полубессознательном состоянии. Он вылез из своего домика и пытался ползти, чтобы отомстить, но был слишком слабым из-за вытекшей краски. Попаданка вышла из персонального ада и захлопнула дверь, облокотившись на нее в бессилии. Ноги и руки дрожали, мышцы стягивались, адреналин выветривался из мыслей. Ей совершенно не было жалко то, что она оставила в той комнате мастихин. Мелко и быстро дышит, наполняя ноющие легкие, грудилась голова от количества кислорода, будто до этого она вовсе не дышала. Взгляд на сторону, где единственная дверь и куча кукол. Ее тошнит от осознания того, что эта блядский путь к спасению неимоверно далеко. Она просто не доползет! Сил не хватит... Но выбора нет. Попаданка идет на ватных ногах, облокотившись на стенку, измазав ее в краске. Все вокруг кружиться, шаги мелкие, эта своеобразная пытка кажется вечной, желудок изнемогает, желая вывернуться на изнанку. Она то горит, то дрожит от холода. Влажная испачканная одежда мерзко липнет к коже. Девушка не хочет думать о том, почему ей удалось выбраться из той комнаты, почему картины решили действовать порозень, когда могли сплотиться и уничтожить одну жертву. Она намеренно игнорирует тот факт, что ей отчетливо в этом ультразвуковом крике слышалось: «моя, моя!». Когда пробирается сквозь навес из тряпичного отребья, то ощущается привкус сладострастной победы, поскольку до двери осталось шагов десять. Всего немного-то осталось, еще немного... Но куклы, которого до этого просто висели на веревке, неожиданно – но ожидаемо – накинулись на ослабленную жертву, начав дергать ее за волосы, одежду, пытаясь снять помятый рюкзак. Они сплотились. Их пищащий смех раздражал, как и постоянные дерганья и щепки. Некоторые куклы пытались выцарапать глаза или расцарапать лицо, как единственное мягкое место. Эти твари, казалось, были везде: на теле, на голове, в мыслях. Девушка размахивала ножом, отрезая веревки, свободной рукой пыталась скинуть с себя вцепившихся кукол. Движения размашистые, слабые. Видно, что мелочь берет количеством и резвостью. Попаданка не знает, почему сразу не догадалась проползти на четвереньках к гребанной двери. Наверное, мозги растворились в непонятную массу от усталости и изнеможения. Но главное то, что сейчас она пытается вставить чертов ключ в скважину, стараясь игнорировать гогот оживших предметов. Совсем немного осталось! Когда происходит заветный щелчок, женщина будто обрела неимоверные силы. Она быстро заходит в комнату, захлопнув дверь прямо перед мерзкими лицами висячих и ползучих кукол Вуду. Как только мозг понял, что находиться в безопасности, он дал команду отбоя всему организму. Шатенка в бессилии скатывается на пол, тяжело дышит, видя перед глазами фосфены, рукоятка ножа буквально выскальзывает из расслабленной хватки. Пытается хоть как-то прийти в себя и не упасть в обморок. Хочется поспать, кровь в ушах гудит до звона и глухоты. Ей сейчас искренне плевать, что находиться в комнате, в которую она чудом забежала без лишний нечисти. Кладет ледяную ладонь на разгоряченный лоб. Спазм. До носа доходит запах гуаши, которая сейчас схожа с ядом. Во рту какие-то помои, она на грани рвоты. Мотает головой, стараясь хотя бы таким образом прийти в себя. В пустой голове мысли путаются, но шатенка четко спрашивает у себя, каким блядским образом она могла оказаться здесь и с какого хрена она в этом принимает участие. Старается вспомнить все до мелочей, особенно период до попадания сюда, но он будто стерт, будто его и не существовало. Она знает, что решила посетить галерею именитого художника, но лишь потому, что вход был бесплатный благодаря народному празднику. Дальше-то что было?! Она совершенно не помнит ни интерьер галереи, ни то, как она туда вошла, ничего! Причем героиня уверена, что помнила этот момент, когда попала в первую синюю комнату. Помнила, но воспоминания потом будто постепенно стирались, как ненужные. И в какой-то момент их раз – и нет! «Зато сейчас я полностью уверена, почему я не помню этого момента!» – воскликнула про себя шатенка. Она поняла, что это связано с этим странным миром, который сейчас держит ее в заложниках и ожидает хлеба со зрелищем. – «А кто-то еще попал сюда, кроме меня? И если да, то как? И где он? Найду ли я его?» – вопросы лишь прибавлялись, но радовало то, что голова стала работать более-менее исправно. Она уже готова была подняться на ноги, чтобы продолжить свой путь, но вместо коридора или новой локации ее встретила коморка, в которой видела одна-единственная картина с голой веткой и бордовым яблоком. – Нет... – прошептала осипшим голосом попаданка. Она кричала, когда дралась? Совершенно не помнит. В груди засвербело от отчаяния. Это был не конец! Какого черта, а?! Хотелось рвать и метать, что здесь делать? Встав, девушка огляделась. В комнате ничего на первый – да и на второй – взгляд не было, кроме ветки на синем фоне с яблоком. Она сразу дернула за ручку, которая на удивление поддалась. Дверь была открыта! Значит...это не головоломка? Тогда зачем отсюда был ключ? Кареглазая снова взглянула на большую картину в коричневой оправе...и замечает, ка ветвь выходит из своего картина, срастаясь с одним из углов простого багета. Сбоку была небольшая табличка с названием: «Вкус». «Вкус? Что за в...» – не успела про себя возмутиться шатенка, как произошел прострел в голове. Она тут же вспомнила о тех монструозных губах, которые орали о том, что хотели есть. – Только не это. – закачала чугунной головой попаданка, уже догадавшись, что ей нужно забрать это яблоко и накормить рот. Но что будет дальше? Она же не видела больше дверей! Шатенка внимательно прошлась по периметру, ища хоть какие-нибудь стыки или засечки, чтобы выбраться отсюда, но...ничего. Опять пустое ничего! И, убедившись, что другого пути нет, героиня скосила глаза в угол картины, который из 2D становился 3D. Доверия было просто ноль, если не минус бесконечность. Женщина, сглотнув напряжение, в первую очередь использует нож, который входит в искусство с легкостью, но...он не задевает картон, он будто входит в какую-то другую реальность. Она пристально смотрит удивленными глазами на то, как на холсте появляется образ ее лезвия, которое задевает висящее на ветке яблоко. Попаданка четко ощущает плотность округлого материала. Все происходит взаправду, и это еще больше пугает. Она шарахается от выпавшего из натюрморта яблока, которое прокатилось какое-то время и встало. Его бардовая кожура блестела от единственной лампы, будто его покрыли воском или лаком. Девушка смотрит на это слишком пристально, будто ожидая какого-то подвоха. Сердце замерло в ожидании, прислушиваясь к звукам. Вдруг сработает какой-то механизм, и ей настанет кранты? Но время течет дальше – ничего не происходит, однако особой безопасности не ощущается, ведь дальше испытание будет опаснее. Попаданка берет крупное яблоко в руки, ощущает деревянную структуру. Подделка. В последний раз смотрит на одинокую ветку на голубом фоне и идет открывать дверь, за которой продолжали долбить мелкие ручки кукол. У нее был план. Сначала заводит большинство игрушек в помещение, закрывает их и идет ко рту, отдавая ему яблоко, что будет дальше она даже представить себе не может. Когда ладонь обхватывает ручку, то под кожей колется множество мелких игл, как от инъекции. Когда она собирается с духом и еще раз прокручивает свой план, то резко распахивает дверь, что та ударяется ручкой о стену, прихватив с собой парочку кукол. Мелкие твари тут же с хохотом забегают в маленькую комнату, преследуя свою гигантскую жертву. Попаданка почти прижалась спиной к противоположной стене, дожидаясь того момента, когда зайдет большое количество кукол, чтобы их запереть здесь. Вид того, как по полу топают ожившие и хохочущие тряпки, вызывал неподдельную тревогу, которая клокотала над диафрагмой. Все эти синие уродки были жуткие, будто вышли из какого-нибудь хоррора. Шатенка невольно задалась вопросом, на чем же они так плотно стоят, если в них даже каркаса нет, однако вопрос сам собой пропал, когда она вспомнила, как больно они ее щипали и дергали за волосы. Посчитав, что кукол уже достаточно, героиня перепрыгивает эту ораву, мчит к двери и захлопывает ее. Висящие твари тут же схватились за нее, однако кареглазая решает максимально быстро проскочить, не опускаясь на четвереньки. Пробегает через узкий коридор и сразу сворачивает в сторону губ, которые начинают орать, когда почувствовали кого-то поблизости. Просто так отдать яблоко из рук девушка побоялась, поэтому она просто закидывает деревяшку в широко раскрытую пасть, предварительно предупредив губы о том, чтобы те открылись. Удивительно, но они слышали и поняли ее! Яблоко легко разрывается острыми зубами существа, которое громко урчит и чуть ли не брызжет слюной, громко чавкая. Омерзительное зрелище. – Спасибо...спасибо, человек, – заблагодарило оно басом. Этот голос вызывал жуткие мурашки. – Проходи. – пасть открылась максимально широко, в это отверстие можно было буквально войти! Глаза полезли на лоб, поскольку не такого выхода в следующую локацию она ожидала. Сверху и снизу обрамляли гвоздевидные зубы, не вызывающие доверия. И лишь синие обои в глотке-проходе дарили хоть какую-то уверенность в этом безумии. «И...мне туда?» – отошла на шаг назад, не решаясь. Можно же найти другой выход! Попаданка смотрит в сторону столика с книгой и вздрагивает от ужаса, когда видит рядом со столиком высокий силуэт мужчины во фраке. Его тени были заштрихованы красным, он явно вышел из портрета, который висел там! Холод заморосил в груди от взгляда этого улыбчивого существа. Он смотрел с лукавым прищуром, а глаза без зрачков, белкой и радужки светились алым. Его улыбка в буквальном смысле была до ушей, складки на лице делали его уродливым, но больше пугали акульи зубы. От ужаса девушка не может ни вдохнуть, ни сделать шага. Гуманоид чуть наклонился, въедаясь взглядом в свою парализованную жертву. После он смачно плюнул, и красная масса осталась на ковровом покрытии. От этого действия сердце так ускорилось, что в любой момент могло остановиться. Значит, ей не кажется, и этот «человек» может серьезно навредить! Снова смотрит на раскрытую пасть, которая уже не кажется такой жуткой. Перспектива быть сожранной не так пугает, как находиться в одном помещении с этим. Шатенка не могла толком объяснить, чем конкретно он вселял в нее такой ужас, но копошиться в этом точно не хотелось. Попаданка на выдохе заходит в пасть, сильно наклоняясь и поднимая ноги, чтобы случайно не задеть кривые жуткие зубы. Таким образом она сразу оказывается в синем бархатном коридоре с масляной картиной у самого входа, на которой была нарисована опущенная гильотина. Обернувшись, попаданка вместо закрытой пасти встречается с обычной стеной с обоями. Было ли это хорошо или нет она пока не понимала, но выпускать из рук нож не хотелось вовсе, поэтому сжимает кулак крепче. Оглядывает темное помещение, есть единственная дверь, однако девушка не спешит, чувствуя, что не все так просто. В каждой комнате какая-то задница, и в этой должна быть. пусть она и мелкая. Смотрит на черным низкий потолок, ищет хоть какие-то выемки или щели, но ничего разглядеть не получается. Неожиданно даже для себя героиня не понимает, откуда конкретно идет свет, ведь на потолке совсем нет лампочек, как и какой-нибудь подсветки. «Ты именно этому будешь удивляться, да?» – спрашивает у себя, отгоняя странный вопрос по поводу освещения. Действительно, это последнее, что важно сейчас. Боковым зрением видит что-то двигающееся рядом с картиной. Обернувшись, видит, как темнеет определенный участок обоев, из которого просачивается алая густая краска, прям как художественное масло. Закорючки собираются в слово «берегись». Шатенка глубоко вдыхает, желая подавить зарождающуюся панику. Серьезно, сейчас не нужно паниковать! Она ведь и без надписи знала, что что-то в этой блядской комнате не так! Но почему-то именно после увиденной надписи ее состояние резко ухудшилось. За ней кто-то наблюдает, кто-то следит за всеми ее действиями и передвижением! Страх задрожал на кончиках пальцев. Героиня достает из сумки что-то, что можно бросить к двери, вызвав какой-нибудь механизм. Она просто боится сделать шаг хоть куда-то, видя во всем подвох. Да даже пол может провалиться под ногами, если уж на то пошло. Из более-менее тяжелого, кроме бутылки воды, ланча и ежедневника, был лишь очечник. Конечно, его было жалко, но не жальче собственной жизни. Прицелившись, кидает рядом с дверью. Мгновение – и из потолка со скоростью звука падает огромная гильотина, сверкая своим широким лезвием. Звук удара до сих пор стоял в ушах, давая понять, что живой можно и не выбраться. Побледневшая героиня смотрит на место, где была гильотина, которая медленно начала подниматься, и замечает цельный чехол для очков. Она подняла голову, чтобы увидеть конкретное место, откуда падала отрубайка, но ее ждало разочарование, поскольку никакого конкретного отверстия не было. Черная ручка от лезвия выходило из потолка ровно также, как и металлические руки из стен. Простая гребаная магия. Девушка посчитала время поднятия лезвия. Чуть больше минуты. По уму можно было проскочить, но шанса на промах просто не было, поскольку гильотина падает в двадцати сантиметрах от самой двери, ровно человеку в голову. Конечности начали дрожать от спазма страха. Сейчас она должна опять что-то кинуть, чтобы сработал механизм, потом забрать предметы и выбежать за дверь...но если та закрыта? Хватит ли у нее времени убежать? – Блять. – заскулила попаданка, чувствуя, как ее уверенность в себе разваливается прямо в руках. Другого выхода нет, как оказалось позже. Она достает ежедневник и вновь прицеливается. Ноги подкашиваются, сердце невыносимо стучит, ударяясь о ребра, а шатенка медленно и шумно дышит, чтобы хоть как-то успокоить нервозность. Сейчас нет права на гребанную ошибку! Кидает его, гильотина почти мгновенно срабатывает, разрубая книгу на две половины. Героиня бежит, делая мысленный отсчет. Она быстро нагибается, забирая предметы и максимально сильно прижимается к стене, дабы протиснуться между поднимающимся лезвием и дверью. Крепко держится за ручку, дожидаясь того, чтобы открыть дверь, но пока мешает гильотина. Стук сердца отдается куда-то в череп, который начинает трещат по швам. Слишком долго, слишком нервно, уверенность с каждой секундой утекает. Попаданка на грани того, чтобы снова отскочить от двери на метр, если только услышит какой-то щелчок. Какого черта эта ебучая дверь открывается во внутрь?! Ясно, что для испытания для нервишек! Как только лезвие поднимается настолько, чтобы не перекрывать дверь, девушка пулей вылетает из чертового коридора, захлопывая дверь максимально громко. от дрожи она скатывается по стенке и чуть ли не плачет. Буквально недавно она могла потерять гребанную жизнь! Ее встречает очередная громадная локация в красном цвете, но попаданка толком ее не разглядывает, утыкаясь лицом в согнутые колени. Ей просто нужен отдых, не нужно этих испытаний! Слезы сами смаргиваются с глаз, дрожь становиться заметнее, простреливая по позвоночнику в затылок. «Урсула, ты только успокойся.» – повторяла про себя шатенка, ощущая, что слова совсем не помогают. – «Нельзя поддаваться панике! В любой гайде ведь говорят...» – она хрипло смеется, чтобы хоть как-то успокоиться, но вместо этого ее накрывает волна истерики. Она в краске-крови оживших картин, ее прическа просто в хлам благодаря мелким ублюдкам – кажется, они ей даже пару клочков выдрали – она кормила гребанный говорящий рот деревянным яблоком, ее чуть не убила гильотина, она до коликов испугалась ожившего манекена, ее лапали металлические руки из стены, телефон не ловит, память с какими-то провалами, она в непонятном мире параллельной реальности, где каждая картина хочет тебя убить! Как, блять, здесь быть спокойной?! И это еще явно не конец! Ее не могут просто так отпустить! И, что самое пугающее, за ней кто-то следит...за каждым шагом и движением. И пока еще непонятно этот «кто-то» помогает или хочет просто развлечься с жертвой, которая обречена на мучительную смерть?Здесь не получиться быть «просто спокойной»! Это не блядский гайд, это какое-то нездоровое выживание!