Любовь по-варийски

Она была прекрасна в своём тёмно-синем платье, искрящемся на свету и придающем силуэту сияние. Волосы, забранные в высокую причёску, не скрывали изящную шею и завитыми передними прядями делали акцент на ключицах. И пусть лицо девушки было скрыто вычурной маской, положенной для любого бала, Занзас сразу узнал её. Не смог не узнать. Ни от какой другой девушки не исходила такая аура. Ни от кого другого не пахло эфемерно кровью и тщательно подавляемым безумием с ноткой кровожадности. Скуало. Боевой громогласный капитан Варии, шинкующий врагов с такой лёгкостью, будто те совершенно ничего не стоят. Скайрини и подумать не мог, что эта сумасшедшая акула может выглядеть так. Мечница только появилась и неторопливо спускалась по лестнице в зал, но уже приковала к себе множество взглядов. Какой-то незнакомый тип галантно подал ей руку, на что девушка ответила едва заметной улыбкой. Официант тут же оказался рядом, окидывая восхищённым взглядом и предлагая шампанское. Дамы бросали завистливые взгляды, мужчины - всё более заинтересованные, жадные и с нотами жажды обладания. Это всё неимоверно бесило. Какого чёрта Скуало так мило ведёт себя со всеми этими кобелями, улыбается им и кокетничает? Занзас и подумать не мог, что его Дождь вообще умеет это делать. И вот как оказалось. Стреляет сквозь прорези маски игривыми взглядами, позволяет держать себя за руку и любезничает с каждым встречным. Значит, как с ним, так «чёртов босс», а как с другими, так заискивающие улыбки и «сеньор Октавио» и «дон Виктуар»? Стекло стакана хрустнуло в руке под усилившейся хваткой, грозясь разлететься на куски. Занзас даже не заметил этого, яростным взглядом прожигая мечницу, что ловко скользила по толпе и лишь изредка останавливалась, когда кто-то окликал её. Можно было бы подумать, что она ищет его, но её кокетство давало понять, что девушка вовсю наслаждается вниманием. Занзасу было от этого мерзко. Неужели крутить задницей перед незнакомыми мужиками и позволять себя лапать старым маразматикам заложено в любой бабе? Иначе как понять все эти странные перемены, что произошли с акулой, которая в прошлом позволяла до себя кому-то дотронуться лишь на тренировочной площадке в процессе выбивания из рядовых Варии мозгов, костей и воплей боли? Ответа на этот вопрос у мужчины не было. Зато была обнаглевшая Скуало перед глазами, что наклонилась к какому-то низкорослому итальяшке за семьдесят и начала шептать что-то на ухо с крайне заговорческим видом. Это стало последней каплей, и стакан в руке лопнул, впиваясь осколками в ладонь. Чертыхнувшись, Занзас направился в сторону уборной. Пустоголовые дамочки вокруг и так взвизгнули, когда он тряхнул рукой, и во все стороны полетели мелкие осколки и брызги крови. Скуало же следила за своим боссом с самого своего появления. И когда замерла на вершине лестницы, и когда спускалась вниз, и когда её окружила толпа незнакомых мужчин, желающих урвать часть внимания красавицы. Было забавно наблюдать за тем, как вытягивается лицо босса, видевшего её в любых ситуациях, но только не в таких. Даже на званые вечера Вонголы девушка не наряжалась, оставаясь в привычной варийской форме. Возможно, это была дань надежде на нападение и азартную резню. Что никогда не сбывалось. Вечера, проводимые Вонголой, оставались тихими, мирными, нудными и невероятно скучными. Наверное, стоило всё же хоть раз надеть откровенное платье. Неудобство и вычурный вид, как и излишнее внимание сильного пола, можно было потерпеть хотя бы ради выражения лица Занзаса. Конечно, тот сразу узнал её, как и она мгновенно нашла его в толпе. Но это не меняло того факта, что Скуало видела искреннее удивление, мимолётное восхищение, а после - неудержимую ярость, стоило лишь принять протянутую руку какого-то напомаженного зазнавшегося хрена с кучей золотых колец на пальцах. Лишь на секунду девушка упустила мужчину из вида. Невероятно наглый итальяшка с рыбьими глазами позволил себе схватить её за руку и притянуть к себе, нашёптывая крайне грязные предложения о совместном продолжении вечера. Очаровательно улыбнувшись, акула прошептала постепенно бледнеющему мужчине, что и куда ему натянет, если он хоть раз позволит себе подобную наглость, отпихнула его и направилась к тому месту, где только что стоял Занзас. Вот только того не было, и Дождь бы растерялась, если бы не хрустнувшие под каблуком осколки стекла и рубиновые капли на сверкающей узорчатой плитке пола. Это вызвало довольную усмешку. «Какие мы нервные», - пронеслось в голове, а ноги сами понесли к мужской уборной. Скуало было откровенно плевать, что приличным дамам в подобном месте не место. Во-первых, она не приличная дама. Во-вторых, она живёт в замке, полном неотёсанных мужланов, с глубокой юности и давно не считает нужным стесняться чего-либо или чему-то удивляться. Стыд ей не присущ, как и совесть, а потому девушка смело распахивает дверь и входит в просторное помещение, сразу же находя взглядом матерящегося Занзаса, стоящего возле раковины, вода в которой окрашивалась розовым. Тот тщетно пытался вытащить из ладони более мелкие осколки, что у него совершенно не получалось, из-за чего никак не переставала идти кровь. Скуало закатила глаза и подошла ближе, перехватывая чужую руку за запястье. - Босс. Занзас тут же поднял на неё раздражённый взгляд, недовольный своевольностью и появлением мечницы в целом. - Чего тебе, мусор? - Ну и как это случилось? - Не твоего ума дела. Отвали. Без тебя справлюсь. Не немощный. Разумеется, Скуало его проигнорировала. Занзас всегда вёл себя так. Даже когда в одной нелёгкой битве ему пробило лёгкое, мужчина готов был сдохнуть, лишь бы не признавать свой промах. Скуало пришлось буквально удерживать его силой на пару с Леви, пока Луссурия скакал вокруг со своим солнечным павлином, пытаясь спасти Скайрини жизнь. Тогда акула очень много и очень грязно материлась, поминая всех родственников своего босса до сотого колена. Сейчас в этом не было необходимости, поэтому Дождь просто принялась вытаскивать мелкие осколки, что с её тонкими пальцами получалось гораздо лучше, игнорируя при этом убийственный взгляд, сверлящий макушку её склонённой вперёд головы.Когда со стеклом было покончено, девушка опустила ладонь мужчины под воду, дожидаясь того момента, когда розовые потёки исчезнут, и достала из сумочки платок, делая хоть и ненадёжную, но повязку. - Готово, чёртов босс, - усмехнулась мечница. - Не жди благодарностей, мусор. Это твоя вина, - рыкнул Занзас и привычно скрестил руки на груди. - Моя? С чего бы это? Скуало была действительно удивлена. Что она такого особенного сделала, чтобы вывести своего босса из состояния относительного душевного равновесия. Вряд ли причиной тому был её внешний вид. Но что тогда? Вспоминая весь вечер с самого начала, акула ненадолго подвисла, а после усмехнулась. Усмешка стала шире, когда взгляд Занзаса потяжелел, а после Дождь и вовсе рассмеялась. - Врой, чёртов босс. Ты что, приревновал меня ко всем этим идиотам? - Захлопнись, мусор, - грудное рычание дикого зверя. - Делать мне больше нечего. Если Занзас желал скрыть свою ревность, ему не стоило так хлопать дверью. От грохота зеркало в вычурной раме чуть трещинами не пошло. Усмехнувшись, Скуало взглянула на своё отражение. Поправила маску и пригладила топорщащиеся пряди волос, выбившиеся из причёски. Она знала, что выглядит великолепно, и ещё лучше знала, что с помощью своего внешнего вида может без труда манипулировать всеми этими озабоченными пустоголовыми идиотами в зале. Но тот факт, что и чёртов босс начал вести себя странно, приятно грел душу. Занзас никогда не рассматривал её в сексуальном плане. За такое она самолично перерезала бы ему глотку. Она не шлюха и не подстилка. Она боевой капитан независимого отряда убийц «Вария», второй Император мечей и просто самодостаточная личность. Однако со временем всё начало постепенно меняться. Скуало знала, что является собственницей, как знала и о том, что Занзас своим делиться тоже не любит. И если она развлекала себя тем, что выгоняла шлюх из кабинета босса полуголыми за пределы особняка в любую погоду, то у Занзаса до сего момента не было повода ревновать её или испытывать ещё какие-то чувства подобного плана. Это льстило и подогревало самолюбие. Это давало знать о том, что Скайрини не такой уж бесчувственный ублюдок, каким она всегда его считала. Не без повода, стоит заметить. - Эм... Молодая леди, вы... Вы не могли бы покинуть это помещение? Это всё-таки мужская уборная. Скуало обернулась и встретилась взглядом с мнущимся молодым парнишкой, что не решался даже посмотреть на неё. Его лицо было настолько красное, что впору начать беспокоиться о давлении. Это акулу знатно позабавило, и она позволила себе шалость. Нагнулась к мальчишке и очаровательно улыбнулась. - А что такое? Стесняешься, малыш? Парень выглядел так, будто готов свалиться в обморок. Довольная собой, Скуало покинула уборную, направляясь в зал. Раз уж этот вечер столь необычный и интересный, она должна взять от него всё.

***

- Ты снова наступил мне на ногу, Конь! - злобно прошипела Скуало на ухо своему партнёру. - Прости, прости, - неловко рассмеялся Каваллоне. - Я так и не научился нормально танцевать. - Оно и видно. И прекрати уже пялиться на мою грудь, иначе будет драка. - Неужели ты изобьёшь старого друга? - Дино сделал умильную мордашку и заглянул в глаза девушки, на что та лишь как-то нехорошо оскалилась. - Мне это без надобности. За меня это сделает Хибари. Из-за её ауры цветы в вазоне завяли, а взгляд уже просверлил в твоём затылке пару десятков дыр. Прямо сейчас вокруг неё прыгает взволнованный Савада, явно умоляющий не превращать бал в бойню. Это интересно. Что у вас с ней? - спросила Скуало, смотря на заливающегося краской парня, который бормотал что-то вроде «ничего у нас нет, а если и есть - это не твоё дело». - Лучше скажи, что у вас с Занзасом, - ловко перевёл стрелки Дино. - Он пилит нас взглядом уже долгое время и дважды тянулся к пистолетам. О, он опять к ним тянется. Ваш Луссурия крутится вокруг него явно с той же целью, что и Савада - вокруг Кёи. - Чёртов Босс не в настроении, - усмехнулась мечница и ещё сильнее прижалась к заалевшему парню. Наверное, это и стало последней каплей в крошечной чаше чужого терпения. Скуало лишь успела увидеть, как побледнел Дино, а после ощутила рывок. Мир вокруг перевернулся. Маска чуть не слетела с лица, а волосы, не убранные в причёску, тут же закрыли весь обзор. Громко вройкнув, мечница попыталась вывернуться из крепкой хватки, но тут же замолчала, когда поняла, кто именно так бесцеремонно перекинул её через плечо. Правда, это не помешало ей лягаться до тех пор, пока она не попала и не услышала злое шипение. В отместку Занзас подкинул её на плече, как какой-то мешок картошки, отчего рёбра мечницы заныли от столкновения с крепким плечом Скайрини, и довольно оскалился. - Мы уходим, мусор, - припечатал он, направляясь к выходу из зала. Разумеется, на них пялились. Разумеется, о них шептались. Занзасу было плевать. Он и так был достаточно терпелив для того, чтобы не устроить в зале бойню и не оторвать Коню его голову. Он прекрасно видел, как Каваллоне флиртовал со Скуало и как нагло прижимал её к себе во время танца. И ещё одного. И ещё. Покинув мужскую уборную вслед за ним, Скуало тут же окунулась в танцы, меняя партнёров, как перчатки, а после остановив свой выбор на Дино, которого и начала терроризировать под яростными взглядами Облака Вонголы. Занзас был готов поставить свой лучший виски на то, что в устроенной им драке Хибари была бы на его стороне. Могла бы получиться грандиозная заварушка, но прыгающий перед ним Луссурия не позволял и шагу лишнего сделать. Поэтому пришлось поменять планы и просто закинуть строптивую верещащую акулу на плечо и покинуть в зал, игнорируя причитания Солнца Варии и нытьё покинутого любимым боссом Леви.

***

Утро следующего дня ничем не отличалось от других. Скуало привычно встала в шесть утра, громогласным вройканьем поднимая и всех остальных жителей замка. Умывшись и приведя себя в порядок, мечница оделась и отправилась будить Босса. Не то чтобы это было её обязанностью, но именно в этот день должна была приехать какая-то шишка, контакт с которой был необходим Вонголе. Вот только шишка эта слишком много выстёбывалась, если верить словам Урагана Дечимо, мечтающей подорвать несносного старикашку парочкой бомб, а потому с этим делом предоставили разбираться Варии. В их резиденции должна была состояться встреча, и именно Занзас должен был стать представителем Тсунаёши и убедить старого хрыча поставить свою подпись. В успехе дела Скуало и сомневаться бы не стала, если бы не главное условие: не калечить, не запугивать, не угрожать. За каким чёртом тогда этого мужика отправили к ним, мечница искренне не понимала. Занзас нянчиться ни с кем не будет. Сама Скуало тоже не нанималась быть феей-крёстной. Из оставшихся без миссия офицеров, пребывающих в замке, был только Мармон, но тот ни за какие деньги не согласится на подобное дело. И Скуало не могла его винить в этом. Пройдя по коридорам замка и насмотревшись на злые и недовольные рожи невыспавшихся рядовых, Скуало широко улыбнулась и почувствовала прилив хорошего настроения. Мало того, что не дала многим нормально отдохнуть, так ещё и во время вечерней тренировки сможет отыграться на особо наглых, осмелившихся одарить её недовольными или злобными взглядами. Счастье. Чистое и незамутнённое. А то вечно Луссурия защищает этих хлюпиков, отчитывая её за каждую лишнюю царапину. И кто ещё большая баба: она или эти слюнтяи-новобранцы. На радостях от всего происходящего девушка распахнула дверь кабинета босса и с громким топотом пересекла его, открывая ещё одну дверь и врываясь в личные покои Занзаса. Окинув взглядом тёмное помещение, мечница распахнула шторы, впуская в комнату мутный утренний свет, и открыла окна. Пахнуло холодом и озоном, из-за чего по коже пробежались мурашки. - Врой! Чёртов босс! Подъём! Утро уже наступило, а у тебя сегодня важная встреча. Поднимай свою задницу. Ты должен ещё с документами ознакомиться, а до встречи чертовски мало времени! - Мусор... Из под одеяла первым делом показалась рука, нашарившая на тумбочке стакан и швырнувшая в сторону источника воплей. Ловко увернувшись, Скуало усмехнулась и скрестила руки на груди, наблюдая за тем, как одеяло начало сползать в сторону. Лениво севший на постели Занзас выглядел помятым, невыспавшимся и чертовски злым. Оно и понятно. Накануне Скуало ему все мозги вынесла своими воплями из-за того, как бесцеремонно он утащил её с бала. Пожалуй, это был первый раз, когда босс Варии собственноручно выкинул её за дверь своего кабинета, а не ограничился киданием стаканов. Способность довести Занзаса до такого состояния тоже грела, а потому мечница без страха и даже с лёгким удовольствием смотрела в яростные карминовые глаза, сверлящие в ней дыру. - Никаких угроз и никаких пыток, чёртов босс. Как выкручиваться будешь? Не заключим сделку, приедет Девятый. Чёртов старик даже на своей пенсии не утратил умения выносить мозги нотациями, причитаниями и снисходительными взглядами, будто все мы тут лишь разыгравшиеся капризные дети. Врой, босс! Предлагаю его грохнуть под шумок. - Заткнись, мусор, - рыкнул Занзас, растирая лицо ладонями и проклиная тот день, когда принял акулу в ряды офицеров. Шумная и надоедливая, она постоянно выносила ему мозги. Толк от неё был только во время миссий, но в последнее время царило затишье. Из-за этого акула либо гоняла молодняк, либо выносила ему мозг, либо порывалась свалить к улыбчивому мусору из Вонголы с отличными, по её мнению, задатками мечника, что однажды может стать великим. Молодняк где-то очень глубоко в душе было уже жаль даже Занзасу, ежедневно слышащему с полигона вопли боли и отчаяния вкупе с руганью мечницы. Собственные мозги, разумеется, тоже было жаль. Отпускать своевольную хранительницу Дождя к вонгольскому мусору не позволяли замашки собственника. Итак слишком много восхищения в сторону никчёмного малолетнего идиота. Раздражало до крайности. - О, - озарёно выдохнул Занзас и поднял на нахмурившуюся из-за перемены его настроения мечницу довольный взгляд. - Я выкручусь, мусор. Без проблем. Ты же вопила на днях, что миссий для тебя нет. Вот она и появилась. Иди замазывай лицо, акула. - Врой, чего? Чем замазывать? Зачем? - переспросила мечница, и Занзас довольно усмехнулся. - А мне откуда знать, мусор. Это вы с Луссурией шарите в бабских штучках. Наводи марафет, мусор. Будешь сегодня приманкой для старого хрыча. - Врооой!

***

Если изначально эта идея казалась Занзасу гениальной, сейчас он так уже не считал. Порезанная накануне ладонь неприятно ныла из-за силы сжатия очередного стакана с виски, который до дрожи в пальцах хотелось швырнуть в патлатый мусор. Разумеется, изначально Скуало долго орала о том, что не собирается потакать выходкам босса, но пламя ярости, зажжённое в руке, быстро заставило её заткнуться. Кто же знал, что акула умудрится и здесь сделать всё, чтобы истрепать чужие нервы? Вон она улыбнулась. Вот накрутила прядь волос на палец. А вот наклонилась, чтобы указать на какую-то строчку в договоре. В расстёгнутом вороте простой белой рубашки Занзас увидел упругую грудь и грань кружева лифа. И что ему в этой ситуации не нравилось, так это то, что старый хрыч уже слюной извёлся, смотря туда же. А Скуало будто и не замечает. Продолжает крутиться и вертеться вокруг этого хрена, опирается ладонью о его плечо и крутит задницей в форменных штанах, в которые заправлена белая рубашка. Была бы выправлена, задница была бы прикрыта. Так нет. Как назло, не иначе. «Чёртов мусор», - рыкнул про себя Занзас, постепенно закипая. Он знал, что это игра. Скуало не раз и не два бросала на него издевательские взгляды перед тем, как начать крутиться вокруг их гостя. И что бесило Скайрини больше всего, так это тот факт, что он проигрывал в этой игре. Ему не нравилось, что такую Скуало видит кто-то ещё. Ему не нравилось, что она сама позволяет кому-то видеть то, что должно быть лишь для него. Его буквально бесил тот факт, что акула вообще посмела затеять всё это и так открыто им манипулировать. Чёртов зарвавшийся мусор. Занзас просто обязан напомнить ей о её месте. И именно поэтому он подрывается с места сразу же, как старый хрен ставит свою подпись. Хватает мечницу за запястье и вытаскивает из зала, с грохотом захлопывая дверь и оставляя все детали на Леви. Скуало даже ни разу не орёт на него за то время, что они идут до его кабинета. Лишь довольно скалится, что буквально выводит Скайрини из себя. Поэтому он весьма грубо заталкивает её в кабинет. Поэтому тут же прижимает к стене, вцепляясь пальцами в беззащитное горло, сжимая до удушения. - И что это было, патлатый мусор? - рычит в самое лицо. - Забыла своё место? - Не понимаю, о чём ты. Я лишь выполняла свою миссию по увещеванию старого хрыча на согласие и подпись. Усмехается, дрянь. Наглая, язвительная. Непокорная. Смеётся ему в лицо и не выказывает и капли страха. За это Занзас её ненавидит. За это он её уважает. Но всё это не имеет значения в подобной ситуации, когда его собственность позволяет себе вольные игры. Он бы избил её до стонов боли. Он бы изрезал её на кусочки. Он бы долго и со вкусом жёг её, вслушиваясь в вопли боли и наблюдая за тем, как пламя ярости постепенно поглощает нежную светлую кожу и длинные шелковистые волосы, оставляя лишь пепел. Но непокорный взгляд акулы гипнотизирует его, и всё, что Занзас может, это впиться в её губы болезненным кусачим поцелуем. Зарыться пальцами в волосы и дёрнуть до боли. Проглотить чужое шипение и слизать выступившие капли крови с прокушенной губы. - Нравилось вести себя, как шлюха? - шипит, отстранившись. - Вертелась и крутилась вокруг него. Разве что не ноги раздвигала. - Не об этом ли ты просил? - усмехается Скуало и шипит, когда мужчина вгрызается в её шею, оставляя огромный синяк. - Заткнись. Тебе бы пора запомнить, мусор, кому ты принадлежишь. Ты - моя собственность. Твои патлы, - рука больно дёргает за волосы, - Грудь, - вторая рука грубо сжимает округлое полушарие, - Лицо, - пальцы до боли сжимают подбородок, - И задница, - руки резко опускаются вниз, сжимая ягодица девушки и прижимая ближе к себе. - Всё это моё. И принадлежит только мне. И если ты ещё хоть раз посмеешь заигрывать с кем-то на моих глазах, я уничтожу тебя. Занзас едва ли контролирует себя, но точно знает, что не причинил и капли излишней боли. Поэтому он немного теряется, когда плечи мечницы начинают подрагивать. Из-за того, что девушка склонила голову вперёд, он не может увидеть её лица. Мысль о слезах кажется ему абсурдной, и он обхватывает лицо мечницы ладонями, заставляя поднять голову. И впадает в ступор. Скуало же кусает израненные грубым поцелуем губы и едва сдерживается, чтобы не засмеяться в голос. Однако её всё-таки прорывает, и он даже позволяет себе уткнуться лицом в плечо застывшего мужчины, прежде чем обнять его за шею и одарить наглым лукавым взглядом. - Очаровательно, босс. Твоё признание в любви такое же неординарное, как и ты сам. - Мусор... Угрожающее рычание и начавшие расползаться по лицу шрамы Скуало нисколько не пугают. Прильнув всем телом, она заглядывает в полные ярости глаза и усмехается. - Врой. Потише, чёртов босс. Я знаю, кому принадлежу. Иначе порубила бы тебя в капусту ещё вчера, когда ты посмел закинуть меня себе на плечо, будто я какая-то девка из борделя. И я вполне признаю свою принадлежность тебе. Мои волосы, как клятва. Моя верность, как признание. Моё тело, как доказательство безоговорочной принадлежности. Его я тоже готова отдать тебе, если то потребуется. Но и ты, чёртов босс. Ты - грубый, невоспитанный, пропитанный алкоголем наглый ублюдок, тоже принадлежишь мне. И если я ещё раз увижу тебя в компании размалёванных шлюх, то отрежу твоё самое ценное. Ведь оно тоже принадлежит только мне, - рука девушки уверенно ложится на пах Занзаса и грубо сжимает, отчего тот едва заметно дёргается. - Понял меня, чёртов босс? - Заткнись, патлатый мусор. Не тебе мне приказывать, - ухмыляется Занзас. И вновь завлекает мечницу в грубый, полный борьбы за главенство поцелуй, отгоняя мысли о том, что из них двоих получится отличная пара. Психоватая, истеричная, неуравновешенная, готовая убить друг друга, но пара.

Fin.