Лотос, что осыпается сакурой

Канда стоял у зеркала, завязывая волосы шнурком в высокий хвост и раздражённо вздыхал. Он может и не ценитель тишины, но она ему нравилась всяко больше шума, который постоянно стоял в башне Чёрного Ордена. Он скучал, скучал как птица на юге по родине, по саду, своему саду сакуры. Великолепное, тихое место, куда мог попасть только Хозяин. Канда усмехнулся до боли иронично. Услышь его мысли кто из Чёрного Ордена, не поверил бы своим ушам. Что сказать – репутацию он здесь себе задал необычную. Да и вообще, странные они какие-то, экзорцисты. Самураем-то обозвали, и тут на самом деле без претензий – попали в яблочко, но забыли одну очень важную вещь. Самурай – преданный воин. Не бывает самурая без хозяина. И что бы кто не думал, а хозяин у Канды был. Хозяин, которому он всегда был предан, и предан сейчас. И оттого ещё горше. Горше, потому что реинкарнация, что вроде должна быть даром, стала для него проклятием. Ну почему? Почему их разделили? Разве можно верного слугу, часть души, силу, разделить с хозяином? Горше, невыносимо горше, и эта горькость оседает на языке, на нёбе, на губах. Он ведь знает, его хозяин, его лорд, он сможет встать, он вернёт себе собственную силу, и тогда... Тогда он снова услышит долгожданные слова, просьбу о помощи, крик одиночества, знак к вооружению... И он ждёт этого, о Король душ, как он ждёт! Голос этого холодного аристократа, что был с ним честен. Он снова увидит эти черные волосы, этот родовой гинпаку, что некоторые необразованные рыжие называют шарфиком, этот кинсейкан, что всё те же рыжие зовут заколкой. Это белоснежное хаори с эмблемой шестого отряда. Он снова будет чувствовать ответственность за подчинённых, наравне с хозяином, гордость за их успехи, наравне с хозяином... А сейчас он может лишь медитировать, слыша тихий, почти не уловимый звон нити связи, что тянется, тянется далеко, в другой мир. А сейчас он может лишь в ярости ссориться со всеми вокруг, грубить им, чтобы хоть как-то избавиться от изъедающего чувства стыда. Стыда, что он, олицетворение силы своего хозяина сейчас не там, не с ним, не помогает, а может лишь ждать, когда его позовут. И ему снова неуютно, он отчётливо понимает, что не на своем месте. Не на нем, потому что нет больше лёгкого, смертоносного "Сенбонзакура", есть только, проклятое, ненавистное, тяжёлое и звонкое "Канда". Потому что нет брони, нет её, нет! Лишь жалкое подобие на защиту, в виде укреплённого черного плаща. Потому что нет сакуры нет прекрасных деревьев, осыпающихся каждую весну. Есть лишь старые, болотные лотосы, что ради даже того же бога и лепестком не пожертвуют. И ему хочется кричать, видит Король душ, он бы закричал, но он не может! Не может, потому что его хозяин не терпит проявлений слабости. И он, черт возьми, всегда - всегда - делает и будет делать так, как того хотел и хочет хозяин. Он будет ждать, ждать как самый преданный воин, он никогда не предаст, и , являясь частью души хозяина, он знает, что тот не предаст тоже, и сразу, сразу как только восстановится и придёт в себя, первым делом позовёт его.... А до этого момента, он будет ждать. Ждать преданно. В шкатулке в тайнике лежит маска демона. Он знает, он чувствует, совсем скоро Бьякуя позовёт его. Осталось совсем, совсем чуть-чуть. А пока... Канда бросил последний взгляд в зеркало, провел пальцами по резной поверхности шкатулки, вышел из комнаты. Он будет ждать. Ждать того самого, так много значащего " Цвети, Сенбонзакура".