Тепло твоих губ

Хината вяло передвигался по заснеженной дороге, маленькие худые ножки проваливались в пушистый снег, кроссовки промокли насквозь. Тело замёрзло, покрывшись оболочкой холода. Озябшие ладони пытались согреться в маленьких карманах осенней куртки, но увы, безуспешно. Медно-красная голая шея подчеркивала изнуренное розоватое лицо. Все слабое тело тряслось, Хината вот-вот упал бы в обморок прямо на приготовленный самой зимой пушистый ковер. Но мимо проходило его «спасение» - Кагеяма Тобио. - Теплую одежду надевать не учили? - прохрипел Кагеяма, окинув Шоё строгим взглядом. Хината вздрогнул бы от неожиданности, да все тело дрожало, как последний осенний лист на дереве. - Пр-р-ривет, Каг-геям-ма, — еле выдавив два слова, Хината съежился. - Дубина, на улице минус тридцать три, а ты в лёгкой куртке ходишь! - Кагеяма чуть ли не кричал, его переполняли разные чувства: волнение за Хинату, злость за такое отношения к своему здоровью и великое множество других. - П-п-рости... — Шоё остановился и с тяжестью поднял голову. Он посмотрел в глаза Кагеямы, и сердце, которое еле билось, замерло. Во взгляде Тобио читались нехарактерные для него, серьезного и угрожающего, волнение и забота. Кагеяма аккуратно наклонился к лицу Хинаты, его обветренные губы трепетно прикоснулись к таким же заледеневшим губам. Хината вздрогнул. По телу пробежало лёгкое тепло, сердце забилось быстрее. Поцелуй был не грубый, наоборот, мягкий нежный и спокойный, без лишних движений, наполненный особой атмосферой. Оба уже не обращали внимание ни на мороз, жалящий кожу, ни на сильный ветер, что бросал в лицо колючие снежинки, ведь на душе было как никогда тепло. Но к сожалению поцелуй продолжался недолго, Кагеяма отстранился и посмотрел на Хинату, лицо Шоё было ярко-красного цвета, но уже не от холода, а от стеснения. - Вижу, ты согрелся, — спокойно произнес Тобио, делая вид, что ничего необычного не произошло, но лёгкая краска на щеках выдавала его.