Ветер перемен

Варвара сделала глубокий вдох, предвкушая решающую секунду. Позади долгие месяцы ежедневной борьбы. Война тёмных сил со светлыми, которая, как ей казалось, никогда не закончится; противостояние с приёмной матерью, которые, увы, она проиграла. И, наконец, главное сражение со своим внутренним «я». Принятие того факта, что она оказалась слабее, что она не является той могущественной княгиней, образ которой был ей к лицу. В этом образе Варя существовала долгие годы, но…в глубине души знала всегда, что это маска – не более. Она боялась признаться себе самой в том, что запуталась. Что она не знает и не понимает, где она сама – настоящая. Которая из этих жизней её?.. В котором из двух миров и когда, она обретёт долгожданный причал? И вот, сражение проиграно, война тоже. Она жива, она дышит, она…не одна. Ей стоило потерять всё, чтобы обрести душевную гармонию и понять, что для истинного счастья совсем неважно и не нужно ничего материальное. Последнее, что Варе запомнилось перед роковым падением – она жаждала свободы, как не жаждала ничего и никогда в своей жизни. В итоге, попала в плен. Но этот плен – самое лучшее, что с каждым из нас может случиться. Ведь как ни крути, а важнее и круче взаимной любви, ничего быть не может. - Давай я тебе помогу, – тихий, ненавязчивый голос Ивана вынуждает её слегка вздрогнуть. Сердцебиение учащается, пальцы рук тесно сплетаются между собой в силу нарастающего волнения. Найдёнов ловко освобождает её глаза от повязки, с которой Варя успела сродниться за эти дни, самопроизвольно затаив дыхание. Сколько им за это время прочитано научных статей, сколько просмотрено тематических форумов, пройдено консультаций офтальмологов… И вроде вот оно – осознание того, что всё непременно хорошо будет и неоспоримая статистика – в девяносто процентах из ста у пациентов, переживших операцию по пересадке роговицы зрение полностью восстанавливается. Он буквально пять минут назад был в этом уверен, а сейчас в горле горький комок, по спине град ледяных мурашек туда-сюда бегает, кисти рук онемели в прямом смысле этого слова. Вдруг она окажется в этих проклятых десяти процентах, которым операция не помогла и…не будет ничего видеть по-прежнему?.. … Тот день Иван помнит в мельчащих подробностях, но вместе с тем ему кажется, что всё было давно. Что вся та – двойная – жизнь была кем-то другим прожита, не им. Другой мир, другое время, другие люди. Сейчас его передёргивает, в прямом смысле этого слова, от одной только мысли, что он мог на Василисе жениться. И в ладах с водяным, да колобком жить. - Что за чертовщина?! – фраза слетела с губ непроизвольно, глаза в одно мгновение стали похожими на два футбольных мяча. Варвара, ведьма, которую на ЕГО ГЛАЗАХ съел в облике совы колобок, сидела под дверью его квартиры в мире реальном – не сказочном. Будучи при этом почти в бессознательном состоянии… - Только у тебя есть способность отменить эту магию… – Иван не сразу понял, что фраза адресована не ему – в тому моменту Варя сильно ослабла и искажённо принимала реальность, при этом будучи совершенно слепой. - Что мне сделать?.. Варь, ты только скажи, как это всё прекратить, слышишь?! Слышать-то она слышала, с ужасом понимая, что всё – это конец. И сделать ничего не могла – всю магию, которой владела когда-то, потратила на то, чтобы колобка обмануть и тут оказаться – в ином мире. Ибо это единственной её возможностью спастись было. Сколько времени прошло с момента перемещения, Варя не знала, но чувствовала, что немало. Она ждала приёмную мать, в надежде, что та всё же проявит к ней снисходительность и вернёт хотя бы глаза – больше ей ничего и не нужно. А дождалась вместо Гали Ивана… - Сейчас, пару минут подожди, – обрывки слов остро резали слух, руки упорно не слушались, воздуха с каждой секундой становилось всё меньше. Иван едва успел открыть входную дверь своей родной квартиры ключом, и…всё. Варвара у него на глазах потеряла сознание. Потом были томительные минуты нешуточной паники, прежде чем Найдёнов сообразил, что свалившуюся ему, как снег на голову, непростую ситуацию придётся решать здесь – Варваре ни в коем случае нельзя появляться в Белогорье для её же собственной безопасности. Да и живая вода навряд ли смогла бы помочь. «Почему я ей помогаю? Почему я так переживаю за неё?!», – Иван растерянно понимал, что вопросов в его голове с каждой минутой становится больше, а ответы на них не найти. В ближайшей больнице Варвару приняли без лишних вопросов, что несказанно удивило Найдёнова. Правда, уже позже, в беседе с дежурным врачом, он понял, что некоторые эпизоды самопроизвольно улетучились из его памяти. К примеру, он не помнит от слова «совсем» почему решил дать Варе свою фамилию. Видимо это было первое, что пришло в его голову, когда медсестра стала задавать ряд стандартных вопросов, необходимых для улаживания формальностей. А после, стал невольно смаковать это на вкус: «Варвара Найдёнова… А звучит! Звучит же, чёрт побери…». - Повреждены верхние слои роговицы, – будничным тоном констатировал доктор, при этом не задавая, на его счастье, лишних вопросов и не расспрашивая как пациентка получила такую серьёзную травму. – К счастью слой эндотелия не затронут – эти клетки не восстанавливаются. Кератопластика – её шанс на нормальную жизнь, с глазами и восстановленным зрением. - А что для этого нужно?.. - Операция в наше время является рядовой – мы заменяем повреждённые ткани донорским материалом по глубине роговой оболочки. Однако подобные хирургические вмешательства проводятся только на платной основе. - Деньги не проблема, – Иван сглотнул, предварительно проговорив фразу чётким и твёрдым тоном. И ведь скажи ему кто-то вчера, что всё повернётся вот так и что он станет спасать своего некогда заклятого врага – посмеялся бы в лицо этому «всезнайки» и только. А в тот день искренне за неё переживал… И совсем не вспоминал Белогорье.       Операция состоялась уже на следующий день. Он никуда не уходил из больницы, хотя не было острой нужды в присутствии рядом с Варей – она почти всё время спала, а в те короткие промежутки своего пробуждения, плохо воспринимала реальность и слабо осознавала, что случилось, и не понимала где она находится. Тем не менее, те изнурительные полтора часа неизвестности заставили Ивана ощутить на себе весь спектр неизведанных ему ранее эмоций. Тревожность, собственное бессилие, угнетающее чувство очевидной несправедливости. Он много думал (как в тот день, так и после) и пришёл к выводу, что их с Варварой судьбы похожи: ни он, ни она, не выбирали такие жизненные пути. За просто-напросто всё решили. А это неправильно… - Я не знаю, что будет потом, не знаю, что будет завтра… Но сейчас я могу помочь тебе и я помогу, – эти слова было скорее нужны ему самому, нежели Варе, которая ещё долго была не в силах поверить в происходящее и даже искала всевозможные подвохи, не веря в то, что Иван ей безвозмездно помог. Впрочем, те первые после операции сутки, которые они коротали в больнице, однозначно что-то изменили в их душах. Иван помог дойти Варваре до широкого подоконника, распахнул настежь окно и почти до самого утра рассказывал, что происходит на небе. Ведь она не видела звёзд и луны, а ему ужасно хотелось подарить ей из них ожерелье… Примерно на третий день Варя поняла, что так просто ей от богатыря не избавиться. Да и, положа на сердце руку, ей этого не хотелось от слова «совсем». Он помогал ей во всём, ибо около двух недель Варвара ничего почти ничего – новые глаза лишь на изменения уровня освещения реагировали. С помощью Ивана она передвигалась по квартире (по его квартире), выполняла элементарные действия бытового характера, ела, и пила литрами так обожаемый ею жасминовый чай. Некая притирка характеров прошла у них на удивление быстро и совершенно безболезненно. Видимо сказался тот факт, что Варя на фоне Ивана была абсолютно слаба и беззащитна. О прошлом они не вспоминали. Лишь однажды, уже поздним вечером, она рискнула спросить его про Василису, на что получила исчерпывающий и спокойный ответ: - Наверное она с Финистом к свадьбе готовится. Совет да любовь им – мне, честно, пофиг что там и как, в этом чёртовом Белогорье. - Но если бы не это Белогорье, мы бы не познакомились… Молчание. Неловкое, многозначительное. Они общались, как давние знакомые, как некие родственники, которые друг друга знают сто лет. Никаких двусмысленных намёков, никаких выяснений отношений. Варе просто не до этого было, а Иван учился жить сегодняшним днём, понимая прекрасно, что после реабилитации эта женщина будет полна сил, энергии и в целом от неё можно ожидать чего угодно. Но – что греха таить? – втайне он верил в лучшее. Поэтому в тот вечер лишь нежно её в щёку поцеловал. Ни больше, ни меньше. Но вот, прошёл месяц. Зрение к ней возвращалось постепенно, но до сегодняшнего дня врачи запрещали Варе напрягать глаза. Она носила непроницаемую повязку, не забывая по часам капать различные лечебные капли. И вот он, сегодня, момент истины – она увидит наконец-то его в полной мере, увидит дом, в котором она живёт, увидит мир. - Готова?.. – Иван плавно отвёл от её глаз повязку, невольно затаив своё сбивчивое дыхание. - Готова, – Варя едва заметно кивнула, неспешно размыкая ресницы. Чёткие контуры, разнообразие цветов, испуганное лицо Ивана… - Всё хорошо…вроде, – блондинка слегка улыбнулась, в ту же секунду беря в руки зеркало. «Ох уж эти женщины!», – мысленно усмехнулся Найдёнов, не скрывая очевидного облегчения. - Я давно хотела тебе сказать… – Варя шумно вздохнула, отложив зеркало в сторону, и намеренно пересела ближе к нему. – Ты сделал для меня очень много, ты буквально тогда меня спас – я чувствовала, что ещё чуть-чуть и силы меня покинут уже окончательно… - Варь… - Пожалуйста, не перебивай! – она немного повысила голос, но это был именно крик души, а не какой либо приказ. – Я безмерно благодарна тебе. За всё. И, честно, я не знаю, что могу тебе дать в ответ, ведь, по сути, я сейчас просто никто… - Просто будь со мной рядом, – полушёпотом проговорил фразу Иван. – Я не хочу, чтобы ты считала себя никем. Хочу, чтобы ты была моей девушкой… Вместо словесного ответа, который, собственно и не требовался, Варя первая поцеловала его. Тем самым стирая все границы и барьеры между ними уже окончательно.