Не бейте плёткой прокурора, а то он дело возбудит

      Франциска фон Карма гневно скрипела зубами и плеткой. Как же её бесил этот остроголовый адвокат, этот предатель сводный брат-прокурор и эта маленькая, миленькая медиумша. Разумеется дочь, когда-то уважаемого всеми прокурора, старалась быть безупречной, не желала оправдывать преступников и отправлять на смертную казнь невинных, но даже честный проигрыш задевал её самолюбие. А когда Франциска фон Карма злилась, она не могла удержать свои руки и пускала в ход кнут. Шагая по коридору за беззаботно общающейся троицей, черт бы побрал архитектора этого здания, девушка, которая всегда знавшая, куда ударит ее верное орудие, из последних сил сдерживалась от удара в спину. Но чаща её терпения переполнилась окончательно, стоило лишь Фениксу Райту в очередной раз подать голос. И, точно опьяненная собственным ядом гадюка, длинный плетеный ремень ужалил сразу троих. — Ай! — взвизгнула Майя Фей и, защитив пострадавшее место ладонями, оглянулась. — За что?! — Ау! — потирая мягкое место, Феникс Райт пожалел, что не успел покинуть здание суда вовремя. — Ааа! — внезапно томно и страстно выдохнул Майлз Эджворт, мгновенно покраснел, зажал рот рукой и, паникуя, оглядел всех, кто находился поблизости. — За всё хорошее! — только и успела сказать Франциска, после чего резко замолчала, встретившись взглядом со сводным братом. Всё еще не решаясь убрать правую руку от лица, Майлз протянул левую ладонь в сторону госпожи прокурора. — Нет! К черту это глупое правило! — протестовала сводная сестра, но все равно подошла ближе и отдала брату кнут. — А чё так можно?! — глаза Майи, как и Феникса, вылезли из орбит. — Уговор есть уговор! — вернув себе хладнокровие, Эджворт крепко сжал в ладони кнут. — Неделю походишь со стеком, как раньше… — и не дожидаясь ответа, пошел прочь. — Можешь оставить себе, всё равно я новый купить собиралась… — Фрэнни, а какого цвета он будет? — решила поинтересоваться медиум. — Держу пари… — Майа, неужели тебе так нравится быть…? — Ничего то ты не понимаешь, Феникс, — надулась Майа и, видя, что в данной ситуации примирения без доброй порции рамена не обойтись, побежала в столовую. Адвокат смущенно улыбнулся прокурору, молясь, что оставшись с ней наедине, его пятая точка больше не пострадает. — Глупому глупцу глупо надеяться на помощь, — хмыкнула гордая дочь прокурора.* — Прости, что?! — Я видела, что ты видел, как мой глупый братец выглядел. Меня не интересуют ваши глупые игрища вне зала суда. Так что даже не думай глазеть на меня умоляюще, глупо скуля и гавкая…

***

Услышав знакомый писк, Майлз Эджворт опустил гантели на пол и, достав из кармана телефон, прочел смс: «Красный Сигнальный Самурай услышал крик о помощи и поспешил домой, где его ждал…». — Мистер Эджворт, сэр, неужели… — Не волнуйтесь, детектив, это — личное. Передайте всем, что я не смогу сегодня составить компанию в… — Ничего страшного, сэр, прокуроры тоже люди. Покидая спортивный зал принадлежащий прокуратуре, принимая душ, одеваясь и даже по дороге от работы до дома Майлз Эджворт не переставал строить теории по поводу предстоящего вечера. «Ролевые игры? Интересно, что же ты задумал, Райт? Я скорее предпочел бы что-нибудь попроще, но мне приятно, что ты все еще любишь подобные телешоу. Если мне не изменяет памяти, а мои теории насчет предпочтений режисера подтвердились: желтый всегда боролся с глупыми монстрами, синий побеждал сильнейших, а красному самураю бросали вызов самые оригинальные и хитрые злодеи. Кого же мог взять за основу Феникс? Может Капусто-мена, который притворялся мужчиной, но потом оказывался женщиной — перед взором прокурора предстал адвокат скрывающий под синим строгим костюмом ажурное нижнее белье зеленого цвета, украшенное желтыми розочками, — или Китти-мен? — подушечки пальцев уже сплющивались, предвкушая прикосновение к плюшевым треугольным ушкам, перчатки-лапки и длинный вертлявый хвостик с «сюрпризом» на конце, — или Красный Сигнальный Самурай обнаружит своего товарища связанным… «.       Дом встретил прокурора подозрительной тишиной и полумраком. «Я пришел первым? — закрывая дверь, Майлз прислушался. — Определенно нет, потому что я видел велосипед снаружи». Мужчина не торопясь оставлял вещи на привычных местах: ключи на полке рядом с обувницей, в которой единственное оставшиеся пустое место заняла его пара обуви; пиджак и портфель с документами на стуле в гостинной… Медленно двигаясь в сторону спальни, Эджворт гадал, разрушит ли его зов Феникса всю атмосферу или игра все еще не началась, как вдруг он ощутил крепкую хватку на своем левом запястье. — Мы знали, что ты придешь, — чужое дыхание обожгло похолодевший затылок, но Майлз не боялся, зная прекрасно, чей голос шепотом угрожает ему. — Мы знаем кто ты — Майлз Эджворт, Красный Самурай, защитник добра… — пока собеседник заводил одну его руку за спину, вторую Майлз сам протянул ему, — и ты расскажешь нам, кто есть синий… Эджворт услышал, как защелкнулись наручники. — Можете пытать меня, но я вам ничего не скажу, — стараясь быть серьезным, но не сдерживая улыбку, Красный Самурай повернулся к своему противнику. Света было недостаточно, чтобы разглядеть выражение лица, но прокурору верил, что глаза адвоката сияют от предвкушения. — Мы знаем о твоих слабостях, Эджворт, — руки собеседника ласково заскользили по щекам, шее, груди, бокам и остановились, впиваясь пальцами в ягодицы прокурора. — Ты не сможешь устоять. — О, пытайся сколько угодно, — попытавшись поцеловать Феникса в шею, Майлз внезапно был отвергнут.       Его твердо оттолкнули, заставили встать на колени и лишили очков. Майлз не возражал, понимая, что «нарушил правила игры» и сейчас должен быть наказан. Что-то твердое коснулось его лба, поправляя челку, но он не предал этому особого внимания, так как уже слегка приоткрыл рот, готовый поглотить, как свою гордость, так и член адвоката. Майлз дернулся не столько от резкого толчка во рту, сколько от того, что его грубо схватили за волосы и направили. Руки начали ныть от бесполезности, но Майлз, приноровившись, на время позабыл о них и сосредоточился на том, чтобы качая головой вперед-назад исследовать языком горячий кляп. Взволнованное сердце чуть успокоилось и дыхание Эджворта выровнялось, но тут он услышал свист воздуха и острая боль пронзала его тело, заставляя глубже заглотить член и инстинктивно сжать челюсти. «Твою мать, Феникс, ты спятил?! Еще бы чуть-чуть… — свист и вновь удар, — ты явно напрашиваешься на то, чтобы я откусил…» — Майлз попытался запрокинуть голову назад, но Райт удержал его за шею и снова ударил кнутом. — Не надо… — неразборчиво промычал Эджворт, но было уже поздно. Освободив рот Майлза, Феникс снова взмахнул кнутом и по коридору прокатилось эхо восторга. Эджворт еле устоял на коленях: он закусил губу, по щекам потекли слезы от того, что он кончил всего лишь от пары ударов. «Надо прекратить, сейчас же… — мысли хаотично, но все же существовали в мозгу прокурора. — Но как? Мы ведь не договаривались о стоп-слове? Как же там было… в сериале… точно, злодея звали ПсихоЛоза, он захватил разум Синего Самурая и только когда Красный… он ведь хочет, чтоб я назвал его по имени? Тогда игра будет закончена…».       С одной стороны, всего лишь раза ему было мало, но с другой — Майлз не желал продолжения подобной игры. Он хотел, чтобы Райт развязал его, заключил в обыкновенные объятья, вознаградил самым незамысловатым поцелуем, а после они бы занялись привычным и отработанным до мелочей сексом, который может быть между двумя взрослыми мужчинами знающими друг друга от и до. Но он боялся. Боялся обидеть, боялся холодности, боялся разочаровать. А потому покорно последовал за темной фигурой, вооруженной плетью в спальню. Свет в комнате был не ярок, но теперь Майлз уже мог различить, что Феникс одет в слегка перешитый зеленый гидрокостюм, а на его лице простенькая зеленая маскарадная маска. Не говоря не слова, злодей отложил плетку на тумбочку, поменял положение наручников, раздел пленника полностью, уложил на кровать, после чего пристегнул его руки к изголовью. — Мы знаем, ты напуган, — шепот Райта был вкрадчивый, но менять свои планы он явно не собирался, — но не стоит бояться, — убедившись, что Майлз находится в нужном положении, Феникс присел на кровать, прильнул губами к его подбородку; после чего сосредоточил свои пальцы и зубы на сосках Эджворта, а затем одна из его рук скользнула ниже, — ты можешь полностью доверить нам все свои тайны… — Никогда, — со стоном выдохнул Майлз, чувствуя, как пальцы Феникса умело щекочут его нутро.* — Не хочешь? Подумай хорошенько, Красный Самурай, — движения Райта стали более настойчивыми, что без сомнения радовало Майлза, однако его огорчало то, что Феникс не спешит, хотя и его член зудит от нетерпения. — Я ни за что, не сдамся, я… — храбрую речь героя прервал кнут, который его заставили взять в рот, точно лошадь мундштук. Его удивило не только то, что рукоять кнута была пропитана чем-то сладким, но и дальнейшие действия злодея: он сковал цепями его ноги, после чего с помощью изголовья закрепил их в нужном положении. Прокурор не знал что и говорить — лицо пылало от смущения и понимания его беззащитности и открытости. «Знаешь, Райт, я не для того посещаю спорт зал, чтобы закидывать ноги за голову… — Феникс вновь вооружился кнутом, оценивая результаты своих трудов. — Я не возражаю закинуть ноги тебе на плечи, но это поза… Так, что ты хочешь сделать? Нет, ты же не собираешься…». — Нет, нет, нет! — не имея возможности оттолкнуть своего партнера ни ногами, ни руками, и не желая видеть, куда решил засунуть кнут Райт, Эджворт прижался лицом к плечу. — Мне это не нравится! Вытащи его, сейчас же! — вновь раздался свист, и Майлз почувствовал, что вновь кончает. — Ааа! Не надо! — набравшись смелости взглянуть, Майлз увидел, как одной рукой Райт двигает рукояткой кнута, а другой раскручивает конец ремня, чтобы вновь ударить, и Майлз поспешил закрыть глаза. — Ааа! Ты просто чудовище! Райт! Райт! Райт!..       Хлопки, хлюпающие звуки и собственные крики сводили прокурора с ума. Его пугало, что он получает удовольствие таким низменным способом; пугало, что Феникс ведет себя не как обычно; пугало, что всю это бурю эмоций испытывает лишь он один. Наконец, когда из горла прокурора не вылетало больше ни звука, адвокат остановился. Райт избавился от кнута, наручников и, сняв всё с себя, лег рядом с Майлзом, обнял, прижимая к себе, и уткнулся лицом в его спину. Майлз нехотя открыл припухшие глаза. Размышляя о произошедшем, он не как не мог взять в толк, как холодное и жесткое обращение по отношению к нему в суде могло его заводить, и в тоже время так отталкивать во время секса. Он прекрасно понимал, что Райт действовал из чистого любопытства и старался изо всех сил, ведь не просто же так он целую неделю вертелся вокруг Франциски. Но благие намеренья иногда могут завести в ад. — Надо думать, что ты уже мысленно написал иск… — подал голос адвокат. — Все верно, — поежившись ответил прокурор. — И обжалованию решение суда не подлежит. — Я так понимаю, что казнь и лишение свободы… — пальцы адвоката поползли от талии вверх. — Разумеется, — предвидя действия Феникса, Майлз завладел одной из его рук и укусил, после чего с удовольствием услышал позади тихое шипение, — слишком мягкие наказания и даже не будут взяты во внимание, а вот штрафы… — Я бы просил судью рассмотреть различные варианты исправительных работ, — толкнув бедрами Эджворта, Райт слегка занервничал, услышав неодобрительный и резкий вздох, но не разорвал объятья, и принялся осыпать лопатки прокурора поцелуями. — Вот же хорек-протестант, — протянув к прикроватной тумбочке руку и, найдя нужный тюбик, Майлз кинул его в Феникса. Адвокат послушно принялся натирать мазью больше всего пострадавшие части тела прокурора, иногда, будто случайно, царапая кожу; но тот не возражал, зная, что это всего лишь возбуждающая аппетит закуска, перед столь желанным блюдом…