Ханахаки

— Снова? Женщина фыркнула, хотела было отвернуться — да не смогла. Невольный супруг кажется страдал даже больше, чем ранее она сама, если не хуже — бледный донельзя, совсем ненадолго выглядывал из закрытого кабинета. Болезненным, печальным взглядом обводя родной дом, мужчина сделал было шаг к супруге, но так и замер, не решаясь. — Сходи к лекарю. Почти прошипела женщина на ухо супруга, сделав несколько шагов сама. От Фэнмяня пахло розой и кровью. Он болел, болел давно. И теперь медленно, но верно умирал. — Госпожа… Давно уже Глава Цзян не называл невольную подругу своей — ни он не был её, ни она не была его. И это их вполне устраивало. — Что госпожа? Иди к лекарю, сейчас же. Мужчина кашляет, шатается и жмурится от боли, замечая на ладони алые капли. Госпожа Юй стискивает зубы и бледнеет, замечая, как кровь стекает с уголка искусанных губ, как Глава тяжело дышит, едва стоя на ногах. Женщина закрывает глаза, стараясь успокоиться. Нет, Фэнмянь не стал возлюбленным, не стал хорошим супругом — но был, и останется другом. Она всё ещё помнила, как взволнованный мужчина стирал кровь с её губ, как писал письма Главе Цзинь, прося, почти умоляя о неофициальной встрече его жены и Пурпурной Паучихи. Тогда, всё обошлось. Но сейчас… Сейчас сам Фэнмянь едва стоял на ногах, а она даже не могла ему помочь. Только обругать, на чем стоит свет и отправить к лекарю, надеясь, что лепестки алых роз не забьют так невовремя супругу горло, а острые корни не разорвут слишком нежное сердце. Возможно, это и не её дело, возможно, ей должно быть всё равно. Но мягко скользит кисть по белой бумаге под свет свечей и неслышное дыхание верных слуг. «Главе Ордена Вэнь…» Мадам Юй хмыкнула. Всё ей теперь в миг показалось правильным.