Подопытный кролик

В перерывах между Играми было не то чтобы много интересных занятий. Первые несколько дней большинство легенд залечивало раны, оставшиеся с поля боя, а только после находило себе развлечения по душе. Пока длился сезон, все они жили в одном общежитии, так что и посиделки большой компанией не были редкостью. Попрощавшись со зрителями и завершив очередную трансляцию, Октейн тяжело вздохнул. Не от усталости — от скуки. Он вновь испытывал это чувство, пожиравшее его изнутри. В такие моменты в его голове рождались самые безумные идеи, навроде той, когда он решил подпрыгнуть на гранате. Октавио поджал под себя стальные ноги и судорожно начал перебирать варианты избавления от скуки, барабаня пальцами по столу. Играть в гонки и стримить ему уже надоело, пить и гулять тоже. Хотелось чего-то по-настоящему весёлого и экстремального. Может быть, даже опасного… Вне Арен всё оружие было запрещено, однако внезапно Сильва вспомнил, кто точно плевать хотел на правила. И на безопасность. Каустик. Точно! Парень соскочил с кресла и принялся бегать по комнате, собирая шприцы со стимуляторами. Помнится, недавно в столовой он услышал о том, что Каустик обустраивал лабораторию в Каньоне Кингс. Быть может, тот сам этим и хвастался? Это было неважно. Октавио обязан был увидеть её! А ещё лучше — проникнуть внутрь и спереть что-нибудь интересное. Он готов был ногу отдать на отсечение, что там было что-то интересное! Наконец, собрав всё необходимое в рюкзак, Сильва с размаху открыл дверь и вылетел из комнаты, тотчас сталкиваясь с Эллиотом, которому не посчастливилось быть его соседом. — Спешишь куда-то? Хотя чего это я… — неловко замялся Мираж, посмеиваясь. — Lo siento, amigo! Нет времени объяснять! — на ходу бросил Октейн и помчался вниз по коридору. Добравшись до Каньона, благо общежитие было совсем недалеко от него, Октавио сверился с картой и побежал навстречу приключениям. Каков был его план? Так далеко он не задумывался. Что именно он намеревался сделать? Решит позже. Наконец, пару-тройку стимуляторов спустя парень был на месте. Огромное жёлто-чёрное здание величаво возвышалось над пропастью Каньона Кингс, а из центральной трубы его клубами валил зеленоватый газ, который сложно было перепутать с чем-то ещё. Сильва остановился на пару мгновений, восхищаясь масштабами лаборатории — неудивительно, что Каустик пропадал в ней днями и ночами напролёт. Усмехнувшись, Октавио натянул на лицо свою любимую зубастую маску и сделал шаг вперёд. Естественно, центральный вход был закрыт, но когда Октейна останавливали закрытые двери? Взобравшись по трубам, парень пролез в вентиляционную шахту и вскоре, выбив хлипкую решётку, оказался внутри. Поморщившись от запаха едкой кислоты, Октавио принялся бегло осматривать окружение, жадно выискивая взглядом хоть что-нибудь интересное. Ему было не впервой расхаживать по химической лаборатории — по правде, он всё детство провёл в лабораториях «Сильва Фармасьютикалс», пока отец окончательно не разочаровался в юном наследнике корпорации. Теперь же Октавио приезжал туда разве что набрать стимуляторов и для галочки показаться отцу, который каждый раз удивлялся, каким чудом он всё ещё жив. Октавио помотал головой, чтобы отбросить лишние мысли. Для него всегда было только здесь и сейчас, не так ли? Не найдя в маленькой лаборатории ничего, что могло бы заинтересовать его, Сильва бесшумно вышел из неё и оказался в просторном коридоре с панорамными окнами, через которые открывался вид на камеру с ваннами, до краёв наполненными кислотой… Улёт! Подпрыгнув от восторга, Октавио прильнул к стеклу, пытаясь определить, можно ли спуститься вниз. Постояв так несколько мгновений, парень решил импровизировать — как и всегда. Он бросился вниз по коридору и влетел в первую попавшуюся дверь. Она была открыта. Странно… Значило ли это, что Каустик просто забыл запереть её или?.. Нет, Октавио прислушался — здесь его быть не могло. Вокруг было тихо. Даже слишком. Комната, в которой он оказался, была похожа на пультовую, где большое окно выходило аккурат на, как он думал, испытательную камеру. В самом центре этой комнаты управления расположились две огромные капсулы, заполненные неизвестной зелёной жидкостью, в которых были законсервированы мёртвые ищейки. Парень постучал по толстому стеклу, будто проверяя, не проснутся ли они. Не проснулись. От тишины герметичных помещений звенело в ушах, и Октавио вновь начинал скучать. Пробежавшись взглядом по бесконечным колбам, мензуркам, папкам с бумагами и чашкам Петри, Сильва наконец заприметил кое-что интересное. На одной из полок пылилась небольшая банка с жидкостью, подобная тем, что занимали большую часть комнаты. Внутри плавал неизвестный маленький зверёк, поблёкший под натиском времени. Существо казалось каким-то неправильным и уродливым, но отчего-то всё равно милым. Октавио улыбнулся и поспешно убрал баночку в свой рюкзак. Казалось бы, он получил, что хотел — увидел лабораторию, порылся в скучных бумагах доктора и даже сувенир прихватил — но чего-то всё равно не хватало. Удивительно, что он не влип в неприятности и не разбил ничего. Вздохнув и немного закашлявшись от переработанного спёртого воздуха, Октейн направился на выход. Стоило ли рискнуть и попробовать пройти через главный? Ну, конечно — ведь это был его шанс учудить что-нибудь напоследок и, если повезёт, спровоцировать погоню. Сильва привычным движением воткнул в бедро шприц со стимулятором и тотчас ощутил выброс адреналина. Зрачки расширились, пульс гулко застучал в ушах, и по телу разлился приятный жар, заставляя пальцы подрагивать. Октавио широко улыбнулся и подпрыгнул, с места срываясь на бег. В одно мгновение он минул длинный коридор и добрался до огромных дверей. Недолго думая, Сильва дёрнул за ручки, ожидая и в нетерпении переминаясь с ноги на ногу, однако двери так и не открылись. Сердце стучало где-то в горле, и эйфория от стимулятора быстро угасала, а следом рассеивалось и внимание, заставляя Октейна замяться на секунду. Которой оказалось достаточно, прежде чем он почувствовал резкую боль в затылке. В глазах стремительно темнело, и ноги отказывались слушаться. «Ещё один подопытный кролик…»

***

— …дцатой минуте испытуемый пришёл в сознание… Октавио с трудом разлепил веки, тотчас жалея об этом из-за яркого света, ударившего в глаза. — Эй! — не успев толком опомниться, парень возмущённо соскочил с пола. — Что происходит, compadre? Октейн оказался заперт в маленькой стеклянной комнате, а прямо напротив него, по другую сторону, за столом сидел Каустик и что-то с важным видом записывал. Парень коснулся собственного затылка ладонью — крови не было, но голова побаливала. — Какого чёрта тут происходит?! — уже громче вскрикнул Сильва, прижимаясь к стеклу и стараясь разглядеть записи Каустика. Октавио по привычке начал шарить по карманам, пытаясь найти стимуляторы. — Я был вынужден изъять твои любимые игрушки, — доктор поднял на него спокойный взгляд. — Не думаю, что их формула удивит меня. Интерес скорее представляет твой явный синдром отмены. — Если я тебе так интересен, мог бы выбрать место для первого свидания поромантичнее, — усмехнулся Октейн. В один момент в его голове созрел безумный план побега. В нём было слишком много рисков, но в этом и вся прелесть. Парень довольно оскалился и вновь прильнул к стеклу. — Почему ты запер меня? — как можно более ровным тоном попытался выговорить он. — Подопытных принято держать в клетках, — равнодушно ответил Каустик, не отрываясь от записей. — Впрочем, ты сам загнал себя в ловушку, когда проник в мою лабораторию. Октейн наигранно фыркнул, скрестив руки на груди. Пока что он явно уступал Каустику в словесной перепалке, но останавливаться был не намерен. — А мне кажется, ты просто меня боишься, — негромко произнёс Сильва. — Тебя? — внезапно Каустик поднял на него взгляд, изогнув бровь. Вот оно, Октейну наконец удалось привлечь его внимание. Сильва переминался с ноги на ногу от восторга и кусал щёки изнутри, чтобы не рассмеяться вслух. — Боишься, что я смогу дать тебе отпор и сбежать, — с усмешкой выплюнул парень. — Хочешь проверим? Зайди сюда. — Ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, — с ноткой раздражения ответил Каустик. — Знай своё место. — Так покажи мне его, если сможешь. Или подлые ловушки — это всё, на что ты способен? — продолжил Сильва, почти смеясь. Он видел, как на лице Каустика заходили желваки, как побелели костяшки пальцев, в которых он с силой сжимал ручку. У Октейна от упоительного предвкушения надвигавшейся опасности стали подрагивать ноги. Он будто дразнил дикого зверя, заранее зная, что ничем хорошим это не кончится. — Боишься? Так я и знал, amigo, — Октавио широко улыбнулся, оскалив зубы, и облокотился о стену, скрестив руки и пристально глядя на Каустика исподлобья; продолжая безмолвно провоцировать его. В следующую же секунду учёный резко встал из-за письменного стола и подошёл к стеклянной камере, быстро проведя картой по замку герметичной двери. Он пронзительно смотрел парню в глаза и сжимал кулак, Октейн в свою очередь тоже не разрывал зрительного контакта. — Стоило сразу ввести тебе миорелаксант, — процедил доктор, достав из кармана халата шприц, как только вошёл в камеру. Сильва тотчас ощутил долгожданный выброс адреналина и, хохотнув, ловко увернулся от укола и бросился к двери. Но дверь оказалась уже заперта. Вот чёрт. — Новый план, amigo! — в капитулирующем жесте Октейн поднял руки и развернулся. Договорить, однако, не удалось, ибо чужое предплечье, вмиг с силой прижавшее его шею к двери, окончательно перекрыло доступ к кислороду. Октавио поднял взгляд на Каустика — раньше он как-то не замечал, что тот был выше его на целую голову, а то и больше. Парень сжал его руку, в попытке отнять её от своего горла, но тщетно. Он чувствовал себя таким беспомощным, что это будоражило. Он снова смотрел в глаза опасности, только в этот раз у неё было имя. И он улыбался. — Жалкое зрелище, — выплюнул Каустик, убирая руку с шеи парня, который едва не потерял сознание. Сильва с хрипом вдохнул и закашлялся, сползая по стене на пол. Его возбуждённый член выпирал через тонкую ткань шорт, и, скорее всего, Каустик заметил это первым. Октейн никогда не скрывал, что опасные ситуации заводили его во всех смыслах, однако прежде он и не догадывался, что опасные люди тоже. Он поднял голову на Каустика, что возвышался над ним и разглядывал его с неподдельным интересом. — Мне отметить это как побочный эффект, — вдруг негромко проговорил доктор, осторожно надавливая носком ботинка на стояк парня. — Или как один из симптомов вышеупомянутого синдрома?.. — Mierda… — выдохнул Октавио, ощущая, как его бросает в жар от возбуждения. Каустик, как назло, не переставал двигать своим чёртовым ботинком, и парень закусил губу, невнятно хныча. В следующее же мгновение доктор опустился на пол и схватил его за ноги, притягивая к себе и роняя на спину. Сильва несдержанно выстонал, опираясь на локти, и невольно дёрнул бёдрами, готовый уже на всё. Он запрокинул голову назад и закрыл глаза, когда ощутил чужую руку на своём члене, которая медленно поглаживала его через шорты. Сил терпеть уже совсем не было — но Каустик будто специально не торопился. — Прошу… а-ах… — парень выгнулся в пояснице, подаваясь навстречу чужой руке. — Сделай уже хоть что-нибудь… Внезапно Каустик отнял руку от его паха и, не давая Октейну шанса опомниться и возмутиться, моментально сжал его протез, прокрутил до характерного щелчка, снимая с резьбы, а за ним и второй, тут же отбрасывая его металлические ноги в другой конец камеры. Движения его были настолько точными и ловкими, будто он знал механизм крепления протезов наверняка. — Теперь точно не убежишь, — выговорил Каустик и провёл ладонями по внутренней стороне бёдер парня, вырывая из него ещё один негромкий стон. Октейн извивался и вздрагивал от каждого прикосновения, ему казалось, что он кончит прямо в штаны в любой момент. Он не привык ждать и растягивать удовольствие, ему хотелось всего и сразу, однако на сей раз он совершенно не контролировал происходящее, и от этого низ живота тянуло особенно сладко. Когда Каустик наконец снял с него шорты и бельё, парень выругался и едва сдержался, чтобы снова не начать просить о большем. Он приподнялся на локтях и увидел, как мужчина зубами стянул с правой руки перчатку, а в следующее же мгновение почувствовал его горячие пальцы на своём члене. Каустик не спеша водил по нему ладонью, едва задевая головку и распределяя смазку по всему стволу. Движения его были настолько лёгкими, что Октейн не сомневался, что тот издевался над ним. — Быстрее… Por favor… — задыхался парень. — Какой нетерпеливый кролик, — Каустик насмешливо покачал головой и отнял руку вовсе, заставляя Октавио почти взвыть от обиды. Вслед за этим Каустик всё же снял вторую перчатку и мягко обвёл пальцами скулы и гладкие щёки парня, касаясь его искусанных губ. Октейн тотчас послушно разомкнул их, впуская чужие пальцы в свой рот и жадно облизывая, будто от этого зависела его жизнь — хотя в каком-то смысле так оно и было. Он нетерпеливо ёрзал и постанывал, капая слюной на пол, пока доктор не посчитал, что этого было достаточно. — Видел бы ты себя сейчас со стороны, — проговорил Каустик. Сильва не придал этим словам никакого значения и лишь шире расставил ноги, когда почувствовал влажные пальцы у своего входа. Ему ещё никогда не приходилось ждать так долго. Наконец, ощутив первый палец внутри, парень несдержанно выстонал и запрокинул голову. — Sí… Пожалуйста… — почти сразу в него проник и второй палец. — Вот так… Движения Каустика были настолько тягучими и медлительными, насколько точными и аккуратными. Октавио лёг на спину и закрыл ладонями лицо, продолжая непроизвольно двигать бёдрами и приглушённо стонать. Его тело прошивало дрожью от каждого проникновения, а вскоре, когда Каустик нашёл его особое место, Октейн ощутил покалывание в кончиках пальцев, словно через него пропустили электрический разряд. — Сильнее, прошу… а-ах… Сильнее… — в который раз невнятно умолял парень, вскидывая бёдра и подаваясь навстречу. Он стонал во весь голос, извивался и насаживался сам, хныча почти жалобно. Каустик следил за ним, не отрывая взгляда и постепенно наращивая темп. Он старался не отвлекаться на собственное возбуждение, которое могло исказить результаты эксперимента. В конце концов перехватив член парня у основания, Нокс наблюдал за его тщетными попытками возобновить фрикции, вслушивался в каждый его стон и ругательства на испанском. Происходящее пьянило и казалось чем-то нереальным, и оттого было чертовски трудно не поддаться этому странному чувству. — Дай мне кончить, прошу… Por favor, пожалуйста… — Октейн бормотал без остановки. Его член подрагивал в руке Нокса и сочился блестящей смазкой. — Прошу, papi… Александр распахнул глаза и тотчас разжал руку. Октавио пробила крупная дрожь, а его ноги свело судорогой, и на мгновение ему показалось, будто пальцы его ног непроизвольно поджались. Парень порывисто схватил Нокса за руки в каком-то излишне интимном жесте и излился на свой живот, задыхаясь от ощущений. Он ещё никогда не испытывал ничего подобного. По телу всё ещё разливалось тягуче-сладкое чувство, как вдруг Сильва ощутил, что Каустик разомкнул их переплетённые пальцы, и парень распахнул глаза, пытаясь прийти в себя. — Это был интересный опыт, — сдержанно проговорил доктор, кашлянув в кулак. — Мне предстоит ещё много работы. В следующее же мгновение Каустик выхватил из кармана халата другой шприц и с силой вонзил его толстую иглу в оголённую грудную клетку Октейна. Парень дёрнулся от резкой боли и, подавившись воздухом, начал быстро терять сознание, чувствуя, как замедляется его сердцебиение. Доза явно была летальной. — Воспроизводимость — обязательное условие любого эксперимента. Буду ждать тебя в своей лаборатории. Перед тем как окончательно провалиться во тьму, Октавио успел улыбнуться.