***
— Завтра, в субботу, когда мы будем в «Трех метлах», — протянул Забини. — Главное притащи ее. — Почему мне всегда достается самая сложная часть? — Кто вообще придумал этот план и все это затеял? — Блейз с грациозностью кошки откинулся на холодную стенку. Джинни убрала пузырек с зельем в карман мантии Забини, кидая на слизеринца испепеляющий взгляд светло-карих глаз. — Я же говорила, это все сон. Все было слишком реально. Он сказал сделать все возможное, чтобы спасти жизнь… или жизни, этого я уже не помню. — Она нахмурилась, глядя на паука, что заполз на старую потрепаную швабру. — Вот я и делаю все возможное. — Почему я на это согласился? — обреченно, будто признавая свое поражения, промолвил Блейз. — Потому что, тебе не все равно на своего друга. Так же, как и мне, на свою подругу. Джинерва уже плохо могла воссоздать точные моменты и точный порядок действий ее сна. Но было так светло и тепло, будто она оказалась в раю. Душа была наполнена светом, гриффиндорка, казалось, сама скоро зальется лунным свечением. После, откуда не возьмись, явился профессор Дамблдор. Все тот же, неизменный, такой, каким он был и раньше. Он смотрел на нее ясным и мудрым взглядом голубых глаз. Непроницаемо глядя, Альбус произнес: — Ей нужна твоя помощь. Ее время на исходе. — Тихий шепот, будто шелест листьев на дереве, прошелся в округе и отдался легким эхо. — Профессор, чье время? — Гермиона Грейнджер. Она должна… — старик хмуро глянул в сторону и его силуэт пошатнулся. Ноги понемногу начали исчезать. — Должна связать свою жизнь с последним из выживших его линии аристократом… — Что? Зачем? Каких аристократов? — Джинни начинала нервничать, с каждой секундой, голос Дамблдора становился тише, а он сам терял свое временное тело. — Ты его знаешь. Тут мне нельзя произносить их имена, они не хотят чтобы я помогал. — Альбус все время осматривал пространство, но когда Уизли отводила взгляд, кроме белой пустоты, она ничего больше не видела. — Я не смогу их долго сдерживать. — Что мне нужно… Мерлин, что и как мне делать? Это же не сон? — Не сон, но и не реальность. Найди его друга, вас раньше многое связывало. Он поможет тебе. Время Гермионы на исходе, но ты не должна ей говорить об этом. Ладони Джинни покрылись холодной испариной, а пульс участился. Голова, казалось, ходила кругом. Мерлин, что тут происходит?! — Почему… почему нельзя ей сказать? — Она слишком… сейчас она… — глаза ясно глянули в сторону, и больше Альбус не смел смотреть на Джинерву. Руки его застряслись, а тело теряло форму, и расплывалось в белые клуба дыма, после, совсем расстворяясь в воздухе. Уизли так и не узнала, что была за причина молчать. Она так и не поняла, что это вообще значило. Гриффиндорка не рассказала об этом никому. Даже Гарри. Джинни все время размышляла, кто же мог быть этим загадочным аристократом, и что вообще произошло, что Гермиона должна была связать с этим волшебником свою жизнь. Она ломала голову часами, сутками и неделями. А после они уже приехали в Хогвартс, где Уизли прошарила каждый уголок библиотеки, в поисках самых различных проклятый. Но ничего. Совсем ничего. Она взялась за новую зацепку. Думала, кто же мог в прошлом быть связан с ней. У гриффиндорки было много знакомых, много друзей и поклонников. Кто мог быть каким-то образом связан с Джинни и, меж тем, являлся другом аристократа? И прямо посреди зельеваренья Джинни будто осенило. Она повернула голову влево, не веря, что наконец-то, хотя бы немного придвинулась к разгадке. Блейз. Черт, это же действительно он. Друг аристократа. Единственного, кто остался жив из всей мужской линии. Их род продолжался слишком долго, и уже мог исчезнуть бесследно. Если, конечно, Малфой не продолжит потомство. Насколько Джинни знала, Люциус сгнил в камере Азкабана, отдав свою последнюю каплю жизни дементорам. Значит, Драко был действительно последним. С того момента, вопросов стало еще больше. Гермионе нужно быть с ним? Что Грейнджер успела натворить или кто мог с ней это сотворить? Вдруг, это вообще маразм Дамблдора? Решил на последок внести в жизнь красок и держать Джинни за доверчивую дуру. Но, кажется, этот вариант можно было сразу отсечь. Уизли верила словам Поттера, а Гарри, всегда был уверен в Дамблдоре. Он считает, что тот никогда не придет просто так. Если он явился, значит, это действительно важно. Джинерва придерживалась именно этой теории, когда рассказала Блейзу свой сон. Это, наверное, было так глупо с ее стороны: просить его помочь подтолкнуть Драко для отношений с Гермионой. Да Мерлин! Джинни вообще не понимала как у них может что-то получиться! Это же Грейнджер и Малфой — заклятые враги с самого детства, которые на дух не переносят даже присутствие друг друга. Как, черт возьми, она должна была заставить их, хотя бы попробывать отношения? Сначала Забини смотрел на нее как на дуру. В прочем, кажется, она более чем ожидала такой реакции. А после, уже с серьезным лицом ожидал конца красочного монолога гриффиндорки. Уизли и сама толком не поняла почему Блейз поверил ей. Конечно, не с самого начала и не так охотно как хотелось, но поверил. С того момента им предстояло сделать все возможное и, о, Мерлин, Джинни очень надеялась, что не ошиблась. Возможно, этим аристократом был совсем не Драко.***
Утро началось с хмурой субботы. И на сегодня, у Гермионы были некоторые планы. Ожидался поход в Хогсмид с Джинни и Луной. А после, она должна была помочь Джейсону с каким-то предметом в школьной программе. От предвкушения встречи с когтевранцем, сердце залилось теплотой, а на лице сразу явилась улыбка. Грейнджер встала с кровати, глядя в окно. Холодно. Конец ноября, казалось, стал началом зимнего периода. Деревья совсем оголились и длинные ветки, покрытые инеем, свисали, щекоча засохшую травку. Гриффиндорка завернулась в объемный свитер и удобные джинсы. Вышла из своей комнаты, уже прямо с порога наблюдая в гостиной Малфоя. Тот сидел на диване. Положив ногу на ногу, листал «Ежедневный пророк» и медленно, время от времени попивал кофе. Мельком взглянув на Гермиону, он снова уткнулся в свое чтиво. Грейнджер прошла в ванную комнату. Сделав всю утреннюю рутину, она наконец расчесала свои пушистые волосы и пошла делать себе кофе. Ее маггловсий чайник, который она так любила, не был тронут Малфоем, что, конечно же, приятно радовало. Кажется, тот использовал магию, или же эльфов. Что Гермиона, до сих пор, считала очень несправедливым. У эльфов должно быть право выбора, и если же они прислуживают, то должны получать за это определенную плату. Но, сейчас ей не хотелось думать о плохом, поэтому, Грейнджер переключилась на приготовление кофе. Пару минут она возилась с маггловским прибором, после чего, по гостиной разнесся запах напитка. — Неужели не проще использовать палочку? Или она уже не подчиняется тебе? — Драко хмыкнул, все так же не отрывая глаз от «Пророка». — Это не твое дело, Малфой. С палочкой любой волшебник все что угодно сделает, а вот с кофемашиной, даже такой недалекий как ты, не справится. — Ты слишком высокого мнения о себе, — протянул Драко. — Мне плевать, что ты думаешь. — Гермиона забрала чашку с горячим напитком и удалилась в свою комнату. Через десять минут входная дверь хлопнула и гриффиндорка осталась в Башне старост одна. Впрочем, задерживаться смысла не было. Кажется, подруги уже ждали ее. Быстренько взяв с собой мантию и палочку, гриффиндорка покинула здание. Встретились девушки уже возле главного входа в Хогвартс. Луна загадочно разглядывала деревья покрытые инеем, а Джинни со скучающим видом наблюдала за компанией подростков, что шли впереди. Дождавшись Гермиону, они, наконец, двинулись в Хогсмид. — Та-ак, и куда же мы направляемся? — перекрикивая сильный ветер, спросила Грейнджер. — Не знаю как вы, но я хочу в «Шапку-неведимку»! — протянула Джинни, прикрывая шарфом уши. — А я бы не прочь сходить в «Магазин перьев Писарро». Мое перо ведет себя немного странно, — задумчиво сказала Лавгуд. И девушки прошлись по всем своим планам, сходили туда, куда и хотели. Джинни купила себе изящную зимнюю мантию, ботинки, и кажется, очень приятный на ощупь зеленый свитер. Луна же выбрала себе перо, оно было каким-то уникальным. Совсем не походило на те, что Гермиона видела раньше. Но, это и было фишкой Лавгуд: делать и иметь при себе все, что выбивается из рамок всеобщего стандарта. А Грейнджер, после таких походов хотела только лишь согреться. Поэтому, они пошли в бар «Три метлы». Как только они оказались в темноватом помещении, Гермиона, наконец-то вдохнула теплый воздух. Он ненароком обжег легкие, и тело быстро начало согреваться. Девушки выбрали столик в дальнем углу и заказали себе по сливочному пиву. Джинни неустанно нахваливала магазин одежды, в котором только недавно скупилась, а Лавгуд разглядывала посетителей бара. — Кажется, Нотт идет к нам, — спокойно протянула Луна. Грейнджер перевела взгляд и увидела, что в противоположном конце помещения сидели слизеринцы. Не успела она рассмотреть кто же там был, как перед глазами, и правда, появился Теодор. — Гермиона, — он встал на колени и склонился к ней, — я тебя так люблю.