Первый раз бывает разным

Кас, впервые после падения ангелов обратившись за помощью к Небесам, поплелся следом. «Угораздило же подарить свое сердце извращенцу», - мрачно думал он. Он настиг Дина у входа в лифт. Разум подсказывал Касу отменить нежданный тройничек, объяснить мужчине, как для него важно делить и тело, и душу только с ним. Но гордость гнула свою линию. Если Дин хочет от него сексуальной раскрепощенности, он докажет, что умеет рисковать и, как это говорят, отрываться по полной. Когда до заветной комнаты осталось лишь открыть массивные двери лифта, Кас почувствовал, как Дин сплетает вместе кисти их рук и, поднеся к губам, целует каждый его пальчик. Хотелось вырвать руку и, громко наорав гадостей, убежать прочь. Он видел - во многих шоу так часто делают, чтобы открыто заявить о своем несогласии с действиями любимых людей. Дин не любил такие шоу, поэтому Кас лишь сильнее сжал челюсти и даже выжал из себя подобие улыбки. Винчестер снова бесшумно хмыкнул и подначил: - Не хотел говорить, но, вообще-то, мы уже без тебя там были… В общем, вот… С ненавистью представляя мерзавца, которого мог привести в дом Дин, Кас внутренне подобрался. Но за открывшейся дверью никого не оказалось. Лишь пустая преображенная прачечная. Старинные машины были накрыты мягкими шерстяными пледами, пол - устлан огромным покрывалом. Затем в углу Кас заметил какой-то небольшой флакон с залихвацки подмигивающим рисованным мужчиной на обложке. Осмотрев комнату еще раз, Кас слегка раздраженно уточнил: - И где он? - Кто он, Кас? – невинно откликнулся Дин, запирая за ними двери и мягко подталкивая его к покрывалу, под которым оказался удобный широкий матрац. - Твой товарищ. Третий… - А, так это мистер Пропер! Вон он! Кас не успел скривиться при звуках зверски неприятного имени (он всячески пытался перестать вспоминать об этом гении стирки), но тут заметил, на что указывает жест Дина. На яркой упаковке из-под моющего средства под рекламным персонажем было написано: «Мс. Пропер». - Так ты… - облегчение и неприкрытая радость в синих глазах окончательно отключили Дину стоп-сигнал. Он еще с лифта планировал просто повалить ангела на импровизированную кровать, как когда-то собирался завалить в пену. Но доиграть спектакль нужно было до конца. Для Каса, храбрящегося и такого родного. - Я не упомянул, что решил прибраться здесь для нас? А «Пропер» этот – хорошее средство, - полувздох Кастиэля пришелся ему в ключицу, когда ангел заключил его в стальные объятия, безоговорочно заявляя свои права. – Неужели, ты всерьез подумал, что я стану с кем-то тебя делить? – подтверждая свои слова легкими поцелуями и прикусываниями, мурлыкал ему в губы Дин. – Глупый мой, наивный, смелый… - Бальтазар как-то упоминал, что втроем - круто, - вдруг брякнул Кас, а Дин в его объятиях затрясся от смеха. - Нашел, кого слушать… - Стоило бы проучить тебя, - перехватывая инициативу, Кастиэль с неожиданной ловкостью расстегнул рубашку на Дине и резко стянул ее, принимаясь за оставшуюся футболку. И Дину нравилось, что он может просто отдаваться ласкам своего ангела, нравилось, что иногда направляя, податливо прогибаясь под телом Каса, он возвращает бывшему небесному воину уверенность и ощущение собственной силы. Нравилось, когда Кастиэль раздевал его, мешать и путать тому мысли, начиная избавлять его от одежды наперегонки. Нравилось, что когда он, извиваясь и не сдерживая пошлых стонов, больно дернул Каса за волосы, а тот недовольно зашипел и оттого продолжал пытку языком и губами еще дольше, пока Дин не взмолился, и тогда Кас взял глубже, и ему хватило всего нескольких быстрых толчков. Нравилось, что раскрыться перед этим удивительным существом, ставшим ему самым близким и верным человеком во всех мирах, было легко и совсем не стыдно. И стало неважно, что его, гордого альфа-самца, раскладывают и тр… нет, любят… Нравилось сквозь крышесносные ощущения слышать полное удивления и неподдельного удовольствия собственное имя, срывающееся с припухших ангельских губ. Нравилось, что этот раз стал первым для них обоих…