Исчезающая весна

Хочу молчать, прям как ураган и кричать как те многочисленные звёзды. Дайте, люди, волю кричать и просто хоть половину слова проговорить, а потом весело прыгать под ужасную и пошлую музыку, не боясь руганий и эмоциональных всплесков. Хочу стать тем, кто заслуживает всей нереально утомительной и одновременно интересной жизни, не бросаться делать ужасные вещи, ненавидеть себя, беззвучно реветь, сидя на крышке туалета и делать вид, что моешься. Не хочется вновь внезапно натыкаться на острые предметы, ловить триггеры и долго размышлять "стоит или не стоит?". Никто этого не хочет, но каждый делает из-за безысходности, из-за горечи и мыслей, что ты во всём виноват - что родился, что не справился, что посмел перечить, за споры с другими, за то, что ты последний мусор. - Другие ведь смогли стать хорошими людьми, так что с тобой, блять, не так? - сказал хотел сказать вслух. Почти не моргаю. Долго, пытаясь держаться из последних сил. Закроешь глаза на дольше, чем нужно - сойдёшь с ума. Чёрт, или уже? Не знаю, но мать точно знает. Она знает всё - насколько я позорище и чмо, что не справляюсь с элементарными вещами. Ну да, все ведь идеальны во всём, кроме меня, конечно, это я строю скандалы из-за того, что мой сын не желает становится врачом и бросил музыкальную школу по понятным на то причинам. Давайте вместе морально давить на грёбанного ребёнка за его слабость! Да будет правда жизни вместе с ним! Бам, бам, бамбамбамбамбам... - Выходи. Или снова опоздать хочешь? - Почему она снова так спокойна... Заткнись. Не твоё дело. - Первая у тебя литература, ты ведь не забыл выучить пересказ? - из-за твоего прессования кто бы забыл, гений. Хочется кинуть в дверь ботинком и крикнуть - прямо как трава во время ветра, вместо этого остаётся лишь открыть дверь и безобидным голосом ответить, что тебе не наплевать на всё и ты самый невинный и счастливый подросток во всём доме. А в голове сцены с избиением невинной стены, в которой кулаки вовсе не будут в крови и ссадинах, а покроются корнями цветов, сиренью.

~|***|~

- Давай скинемся на водку, будем гулять до поздна и настолько устанем, что не пойдём в школу? Шмыг. Насморк. Он вечно преследует при малейшем ветре, даже летом, когда, по идее, тепло и твоему организму невероятно классно. Каждый день ты просто тратишь деньги на салфетки, которые закончатся после пару дней и приходится высмаркиваться в уже мокрые, использованные салфетки, потому что заботливая школа никогда не славилась наличием туалетной бумаги. Ладно, возможно, только тогда, когда приходят "важные" люди, либо происходят соревнования. Им ведь важнее незнакомые ученики других школ, гимназий, чем их собственные ученики, которым при запоре нечем вытереть свою отсидевшую минимум шесть часов задницу, которая, вероятнее всего, приобрела форму стула. - Еблан? - неожиданная формулировка вопроса. - Алкоголь вреден как никак. Издевается, значит. Ребята стоят за школой, чтобы справиться он ветра. Место совершенно неподходящее для такого разговора - за их спинами окно, в котором виден кабинет трудовика. Спалить то он не спалит, по словам Гарри, но мысль, что кто-то может увидеть и всё-таки сказать что-нибудь парням, не давала покоя, поэтому клубки дыма исходит лишь от одного из них. Если что "я стоял рядом, клянусь, вы сами видели. И вообще, я отличник, почему же должен курить, особенно с ним? Я его даже не знаю". - А прям вот эта самая сигарета не портит тебе лёгкие, а даёт тебе витамины и потом ты будешь срать радугой? Очередной шмыг. В следующий раз надо взять шарф, это точно. Гарри делает затяжку и поворачивается всем телом в направлении собеседника. Тяжёлый, немного уставший взгляд и выдыхает прямо в лицо. Серёже не неприятно, ему без разницы, он просто хочет побыстрее сделать что-нибудь назло родителю. Или назло себе, тут уж как трактовать. - Слышь, не становись мною. Я прекрасно вижу, что потом будешь жалеть об этом, потому что напиваться лишь звучит весело, на деле это та ещё дыра. Тебе ведь... - замялся, отвёл взгляд, но всё-таки решил чуть улыбнуться от неловкости. - не нужна ещё зависимость. Сигарета полетела на мокрый асфальт. Точнее, на дыру в нём, в котором из-за недавнего дождя создалось маленькое озерцо. По крайней мере, так называл их Горошко. Интересно, туда идут купаться маленькие, такие же, людишки? - Ладно, извини, не хотел напоминать. Не обижайся, я... Ты понял, не хочу ввязывать тебя во всякую фигню. - Забей. Теперь хочется курить жутко. Из-за чего-то. Просто потому что. Просто из-за привычки и нервов. Просто, чтобы почувствовать себя хоть как-то. Чтобы лёгкие были не только избиты пару раз в неделю, вместе с другими органами, но и чтобы "утешить" их таким подврком. Но сигареты закончились уже давно, а просить у хиппи так себе. Он и так раздаёт их направо и налево, хватит тратить чужие вещи. В кармане куртки, оказывается, дырка. Надо зашить, но зачем? Теперь он в два раза больше и вместительней, не грех воспользоваться таким. Походу, кто-то начинает мыслить как один знакомый оптимист. Мокрую салфетку легко найти на ощупь, потому что она явно не твёрдая, как ключи и не длинная, как наушники. Он дышит. Наконец-то. Пахнет на улице так себе - мокрой травой, опилками и неопределённостью. Это лучше, чем ничего. - Завтра у тебя семь уроков? - голос хрипловатый из-за достаточно долгого молчания. А возможно, он всегда был таким, но это пришло в сознание спонтанно только сейчас. Звучит странновато, смотря на него, у которого лицо такого человека, у которого явно должен быть голос как у какой-то поп певицы нулевых, делая тембр чуть грубее из-за странной привычки изменять голос по приколу. - Нет, шесть, у меня освобождение от физры, сразу иду домой. - Тогда готовься к бессонной ночи без алкоголя, громкой тишины и ненависти, которая сможет нас спасти. Где-то сидит трудовик, пытаясь посчитать копейки на водку, чья-то мать по приходу домой за долгое время пожелала доброй ночи, вдалеке закончился дождь, но неизменным останется понемногу приходящий запах табака и цветов.