***
Война. Не первая на его памяти и его веку. Да и веков на этой же памяти не первый десяток. Но почему же сейчас всё крепче душит ощущение, что последняя? Их осталось не так много, и рядовых, чей путь часто не задерживался на службе, и более сильных и опытных офицеров. Слишком многие погибли. Пусть они знали, что просто уходят в перерождение, оставляя и память, и прошлое безмолвным весом собственной кармы, но боли утраты это не ослабляло, как и не уменьшало желание жить, выкарабкаться во что бы то ни стало. Готей пылал. Держать оборону против квинси оказалось неожиданно тяжело. Козыри один за другим гордо демонстрировались миру и склоняли чашу весов не в их пользу. Со стороны синигами, казалось, уже не осталось резервов. Главком ниже натянул шляпу, пряча в тени следы ранений и усталости. Нанао этим не обмануть, но сейчас оба делали вид, что попытка засчитана. Он только из боя, удалось на одном из участков отбросить волну наступления, но передышка им досталась короткая. И нужно её использовать, чтобы собрать информацию и скоординировать дальнейшие действия. Новые отчёты с боевых рубежей, новые списки потерь. И всё тоньше ряды способных держать оружие. — У мира ещё останется шанс, пока мы стягиваем их силы на себя. — Это если Ичиго всё-таки справится, — вздохнула Нанао. Здесь и сейчас её шикай — Книга мира — как нигде приносил пользу, позволяя отслеживать все изменения. Её занпакто, проявившись в раннем возрасте и раскрывшись в форму шикая-книги, не сворачивался в неактивную форму клинка. Читать эту книгу очень тяжело, но только она понимает сложную вязь линий, где каждый символ — весь мир в каждый момент времени. Нанао старалась отслеживать только самые ключевые линии, просто иначе не хватит сил. — Он справится, — Кёраку прикрыл глаза. Где же они допустили ключевые ошибки, что приходится использовать такие средства? — Это жестоко, — не упрёк, просто констатация факта. Нанао чувствовала себя чуть ли не больше других виноватой. — Это последний шанс, — не возражение, просто напоминание, что её вины тут нет. И снова воспоминания. Когда стало понятно, что Яхве убил Короля душ, времени на размышление не осталось. Король — не просто символ, не просто верховная власть, он тот, кто поддерживает баланс миров, тот, через кого идут все потоки реацу и кто может и обязан контролировать их. Мир без него просто развалится, разодранный в клочья бесконтрольными энергиями. Самоубийственный поступок Джуширо выиграл им немного времени. Укитаке не обладал достаточной силой, чтобы справиться со всеми потоками, но всё же на время он стал этим проводником реацу. Какие энергии выжигают сейчас его душу, Шинсуй тоже старался не думать. Только пара клинков, соединённых алым шёлком и оставленных ему другом, и служила знаком, что Джуширо пока жив. Дальше была только смерть, причём, настоящая и бесповоротная — сожжённая полностью душа просто рассыплется, словно пеплом, горстью духовных частиц и растворится в этих же потоках. Перерождения не будет, потому что целой она уже никогда не станет. И всё же был сейчас один человек, способный не просто на время принять поток, но действительно стать Королём. Человек. Это точнее всего отражало суть. Не простая душа, не синигами, не квинси, не Пустой — человек. Собравший в своей сути самые противоречивые части, самые не сочетаемые энергии, принявший и раскрывший, кажется, все возможные ипостаси существования души. И всё ещё остающийся живым человеком. Если кому и покорятся непримиримые потоки реацу, из которых сплетаются миры, то, наверное, только ему. Других кандидатур всё равно нет. Взваливать ещё и эту ношу на Ичиго было жестоко. Но другого выбора у них нет: без Короля душ мир не выдержит, а никто другой с этой ролью не справится. Нанао видела это в Книге и чувствовала вину, что не может найти другого пути, даже имея доступ к такому мощному источнику информации. — Я вот думаю, справится ли Бьякуя потом с ролью командующего? — словно стараясь перевести разговор на другую тему, вздохнул Кёраку. — В отставку из Готея не уходят, — напомнила девушка. Ей не нравились такие разговоры: если и он сдастся, за кем идти остальным? Тяжёлая беседа прервалась сигналом тревоги. Новое нападение. Нанао снова стала вчитываться в возникающие символы, быстро озвучивая главное. — Плохо, — вздохнул Шинсуй и вновь направился в самую горячую область. Его банкай, бьющий по площадям, обращал попавших под его действие или в бегство, если те были менее крепкими, или буквально парализовывал более упрямых. Демон теней играет глубинными страхами, противопоставить которым нечего. Каждый чего-то боится, и демон погружает душу в персональный ужас. Проблема в том, что не различает он своих и чужих, удар накрывает всех. Это не смертельно, но на то, что бы снова вернуться к нормальной жизни, а тем более взять в руки оружие, жертвам потом нужно очень много времени, кому-то не хватало и десятилетий. Жуткий банкай. Сегодня он применял его уже трижды, перед этим вынужденно в одиночку прорываясь в самый центр нападающих группировок. И последствия этих порывов теперь здорово сковывали движения, отзываясь болью под добротными повязками, наложенными кем-то из целителей. Командующий окинул быстрым взглядом своих бойцов. Из капитанов в строю остались только Кучики Бьякуя и Комамура Саджин, потрёпанные, раненые, злые, как одичавшие ёкаи, но оттого ещё более опасные. Лейтенанты и офицеры — ещё дюжина сильных бойцов, многие из которых вынужденно раскрыли банкаи. И рядовые, которых в мирное время не хватило бы полностью укомплектовать один отряд. Даже если они сейчас выстоят, это будет последняя война Готея как структуры. Созданная Ямамото, чтобы координировать действия и обучать новичков, защищать души и людей, организация, кажется, совсем ненадолго переживёт своего создателя. Было мучительно стыдно, что они не смогли достойно продолжить дело их наставника и учителя, столько сил и времени вложившего и в них, в частности, и в Готей, в общем. Впрочем, сейчас было не до размышлений: битва, последняя или нет, разгоралась с каждым мгновением. Привычная за века, пусть и необычно длинная формула активации шикая — и вот знакомой тяжестью отзываются ятаганы. Начинается новый виток. Ему нужно пробиться как можно глубже в ряды противника, чтобы не зацепить своих, но у врагов иные планы, и главком встречает ожесточённое сопротивление: четвёртый раз за день ему не собираются позволить повторить этот приём. Одна пропущенная атака, вторая. Но острее ранят не они — со своего места Кёраку видит, как захлёбываются один за другим банкаи защитников. Неужели это их последний бой? Видя, что командир не может использовать банкай, кто-то из офицеров отвёл поредевший состав, усиливая противоположный фланг и оставляя Демона теней в окружении. Теперь тот волен снова начинать игры страха, и чёрная пелена поползла мертвящим облаком вокруг крепкой фигуры, собирая свою жатву и вытягивая последние силы из синигами: всё же банкай такой мощи опасен не только для окружающих.***
Очнулся он в одной из уцелевших казарм, которая сейчас использовалась и как штаб, и как лазарет, и как всё остальное. — Какие новости? — он видел, как побледневшая и осунувшаяся Нанао снова вчитывается в Книгу мира. — Отложи её пока, тебе нужна передышка. — Защитников осталось четыре дюжины, — закусила губу девушка. — Ичиго пытается пробиться к Яхве, но пока застревает в боях. Он тоже тяжело ранен. Кёраку промолчал. Потускнела и беззвучно с быстро угасающим свечением осыпалась горстью духовных частиц до того лежавшая на столе пара клинков Укитаке. Ситуация окончательно вышла из-под контроля. Очередная мощная волна энергии прокатилась, неся хаос и разрушения, вымывая последнюю надежду. — Что же они творят? — отчаянно всхлипнула Нанао, снова вчитываясь в сложное пересечение линий. Некогда изолированное, недоступное измерение дворца Короля душ, оказалось не просто вскрыто, а разворочено. Не находящие естественного русла потоки реацу хлестали, разбивая тонкую материю границ измерений и сами миры. — Мы уже не сможем ни остановить это, ни вернуть в прежний вид миру, — голос звучал пусто и отрешённо. — У нас остался последний вариант. — Ты, действительно, не видишь других путей? Девушка только покачала головой. — Это будет последний банкай этого мира.***
Нанао не понимала, почему её Внутренний мир выглядит так, но Хон — её занпакто — окружение соответствовало полностью. В молочно-белом озере не отражалось причудливое хрустальное небо, зато склоны гор, обступающих водоём, пестрели рисунками и надписями, цветом и светом укрывая склоны. Гладкий черный обсидиан, розовый кварц, переливчатый мрамор — всё стараниями занпакто было заполнено изображениями. Хон, игнорируя явление синигами, снова опустила пальцы в воду и провела ладонью по камням. Белый жидкий глянец менял цвет под настроение клинка и сейчас оставлял багряные разводы, неприятно похожие на запекшуюся кровь. Нанао выждала некоторое время. — Я пишу, не отвлекай, — капризно потребовала занпакто. — Мы пока только читаем, — Нанао поймала взгляд своей боевой части души. Та подобралась. — Но теперь этого слишком мало, теперь надо по-настоящему писать. — Ты! — неуловимым движением собеседница оказалась рядом с синигами, заглядывая в глаза. Девушки были похожи, только занпакто уступала ростом. — Ты! — ещё один вираж и поворот. — Мы! — крутанулась, уходя ближе к скале. Эмоции мешали внятно высказаться. Пометавшись по берегу, занпакто несколько успокоилась. — Мы сможем раскрыть банкай! Только обратного пути уже не будет, — голос с нетерпеливо-восторженного перешёл на угрожающие ноты. — Нет. Только путь назад и остался. Твори, Хон! Банкай! Занпакто рассмеялась, крутанулась на месте и подхваченная внезапным порывом ветра, поднялась над серединой озера. — Да смоют реки времён былое! — она вскинула руки, озеро быстро стало проседать по центру, к скалам и небесам взметнулись молочно-белые волны, разбиваясь о камни и вымывая с них все узоры.***
Во внешнем мире книга как-то неуловимо изменилась, потяжелели, обретя дополнительный объем, страницы и переплёт, иероглифы, до того холодные и плоские, как отражение луны в воде, налились цветом и светом. Текст, постоянно появлявшийся на чистых страницах, замер. И время замерло вместе с ним. — Получилось, — выдохнула Нанао. — Я не смогу написать сейчас новую реальность: мир не выправить, но если стереть хоть часть последних событий, насколько хватит моих сил, можно попытаться что-то исправить. Удерживать банкай и убирать написанное — очень тяжело, но на что-то меня хватит, — Нанао мазнула по последнему знаку пальцем, выпуская немного реацу. Знак погас, поблек и исчез. Этого события больше не было, мир чуть отступил в прошлое. — Пожелайте мне удачи, капитан. — Мы поступим иначе: держи книгу, а текстом займусь я, — Шинсуй видел, как плела реацу Нанао, и был уверен, что сумеет повторить. — Вместе мы сможем дальше в прошлое отбросить события, получить больше шансов как-то выправить ситуацию. Ему символы сопротивлялись активнее, но сила, клановые способности и многовековой опыт работы с разными артефактами взяли верх. Сначала медленно, потом всё увереннее побежали пальцы по символам. — Я забываю, — не отрываясь от шершавой поверхности, признался Кёраку. — Этого уже нет, и я едва ловлю чувство, что что-то забыл. — А я помню, — Нанао перевернула ещё страницу. — Наверное, так и правильно. Это твой банкай, — фразы получались рваные, дыхание сбивалось, образы стираемых моментов вспыхивали перед глазами, чтобы навсегда исчезнуть. «Они сидели рядом плечом к плечу, как бессчетное количество раз, только теперь они оказались на руинах дворца Короля душ. Короткая передышка перед восходом солнца разлилась горькой тишиной и тут же взорвалась новым штурмом. А ещё через несколько минут все почувствовали, что Короля больше нет. Взрывная волна обрушила часть стены, раскидав противников. — Пусть они останутся у тебя, — Джууширо внезапно снял клинки, протянул их Шинсую. — Ты куда? — вскинулся Кёраку. — Если сейчас не удержать реацу, всё это будет бессмысленно, — Укитаке обвёл рукой. — Прощай, Шинсуй, — и быстро, не давая ни себе, ни другу возможности осознать, рванул в сторону центра дворца. — Джуу! — он рванул следом, но был опрокинут очередной волной нападавших.» Шинсуй зажмурился, проглатывая горький ком и пытаясь восстановить дыхание. Заминка не осталась незамеченной, и Нанао аккуратно коснулась его руки. И снова образы затопили сознание. «Унохана тихо вошла в кабинет, но не мягкой лёгкой поступью, а словно укрытая тяжёлой пеленой. — Шинсуй, нам надо поговорить. Кёраку удивился: Рецу редко приходила обсуждать дела. Даже Ямамото она просто ставила в известность о своих планах и их результатах. Шинсуй же обычно узнавал только о том, что как-то касалось взаимодействия с другими отрядами. — Конечно, проходи. В потрёпанном войной Готее осталось мало тихих мест, но некоторые территории ещё держались, сохраняя иллюзию целостности. В том числе и некоторые постройки в первом отряде, куда сейчас главком и перенёс свой штаб. Целительница прошла по кабинету, но проигнорировала диванчик и кресла. Дойдя до окна, она стала смотреть куда-то вдаль, а Кёраку не торопил её с разговором: чувствовалось, что беседа выйдет очень непростой. — Я скоро уйду, — негромко произнесла она. Вопрос «куда?» удалось удержать за зубами. — Почему? — Мне порой кажется, что я и без того слишком затянула этот путь. Мир живёт переменами, а мы? — Тогда почему сейчас? Когда так нужны каждые руки, каждый клинок, каждый целитель? Рецу… Ячиру, — позвал он её прежним именем. — Это на тебя не похоже. — Ячиру как раз и ушла давно, молча, без предупреждений. Я же прошу, главком, отпустите меня. — Здесь остаются те, кто любит тебя, кому ты дорога, — сейчас было важно поддержать и постараться удержать, насколько хватит сил. — Не говори ему, пожалуйста, про этот разговор, — Унохана только покачала головой. — Я уже всё решила и обдумала. Она ушла, а тяжёлая пелена осталась». — Нанао, всё это стирается из моей памяти. И остальные, наверняка, не вспомнят, — воздух приходилось словно откусывать маленькими кусками. — Если ты сумеешь сохранить воспоминания, найди меня и расскажи всё, — попросил Кёраку. — Мне придётся хорошо обдумать, как об этом рассказать, — она постаралась улыбнуться. — В такое сложно поверить. — Тебе, родная, я поверю всегда. Нанао зажмурилась, смаргивая слёзы, а Шинсуй снова сосредоточился на тексте. Гибель Ямамото… Начало нападения квинси… Айзен… Арранкары и Уэко… Бунт занпакто… Бунты кланов Сейрейтея… Бунт капитанов… Время отматывалось вспять, выжигая душу, забирая последние силы, стирая, казалось, не только события, но и дерзнувших так поступить синигами. — Помоги мне, я не вижу строк, — голос звучал тихо, но не срывался. Девушка взяла его ставшую очень холодной ладонь в свою руку и повела по листу дальше. За застилающими глаза слезами она сама едва различала положение символов, но остановиться — значит лишить смысла всё произошедшее. Она даже не увидела — просто почувствовала — как рука под пальцами рассыпалась золотыми искрами. Эта последняя потеря почему-то ударила гораздо сильнее, чем Нанао предполагала. Последнего рывка хватило на то, что бы захлопнуть книгу, проявляя всё сделанное в реальность и снова запуская время. Пальцы скользнули по переплёту, отдавая последние силы, и тьма сомкнулась перед глазами.***
Нанао не знала, сколько прошло времени. Откровенно говоря, она и не надеялась уже очнуться, но реальность настойчиво пробивалась в сознание шумом, теплом и дискомфортом. Секунды отчетливо складывались в минуты, а ощущения только крепли. Спустя какое-то время лейтенант Исе Нанао поняла, что всё это — не последняя иллюзия банкая, а реальность, так что надо открывать глаза и пытаться разобраться, где же она. Увиденное растрогало девушку: офис капитана восьмого отряда был таким, каким она его помнила до войны с квинси, разрушений и перевода в первый отряд. Её рабочий стол заставлен нужными вещами и разной мелочёвкой, на шкафу среди рабочих бумаг несколько выпусков «Сейрейтейского вестника» и коробка со сладостями. Тихие мирные времена! У них получилось! Она вернулась и сохранила воспоминания. теперь она не допустит повторения беды. — Тревога! Тревога! — донеслось с улицы. Нанао подобралась: кажется, с «тихими» она поспешила. — Нападение риока! Тревога! Но вместо беспокойства в душе разлилась ровная уверенность: всё так и должно быть. И вместе с рыжим риока и его командой в Готей вторглись перемены. А прямо сейчас ей стоит найти своего капитана и рассказать ему хоть часть новостей. Исе Нанао подхватила со стола свою книгу-занпакто, снова уснувшую в форме шикая, и поспешила в сторону тринадцатого отряда на поиски капитана Кёраку. Некоторые действия нужно предпринимать уже сейчас, что б меньше исправлять осложнений.