Чёрный Дьявол

— Мистер Эмрис, к Вам курьер, — в просторный тёмный офис впорхнула миловидная смуглая брюнетка в зелёном платье оттенка «вырви глаз». — Да-да, спасибо, Гвен, пригласи, — Мерлин устало потёр переносицу и глаза. Сегодня он четыре часа работал над усовершенствованием формулы, выведенной химиками компании «Эмрис Фармасьютикалс». Его компании. Не хватало всего одного ключевого компонента, без которого нельзя было гарантировать стабильность препарата. Эту проблему он пытался решить уже второй месяц, забыв о личной жизни, забив на друзей и любимые занятия. Из-за своей «совиной» натуры думать в потёмках ему было всегда проще. Поэтому, закрывая жалюзи в кабинете, Мерлин создавал себе искусственную ночь и комфортные условия. Хотя сейчас и это не помогало. Но когда всё получится, конкуренты сожрут не только свои галстуки, но и портфели. Кивнув, Гвен махнула рукой кому-то в приёмной и вышла. В дверном проёме появился человек во всём чёрном. После кислотного платья Гвен он был едва заметен. Но когда курьер подошёл к столу, Мерлин смог получше его разглядеть. Глянцевый шлем с тонированным забралом, форменная куртка из тонкой кожи с вшитыми внутрь защитными пластинами и фиксаторами на плечах, рукава которой были закатаны до локтя, открывая замысловатые татуировки-рукава на светлой коже предплечий, на кистях плотные, опять же кожаные, необычные перчатки, штаны с такими же вставками и уплотнениями на коленях. Мотоциклетная экипировка. Гонщик. «Чёрт! — мысленно выругался Мерлин. — Только сексуальных мотоциклистов мне не хватало. Хорошо хоть забрало не открыл, — странно, и как он видит в этой темнотище? Потому что если он красавчик, работать сегодня я бы точно не смог». Мало кто знал, что к двадцати четырём годам у Эмриса сложился довольно необычный вкус в сексуальном плане. Его привлекали исключительно мужчины, а мужчины в экипировке, на крутых мотоциклах и с татуировками на руках заводили вообще не по-детски. А если учесть, что уже несколько месяцев у него никого не было, то, видя только оголённые предплечья на этом явно мускулистом, но не перекаченном теле, он уже начал возбуждаться. Курьер тем временем положил на стол пухлый жёлтый конверт и протянул ему для подписи планшет и электронную ручку. Расписавшись, Мерлин вернул ему девайсы, а тот, не говоря ни слова, засунул всё в заплечный рюкзак и направился к выходу. Мерлину же оставалось жадно пялиться на крепкий зад, так эротично обтянутый кожаными штанами. Когда дверь захлопнулась, он издал протяжный стон разочарования, запуская пальцы в непослушные тёмные волосы, разлохмачивая их ещё сильнее. — Вот за что? Мне же ещё работать! — негромко возопил он. Но чуткому слуху Гвен и этого было достаточно. — Что-то случилось? — тут же спросила она, просовывая голову в дверной проём. — А сделай-ка мне тройной эспрессо со льдом. А то мысли совсем не о том. — Приглянулся курьер, босс? — игриво спросила Гвен. — Не говори глупостей, Гвен. Он даже шлем не снял, как он мог мне приглянуться? — Ну, фигурка у него очень даже! А попка какая аппетитная... — протянула та с мечтательной улыбкой. — О, изыди, женщина! Не трави душу! Знаешь же, что я днюю и ночую в этом чёртовом офисе, — простонал Мерлин, закрывая лицо одной рукой, а другой отгоняя секретаршу, как назойливую муху. — Знаю, поэтому и говорю всё это, — хохотнула она и добавила: — Но если ты пас, в следующий раз попробую сунуть ему свой номерок. — А вдруг он, как вы, девочки, говорите: «стрёмный»? И вообще, куда делся твой последний бойфренд? Сенред, кажется? И с чего ты взяла, что мотоциклист появится ещё раз? — Парень с такой шикарной задницей не может быть стрёмным! Моя женская интуиция меня ещё не подводила. Последний бойфренд — это фашистская свинья Валиант. Послан по известному адресу, написанному на заборе. Надоел. Так что я опять в поиске. А гонщик твой появится, сто процентов. — Опять интуиция? — Она самая, босс. Ладно, ушла варить кофе. — Женщины, — покачал головой Мерлин и в очередной раз порадовался, что предпочитает мужчин. Кофе, сваренный Гвен, действительно помог собрать разбежавшиеся мысли в кучу, и он увлечённо проработал почти до полуночи. Решение основной проблемы он так и не нашёл, но пара неплохих вариантов для побочных проектов всё же вышла. Поэтому довольный и безумно уставший Мерлин, как обычно пройдя три квартала пешком, провалился в сон, едва тело упало на кровать в уютной спальне его небольшой квартиры. Утро в офисе встретило его полумраком и бодрящим запахом кофе и корицы. Гвен в очередном кислотном платье, но уже розового цвета, стояла около стола, держа огромную чашку, больше напоминающую бульонницу, которая и являлась источником волшебного аромата. — Я решила, что давно тебя не баловала, — сказала она, поставила напиток на аккуратную пробковую подставку и, хитро улыбнувшись, вышла в приёмную. Перед Мерлином дымился кофе с красивой молочной шапкой, на которой шоколадным соусом были нарисованы мотоцикл и подмигивающий смайлик. — Вот чертовка, — хохотнул Мерлин и, отпивая, блаженно зажмурился. Он никогда не был манерным, несмотря на свою ориентацию, но капучино с корицей просто обожал. А Гвен, несмотря на все свои тараканы, готовила его просто божественно. Да, день обещал стать приятным, тем более он опять ожидал очередную посылку с документами. И, возможно, доставит её тот же курьер. Окрылённый радужными мыслями, Мерлин принялся за формулу. Время как всегда летело незаметно, стоило ему включиться в работу. Он полностью отрешился от этого бренного мира, погрузившись в своё исследование. В реальность его вернул звук упавшего на стол конверта. Мерлин оторвался от ноутбука и встретился с пронзительно-голубыми внимательными глазами. Вчерашний гонщик, в том же форменном мотоциклетном костюме с закатанными рукавами, только сейчас он держал свой глянцевый шлем подмышкой (видимо, вчерашняя темнота ему всё же мешала) и был облачён в чёрный подшлемник, открывающий лоб с блондинистой чёлкой, эти колдовские глаза, в меру острые скулы и небольшую горбинку на носу. Остальное прикрывала плотная ткань, делая его похожим на ниндзя. Несмотря на то что большая часть лица была закрыта, Мерлин легко мог сделать вывод, что блондин красив. Блондин. Да, очередной его фетиш. А эта маска, придающая ему столько таинственности, заставляющая мозг фантазировать по поводу его внешности? «Чёрт! Только не говорите мне, что у него... И он ещё и... Нет! Такого не бывает. Не может он иметь такие же извращённые предпочтения, как у меня. А вот член... Если он такой, как мне нравится... Боже, дай мне сил не накинуться на него прямо здесь! — Мерлин чуть не застонал в голос, представив, что бы он позволил этому мотоциклисту с собой сделать. — Да-а, два месяца вынужденного воздержания дают о себе знать». — Распишитесь, — не дождавшись реакции, сказал курьер, протягивая планшет. «Вашу мать, какой голос!..» Этот загадочный курьер-мотоциклист излучал какой-то животный магнетизм. Мерлин чувствовал в нём внутреннюю силу. Этому человеку хотелось покориться. И отдаться. «Поздравляю, Эмрис, у тебя недотрах!» Получив подпись, мотоциклист, не говоря больше ни слова, вышел за дверь. А Мерлин ещё несколько минут бездумно пялился на дверь - примерно столько времени понадобилось бы тому, чтобы покинуть здание - и, вскочив, подбежал к панорамному окну. Он не ошибся, мотоциклист как раз спустился с широкого крыльца и, надев шлем, оседлал свой чёрный спортивный байк. — У него «Ducati Diavel», так и знал, что итальянец! Самый харизматичный и брутальный мот, который только можно представить, — проговорил Мерлин, закусывая губу и прижимаясь ладонями и лбом к стеклу. То, что эта «птичка» дороговата для простого курьера, ему в голову не пришло. Он бы ещё долго так стоял и смотрел вслед умчавшемуся чёрной молнией мотоциклисту, если бы Гвен не вывела его из ступора вопросом: — Тройной эспрессо, босс? — Двойной тройной в мою любимую кружку и много льда, мне однозначно стоит остыть, — задумчиво сказал он, разворачиваясь на каблуках своих излюбленных оксфордов. — Да, парень горяч, хотя глаза цвета синего льда. У меня аж мурашки по спине побежали, когда он мимо прошёл. И, опять же, эти его обтягивающие штаны... — понимающе протянула Гвен. — О-о-о, Гвен, сделай такой же кофеиновый коктейль и себе. И вообще, мне работать нужно, ты же хочешь, чтобы компания процветала, и я платил тебе зарплату. Так что не забивай мне голову ненужными мыслями. — Да ты и без меня отлично «забиваешь голову ненужными мыслями», — игриво сказала она и многозначительно кивнула на его ширинку. «Стояк! Блеск!» — Сколько у тебя никого не было? — Столько, сколько я занимаюсь этим нереальным для выполнения проектом, — вздохнул Мерлин, усаживаясь в офисное кресло. — Значит, ровно два месяца и четыре дня. Немудрено, что у тебя встаёт даже на одетых мужиков. — На одетых в мотоциклетную экипировку мужиков, а в данном случае на одного конкретного мотоциклиста, — поправил ее Мерлин, подняв вверх указательный палец. — И ты видела его татуированные руки? Ходячий секс! А волосы? Всё как назло... — Не парься, босс, на него любой среагирует, так что всё в норме. Но, на всякий случай, я тебе в ящик стола смазку и презервативы засуну. На чисто гипотетический случай. И абсолютная глупость, в аптеке были только XXL-размеры — всё, как ты любишь, — невинно глядя на него, Гвен попятилась к двери, не сводя взгляда с замахнувшегося только что полученным письмом Мерлина. — Всё-всё, ушла работать. И ты давай. Не сразу, но у Мерлина получилось выкинуть мотоциклиста из головы и поймать рабочую волну. Он опять засиделся допоздна, но, дойдя неторопливо до дома, не завалился спать, как делал обычно. Видимо, двойной тройной эспрессо после огромного капучино перебор даже для такого кофеинового маньяка, как он. Мысли, откинутые на время, снова атаковали его бедную голову. Чтобы быстрее заснуть, достал из бара бутылку любимого ирландского виски, хлебнул пару глотков прямо из горла и, поморщившись, пошёл в ванную. По телу уже растеклось приятное тепло, расслабляя зажатые мышцы, а горячая вода доделает начатое алкоголем. Раздевшись и зайдя в душевую кабину, Мерлин подставил лицо под струи, нежно ласкающие кожу. Выдавив на ладонь гель с каким-то сладким запахом, он начал намыливать уставшее тело. Стоило закрыть глаза, как перед ним предстал сексуальный мотоциклист, медленно снимающий куртку, под которой не было ничего надето. Затем он расстегнул штаны, так же не спеша их снял и остался в одном подшлемнике — Мерлину не хотелось разрушать флёр загадочности, окружавший этого человека. Он отпустил свою фантазию дальше, позволяя себе в своих грязных мыслях коснуться рельефной груди с татуировкой золотого дракона над левым соском — он видел такую когда-то давно на подборке фотографий с татуировками селебрити в интернете, — обвести её чувствительными подушечками, поцеловать и спуститься языком к напрягшимся соскам. Мотоциклист в фантазии Мерлина в это время запустил пальцы в его мокрую шевелюру и легонько надавил на голову, заставляя спуститься ниже к стоявшему колом внушительному достоинству и взять в рот. Представленная картина была настолько возбуждающей и откровенной, что он не удержался и начал ласкать свой напряженный член. Когда мыльная ладонь коснулась налитой головки, он издал протяжный стон, закусывая губу. Проскользил вверх-вниз по всей длине, представляя, что это уже мотоциклист берет у него в рот, приподняв подшлемник. Мерлину сразу же стало этого мало. И он, приоткрыв пластиковую дверцу, сунул руку в шкафчик над раковиной и извлёк красный анатомический член среднего размера — подарок чертовки Гвен на какой-то праздник. Ему, конечно, нравились размеры побольше, но сейчас сойдёт и так. Торопливо растянув себя мыльными пальцами, он смазал этим же гелем резиновую головку и, прогнувшись в спине и прижавшись лбом к прохладному кафелю стены, начал проникать в себя фаллоимитатором, другой рукой продолжая дрочить. Сначала позвоночник от копчика прошило, как от электрического разряда — всё же для человека, у которого два месяца не было секса, он плохо себя растянул. Мерлин даже прокусил губу до крови. А потом острая боль смешалась с наслаждением, увеличивая возбуждение, текущее густым сиропом по венам, подогреваемое металлическим привкусом на губах. Стало невыносимо приятно. Ему нравилось именно так. Мерлин представлял, что это мотоциклист берёт его со спины, сильно сжимая бёдра, оставляя синяки. Что тот, сняв маску, но не давая себя увидеть, жёсткими поцелуями покрывает его спину, чувствительно покусывает кожу, больно впивается зубами между лопаток, проникая особенно глубоко и резко, а потом, увеличивая темп, жёстко трахает. Когда Мерлин уже плохо различал грань реальности и фантазии, боли и наслаждения, находясь на пике, почувствовал (или всё же представил?), как гонщик укусил за мочку и, до хрипа сжав горло, запрокинул его голову назад, лишая кислорода. Мерлин кончил с криком, вставив резиновый член до основания. Он бы кричал имя мотоциклиста, если бы знал. И, почему-то, именно сейчас это особенно расстроило. Видимо, поэтому морального удовлетворения он так и не получил. Обессилев, Мерлин сполз по мокрому кафелю душевой, так и не удосужившись извлечь «игрушку». Но когда красный кончик коснулся пластикового дна, тем самым протолкнув фаллоимитатор глубже, он ойкнул и медленно вытащил его. Сил подняться практически не было, он бы остался спать прямо тут, в душевой, но это показалось совершенно глупой идеей. Поэтому Мерлин аккуратно встал, смыл с себя сперму и мыльные разводы и вышел из кабины. Как вытерся и добрался до кровати, он уже не запомнил. Отрубился моментально. Следующий день начался для молодого главы «Эмрис Фармасьютикалс» с трёх таблеток обезболивающего, которые почти моментально сняли боль в пятой точке, но не притупили её полностью. Во время ходьбы до центрального офиса его компании поясница и зад неприятно ныли, прокушенная накануне губа саднила, и он постоянно её облизывал, не давая ранке затянуться. Но боль к обеду пройдёт. Как и всегда. Рабочий день протекал однообразно, если не считать сообщения от Балинора — отца Мерлина и по совместительству начальника департамента безопасности бизнеса — о том, что ночью была попытка проникновения в это здание. На новость Мерлин никак не отреагировал — всего лишь попытка, не взлом же. Он вообще не мог сосредоточиться ни на чём, всё время вскидывался, когда кто-то заходил в кабинет, и неизменно расстраивался, осознав, что это не тот, кого он в тайне надеялся увидеть. Бесцельно проторчав в офисе до семи, Мерлин понял, что сегодня толку от него уже не будет, поэтому решил уйти пораньше, как обычно прогуляться до дома пешком и, может, посмотреть какой-нибудь фильм перед сном под бутылочку хорошего вина. Как давно он себе не позволял таких приятных мелочей. Выйдя на улицу, Мерлин глубоко вдохнул тяжёлый городской воздух, одёрнул тёмно-серый приталенный пиджак костюма с зауженными брюками, посмотрел на начищенные оксфорды цвета охры, в тон к которым был подобран ремень, поправил накрахмаленный воротничок белой сорочки и, признав себя опрятно выглядящим, пошёл вниз по улице. Он зашёл в первый попавшийся супермаркет и купил самое приличное вино, которое было представлено в этом магазине — Connetable de Talbot, красное сухое. Не шикарно, но вполне сносно. Выходя из магазина, Мерлин засовывал купленную бутылку в коричневый бумажный пакет и не смотрел по сторонам. Но стоило поднять взгляд, как перед ним предстало его вчерашнее наваждение — гонщик в мотоциклетной экипировке на чёрном «Дьяволе». Мерлин даже моргнул, надеясь, что видение исчезнет. Но нет. Это был, без сомнения, тот курьер — помимо внутренних ощущений, отчётливо видны были татуированные руки. Он стоял, зажав байк между ног, и самозабвенно подтягивал внутренние ремешки шлема. Подшлемник болтался на ручке газа на руле. При взгляде на него сердце Мерлина забилось с бешеной скоростью. Лицо! Он, наконец-то, увидел его лицо. Немного жаль, что пропал флёр загадочности, но это того стоило. Слегка взъерошенные светлые волосы, увлечённый взгляд льдисто-голубых глаз, так врезавшихся ему в память, аккуратный нос с едва заметной горбинкой, скулы с мальчишеским румянцем, но, в то же время, мужественная линия челюсти, аппетитные губы, по которым так и хотелось провести подушечкой большого пальца. Парень оказался действительно красив. Видимо, почувствовав на себе чужой взгляд, он повернул голову и поднял глаза на Мерлина. — Классный байк, — выпалил он, всё так же глядя на мотоциклиста. — Спасибо, — сказал тот и слегка ухмыльнулся. Только сейчас Мерлин заметил, что его губы неестественно красные и припухшие. «Чёрт!» — чуть не вскрикнул он. Что может быть сексуальнее разбитых губ? Только разбитые губы со свежей ранкой, растянутые в ехидной ухмылке на красивом породистом лице. — Это ты привозил вчера в «Эмрис Фармасьютикалс» пакет? — не зная как ещё завязать беседу, спросил Мерлин. — Я, — не стал отрицать тот. И тут же поинтересовался: — Ты ведь глава этой компании? Что у тебя с губой? — Прокусил. А у тебя? — Прокусил, — его ухмылка стала ещё более дерзкой. — Когда падал с мота. А потом ещё и подрался. — У тебя очень харизматичный байк. И очень дорогой для курьера. — У нас с этим «Дьяволом» одна душа на двоих. Так что никаких денег не жалко. Хочешь прокачу? Кстати, я Артур. — Мерлин. И... Да! Очень хочу — обожаю мотоциклы. Но я собирался выпить вина, поэтому мне некуда деть это, — он потряс в руке бумажный пакет с бутылкой. Хотя мысленно уже был готово выкинуть её к чертям. — У меня есть швейцарский нож, а в нём штопор. Можешь пить, а я тихонечко тебя покатаю, — пожал плечами Артур. — Идёт, — улыбнулся Мерлин и протянул ему запечатанное вино. Когда Артур откупорил бутылку, Мерлин забрался на мотоцикл позади него и, хлебнув из горла терпковатую рубиновую жидкость, обнял своего нового знакомого, крепко прижимая стеклянную тару к его животу. Артур глянул на него через плечо, усмехаясь, надел шлем без подшлемника, несколько раз газанул, от чего чёрный «Дьявол» издал благородные урчащие звуки. — Готов? Держись крепче, — хохотнул Артур, а затем, толкнувшись ногой, отжал сцепление и выкрутил кисть с ручкой газа. Мотоцикл, взвизгнув, сорвался с места. Крик застрял в горле. Мерлин вцепился пальцами свободной руки в куртку на груди Артура, другую, с бутылкой, с силой вдавил в его живот, лицом вжался в мягкую, приятно пахнущую чёрную кожу на широкой напряжённой спине, а коленями, наверно, промял металлическую обшивку Ducati. Он бы испытал нереальный кайф от близости человека, который ещё вчера был главным действующим лицом его эротических фантазий, если бы ему не было бы ТАК страшно. Мерлин несколько раз глубоко вздохнул, отгоняя панику. И всё же решился расслабиться и довериться Артуру. Мерлин не знал, как долго они ехали. Время остановилось. Был только свист ветра в ушах, ощущение тёплой кожи куртки на щеке — он прятал лицо от сильных воздушных потоков, — лёгкая вибрация в позвоночнике и Артур. Такой бесстрашный (или безбашенный?), красивый и невероятно желанный Артур. А потом скорость снизилась, и он услышал насмешливое: — Ты как? — Тихонечко покатаемся, да? — с сарказмом спросил Мерлин, с неохотой отрываясь от напряжённой спины. — Извини, я адреналиновый маньяк, как называет меня сестра. Поэтому это было тихонечко. Мы не ехали больше ста двадцати, — с улыбкой в голосе сказал Артур, опять глядя на него через плечо, открыв забрало. — А как ты планировал, чтобы я пил вино? — Ну-у, я планировал ехать тише, но ты так прижимался ко мне, что захотелось добавить газку, — в его голосе не было ни грамма смущения. От этих слов внутри у Мерлина потеплело. «Осталось ещё завизжать от восторга, как наивной выпускнице, — подумал он. — Может, ему наоборот неприятно было». — Сейчас поедем помедленнее. Мерлин скептически поднял бровь на эти слова. — Ох, ладно, видишь, я снял шлем, значит, не буду разгоняться. Артур пристегнул его к креплению около руля и упёрся в него коленом. — Что-то мне не кажется, что тебя это остановит. Поэтому надо выпить, — Мерлин сделал несколько жадных глотков вина. — Остановит. Я не так беспечен, как ты, и не буду рисковать своей жизнью, — Артур опять ухмыльнулся. Лёгкий ветерок трепал его волосы. Они казались мягкими на ощупь и наверняка приятно пахли. — И в чём моя беспечность? — спросил он, тряхнув головой, чтобы избавиться от ненужных мыслей. — Ты, как я понял, владелец миллионной корпорации, — получив кивок, Артур продолжил: — Ты сел к совершенно незнакомому человеку на мотоцикл и позволил увезти себя незнамо куда. А вдруг я хочу тебя похитить для получения выкупа? — Ну, ты не похож на того, кто нуждается в деньгах, — Мерлин слегка нахмурился, глядя на спину в чёрной коже. Они относительно медленно проезжали по соседнему от его офиса кварталу. Всё выглядело довольно безопасно, когда «Дьявол» не нёсся «тихонечко, не больше ста двадцати». Он сделал ещё несколько глотков из горла. — Ошибаешься, деньги нужны всем. Всё завязано на деньгах. И я не исключение, — слова сочились сарказмом, но голос был бодрым. — Курьер — это твоя основная работа? — Нет, это просто возможность дать жару моему малышу с пользой, — он похлопал бензобак ладонью. — А так я погряз в семейном бизнесе. Мерлин не стал уточнять. Если бы хотел, сказал бы сам. — Ты, похоже, очень любишь свой байк. — Я люблю скорость, адреналин и иллюзию свободы, которую он мне даёт. А ещё довольно приятно ловить на себе восхищённые взгляды. А ты вообще разглядывал «Дьявола» как-то жадно, — Артур в очередной раз обернулся через плечо. «Жадно... Да, только не мотоцикл, а тебя». — Ты можешь сказать хоть одну фразу без своей саркастической ухмылочки? — спросил Мерлин, припадая к бутылке. — Могу. Так лучше? — Артур отпустил одну руку и повернул корпус так, чтобы хорошо было видно насупленное лицо со сведёнными буквой «V» бровями и губами, сложенными трубочкой. Секунду он был комично серьёзен, а потом рассмеялся, отворачиваясь, чтобы всё же посмотреть на дорогу. Мерлин тоже засмеялся, прижался к широкой, подрагивающей от смеха спине и отлипал, только чтобы сделать очередной глоток. Они катались ещё минут двадцать, Мерлин уже допил своё вино, когда Артур сказал: — Кстати, Мерлин, ты не рассказал, при каких обстоятельствах ты прокусил свою губу. — Большой член при недостаточной растяжке ануса — стандартный сценарий, — будничным тоном сказал пьяненький Мерлин, продолжая прижиматься к широкой спине. — М-м-м... Может, повторим сценарий? Хочу, чтобы твои пухлые порно-губки лопались из-за меня. — А у тебя действительно большой? — так же флегматично спросил он, а внутри запылал только от одной крохотной надежды на это. Бурная фантазия уже начала рисовать объёмные картинки. — А ты проверь, — Артур спустил его руку немного вниз на свою ширинку. А там было что потрогать, чем он и воспользовался, бесстыдно лапая член через плотную ткань обтягивающих штанов. Большой. Своим тактильным ощущениям Мерлин привык доверять. «Хочу его!» — Ох... Через триста метров будет поворот на улицу, где находится мой офис. В компании, кроме охраны, никого не будет. Гвен в это время всегда уже уходит. — Это та обаятельная смугляночка? — насмешливым голосом спросил Артур, но по едва уловимому движению бёдер навстречу ладони, Мерлин понял, что тот тоже хочет. И ещё как! — Да, она мой секретарь. Все уши про тебя прожужжала. — Меня девушки совершенно не интересуют, можешь не порочить бедную девочку. — А я ценю её за огромный капучино с корицей по утрам и пошлые шуточки, — пожал плечами Мерлин, не прекращая ласкать увеличившийся ещё больше член. — Ар-р, Мер-рлин, тебя когда-нибудь тр-рахали на мотоцикле на полном ходу? Нет? Тогда убер-ри р-руку, иначе узнаешь, как это, — сквозь зубы процедил Артур. В его голосе прорывались рычащие звуки, и... Чёрт! Это было так возбуждающе! — Приехали, — радостно вскрикнул Мерлин, слезая с мотоцикла и немного покачиваясь. — Я захожу первым, ты через десять секунд после меня. Артур кивнул, отцепив шлем, поставил мотоцикл на подножку и заблокировал руль. До шестого этажа офиса они добрались за считанные минуты. Не успел Мерлин открыть дверь электронным ключом, как Артур швырнул свой шлем точнёхонько в рабочее кресло, а сам вцепился пальцами в плечи Мерлина, стягивая узкий пиджак и агрессивно припадая поцелуем к бледной манящей шее. Мерлин ахнул, нагнул голову влево, открывая больше пространства, на котором тут же расцвёл малиновый засос. Он отвёл руки назад, чтобы удобнее было снять пиджак, а потом выскользнул из рукавов и развернулся, тут же впиваясь болезненно припухшими губами к таким же разбитым и невероятно притягательным губам, обхватывая лицо дрожащими от возбуждения ладонями. Артур не стал церемониться, начал лапать его за зад и, чиркнув кончиком языка по нижней губе, довольно сильно прикусил её, заставляя вскрикнуть и открыть рот. Секунда, и Мерлин почувствовал горячий требовательный язык на своём. Он хозяйничал, проводя по ровному ряду белых зубов, щекотал нёбо, дразнил и оставлял восхитительный вкус. От этих страстных поцелуев тело горело огнём, а одежда не давала глубоко вздохнуть. Видимо, с Артуром происходило то же самое, потому что он оставил задницу Мерлина, вызвав разочарованный стон в поцелуй, и, схватив рубашку за ткань у воротника, дёрнул её в разные стороны. Маленькие белые пуговицы заскакали по полу. Сорочка оказалась там же спустя две секунды. Мерлин, в свою очередь, потянув за хвостик молнии на кожанке, так же быстро снял её с Артура и зашвырнул себе за спину. Чёрную обтягивающую майку тот снял сам и потянулся к ремню, чтобы окончательно избавить Мерлина от одежды. А тот в это время пожирал взглядом его тело. На рельефной груди, точнёхонько над левым соском, красовался пятнадцатисантиметровый золотой дракон, от хвоста которого шла тонкая замысловатая вязь узоров к солнечному сплетению, по кубикам пресса и чуть ниже пупка переходила в хвост другого, вероятнее всего, водного дракона. Его золотистые чешуйчатые кольца свивались на левой стороне живота у выступающей тазовой косточки и спускались под пояс брюк к паху. Мерлину тут же захотелось увидеть морду дракона, поэтому он рванул пуговицу и молнию, с лёгким скрипом кожи стянул с Артура штаны. Он уже видел это великолепное тело около семи лет назад на фотографии, где красивый молодой парень, немногим старше его самого, с длинной светлой чёлкой, стоял в низко спущенных джинсах, запрокинув голову и раскинув руки в стороны открытыми ладонями к фотографу так, чтобы татуировки хорошо просматривались. Только тогда водного дракона ещё не было. Чёрт, семнадцатилетний Мерлин не раз и не два дрочил на эту картинку. Именно после неё он стал так заводиться от татуировок. А теперь его подростковая мечта, выпутавшись из штанин и сняв костюмные брюки с него самого, усаживала его на рабочий стол с брошенными наугад курткой и пиджаком. Низко спущенные боксеры Артура сильно оттягивались стояком, и Мерлин, недолго думая, подцепил резинку, высвобождая член. Рот мгновенно наполнился слюной, эта крупная головка была создана, чтобы её ласкали и посасывали. Он, поддавшись желанию, попытался сползти со стола и лизнуть, но сильные руки, перехватив за поясницу, усадили его обратно, попутно избавляя от белья. Не самая удобная позиция, но страсть бурлила так, что это стало уже совершенно не важно. Мерлину ничего не оставалось, как обхватить Артура ногами и впиться в разбитые губы. Тот сжал его сильнее в объятиях, потёрся пахом о подрагивающий от возбуждения член, вызывая хриплый стон в поцелуй, провёл пальцами по выступающим позвонкам, сильно надавливая, заставляя прогибаться под его прикосновениями и нетерпеливо ёрзать, задевая чувствительной головкой другую. Мерлин уже не мог, да и не хотел сдерживать пошлых криков, запрокидывая голову назад и открывая Артуру шею для поцелуев, тут же превращавшихся в малиново-красные отметины. Когда Артур чувствительно укусил его за плечо, Мерлин до синяков впился в его плечи пальцами. Артур, прорычав какую-то пошлость, просунул руку между их телами и далеко не нежно, но абсолютно крышесносно провёл от живота Мерлина к молочной шее с подрагивающим кадыком, сильно сжал её, прогибая его податливое тело сильнее, лишая кислорода. В глазах у Мерлина заплясали чёрные мушки, и начало темнеть. В чувство его привёл несильный удар тыльной стороной ладони. На нижней губе выступила алая капелька, которую с восхищённым стоном (вырвавшимся то ли у Артура, то ли у него самого) слизал горячий язык, засасывая пораненную кожу. От этой грубой ласки хотелось восторженно кричать и царапаться, что он с удовольствием и делал, располосовав мускулистую спину и рельефные плечи Артура. Мерлин плавился в умелых, не терпящих лишней нежности руках. В руках, заставляющих покориться, всхлипывать и умолять о большем. — Возьми меня, — простонал он, едва дотягиваясь рукой до ящика с «подарочками» от Гвен. Тот самый гипотетический случай настал. Артур с неохотой оторвался от горячего тела, потёр небольшой тюбик с лубрикантом в руках, согревая, и нанёс прозрачный гель на пальцы. — Хорошо растянуть? Не хочу, чтобы ты стонал от боли, — в самое ухо низким грудным голосом спросил Артур, прикусывая мочку. — До твоих размеров всё равно хорошо не растянешь, — дурея от одного лишь предвкушения, срываясь на хрип, сказал Мерлин. — Постарайся меня хотя бы не порвать. — Это не в моих правилах, малыш, — услышал он, когда пальцы одной руки аккуратно стали проникать внутрь, а ладонь другой по-хозяйски обхватила пульсирующий член с сильно проступающими венками. От этого насмешливого «малыш» и уверенных касаний по телу побежали мурашки, сигнализируя, что можно продолжить растяжку. Когда Мерлин уже почти рыдал и просил «вставить ему», Артур раскатал презерватив и провёл хорошо смазанным членом от растянутого кольца мышц до яичек и обратно, полностью проникая головкой. Мерлин зашипел, но его бедро тут же чувствительно сжали, отвлекая. — Тш-ш, — успокаивающе прошептал Артур, вытаскивая головку и опять проводя ею до яичек и обратно. На этот раз он толкнулся глубже, Мерлин вцепился ему в плечи, стараясь расслабиться и принять в себя член до конца. Это удалось сделать после четвёртого толчка. Боль от крупного размера стрельнула куда-то в позвоночник, отдаваясь сладкой истомой в стояк, который уже снова поглаживали, а на языке чувствовался дурманящий привкус крови, который постоянно сцеловывали горячие губы. Мерлин с неохотой вырвался из плена сводящего с ума рта и откинулся на локтях, меняя угол проникновения. Артур сразу понял его желание и, чуть повернув корпус, резко засадил до основания. Мерлин, распахивая глаза с расширенными зрачками, простонал: «Артур!..» и плотнее прижал его ногами, не дай Бог он решит остановиться. Хотя, как бы богохульно это ни звучало, Бог здесь был один, и именно он так умело трахал его сейчас, доводя до исступления. Когда Мерлину казалось, что он вот-вот кончит, Артур шлёпнул его по щеке: — Рано, малыш. Отступивший от неожиданности оргазм, казалось, открыл для него новую спираль удовольствия, закручивающуюся внизу живота, в основании члена, по которому вверх-вниз водила влажная ладонь, очерчивая большим пальцем набухшие венки и лаская головку. Мерлин уже не мог кричать, дыхания хватало только на хриплые стоны. Он полностью отдавался Артуру, как будто оголяя душу, растворялся в нём без остатка, теряя грань реальности. Дверь резко распахнулась, и в офисный кабинет влетел подтянутый седеющий мужчина в дорогом тёмно-сером костюме-тройке. — Мерлин, у нас проблемы, камеры засекли на территории... Ты?!.. — взревел Балинор. — Я, — глядя на него, сказал Артур, не прекращая фрикционных движений. Мерлин, в свою очередь, и хотел бы прекратить, смутившись отца, но всепоглощающая наполненность внутри и вновь подступающий оргазм заставляли его продолжать насаживаться, забыв обо всём. — Сынок, что ты делаешь? — всё так же ошарашенно спросил отец. — А разве не видно?!.. Папа, уйди... Прошу-у, а-ах... Давай потом поговорим! — всё происходящее казалось каким-то ненастоящим. Мерлин был на грани, но руки Артура, размашисто втрахивающего его в стол, специально оттягивали его яички и пережимали основание члена, не давая утонуть в пучине удовольствия окончательно. — Это же Артур Пендрагон! Из «Пендрагон Инкорпорейтед». Они наши главные конкуренты! Он пришёл украсть информацию! — взвизгнул отец. — Если... В его член... Не встроена флешка... А у меня внутри... Нет винчестера... То как ты... Себе это представляешь?! — Я не дам тебе кончить, пока он здесь, — склонившись к самому уху, вкрадчиво прошептал мотоциклист. — Уйди!.. Умоляю! — почти рыдая, простонал Мерлин. Все внутренности скрутило, член горел огнём, пальцы на ногах сводило судорогой предвкушения, от толчков внутри и касаний простаты тело простреливало электрическими разрядами удовольствия, расползающимися сладостным томлением и затуманивающими мозг. Ему было жизненно необходимо кончить, иначе он сойдёт с ума. Как только хлопнула дверь, Артур, отпустив яички, крепко схватил пальцами его бёдра и, зарычав, с силой впился зубами в нежное плечо. От резкого контраста боли и удовольствия Мерлин распахнул глаза и, откинув голову и вздрагивая всем телом, закричал в бурном оргазме. Ещё несколько минут после он ничего не соображал и не слышал — уши заложило, в голове шумело, перед глазами был белый туман. Такой же яркой разрядки и фееричного секса он вспомнить не мог. Видимо, трахаться при свидетелях — его новый фетиш. Да, как будто остальных недостаточно. Придя в себя, он понял, что всё ещё лежит на своём столе на кожаной мотоциклетной куртке в совершенно пустом офисе. Оглядевшись и отметив изменения в кабинете, Мерлин поднял с пола белую рубашку. Большинство пуговиц всё равно отсутствовало, поэтому он без сожалений вытер живот и бёдра тонкой хлопковой тканью и наклонился под стол, чтобы выкинуть её в урну. В сером пластиковом ведёрке одиноко лежал завязанный узлом презерватив. Грязное латексное напоминание о случившемся. Артур ушёл. Воспользовался им, стащил ноутбук — серебристого девайса не наблюдалось на столе — и ушёл, оставив эту мерзость, свою куртку и чёрный шлем. — А папа-то был прав, — осознание всего произошедшего обрушилось на него, как ушат холодной воды. Его просто использовали. А потом выкинули так же, как эту уже ненужную резинку. Хотелось смеяться и плакать одновременно — признаки приближающейся истерики. — Что, так обрадовался украденной информации, что даже вещички забыл прихватить? Уезжать-то пришлось быстро, как же ты без шлема? — прокричал Мерлин и с силой смахнул этот самый шлем на пол. Тот, упав на ковёр, несколько раз перекувыркнулся и остановился у двери. Рядом остался лежать сложенный несколько раз клочок бумаги, видимо, вывалившийся из шлема. Надев бельё, брюки и помятый пиджак на голое тело, Мерлин подошёл к листку. На нём каллиграфическим, чуть скошенным почерком было написано: «Спасибо за информацию. И извини». Несколько секунд он смотрел на записку невидящим взглядом, а потом сполз спиной по двери, несколько раз ударился об неё затылком и позорно разрыдался. Было больно. Где-то в груди как будто поставили металлические распорки, не дающие глубоко вздохнуть. Слёзы душили, солёными дорожками стекая по лицу, прожигая кожу похлеще кислоты. Да, Артур украл не только ноутбук с секретной информацией о новых разработках, но и этот глупый орган, поэтично названный сердцем. — Нет, он просто воплощение всех моих фетишей, моя детская мечта, ничего больше. Умопомрачительный оргазм и феромоны в голову ударили, вот и кажется, что влюбился. Я его совершенно не знаю. А он мне ничего не обещал, так что хватит слёзы лить, как пятилетняя девочка! — уверенно сказал Мерлин, вытирая мокрые щёки рукавом пиджака. Он ещё мог иногда обмануть сам себя. Надеялся, что получится и в этот раз — осознавать правду было слишком тяжело. А действительной правдой было то, что на информацию ему было плевать. Он считал эти инновации непригодными для использования без ключевого компонента. Это отец считал их гениальными, не осознавая, что никто из их специалистов, включая Мерлина, не может закончить формулу. Так что если «Пендрагон Инкорпорейтед» решится на использование этого материала, он поаплодирует им стоя. Целую неделю на работе Мерлин старательно делал вид, что ничего не случилось. Смеялся с коллегами, работал над формулой, общался с поставщиками — всё как всегда. Балинору про исчезновение ноутбука он ничего не сказал. Тот обиделся на сына за аморальное поведение и не разговаривал, так что это было несложно. Визуально всё было хорошо. Не считая, конечно, его реакции на чёртов стол. При виде этого предмета мебели из морёного дуба его начинало кидать в жар, ладони потели, ноги подкашивались, а если ещё и вспомнить, что под рубашкой он весь в малиновых засосах и фиолетовых синяках-отметинах от зубов и пальцев, которые никак не хотели сходить с молочно-белой кожи... Тогда он хотел ударить себя побольнее, чтобы отогнать постыдные мысли. Но в то же время от этого всего внутри появлялась сосущая пустота, открывающая на сердце незажившие ранки. Поэтому на четвёртый день он приказал поменять стол на совершенно другой по дизайну, чтобы отогнать все воспоминания о блондинистом подонке. А вот куртку и шлем зачем-то сохранил, затолкав дома в шкаф для верхней одежды. Каждый вечер Мерлин приходил домой, доставал из холодильника бутылку любимого виски и наливал в бокал ровно на два пальца. Охлаждал он его специально, чтобы не разбавлять льдом. Крепкий алкоголь быстрее всасывался в кровь, принося лёгкое успокоение. Сделав глоток, он зажмурился. Рот обожгло терпкой жидкостью, и приятное тепло разлилось по пищеводу. Хорошо. Швырнув пиджак на диван, Мерлин, не глядя, плюхнулся в кресло, чуть не расплескав янтарный напиток, и тут же вскочил. На мягкой подушке лежал его тонкий серебристый ноутбук, который он чудом не раздавил, и записка. «Хватит пить. Выйди на улицу. Я должен тебе кое-что ещё». Мерлин залпом допил виски и, кипя от злости, выскочил за дверь. Спускаясь по лестнице, он придумал кучу вариантов избиения Артура Пендрагона, кучу гадостей, которые он ему скажет, но все слова и мысли потерялись, когда он увидел его, сидящего на чёрном байке в форменном мотоциклетном костюме. Рукава куртки были как обычно закатаны до локтя, открывая красивые татуировки. На лице играла виноватая улыбка, колдовские голубые глаза смотрели внимательно, взъерошенные от шлема светлые волосы развевались на лёгком ветерке. Зависнув на секунду, Мерлин всё же выдал: — Что, не смог дописать формулу, поэтому вернулся опять меня трахнуть и выяснить что-то ещё? Я тоже не знаю, как её закончить, так что можешь не стараться. — Ты так говоришь, будто в прошлый раз я тебя изнасиловал, — спокойно сказал Артур. — Морально — да! — выкрикнул Мерлин и запустил в него пустым бокалом, который он забыл оставить дома. — За это я извинился, — Артур легко увернулся. — А, то есть записулька в шлеме — это прекрасное извинение для вора, который воспользовался мной ради добычи информации?! — Мерлин стянул ботинок, собираясь запустить и им тоже. Артур, распознав его намерения, быстро поставил мотоцикл на подножку, спрыгнул и, в мгновение оказавшись около него, схватил его за руки и с силой завёл их за спину. — А ну-ка, отпусти меня! — Тш-ш-ш, не дёргайся, — прошептал Артур, перехватывая запястья одной рукой, а второй закрывая ему рот. От этого вкрадчивого шёпота от затылка до копчика пробежала волна мурашек. — Думал обо мне? Глухое «нет» послышалось из-под мотоциклетной перчатки. — Врёшь, — наклонившись к самому уху, обдавая чувствительную мочку горячим дыханием, сказал он и немного расслабил руку, зажимающую рот Мерлина. — Глаза тебя выдают. — Это от страха. — Опять врёшь, признай, — Артур лизнул языком изящную шею. — Вру, — сдавленно простонал Мерлин. Тело предательски отреагировало на прикосновение. — Хороший мальчик, — его чмокнули в нос и отпустили. Мерлин стоял и ничего не понимал, глядя в глаза улыбающемуся Артуру. — Зачем ты приехал, Артур? Поиздеваться надо мной? Или унизить ещё больше? Что ж, тебе удалось, я был на грани того, чтобы умолять тебя поцеловать меня. — Я приехал, чтобы отдать тебе кое-что, что должно принадлежать тебе, — порывшись в кармане, он извлёк маленький витой ключик и протянул его Мерлину. — Это флешка, на ней законченная формула. И не смотри на меня такими глазами. Да, я смог её закончить. И да, я очень виноват перед тобой. Ты вряд ли меня простишь, но знай, я никогда не сплю с теми, кто мне не нравится. А ты, как назло, очень понравился. К своему стыду, я продался. Довольно дорого — за свободу от отца, но это меня не оправдывает. Мне нужны были данные, заниматься с тобой сексом в мою миссию не входило. Я просто должен был проникнуть в твой офис и скачать инфу. А я не устоял. Ты даже не представляешь, Мерлин, насколько ты сексуален. Я потерял дар речи, когда ты взял своими изящными длинными пальцами ручку для подписи. Ты воплощение всех моих фантазий. Ты идеален. И тебе нравится всё то же, что и мне. А потом я испугался сам себя, испугался провалить задание отца, поэтому так по-скотски сбежал, когда ты отключился. Наблюдая за тобой всю эту неделю, сгорал от стыда и желания. Так что можешь считать, что этот ключ подходит и к моему телу. — А к сердцу? — еле слышно спросил Мерлин, не веря во всё происходящее. — К нему в первую очередь. — Мне нужно домой. На улице холодно, а я без куртки и в одном ботинке, — Мерлин развернулся и пошёл в сторону подъезда. Артур грустно провожал его взглядом. Эти обиженные синие глаза ещё долго будут сжигать его сильнее любого адского пламени. Но винить, кроме себя, некого, сам всё испортил. — Ты долго будешь там стоять? — Я сейчас уеду, — обречённо сказал Артур, разворачиваясь к мотоциклу. — Э, нет, так дела не делаются! С моим стояком нужно срочно что-то сделать, так что тащи свою упругую задницу на третий этаж, в ту квартиру, которую ты недавно взломал. И откуда в тебе столько криминальных талантов? — Так ты меня простил? — растерянно моргая, спросил Артур. — От прощения тебя отделяют пять умопомрачительных оргазмов, — хохотнул Мерлин, заходя в подъезд. — Согласен даже на семь. — Смотри, как бы не пришлось пожалеть. — О, пожалеть придётся тебе, ибо я никуда не уйду из твой жизни даже после семи оргазмов. — Ты перечитал любовных романов? Думал, что ты умеешь только трахаться и воровать. — То есть ты признаёшь, что я отличный любовник? — рассмеялся на шпильку Артур. — А зачем ты мне ещё нужен? Для плотских утех. Я человек занятой, мне некогда искать партнёров, а молодой организм требует, — совершенно серьёзно сказал Мерлин, поднимаясь по лестнице. — И ты ни капельки в меня не влюблён? — Не-а. — Врёшь, — с улыбкой парировал Артур. — Вру, — не стал отпираться Мерлин, открывая дверь в квартиру.