Псионикум

Спецагент Джефф Каллиган 21 июля 2014 год Нью-Эдем

Своё очередное будничное утро ведущий спецагент четвёртого отдела паранормальных преступлений Джефф Каллиган встречал как и прежде — на кухне своей маленькой квартиры и за чашкой ароматного свежезаваренного кофе. Он стоял перед окном и хмурым взглядом провожал каждую машину на улице внизу, вернее свет от их фар, отраженных в каплях за стеклом размытым бликом. Джефф никогда не любил смотреть по утрам телевизор или слушать радио, потому в его кухне стояла тишина, и только дождь лениво барабанил в окно. Прошлой ночью он не спал, из-за этого в глазах появилась жуткая краснота. Но его это нисколько не волновало, он был в раздумьях. В свои сорок мужчина помнил многие даты: хорошие, приятные, те, которые хочется вспоминать и на мгновение возвращаться в памяти. В то же время, они чередовались и с горькими. Куда без этого. Но то, что случилось 20 июля 2014 года, он предпочел бы вообще не знать. Инцидент на Лестнер-роуд перечеркнул в его жизни многое. Впрочем, и не только в его. Мигом полетели головы, значки, погоны, опустели кресла. В общественности разжёгся бы нехилый скандал, но на верхах Псионикума шустро скрыли факты и взяли под контроль. Никто ещё не готов к правде и не хватало ещё «охоты на ведьм», как в былые времена, — быстро нашлись там причины. Посему произошедшее представили как перестрелку с группой вооруженных лиц, переодетых в форму офицеров полиции. А всех причастных к инциденту принудили к неразглашению. Следовательно, никакого дела на Дэниела не возбудили, никто и не подозревал о подобном. А дела о смерти Майкла Стюарта и мистера с миссис Лапорт так и остались трагическими случаями и отправились пылить архивы с красной пометкой. Что касается самого парня — он так и не пришёл в себя после инцидента. Спецотдел контроля за псиониками просто взяло его тело к себе. Тихо и без шума вывезли куда-то в неизвестное место. Естественно, никто не думал делиться дальнейшей информацией о нём с Каллиганом. Впрочем, мужчина и сам особо не рвался. Его сейчас волновало другое — дальнейшая судьба его сотрудников и отдела в целом. Помимо шестерых офицеров, которые попали под ментальный контроль, семи раненых и, к сожалению, трёх убитых, особенно досталось агенту Майлзу. Джефф навестил его утром и увиденное не оставило его равнодушным. Его самый близкий друг, с которым он прошел огонь и воду, не узнал его и смотрел на всех и вся с испугом. Джефф никогда не видел его таким. И только благодаря нейролептикам, тот оставался в относительно спокойном состоянии. Как показали анализы и тесты, физически он был здоров. А вот психически… Доктор только пожал плечами и просил дождаться специалиста из Псионикума. Джефф не раз прокручивал в голове варианты разговора с семьей Майлза: с Карлой и дочерью Ребеккой. Они ведь не знают, что произошло, и видеть его в таком состоянии и не понимать, что стало с их мужем и отцом — стало бы для них шоком. Но Карла сразу поняла и приняла. Джефф всегда считал своего друга удачливым сукиным сыном, которому досталась такая сильная и любящая женщина. Утром он попрощался с доктором и Карлой в его палате, пока Джим спал. Но помимо страшных вестей были и хорошие. Вернее, только одна: Винсента успешно прооперировали и, он был уже вне смерти, но до полного выздоровления, конечно, было далеко. После Майлза он навестил и его. Невестка, о которой ничего не знал Каллиган, уже находилась рядом с Винсентом. И во второй раз, когда его должны были ненавидеть и обвинять, отнеслись с пониманием и сочувствием. Миловидная хрупкая девушка с веснушками лишь радовалась, что тот остался в живых и скоро всё будет как прежде. Она упомянула, как Винсент дорожил своей работой, и пересказала Каллигану его слова о том, что опасность — это неотъемлемая часть их службы, к которой нужно привыкнуть и быть готовым. Джефф не мог не улыбнуться и пожелать скорейшего выздоровления. Однако он прекрасно понимал — как прежде уже не будет. Всё шло к расформированию отдела. Но могло стать ещё хуже. Следователи из особого отдела безопасности Псикорпуса рыскали по всем их делам, ища все их косяки. Нужны были козлы отпущения. Или показательное наказание в назидание остальным. Вернувшись в Псионикум к полудню, в кабинете своего начальника он застал группу рабочих и самого бывшего хозяина кабинета возле дверей. — Облажался ты, Джефф, — Филиппа Морриса со всем почтением скоро «сопроводили» на пенсию. — Ладно, не только ты, а мы все. — Что теперь будет? — Твой отдел закрывают. Пока на время расследования. — А что с Джиммом? — Как я слышал, к сожалению, досрочная отставка, без дополнительных льгот и выслуг лет. — Что?! — не сдержался Джефф. — Скажи спасибо, что он хотя бы на свободе. Его хотели признать виновным, Джефф. — Как будто это его вина! — недовольно рыкнул Каллиган. — Спокойно. Они ещё размышляют об этом. Не надо давать им лишних поводов. Но, как меня уверяли, никого обвинять не будут. Но, жди, следователи из Псикорпуса вызовут и тебя. — А что с Анной и Кэссиди? — С ними-то ничего. Их забирает к себе Псикорпус. — Даже если отдел сохранят? — Я бы на это особо не надеялся. А что? Неужто передумал насчет них? Джефф вспомнил себя в то время, два месяца назад, когда впервые узнал о пополнении в его отделе и все свои не самые радужные мысли насчет новеньких. На миг ему стало стыдно. — Да. Я ошибся насчет них. Рад, что ошибся. — Ну-ну, — многозначительно протянул Филипп. — Не спеши радоваться. Всё зависит от итогов внутреннего расследования и показаний самих мисс Рейн и Уильям. Всё может в один момент измениться. — Сэр, это последний ящик? — отвлек их голос рабочего. — Да. Только аккуратней. — Их уже допрашивают?! — забеспокоился Каллиган. — Да прямо сейчас, как я понял. Они уже были у меня перед допросом и пожелали удачи. Мисс Рейн даже сказала, что мне крупно повезло, представляешь? Пенсия — это прям ее мечта. Знаешь, даже для псиоников они чересчур странные. — Да… — не мог не согласиться Джефф. — Но хорошие, — дополнил тут же Моррис. — Что ж, похоже, мы больше не пересечемся. Не сказать, что мы были друзьями, но ведь, бывали же хорошие времена, правда? — Правда. — Может, когда-нибудь встретимся за выпивкой и вспомним об этом как о страшном сне. — Сэр, можно вопрос? — Давай. — Что слышно о Дэниеле Лапорте? — Джефф… Лучше не спрашивай, — без утайки намекнул Филипп. — Ладно, удачи, — и пожав руку, попрощался. Вместе с рабочими Филипп Моррис оставил Каллигана перед пустым кабинетом, который когда-то был его самым нелюбимым местом в Псионикуме. Джефф посмотрел на единственную вещь, оставленную в нем — на одинокий стол, где только тусклый серый свет падал на деревянную поверхность. Было странно, видеть кабинет в таком состоянии. Когда Джеффа только назначили сюда, Моррис уже тогда был. И все как один говорили, что с ним шутки плохи. Строгий, но справедливый Моррис никогда не был любимчиком у агентов, но он был человеком слова. Джеффу казалось, что тот будет здесь вечно, даже после его ухода на пенсию. Но нет, никто и ничто не вечно. На выходе его взгляд на секунду остановился на табличке с названием отдела: «отдел паранормальных преступлений». Псионика… Усмехнулся про себя Каллиган невесело. Признаться честно, он никогда особо не верил в паранормальщину, только в факты. Просто потому что никогда не сталкивался. До вчерашнего дня. И впервые столкнувшись лицом к лицу с тем, что он не мог объяснить и понять, его объял удушающий страх и чувство беспомощности. Он не заметил, как всё изменилось, как мир, в котором он жил все эти годы, стал ещё опасным. Возможно, пенсия или отставка и впрямь будет хорошей идеей. От тяжелых мыслей его отвлек звонок телефона. — Каллиган. — Джефф, можешь приехать? — узнал голос Карлы агент. — Конечно. Что-то с Джимми? — Да. Он проснулся и хочет с тобой поговорить. — Хорошо. Сейчас буду. «Голос у нее беспокойный…», — почуял неладное Каллиган. Больница и многопрофильный медицинский центр Джефферсон — один из крупнейших центров медицины в Эдеме. Расположенный в центральном районе города он занимал солидный участок земли и стоял особняком. Попав сюда, будто окунаешься совсем в другой футуристический мир, где сплошь белые здания, которые с высоты образовывали подобие креста. Находящихся под особым контролем пострадавших разместили на девятом этаже в изоляционном стационаре под ведомством Псионикума. Первым делом Джеффа встретил человек из особого отдела. Мужчина в неприметной форме охранника и с каменным лицом, который встречал его утром, вновь проверил Каллигана и только потом пустил. В пустом коридоре стационара изредка раздавались звуки всхлипывания и мычания. Гнетущую атмосферу можно было прочувствовать физически. Определенно, последствия, невидимые глазу, но неприятные на ощущения, вызывали беспричинную тревогу и холодок. Преодолев две двери, Каллиган нашел уже знакомую палату и застал внутри супругов. Как говорится: «муж и жена — одна сатана» — они и впрямь были очень похожи. Тёмнокожая женщина сорока лет с густой афрой и с косынкой на голове крепко сжимала ладонь мужа. — Ну, как ты… — не успел поприветствовать друга Каллиган, увидев его в бодром состоянии, как тут же встревожился на кушетке Майлз. — Закрой! Закрой дверь! — Всё хорошо, Джим. Это я… — Д-да, я знаю. В-вспомнил. Но прошу, просто закрой… Каллиган осторожно сел на табуретку рядом с его кушеткой. Палата не была большой. Закрытое на жалюзи окно, холодное свечение, а из мебели помимо кушетки и прикрепленных датчиков к пациенту, были только кресла вдоль стены и дополнительные стулья. — В-в-вы, — заплетался язык у Майлза. И его поспешила успокоить Карла. — Вы поймали того, кто это сделал? — Карла… — вспомнил про неразглашение Джефф, и наплевал. — Да. — Хорошо… Хорошо… — немного успокоился мужчина. — Как спалось? — ничего лучшего не придумав, вновь спросил самое банальное Каллиган. — Я-я… Не знаю… Эти сны… Сны… Они не мои! Не мои… — было видно, как Майлз едва сдерживает себя, чтобы не сорваться. Крайне нестабильное эмоциональное состояние выглядело опасно. — Карла… Карла… — Я здесь, милый. Всё хорошо. — А кто это? — вновь проявились провалы в памяти у Майлза. — Это Джефф, твой друг, — спокойно повторила Карла с застывшей болью в глазах. — Джефф… Да… Джефф, — Каллигану было больно видеть спутанность сознания друга, будто на миг кто-то чужой оказывался на его месте. — К-как Винсент? Он… Он… А иногда Майлз приходил в норму и вспоминал произошедшее в доме Лапорта. — Жив. — Хорошо… Слава тебе Господи. Датчики на экране монитора рядом с ним показали учащенный пульс. — П-помнишь? Помнишь, как мы смеялись над Винсентом и всеми псиониками? — Да… — Теперь я понимаю, чего стоит их спокойствие и контроль эмоций… — говоря всё это своему другу, Майлз плакал по-настоящему, а потом долго успокаивался. И вроде бы после этого становился нормальным. — Когда заявятся следователи из Псикорпуса? — Майлз всё понимал, как выглядит со стороны его действия. — Скоро. — А зачем им заходить? — встревожилась рядом с мужем Карла. — Идёт расследование. — Это обычное дело, родная, не беспокойся, — попытался успокоить жену Майлз — вышло не убедительно. — Да. Всё будет хорошо, Карла. Женщина не ответила. Вдруг из коридора донесся знакомый Каллигану девичий голос: — Где тут лежит Джимми Майлз? — Пятая палата. — Спасибо. Приближающиеся шаги и стуки по полу остановились возле их двери и вскоре они разошлись. На пороге появились две девушки: первая была со светлыми волосами, собранными в хвост, с утонченными чертами лица и пронзительными серыми глазами с чёрной окантовкой. Одета гостья была в красную кожаную куртку, черную рубашку наверху и темные джинсы с ботинками внизу. Карла бы ни за что не догадалась, кто они, если бы не заметила удостоверение агента во внутренней стороне куртки и пистолет на поясе. — Хо… Практически все в сборе, разве что Винсента и Чарльза не хватает, — начала блондинка со звонким красивым голосом, пробежав по всем взглядом. Её бодрое настроение никак не подходило общей атмосфере в палате. — А вы разве не на допросе? — удивился встрече Каллиган. — Да мы там быстро отстрелялись. О, здрасьте, — заметила Кэссиди Карлу и поспешила представиться. — Кэссиди Уильям. — Карла Майлз, — вежливо представилась в ответ женщина. Удивленной во всех смыслах Карле оставалось лишь пожать протянутую руку. — А мою подругу зовут Анна Рейн, — небрежно представила спутницу Кэссиди. О внешности второй девушки Карла не могла ничего конкретного сказать, кроме цвета волос и спортивной одежды. Точно так же ничего нельзя было определить по её реакции или хотя бы настроение. Странные очки с лампочками, игравшие синим огнем и крутившиеся, приковывали всё внимание. Из странного Карла заметила только собранную трость на её руках и не могла понять, зачем она ей. Первая мысль о слепоте была дикой, но по ощущениям отчего-то казалась правильной. Тёмноволосая не удостоила никого никакой реакцией, ни единым словом. Отыскав кресло возле стены, она тут же плюхнулась на нем и, запрокинув одну ногу на другую, будто бы попыталась уснуть. — Анна? Анна… Алё, — даже на слова подруги та не пошевелила ни одной мышцей. — Ладно, просто не обращайте на неё внимания. У неё это временно. Ну, так чё? Как наш больной? — Мисс Уильям, прошу, сядьте, — призвал Каллиган. — Да-да, сейчас, — села рядом с Каллиганом Кэссиди, притащив соседнее с Анной кресло. — Кстати, вот, это вам: тут фрукты, йогурт, шоколад, в общем, всё то, что надо давать больным. — Спасибо, — вместо мужа ответила Карла, принимая солидного размера бумажный пакет, в котором действительно лежали всякие яства. — А выглядите всё таким же, Майлз. — Ошибаешься. Наконец Карла услышала голос другой девушки в черной ветровке. Вроде бы тихий и монотонный, но почему-то Карла смогла услышать её очень и очень чётко и хорошо запомнить, будто сам её голос проникал в сознание. — О, смотрите, кто проснулся… — Специалисты из Псионикума вас не навещали? — Нет. Был только доктор Лиман. И те, кто заставили подписать бумаги. — Гм… Что и следовало ожидать. Просто принудили «закрыть рот», а дальше живите с этим как хотите. Прекрасно… Нет бы объяснить. — Ну, зато ты можешь осмотреть и дать рекомендации, Анна. — Гм… — Анна приосанилась и пристально посмотрела прямо на Майлза. Тот что-то совсем притих и краем глаза смотрел только на неё. — Какие препараты вам дали? Карла силилась вспомнить слова доктора. А потом вспомнила про выписку, и протянула листок девушке. — Гм… — долго вчитывалась Анна. — Никаких побочек? — Нет. — Сколько спал? — Где-то четыре часа, — спокойно ответил Майлз, словно ничего с ним и не было. — Что снилось? Опиши, что вспоминается. После каждой своей реплики, Анна щелкала тростью. Карла с Джеффом обменялись взглядами с Кэссиди, которая просто кивнула им в ответ, мол, так надо — не парьтесь. Джим закрыл глаза и начал вспоминать. Его глаза судорожно бегали внутри век, пульс участился, как и дыхание. — Нет, — остановила Карлу Анна, когда женщина хотела дотронуться до мужа и вновь успокоить. — Пусть вспоминает. Майлз несколько раз дергал головой, а иногда и всем телом. Карла и Джефф начали было всерьез беспокоиться, как через минуту Джим успокоился. Он долго приводил дыхание в порядок и, не открывая глаз, начал рассказывать странные вещи, описывать события, которые не были известны ни Джеффу, ни Карле. На самом деле Джим видел чужие воспоминания. И Анна хотела, чтобы тот чётко разделял, где чужое, а где его собственное. — Хорошо… Теперь открой глаза. Как тебя зовут? Раздался щелчок её трости. — Джим Майлз. — Где ты находишься? Щелчок. — Больница Джефферсон. — Какое сегодня число? Тут Джим немного затруднился с ответом. — Восемнадцатое… Нет. Двадцатое? Да, двадцатое. — Какой год? Щелчок. — Десятый. — Кто сидит рядом с тобой? Щелчок. — Джефф Каллиган и Карла Перез. — Кто они для тебя? Щелчок. — Джефф — лучший друг. Карла — лучшая женщина на свете. — Ты видел их в своих снах? Щелчок. — Да. — Опиши и держись их в уме, — в этот раз щелчка не последовало, только голос Анны растекался по палате, медленно охватывая всё пространство. — В жизни порой так бывает. Ты словно плывешь по бескрайнему морю. Плывешь и плывешь, и тебе встречаются волны, рифы, непогода, но ты их преодолеваешь. Но иногда преграды кажутся слишком непосильными, небо заполняют тучи, раздаются раскаты, усиливается ветер. Твоя лодка начинает ломаться об удары, появляются пробоины и будто бы уже нет спасения в кругу этого водоворота. Но ты не должен сдаваться. Впереди тебя виднеется свет маяка. Он пока маленький. Ты видишь его? — Да… — Там тебя ждут твои родные и близкие. — Ребекка… Карла… — Так ответь же мне, Джим Майлз, что ты будешь делать? Карла с Джеффом сами того не поняли как заслушались, впав в некий транс. — Я. Доплыву. И только после щелчка пропала дурманящая пелена. — Кэс, не кинешь яблоко? — Эм… Можно? — сначала спросила блондинка у Карлы и, получив кивок, метнула яблоком из пакета в Анну. Та успешно ее поймала налету и с хрустом откусила. — Следователи вам что-нибудь сообщали? — поинтересовался Джефф, отошедший от краткого сеанса гипноза. — Неа. Просто спрашивали о всякой фигне раз за разом. И я хочу спросить, мы что, тоже также выглядим, когда ведем допросы? — Представь себе, Кэс. — Да? Как мило… — Спрашивали о работе? — осторожно поинтересовался Джефф — Ага. Но не волнуйтесь, шеф. Всё уляжется, — отмахнулась Кэс. — А пока у вас появилось лишнее время на себя. Вы там, отдохните, развейтесь, найдите и сходите с кем-нибудь в кино, ресторан, я не знаю. — Да, а то мы с Кэс начинаем серьезно за вас переживать, — раздался хруст яблока. — Угу... Вот когда в последний раз бывали на свиданиях, шеф? Вам бы это, нужно наверстать. Годы то уходят. — Это не ваше дело, — нисколько не удивился подколкам со стороны девушек Каллиган. Он уже привык к их шуткам. — А я говорил ему об этом каждый день, — но тут, к удивлению Джеффа, подключился и Майлз и дело для него начинало пахнуть жареным. — У меня есть свободные подруги… — Карла и ты туда же? — поразился в сердцах Каллиган. Вокруг него одни шутники. — Так… Нам бы ещё успеть к Винсенту. До скольки у них там прием посетителей? Винсент с пулевым ранением лежал в другой больнице в районе Санвиль. — До семи вечера, Анна, — ответил Каллиган. — Гм… Выдвигаемся, Кэс? — Ага, — вскочила со стула Кэс. — Что ж, поправляйтесь, мистер Майлз. До свидания, миссис Майлз. — До встречи, — попрощались со всеми девушки и покинули палату. — Чё, после Винсента сгоняем в тир или в зал? — Можно и туда и туда. Кстати, я тут присматриваю себе винтовку и пистолет. — Да? И какую? — Винт-то… Пока NL3*. Наш аналог янковским «эмкам». — Хе. Тоже мне аналог. Копирка полная… Вскоре их голоса полностью стихли. — Так это они и есть, ваши новобранцы… Да уж… — протянула обескураженная Карла. — Такие молодые и выбрали такую опасную работу. Не такими она представляла себе Карла, когда впервые услышала о них от мужа. — И думаю, это только начало их пути, — не сомневался Джефф. И за столь короткий миг знакомства, Карла только сейчас вспомнила, что забыла их поблагодарить за спасение её мужа.