***
Первая неделя была адской. Джим умудрился выдавить из себя целых три положительных факта о Споке: 1. Иногда он затыкается. 2. Он заарканил Ухуру, так что он умеет заигрывать. 3. Он хорошо выполняет свою работу. Остальные семь цифр с их пустыми пробелами зияли перед ним, как дверной проем, ведущий к крутому обрыву горы. Спок раздражал его, всегда был чем-то озабочен и готов вмешаться и рассказать Джиму, как выполнять его собственную работу. От попыток придумать что-нибудь, что не начиналось бы со «Спок — мудак», у него заболела голова. К концу недели остальная часть списка была заполнена всем, что он мог придумать. 4. Он регулярно принимает ванну. 5. Я не видел его сегодня, так что он поднял мне настроение. 6. Он пунктуален. 7. Он чуть не споткнулся о перила мостика, поэтому заставил меня смеяться. 8. Его еда не воняет в столовой, потому что она такая же пресная, как и он сам. 9. Его имя короткое и милое. 10. Мне не приходится иметь с ним дела в нерабочее время. Он закрыл программу и уткнулся лицом в ладони, гадая, как, черт возьми, он будет составлять следующий список, если он едва смог закончить этот.***
На следующей неделе Джим застал себя за изучением Спока в поисках чего-нибудь положительного, хотя бы чего-то небольшого, вроде «его ногти подстрижены», и эй, у него уже есть номер один в списке. Джим сполз ниже, с комфортом располагаясь в капитанском кресле, закинув ногу на ногу. — Капитан, можно поговорить с вами наедине? — Спросил Спок сбоку от Джима. Что ж, вот и кончилось мгновение безмятежности. — Разумеется, мистер Спок, — ответил Джим, чувствуя рвотный позыв от фальшивой искренности, вылетевшей из его рта. Минуту спустя они стояли в кабинете, и, естественно, Спок начал нудить, как только дверь закрылась. — Я не одобряю принимаемые нами меры касательно колонии Омри Ален, — сказал Спок. — Люди-колонисты там вполне в своем праве требовать защиты Федерации. Джим покачал головой. — Их права закончились, как только они решили, что рабство коренных народов допустимо. — Что бы вы ни думали о морали колонии, их жизни являются нашей ответственностью и им необходимы припасы. У Джима внутри все сжалось. Что этот маленький избалованный засранец знал о критическом положении? Что бы ни случилось с Вулканом два месяца назад, все доступные корабли были отправлены по первому сигналу бедствия. Спок не смог бы понять колонию, нуждающуюся в жизненно важных поставках, и Звездный флот, колеблющийся в течение нескольких недель из-за политики. — Поставки, в которых они нуждаются, не имеют решающего значения. Мы снабжаем их мебелью и свежей едой. Грубо говоря, мы отправляем им поздравительную корзину фруктов и чудное мягкое кресло, чтобы сидеть в нем, пока коренные жители надрывают задницы, чтобы прокормить этих привилегированных сволочей. — Я подчеркиваю необходимость поддержания мирных отношений. Это будет не первый случай, когда колония обратится против Федерации и вступит в союз с другой крупной державой. — А я подчеркиваю, что пока они знают, что держат нас на крючке, они не отрекутся. Рабство признано Федерацией незаконным, и мы не должны сидеть и заламывать руки, когда кто-то открыто нарушает закон. — Я останусь при своем мнении, — официальным тоном сказал Спок, его лицо было похоже на глыбу льда. — Прекрасно, как тебе угодно. Знаешь что, давай оставим этот спор и пойдем на компромисс. Переложи ответственность за принятие этого решения на мои плечи. Напиши в свой журнал, что ты против моих приказов, таким образом, если миссия провалится, твоя задница будет прикрыта, а если нет — то ты сможешь удалить запись из журнала и я попытаюсь не тыкать этим тебе в лицо. Спок медлил. — Нет. Несмотря на наши расхождения во мнениях, вы командующий офицер и я обязан подчиняться вашим приказам. — У нас тут не диктатура, Спок. Ты знаешь, что не обязан этого делать. Фактически, в уставе Звездного флота есть целый раздел, позволяющий тебе не следовать моим указаниям в ситуациях вроде этой. — Я осведомлен об этом, капитан. С вашего позволения. — Спок покинул комнату. Хм. 2. Спок верный.***
Когда наступила середина третьей недели, Спок зашел в его каюту. Это было любопытно, потому что Спок никогда не был каюте Джима, учитывая, что они всегда избегали друг друга в нерабочее время, так что было обычным делом окликнуть друг друга, чтобы обсудить дела в более нейтральном месте. Джим впустил его, сожалея о беспорядке, но Спок, казалось, не обратил внимания на горы скомканной на кровати одежды и остывшие остатки ужина на столе. — Я поинтересовался, завершено ли наше задание от доктора Маккоя. Он намекнул, что мой отец никогда не женился на моей матери, и подтвердил, что это длительный проект. Джим усмехнулся, мысленно переводя сказанное Маккоем: «ни за что на свете, ты, остроухий ублюдок». — Приятно знать. — Я нахожу трудным выдумывание новых фактов для моего списка. Джим прижал ладонь к сердцу в притворной обиде. — Как ты можешь? Я думал, ты способен придумать сотни и сотни чудесных вещей обо мне. Спок в ответ просто посмотрел на него. Невероятно, как лишь поднятие одной брови может выражать целый ворох эмоций. В данном случае: «не впечатлен». — Чтобы упростить задачу, я предлагаю нам обменяться положительными фактами и случаями из жизни, пока слушающий будет делать пометки, тем самым ускоряя процесс. — А, так ты хочешь сжульничать. — Я бы не назвал это так… — Так ты признаешь, что жульничество выходит за рамки понятия о плохом и хорошем? Спок уязвленно посмотрел на него, что заставило Джима шире улыбнуться от осознания собственного превосходства. На самом деле, план был хорош. Это бы сэкономило время и усилия. Плюс, ему было любопытно, что Спок назвал бы своими хорошими чертами. — По рукам. Я начну. — Спок занес стилус над ПАДДом, готовый писать конспект как в старшей школе. — Я великолепен в постели. — Похоже, вы не собираетесь воспринимать эту затею всерьез… — А разве кто-то шутит? Я действительно великолепен в постели. — Так как я не желаю подтверждать данное заявление, опрашивая легионы ваших бывших любовников, я нахожу этот «факт» неподходящим. — Эй, — раздраженно сказал Джим. — Ты только что практически назвал меня шлюхой. Я даже впечатлен. — Предлагаю продолжить, и в этот раз я начну. Я свободно говорю на одиннадцати языках. Джим записал это как «у него талантливый язык». Джим закусил нижнюю губу. Было легко рассказывать о себе замечательные вещи, когда они были фальшивыми. По правде говоря, Джим не хотел хвастаться ни одной из своих хороших черт, потому что он попросту не считал их достойными внимания. Он был порядочным человеком, и его школьные достижения легко можно было найти в сети, но, кроме них, ему не о чем было писать. — Ладно, позитивный факт. Мне нравится скалолазание. — Неубедительно сказал Джим, чувствуя себя на скоростном свидании. — Этого не было в вашем деле, — просто ответил Спок. Видимо, Споку тоже было непросто составлять его список, раз уж ему пришлось порыскать по сети в поисках идей. — Да, ну, полагаю, это значит, что мне нравится природа, так что это хорошо, верно? — Скалолазание опасный вид спорта. Признаюсь, я не могу понять желание взобраться на скалу и добровольно подвергнуть себя риску получить травму или умереть исключительно ради забавы. — Ты в самом деле не одобряешь? Серьезно? — Не веря в услышанное, сказал Джим. — Вся эта затея не имеет смысла. Если ты не можешь найти ничего приемлемого в развлечениях, которыми я наслаждаюсь, то нам стоит пойти к Боунсу и умолять его об амнистии, попутно решая, кто из нас переведется, и это точно буду не я, потому что это, черт подери, мой корабль. — Мое неодобрение одного аспекта скалолазания отнюдь не означает, что я считаю саму концепцию данного спорта негативной. Скалолазание прекрасный вид физической активности, который позволяет людям обрести уверенность и удовлетворение своими усилиями и успехом. Успокоившись, Джим кивком головы указал на Спока. — Давай, удиви меня чем-нибудь, что я не смогу найти в сети. Спок, ожидаемо, размышлял несколько мгновений. Был ли этот парень полностью составлен из фактов и цифр, легко доступных через базу данных? — Я шахматист-гроссмейстер. Джим заинтересованно наклонился вперед. — Я играю в шахматы. Хотя я никогда не был в шахматном клубе и по большей части играю с компьютером, но гляди-ка, у нас есть что-то общее. Тебе действительно нравятся шахматы или я в третий раз должен написать «он умен и, вероятно, знает все во вселенной»? — Я наслаждаюсь игрой, — сказал Спок. — Возможно однажды мы смогли бы сыграть вдвоем. — Это было бы потрясно. Джим шокировано распахнул глаза — они начали ладить! Они не только нашли точку соприкосновения, но и обнаружили что-то, что позволит им в будущем наладить шаткий мир. — Ваша очередь, — напомнил ему Спок. — Точно. Любимая книга?***
Третья и четвертая недели прошли спокойнее. Джим неожиданно увидел гениальность в плане Маккоя. Размышления о своем старшем помощнике и прокручивания в голове его хороших качеств как минимум десять раз в неделю заставили все негативные аспекты их отношений выглядеть менее важными. Вся эта затея заставила их взаимодействовать, и на самом деле Джим пришел к выводу, что они могли бы решить все свои проблемы раньше, если бы провели в запертой комнате неделю или около того. Список оказалось заполнять все проще, и это было прекрасно, потому что Джим хотел проводить больше времени за своим новым хобби — надиранием задницы Спока в шахматах. Они оба были в равной степени удивлены, когда первая партия осталась за Джимом, и с тех пор Джим вел в их игре (78,2% побед, сообщает ему Спок). Это стало номер девять в списке за третью неделю, «Спок не полный неудачник». Четвертая неделя стремительно началась с «у Спока крутое чувство юмора» после того, как Спок в ответ на искреннее заявление Чехова «это была лишь маленькая шутка, сэр» заявил «чрезвычайно маленькая, энсин». К пятой неделе Джим без проблем заполнял весь список за один день, освобождая себя от этой заботы на целую неделю. С шестой неделей пришли проблемы. Джим сходил с ума от скуки на мостике, рисуя каракули на полях наполовину законченного списка, когда он бросил взгляд на Спока, склонившегося над сканером, и подумал «черт, а у него отличный зад». Он вздрогнул и выронил ПАДД из рук, потом смущенно поднялся и поднял его под тяжестью дюжины пристальных взглядов. Откуда, черт возьми, это пришло? Вытряхивая мысль из головы, Джим пытался вернуться к заполнению списка, но внезапно пустые строки в его воображении начали заполняться вещами, вроде «ноги, как у чертовой газели» и «выглядит восхитительно в форменных брюках». Джим отложил ПАДД и решил сосредоточиться на чем-нибудь другом, чувствуя себя бесконечно жалким. Он как будто открыл шлюзы и наружу хлынули потоки жидкого секса. Даже после того, как он закончил с недельным списком, он не мог перестать думать о двигающемся теле Спока и о том, что он, вероятно, не возражал бы, если бы с ним обошлись немного грубо. Хорошо, что у Спока была девушка, потому что вина от фантазий о Споке, объезжающим его в капитанском кресле, была единственным, что удерживало Джима от постоянных мыслей об этом. Джим возненавидел седьмую неделю, потому что Спок и Ухура расстались. Он никогда в своей жизни так много не дрочил. Восьмая неделя была последней. Маккой лично пришел к Джиму и сказал, как сильно он гордился свои капитаном (или, ну, он сказал, что им, черт возьми, пора собрать яйца в кулак и заткнуться). Технически, Маккой не просил Джима заканчивать еженедельный список, но Джим все еще хотел его закончить, потому что сейчас ему это нравилось. Они со Споком подружились благодаря этому списку, и какое бы сексуальное неудовлетворение ни испытывал Джим, он должен был признать, что задолжал Маккою выпивку или двадцатку. Разница между первым и последним списком была до смешного очевидна. 1. Он чертовски умен, даже по вулканским меркам. 2. Он до ужаса преданный, жертвует собой, как идиот, ради всех, но я доверяю ему, как никогда никому раньше не доверял. 3. Он не лжет и не приукрашивает вещи, так что я всегда знаю, чего ожидать. 4. Он способен сочинять самую прекрасную музыку. 5. Он всегда прикрывает мою спину. 6. Он пытается делать вид, что у него нет эмоций, но просто дайте ему никем ранее не виданное растение и он начнет с горящими глазами тараторить о нем, как ребенок, который только что узнал, что под его домом есть бесплатная кондитерская. 7. Иногда он берет увольнительные вместе со мной, хотя и говорит, что это совершенно бессмысленно для вулканца. 8. Он ежедневно работает бок о бок со своей бывшей девушкой, и между ними нет никакого напряжения. 9. Он в самом деле укутал меня в одеяло на днях, когда я ужасно устал после долгой миссии. 10. Джим начал писать «он красив», но сразу же бросил стилус, как только эта мысль пришла к нему в голову. В конце концов Джим уже привык желать своего первого офицера и друга, потому что это было относительно безвредно, и он был всего лишь человеком, но это было что-то совершенно другое, и ужасающее в своей откровенности осознание обухом ударило Джима по голове: Он любил Спока. Он проклял себя за желание закончить гребаный список, закрыл программу и в темноте лег на кровать, так и не сомкнув глаз.***
Джим все еще думал об их отношениях, пересчитывая недели. Двенадцатая неделя застала его и Спока за игрой в шахматы в каюте старшего помощника. Прямо посреди напряженного момента их прервал кто-то из научной лаборатории — срочно требовалась помощь Спока. Джим предложил перенести игру, но Спок уверил его, что проблема в лаборатории займет лишь несколько минут, и удалился, оставив Джима одного в каюте. Чувствуя себя жалким, Джим сразу же поднялся на ноги, когда вулканец вышел, и начал пристально разглядывать каждую мелочь, как влюбленный подросток, руки задержались над арфой и тиглем Спока. Он вдыхал густой аромат благовоний и представлял, как они будут пахнуть, смешанные с ароматом секса. Когда он повернулся, чтобы сесть на кровать Спока, и углубиться в свои фантазии, его бедро задело книжный шкаф и несколько предметов свалилось на пол. Одним из них был ПАДД, идентичный тому, что сам Джим получил от Маккоя. Любопытство не было его лучшей чертой. Он сел на кровати, держа в руках ПАДД, намереваясь прочесть лишь первые пару списков, потому что они должны были быть чертовски увлекательными и вряд ли в них было что-то личное. Джим громко смеялся, читая некоторые пункты. 1. Капитан Кирк производит углекислый газ, необходимый для дыхания земной растительной жизни. 2. Капитан Кирк смешит своих друзей. 3. Капитан Кирк не был нелогичен сегодня. Ухмыляясь, Джим бегло поискал случаи использования слова «нелогичный», размышляя, как много их будет. Следующий был на третей неделе: «Капитан наслаждается нелогичными занятиями, но может найти их достоинства там, где мало кто смог бы». Вероятно, это было о скалолазании. Следующее использование было отмечено шестой неделей: «С моей стороны было нелогично думать, что капитан не доверит мне выполнять его приказы, когда он доказал, что является честным и заслуживающим доверия человеком». У Джима потеплело в груди. Значит Спок тоже ему доверял. Скорее всего, он написал это после того, как Джим приказал Споку остаться на корабле, когда сам отправился разрешать ситуацию с заложниками, утверждая, что даже одному человеку будет достаточно сложно вести переговоры с параноидальными террористами, не говоря уже о том, чтобы добавить еще одного вулканца, который не знал бы, как применить нужное количество лживой чуши, связанной с сопереживанием известным убийцам. Завершающий «нелогичный» факт был в последнем списке, и Джим улыбнулся, когда понял, что Спок был так же одержим, как и он, раз решил закончить список, который уже был не нужен. Джим почти не вчитывался, потому что он, скорее всего, был чертовски личным, но искушение было слишком велико, и Джим поставил бы тысячу кредитов на то, что в списке не было ничего, чего бы он не знал. 10. Джим заставляет меня вести себя нелогично, подстрекает меня идти против моих вулканских учений, но ради его руки я навсегда отвернусь от всего этого. Джим уставился на строчки, желая потереть глаза, чтобы убедиться, что написанное было настоящим. Его руки? Он имел в виду… Разумеется, именно в этот момент Спок вернулся. Он бросил быстрый взгляд на ПАДД, посмотрел на сбитого с толку Джима и быстро сложил два этих факта. — Это нарушение моих личных границ, — сказал Спок почти со злостью. Джим заблокировал ПАДД, уже собираясь выдать очевидную ложь, что он прочел лишь первые несколько списков, но потом он пристальней вгляделся в Спока. Скулы вулканца немного позеленели, как будто он был смущен. Он избегал взгляда Джима, и теперь, когда Джим вдумался в это, он понял, что «злость» было не совсем подходящим словом. «Паника» было куда лучше. Джим поднялся и откинул ПАДД на кровать. Спок, неверно истолковав жест и серьезное выражение лица Джима, выпрямился во весь рост, как будто ожидая удар в лицо. Вместо этого, Джим за пару шагов преодолел разделявшее их расстояние и поцеловал его. Спок почти мгновенно сдулся, губы смягчились и слегка приоткрылись в облегченном вздохе. Джим отстранился и наклонился к уху Спока. — Ты собираешься донести о моем проступке? — Прошептал Джим. Спок вздрогнул. — Я… я полагаю, благодаря определенного рода компенсации этого можно избежать. Позже Джим ради забавы добавил одиннадцатый пункт. 11. Спок великолепен в постели.