«В подушках»

Прошло несколько дней. Джон всё еще никак не мог отойти от того, что Пола он больше никогда не увидит. Эти два дня он не мог ни есть, ни спать. С утра же ему нужно было поехать в морг, а потом забрать мальчика, которого должны были искупать и привить. Вот альфа спускается в морг больницы. Его ноги подкашиваются, не столь от холода, сколь от страха, на его коже появляются мурашки, запах формалина уже чувствовался. Мужчина поправляет очки, что опустились на кончик носа, и выходит из грузового лифта. Впереди него длинный коридор, весь выложенный из плитки, в котором свет мигает через раз. Всё для Джона теперь стало похоже на фильм ужасов, он шёл один, без сопровождающего, ибо не хотел, чтобы какой-то незнакомый мужчина видел, как ему больно в этот момент и как он хочет плакать. Но сейчас вернёмся к тому, что Джон стоит перед тёмным коридором и не может пересилить свой страх. Наконец, он решается и идет вперёд, но были моменты, когда мужчина хотел обернуться. Себе под нос он бубнил: «Чтобы ты не услышал, только не оборачивайся. Нельзя. Ни в коем случае… Даже если очень сильно захочется. Не смей…». Пройдя весь тёмный коридор, он подошёл к двери и дернул ручку. Его немного ослепил свет, а запах формалина резко дал в нос, из-за чего захотелось тут же вырвать, но мужчина сдержался. В морге стоял мужчина и посмотрел на Джона: — Вы, должно быть, пришли попрощаться. Перед кремацией, как Вы указали в бумагах, верно? — Да, всё верно. Я хочу кремировать человека, которого очень любил. — ответил Джон и чуть облокотился на плиточную холодную стену. К столу с накрытым телом он боялся подойти. Патологоанатом снял белую ткань, и Леннон увидел своего любимого, который был весь бледный и лежал на холодном столе. Пересилив свой страх, он подошел и сперва коснулся рукой его прекрасного лба, каким он и остался, а потом провел пальцем по пухлым губам. Казалось, сейчас он очнется и всё станет на свои места, но нет. Он ушел. Далеко. И стал прекрасным ангелом, даже лучше, каким был в жизни. — Макка… — Всё, что мог сказать Джон и тут же он опустился на колени перед столом и заплакал. Он сорвался, и у мужчины буквально началась истерика. Снова посмотрев на тело, Леннон прошептал: — Я люблю тебя. Очень сильно, Полли… — Прошептав это, Джон в последний раз коснулся уже холодных губ Пола, своими солёными от слёз и кивнул, показывая, что он закончил. Сотрудник морга в это время приготовил специальную форму, наполненную водой, чтобы Джон помыл волосы любимого. Взяв тарелку двумя дрожащими руками, он принялся аккуратно смывать всё и когда закончил ушел. Перед кремацией требовалось подождать час, мужчина вышел на улицу и закурил. Так плохо он себя еще не чувствовал. Спустя примерно час, во время которого он не знал, куда себя деть, Леннон появился в морге и подошел к стеклу. Гроб уже стоял там и мужчина, что работал в морге, протянул Леннону пульт управления. Джон смотрел на гроб, и с его глаз потекли слёзы: — Ну вот и всё, Макка… Пришло время тебя отпустить. — дрожащей рукой он нажал кнопку и смотрел, как гроб сгорает в огне. Через полчаса мужчина принес небольшую форму, где Джон увидел собранный прах любимого. Тяжело выдохнув, он принял её и ушел. Леннон был так разбит потерей любимого, что даже забыл про ребёнка. Он вышел из корпуса и перешел в другой, попав в корпус родильного отделения. Было тихо. От этой тишины у альфы уже болели уши, так как он не знал, чего уже можно ожидать. Он прошёл в отдел регистрации и подошел к столу: — Простите, у меня совсем недавно родился мальчик. Джулиан Леннон. К сожалению, омега, который подарил ему жизнь, скончался три дня назад, и я пришел забрать мальчика, как его родной отец и единственный родитель в семье. — альфа чуть замешкался и покраснел. — Ах, Джулиан Леннон? Сейчас я принесу его Вам. Распишитесь в документах о том, что вы забрали мальчика. — она протянула карточку мальчика, документ о выписке уже со своей подписью и удалилась из помещения, чтобы забрать ребёнка. Джон поставил свою подпись в бумагах и обернулся. Тут подошла женщина с малышом на руках. Он был уже не такой розовый, каким Джон видел его в первые минуты после рождения, но такой красивый. Мальчик спал. Отец аккуратно взял его на руки в пеленке и рассматривал милое лицо: ресницы были такие же длинные, какие были у Пола, а также его идеальные брови напоминали альфе о любимом. Леннон погладил его по головке через шапочку. И тут он заплакал. Взяв ребёнка и его документы, мужчина быстро вышел из помещения и поспешил уйти домой. Уже дома альфа уложил мальчика в кроватку. Всё время он был рядом с ребёнком. Каждую минуту, когда малыш шевелился, Джон боялся за него, но тот просто спокойно спал, будучи завернутый в пелёнку. Ночью мужчину разбудил плач. Джулиан наполнил подгузник и стал громко реветь. Леннон привстал с кровати и взял его на руки для осмотра. Осмотрев мальчика внешне, он понял, что тот сходил в туалет и стал освобождать Джулиана от одежды. Без своего омеги он плохо справлялся, но пытался всему сразу научиться. Искупав мальчика, он присыпал ему попку и надел подгузник, а потом примерно полчаса учился пеленать малыша, пока тот крутился и смеялся, смотря на альфу. Наконец запеленав ребёнка, он уложил его в кровать и лёг сам спать. На следующий день состоялось захоронение части праха Макки, а часть праха Леннон оставил у себя дома. На его захоронение пришло не много людей - отец Пола и его брат. Надгробная плита Пола была рядом с надгробной плитой его матери. Все похороны были оплачены Джоном. Он смотрел, как прах его любимого опустили вниз. Теперь сердце Джона ненадолго утихло, и он успокоился, окончательно поняв, что Пол уже не вернётся. Джим, отец Пола, был ужасно зол на Леннона и обвинял его в смерти своего сына, а Майк хоть как-то старался поддержать их обоих. Он не знал на какую сторону становиться. Уже после всего он пошел с Ленноном и попросил подержать на руках малыша. С тяжёлым камнем на сердце альфа уступил и аккуратно дал на руки брату Пола ребёнка. — Он похож на тебя и на Пола. Вообще, он очень красивый. — начал было говорить Майк и погладил мальчика по голове. — Да, он - частичка моего любимого и моя. Это всё, что осталось у меня от Пола и я буду любить его таким, каким он вырастет. — ответил сухо Джон и закурил. В последнее время он стал вообще много курить, и поэтому, когда он был дома, ему приходилось уходить на улицу, чтобы малыш не дышал табачным дымом. — Я скучаю по Полу, очень. — Ох, Майки, знал бы ты, как я по нему скучаю. По ночам мне порой кажется, что он лежит рядом и наблюдает за мной. — Он всегда будет рядом с тобой. И рядом со мной и папой. Будет наблюдать за нами, только мы не будем видеть этого. — Майк тяжело выдохнул и решил проводить Джона домой. Он и зашел к нему. Дома царил бардак. — Ох, Джон… Я, конечно, не эксперт, но думаю, моя помощь тебе не помешает. — прошептал Майк, укладывая спящего мальчика в кроватку, пока Джон убирал верхнюю одежду. Леннон посмотрел на Майка, но как-то грустно. Майк же остался и стал наводить порядок. Он убрал весь мусор, вымыл полы и старался убирать тихо, чтобы не разбудить малыша. Джон спокойно наблюдал за тем, как Майк убирается. Он ещё не знал, что они станут лучшими друзьями. Но, как говорят, время покажет. *** Прошло примерно десять лет *** В этот день Джон помогал Джулиану собраться в школу. Он всё так же был один, так как решил остаться преданным Макке. Уже позже мальчику он обещал рассказать о Поле, так как тот переодически спрашивал, кто этот «таинственный» омега. Надев на мальчика тёплый джемпер с эмблемой школы, Леннон поцеловал его в щечку и смотрел тому в карие глаза. — Будь послушным мальчиком, слушай то, что будут говорить тебе учителя. К концу третьего урока я приду и заберу тебя домой. — Хорошо, папочка. Ну, я побежал. — он тут же выбежал на задний двор дома и взяв свой велосипед, сел на него и отправился в школу. Джон видел его из окна дома и тяжело выдохнул. Мужчина тут же закурил и закашлялся, так как последнее время, он много болел. В два часа дня к нему должен был зайти Майкл. Джон выкурил две сигареты и начал убираться к приходу гостя. Время пролетело незаметно, раздался звонок в дверь. Джон подошел к двери и отворил её. — Привет, Майки. — он улыбнулся и пропустил его в дом. Тот вошел, но перед этим вытер ноги об коврик, что был перед дверью. — Вижу, ты всё-таки взялся и убрался здесь. Уже лучше. Я сегодня иду в паб вечером, ты не хочешь пойти со мной? Познакомишься с кем-нибудь. В конце концов, расслабишься. — Ох, Майки, если бы всё было так просто. Я работаю и к тому же, один ращу ребёнка. Я уже говорил тебе, что всегда останусь преданным Полу. — Джон, ты серьёзно? Пол бы был счастлив, что ты не один. Ты ведь страдаешь и совсем не следишь за собой. Посмотри на себя, ты отрастил волосы, спасибо, что хоть еще бреешься. Тебе надо развеется. Это полезно. — он подмигнул. — Не знаю, я не готов ни с кем строить сейчас свою жизнь. Я один неплохо справляюсь. У тебя всё впереди, а я встречу свой четвертый десяток, пожалуй, один. — он скромно улыбнулся и посмотрел на Майка. Они встретились взглядами. Они прошли на кухню, и Джон угостил друга стаканом виски. Поговорив на ту же самую тему, Майкл ушел в паб, и альфа остался в доме один. Он подошел к зеркалу. Последнее время, он редко смотрел сам на себя и теперь решился взглянуть. Мужчина и вправду себя запустил: он сильно похудел, почти ничего не ел, а только пил виски. Он выглядел плохо и разве что брил только бороду, чтобы она не росла. Взяв расчёску, Леннон стал причесываться и потом вошёл в спальню и присел на край кровати. Это была спальня, где Джон любил проводить время с Маккой. Здесь всё осталось лежать так, как и было, когда тот умер. Комната покрывалась слоем пыли, так как мужчина долго не решался менять что-либо. — Вот я здесь, Макка. Я знаю, ты рад, что Джулиан растет хорошим ребёнком. Он похож больше на тебя, чем на меня. Я давно сдался и спился без тебя. Ты бы не позволил мне делать такое с собой, но тебя нет, и мне очень одиноко. Я десять лет ни с кем не обнимался, последний раз был лишь только с тобой перед тем, как ты покинул меня. Джулиан просит рассказать о тебе, и я расскажу. — Джон тяжело выдыхает, смотря в угол комнаты. Она кажется ему такой пустой. Тут на диване мужчина заметил подушку. Он взял её в руки и прижал к носу. Та пахла запахом Пола, который давно смешался с пылью. От запаха, который Леннон хорошо запомнил, он просто обмяк и упал на пыльную постель, на которой была гора подушек. На них Пол облокачивался, когда его живот стал очень большим. Они все пропахли им. Пропахли любимым Полом, и Джон прижался к ним, вдыхая этот запах. От нахлынувших слёз он стал захлебываться. Дышать стало труднеe. — Макка… — Простонал он на всю комнату от боли. Альфа лежал весь в слезах. Он почувствовал, как кто-то гладит его по голове. Так как мужчина курил и много пил, последнее время его стали частенько посещать различного рода галлюцинации. В этот раз перед ним сидел совершенно здоровый Пол. Он погладил Джона по голове. — Ты звал меня, мой хороший? — практически прошептал он и улыбнулся, смотря, как мужчина обмяк под его лаской. Ему не хватало этих объятий. МакКартни переложил его голову к себе на колени. Тот страдал. — Мне так плохо без тебя, Макка. Если бы ты знал, как без тебя мне хуево. Только Джулиан держит меня на этой ебанной земле! — скулил Джон, однако Макка просто гладил его по голове. Он просидел так с ним очень долго, пока Джон не уснул. Проснулся мужчина уже один в комнат. Он сложил подушки обратно, как они и лежали. Взяв деньги из своего кошелька, он вышел из дома и отправился в парикмахерскую. Там он обрезал волосы по плечи и пошел за Джулианом в школу. У мальчика как раз закончились уроки. Джулиан вышел на крыльцо школы, как к нему подошёл Джон. — Ну что, как прошёл день в школе, малыш? — Очень хорошо, папочка! Представляешь, учитель сказал, что я очень хорошо говорю по-английски! — он улыбнулся, показывая табель отцу. Тот был весь в отличных оценках. Джон вспомнил Пола и сразу улыбнулся. — Мой молодец. Ты самый лучший малыш. Но сейчас мы пойдем с тобой в одно место. Не спрашивай куда, просто не отпускай мою руку и ни в коем случае не оборачивайся назад, когда мы зайдем туда. Ты меня понял? — Понял, папочка! Пойдем. Они отправились на кладбище. Когда они вошли, Джулиан сторонился каждого шороха, ведь на кладбище никого не было. Там всегда было тихо и спокойно. Как и в раю. Пройдя несколько рядов с плитами, они подошли к плите, на которой было написано имя Пола. — Это был человек, которого я очень любил и до сих пор люблю. Благодаря нему ты появился на свет. Он подарил тебе жизнь, а сам ушёл в лучший мир. Его просто не успели спасти. Так бы ты мог называть Пола своей «матерью». — Так это из-за него, ты до сих пор ты плачешь по ночам, папочка? — Джулиан посмотрел на Леннона. — Да, сыночек. Из-за него. — мальчик приобнял папу, а тот тяжело выдохнул. Джулиан смотрел куда-то вдаль и тут же выдал: — На тебя кто-то смотрит из тех кустиков, папа. — мальчик указал в сторону. Джон посмотрел в сторону и увидел Макку. Конечно, это был его призрак, и альфа это осознавал. Пока ещё осознавал. Они поменяли цветы и протёрли могильную плиту МакКартни. После этого, когда они уходили с кладбища, Леннон нарушил правило и обернулся. Он увидел своего любимого сидящего на своей же плите. Тот улыбнулся и посмотрел на Леннона. Непроизвольно, сам альфа улыбнулся, понимая, что с его любимым всё хорошо. Они тут же поспешили уйти, и вечером, будучи дома, Джон показал часть пороха, что остался от Пола, когда того кремировали. Джулиан потряс маленькую баночку и вернул папе. — Вот так же ты поступишь со мной, когда не станет меня. Ты понял? — Джон показал на баночку и смотрел на мальчика. Тот кивнул, смотря на отца. Он сидел у него на коленках. — Хорошо, папа. Я понял тебя. — Джон ещё не знал, что уготовила ему жизнь. С каждым годом он заболевал все сильнее. Его кашель сменился кашлем с кровью. Леннон каждый день напоминал себе о том, что у него есть сын. Джулиан же вырос красавцем и ему совсем недавно исполнился двадцать один год. Пока у Леннона были силы он обучил своего сына игре на гитаре и тот понял, что хочет заниматься этим всерьёз. Он отправился в тур со своим недавно записанным альбомом, однако Джон тяжело заболел. Врач, который прибыл по вызову Майкла, поставил Леннону диагноз — рак лёгких и сказал, что без лечения, он протянет недолго. Мужчина отказался от госпитализации и подписал все бумаги. Когда дома никого не было, он проснулся ото сна. Теперь же, призрак Пола его не покидал ни на минуту. Он был даже сейчас рядом с Джоном и протянул руку. Тот поднялся с кровати и подошел к столу. Кашляя, мужчина взял ручку и стал писать завещание. Всё своё имущество и деньги, которые он заработал, рисуя картины, Джон завещал своему сыну. Дописав бумагу, он вложил её в плотный конверт и запечатал семейной печатью. Вечером домой пришел Майкл, чтобы проверить Джона, но нашел его лежащим в постели общей спальне, где он любил проводить время с Полом. В руках Леннона была бутылка виски, а сам мужчина уже не дышал. Он умер от нехватки воздуха, а проще говоря, от удушья в свой день рождения, так и не дождавшись звонка сына из тура. — Всё-таки сдался и спился. — прошептал Майкл и закрыв глаза Леннону, вызвал скорую. Он собрал все документы, чтобы передать их Джулиану, когда тот вернётся. Джона кремировали, как он и написал в завещании для Майка. Шуткой от него было лишь то, что он мог забрать весь виски, который стоял в тайном шкафчике. Мужчину похоронили рядом с Полом, как он и хотел, а их души наконец-то встретились в одном месте и воссоединились на небесах. Спустя несколько дней Джулиан вернулся в город и узнал о смерти отца, он забрал часть его праха. Вот он стоит на кладбище и смотрит вниз на свежую могилу своего отца. Он был уже взрослым и поэтому практически не плакал, старался держать себя в руках. — Ну вот, пап… Теперь не стало и тебя… Я надеюсь, ты счастлив и встретил Пола. Я надеюсь, вы оба счастливы и хорошо проводите вечность вместе, наблюдаете за мной. Я получил первые деньги с тура, спасибо, что научил играть меня на гитаре, пап. Спасибо, что помог мне вырасти и я скажу, что хоть ты много пил и курил, но ты был клёвым отцом. С тобой было весело. Теперь повеселись там на славу. — он смахнул слезу и приложил свою руку к холодной плите. Позже он стал уходить и остановился, захотев развернуться, но вспомнив, что ему говорил папа. Он тяжело выдохнул и ушел по дороге, усеянной жёлтыми листьями.