Заедающие ноты

      Его руки были и впрямь удивительны. Они медленно подёргивали смычок в стороны, перебирали струны, воссоздавая прекрасные мотивы, которые не оставляли многих равнодушными. Юный музыкант никогда не скрывал своих эмоций. Его широкая улыбка, покрытые плавным мягким розовым румянцем щёки, его глаза, буквально светящиеся, прекрасно демонстрировали всю галерею его чувств. Иногда он притопывал в такт, словно метроном, иногда мог кружиться в воображаемом танце, а иногда и вовсе мог делать резкие, страстные, будоражащие все чувства движения.       Все люди, посетившие его выступления — никогда не жалели об этом. Милый мальчик с величайшим пристрастием к музыке засел в их душах и не планировал вылезать. Ему часто дарили цветы, конфеты, какие-то коробочки с подарками после выступлений. На удивление, он выглядел довольно худым, что возникал вопрос «куда он всё это девает?».       Дилюк Рагнвиндр был ценителем музыкальных композиций. Он души не чаял в светских мероприятиях, поэтому если даже ночью его позовёшь — он явится, да ещё и не с пустыми руками. Сидя на третьем ряду, он всматривался в грацию очаровательного мальчишки. Его большая уверенность в себе сопровождалась спокойной походкой, мягким взглядом, не дрожащими руками и ровным, чарующим голосом. В каждое мгновение этот мальчик приносил новые, более прекрасные впечатления. Он буквально управлял с помощью своих действий огромным залом, становящимся кучей марионеток, разных, но бросающихся к нему с одинаковыми чувствами. Мальчик вновь получил в руки разного размера букеты, коробки конфет. Кто-то даже кричал признания в любви, что уже начинало забавлять мальчика, что сверлил своим нежным взглядом красноволосого мужчину, рассматривая его полностью, вылавливая каждую деталь и запоминая каждую новую. Белая рубашка Дилюка вызывала желание прижаться к этой мягкой ткани, обнять, погладить, закружить в танце, что будил в мальчике новые и новые эмоции. Дилюк и не заметил, как бледная юношеская рука, обёрнутая в красивый, пышный рукав медленно подтянулась к нему. После того, как Дилюк поднял свой заворожённый взгляд — он увидел свой предмет восхищения. Так близко. Да ещё и в первый раз. Вблизи он ещё больше красив: весь потрёпанный, подусталый, тяжело дышащий, что заставляло трепетать сердце Дилюка ещё больше.       — Вы ведь не против танца со мной? — спросил бархатный голос, который слышался ещё более нежным и мягким, когда Венти обращался именно к Дилюку.       Без раздумий Дилюк взял за руку смелого мальчишку. Его рука выглядела такой хрупкой, белой, будто фарфор, что рефлективно заставляло вести себя с телом Венти аккуратно. Одна рука Венти легла на плечи высокого мужчины. Тот выпустил приглушённый смешок, заставляя Рагнвиндра почувствовать умиление, которое сразу же сменилось неловкостью.       — Вы такой высокий… — мурлыкнул голос снизу. — Чувствую себя рядом с вами в полном покое и защите. — Венти издал ещё один смешок, только более громкий и спокойный.       Руки Дилюка легли на тонкую талию парня, которая даже немного заставляла изумиться, ведь у парней Дилюк никогда не видел такой чётко выраженной, со множеством изгибов фигуры. Их руки: у одного — левая, у другого — правая, —переплелись. От нежных, но в тоже время шершавых, слегка извилистых из-за мелких порезов пальцев исходило тепло, что пробуждало улыбку, которая образовалась на лице Дилюка сама по себе. Особенно заставляло парить в облаках то, как Венти прижимался, сжимал руку Дилюка и иногда передвигался на носочках, дабы рассмотреть ближе лицо своего возлюбленного. Эти чувства были у него редки, но с каждым разом становились дольше, более страстными, более пылкими.       Они двигались по небольшому, вычерченному их общим разумом, квадрату. Каждое движение Дилюку давалось с трудом, напряжно. Его ноги немного тряслись, тело не могло расслабиться, ведь столько всего произошло. Перед ним сейчас музыкант с идеальным будущем, по совместительству человек, который ему так нравится. Множество людей в округе, даже завидующих удаче Дилюка. Это так смущало. Венти продолжал вести себя уверенно, заряжая своей уверенностью и самого Дилюка, на незаметное мгновение расслабляя. «И почему он всё время так смотрит на меня?». Этот вопрос мелькал до того момента, пока Венти вновь не прислонился, да ещё и так близко, что на коже ощущалось его сбитое, шумное, теплое дыхание. Он встал на носочки, положил руки на плечи мужчины; закусил нижнюю губу, пристально рассматривая чужие глаза, смущённо бегающие.        — Вы такой красивый, когда смущаетесь.       Чужие губы легли на мужскую щёку. Как и руки музыканта, они были нежны, но уже не создавали такую иллюзию. Они не были шершавы, так как Венти часто использовал увлажняющие помады. Да и царапин на них тоже не было.       — Спасибо за танец. — Венти лишь сверкнул самодовольной улыбкой, параллельно удаляясь со сцены.       Рагнвиндр успел ухватить его руку, параллельно заходя с ним в закулисье.       — К сожалению, дальше нам идти нельзя. — Вытянул юношеский голос.       — Если мы побудем тут пару минут, то никто и не узнает.       — Ладненько, Вы чего-то хотели? — Немного взволнованно задал вопрос музыкант.       Руки Рагнвиндра легли на щёки низковатого юноши. — Я лишь хотел почувствовать ваши губы ещё раз.       Два раза Венти повторять не нужно. Он сам проявил активность: обвил руками мужскую шею, притягивая его голову к себе, всё ниже. — Да я и сам хочу. — Произнёс Венти с ноткой некого возбуждения.       Их губы соприкоснулись; это было так невинно, так нежно и чарующе. Венти бросил страстный взгляд: его прикрытые и расслабленные глаза были восхитительны. Юноша вновь потянулся за поцелуем, более жарким и раскрепощённым. Он сплетался с языком визави, очень тихо мыча в поцелуй, что вибрация разносилась по всему телу, заставляя лишь отвечать с новыми порывами страсти.       Казалось, мира вокруг больше нет. Лишь только довольный парниша, облизывающий свои губы на груди Дилюка.