***
Две пони спустились по старой лестнице. Флаттершай шла впереди. Снизу на них доносился затхлый, застарелый запах. Они подошли к тяжелой деревянной двери. Флаттершай остановилась перед ней и повернулась к Пинки. - Я хочу тебе кое-что показать, Пинки. Это моя самая дорогая коллекция. Я не показываю это многим пони, но я хочу поделиться ей с тобой, потому что ты... особенная, - желтая пегаска снова покраснела, - и я была бы так счастлива узнать, что тебе это тоже нравится. Пинки дружески похлопала Флаттершай по гриве. - Ууу, Флаттершай, ты знаешь, что это так. Флаттершай толкнула дверь и позволила Пинки войти внутрь. Пинки не заметила, как Флаттершай заперла за ними дверь, глядя на темный извилистый туннель перед собой. - Вау, Флаттершай. Здесь... достаточно темно. Флаттершай подошла к Пинки и улыбнулась ей. - О да, так и должно быть. Ты ведь не хочешь побеспокоить маленьких существ. Пойдем. Пинки посмотрела на Флаттершай, когда желтая пегаска неслась впереди. - Существа? - Пинки последовала за ней, ее обычное рвение было немного приглушено атмосферой. Флаттершай остановилась и повернулась к Пинки, выжидающе глядя на розовую пони. Пинки подбежала к ней и остановилась, не сводя глаз с нишей с обеих сторон. Огромные скопления коконов свисали со стен и потолка альковами. Пинки немного отошла от шелковистых скоплений. - Не бойся. Еще чуть-чуть, и они вырвутся из своих защитных панцирей и встретят день как прекрасные бабочки. Разве это не чудесно? Пинки неуверенно улыбнулась. - Я люблю бабочек. Флаттершай радостно просияла. - Я знала, что ты меня поймешь. Ладно, есть еще много чего… Флаттершай пошла по туннелю и остановилась у другой группы альковов, где большие скопления личинок ползали друг по другу. Некоторые из них начали формировать коконы. - О боже, кормление почти закончено. Теперь они начнут свои медленные метаморфозы. Это впечатляюще, не так ли? Пинки закусила губу и попыталась держаться ровно посередине туннеля, как можно дальше от жутких существ. - Кормление? Флаттершай с энтузиазмом кивнула. - Конечно, все живое нужно кормить. Пойдем, я тебе покажу. Пинки немного попятилась. - Гм, все в порядке, мы могли бы пойти поесть кексов на улице и, э ... понаблюдать за бабочками. Флаттершай остановилась и обиженно посмотрела на Пинки. - Давай, Пинки, я хотела, чтобы это было особенным. Пинки почувствовала укол вины. Флаттершай решила показать Пинки свою тайную страсть, потому что надеялась, что Пинки поймет, и что ей тоже это понравится. Пинки глубоко вздохнула и продолжила, пытаясь улыбнуться Флаттершай. Она не хотела подводить друга, даже если здесь было немного жутко и кишело насекомыми. Это были просто насекомые, не более того. Когда все закончится, они смогут выйти и посмеяться на солнышке, и все это будет очень весело. Пинки старалась не смотреть на жителей, которые, как она знала, будут в следующих нишах. Она попыталась улыбнуться и притвориться, будто все это очень увлекательно, не сводя глаз с пола. Но пегаска настояла на том, чтобы Пинки смотрела. Пинки взглянула на нишу слева, пытаясь отключить свой разум… это должно быть легко, она делала это так часто, но теперь она не могла перестать смотреть. Ее глаза остановились на том, что ее кричащий разум отказывался признать. Из ползучей массы тварей что-то торчало. Голос Пинки сорвался, жалкий приглушенный крик вырвался из ее рта при виде окровавленного копыта, оторвавшейся до костей плоти. Она попятилась назад, широко открывая глаза, двигаясь взад и вперед между ужасным объектом и желтой пегаской. Флаттершай посмотрела на нее сломленным взглядом, ее большие голубые глаза умоляли ее. - Я думала, тебе понравится моя коллекция. Я думала, ты поймешь. - Пинки съежилась и съежилась перед пегаской, не в силах отвести взгляд. - Я думала, ты мой друг, Пинки. Розовая пони почувствовала, как ее сердце упало, ее разум потерпел крах… она со стыдом посмотрела вниз. - Извини, Флаттершай… - она услышала, как она сказала, и увидела себя, словно во сне, стоящую и преследующую другую пони. Флаттершай радостно просияла. - Я знала, что ты поймешь. О, мне так много нужно тебе показать. Тебе это понравится, и это будет таким особенным!***
Разум Пинки закружился от ужаса, когда две пони продолжили путь по туннелю. На каждом шагу ей хотелось развернуться и бежать, чтобы найти кого-нибудь, кого-нибудь еще… чтобы найти солнечный свет и безопасность. Но ее копыта не отвечали, и ее глаза невольно смотрели на ужасную сцену, когда они остановились у другой пары альковов. Маленькие белые личинки ползали по останкам мятного единорога, втыкаясь в гниющую плоть, свисающую с ее костей, и вылезая из нее. Ничего не оставалось, чтобы идентифицировать единорога, но Пинки не могла не вспомнить сладкие ночные мелодии лиры. Когда она в последний раз слышала это? Казалось, что она думала об этом очень давно. Голос Флаттершай едва улавливался сквозь вопли разума Пинки. - Разве это не чудесно… вся эта новая жизнь проистекает из старого, одного большого цикла. Это просто... просто прекрасно! - Это было отвратительно. Желудок Пинки сжался, и она почувствовала горький привкус желчи, которой ее вырвало на пол. Флаттершай продолжала невозмутимо, ее голос был более энергичным, чем когда-либо. - Давай, Пинки, тебе это ПОНРАВИТСЯ! Я знаю, что это так! Это… это мой последний шедевр. Это… это совершенно потрясающе. Это было предназначено для тебя как особый подарок. Пинки Пай споткнулась, ее разум попытался восстановить контроль над своими ногами. Ей нужно было бежать, ей нужно было выбраться, чего бы это ни стоило! Медленно она повернулась и обнаружила, что уже бежит. Она едва могла видеть в темноте, но ноги несли ее, как ветер, мимо альковов ужаса обратно к лестнице. Дверь появилась перед ней из темноты, и она безуспешно пыталась открыть ее. Плача, она ударилась об преграду. Она хотела уйти. Это было не смешно, это было некрасиво! Она услышала, как желтая пегаска приземлилась позади нее. Она упала и спрятала лицо под копытами, плотно закрыв глаза. - Нет! Я не хочу это видеть! Отпусти меня, я не хочу на это смотреть! Это замечательно, это… красиво… Я скажу что угодно, просто отпусти меня. Я не хочу это видеть! Флаттершай ударила копытом о каменный пол. - Я разочарована, Пинки. Я показываю тебе свои самые ценные работы, свою самую большую коллекцию, и ты… - Пинки почувствовала, что неохотно поворачивается к пегаске. Она не хотела, она хотела уйти, она никогда больше в жизни не хотела видеть бабочек. Ее глаза встретились с глазами Флаттершай, и ее сердце сжалось. - Ты глубоко ранила меня, Пинки. Но я знаю, что ты не хотела. А теперь давай, когда ты увидишь мою последнюю работу, я знаю, ты поймешь. И снова Пинки почувствовала, что следует за ней, не в силах сопротивляться. Еще раз мимо просторов гниющей, ползающей плоти. Флаттершай остановилась впереди, терпеливо ожидая. Ее глубокие голубые глаза сияли в темноте. Пинки не могла избежать их приказа. Она хотела закрыть свои глаза, она не хотела смотреть, но с каждым шагом она приближалась к Флаттершай, все ближе к тому ужасу, который пегаска считала своим последним шедевром. Подарок? Пинки остановилась перед Флаттершай. Ее разум боролся с принуждением взглянуть на нишу, но дюйм за дюймом ее голова поворачивалась, как будто ее тащила невидимая сила. Пинки тяжело села с тихим криком агонии. Нет, это было неправдой. Это не могло произойти… Флаттершай улыбнулась ей. - Я знаю, что вы были очень близки, поэтому я хотела, чтобы она была здесь для вас. Знаешь, она мне тоже была дорога. Иногда я немного ревновала, но теперь я так счастлива за тебя. Пинки не могла отвести глаз. Она почувствовала, как ее сердце разбилось на тысячу маленьких кусочков. - Нет… нет, не моя Дэши! - Бледно-голубая пегаска с радужной полосатой гривой смотрела на Пинки пустыми глазами, выражение полного и неописуемого ужаса и агонии было написано на ее некогда прекрасном лице. - Она действительно чудесна, не так ли? К сожалению, не чудо-молния, но она все равно не могла оставить тебя, в любом случае. Конечно, это было прекрасным объяснением ее исчезновения, и мне было достаточно легко написать те письма, которые она тебе присылала. Пинки вспомнила письмо о согласии от Чудо-молний… письма от Рэйнбоу Дэш, которые последовали, такие гордые и полные радости… и обещание, что они скоро снова будут вместе. Она плакала, это было невыносимо. Она посмотрела на свою любимую Радугу. Она вздохнула, когда лицо и крылья пегаски задергались в темноте. - Она… она жива! - она закричала и вскочила. На мгновение все, о чем она могла думать, это вытащить свою Дэши и уйти оттуда. Она спасет ее, она… сделает хоть что-нибудь. Голос Флаттершай до нее не доходил. - О, я думаю, малыши вот-вот выйдут. Это абсолютно идеально! - Пинки остановилась прямо перед телом Рэйнбоу Дэш, когда первые личинки вырвались из пустых глаз пегаски с потоком крови и желтого гноя. Все тело корчилось, под кожей виднелись маленькие черви. Пинки просто кричала... и кричала... и кричала!***
Пинки проснулась от яркого света над ней. Крик немедленно вырвался из ее рта, вызванный тем, что она отчаянно надеялась, было кошмаром. Это должен был быть кошмар, просто так должно было быть. - Пожалуйста, пусть это будет кошмар! - Она знала, что это не так. Это было слишком реально. Ей нужно было уйти, нужно было уйти, это была единственная мысль, которая у нее на уме. Она попыталась двинуться с места, но поняла, что не чувствует задних копыт. Где-то позади нее раздался голос Флаттершай. - Мне очень жаль, но я не могла позволить тебе снова сбежать. Рэйнбоу Дэш была еще хуже… пони-пегасы могут быть такими сложными. Знаешь, мне пришлось перерезать ей позвоночник над крыльями. Я не люблю это делать, это отнимает у меня часть опыта. Я бы предпочла вообще не перерезать тебе позвоночник, но ты была непослушной пони, Пинки. Но не волнуйся, твоя верхняя часть тела по-прежнему в порядке. Пинки боролась. Она могла видеть свои ноги, но у них не было ни чувств, ни реакции. Она закричала. - Пожалуйста… - ее голос сорвался, и слезы текли по ее лицу. Флаттершай подошла к ней, улыбаясь. - Ты испытаешь чудесную трансформацию, Пинки. То, что очень немногие пони могут испытать в жизни. - Она подняла скальпель, внимательно проверив лезвие. - Большинство пони никогда не думают о смерти. Они защищены от него культурой, которая ненавидит ее и пытается скрыть ее чудеса. Я сама увидела свет всего год назад, когда шла по лесу. Пинки продолжала бороться и умолять. На самом деле она не слушала Флаттершай, но желтая пегаска все равно продолжала рассматривать тело Пинки Пай. - Я наткнулась на тело умершей пони - от чего, я сказать не могу, - но она лежала в лесу. И я заметила, как все маленькие ползучие лесные насекомые вгрызлись в ее труп. Я поняла, что на самом деле означает смерть. Превращение, Пинки. Большинство пони умирают и хоронятся, и они никогда не переживают эту трансформацию, и никто другой не видит трансформации, потому что все это происходит в могиле. Я хотела вывести красоту трансформации смерти на поверхность, я хотела, чтобы пони испытали это на себе. Разве ты не видишь? Однажды все увидят и удивятся! Пинки плакала, когда Флаттершай стояла над ней, держа скальпель. - Я не хочу этого испытывать! Не хочу! Пожалуйста, Флаттершай! Пожалуйста, позволь мне уйти! Это не смешно... пожалуйста... Глубокие глаза Флаттершай встретились с ее взглядом. Под их напором Пинки чувствовала себя бессильной и безнадежной. -Тише, Пинки. Я выбрала для вас ''ласточкин хвост'' с розовыми пятнами. Надеюсь, ты согласишься, что она тебе подходит. Такая милая бабочка. Найти ее в этих краях было очень сложно, но я сделала это за вас. Я действительно думаю, что это идеально для тебя. Пинки Пай хотела закричать, но все, что она могла сделать, это беспомощно заплакать, когда желтая пегаска приложила острое лезвие скальпеля к ее животу. - Не волнуйся, ты ничего не почувствуешь. Доктор Флаттершай знает, что делает. - Пегаска улыбнулась, взгляд ее голубых глаз никогда не отходил далеко от Пинки, когда лезвие чисто разрезало ее кожу и плоть. Пинки тяжело дышала и смотрела, не в силах отвернуться. Она почти ничего не чувствовала, лезвие было чрезвычайно острым, но ужас охватил ее разум и разорвал все ее существо. Флаттершай улыбнулась, ее глубокие глаза парализовали Пинки. - Я собираюсь засадить яйца тебе в кишечник. Там тепло и уютно, есть много переваренного материала, чтобы они вырастали большими и сильными. Думай об этом как о сотнях, может быть, тысячах маленьких детей… разве это не чудесно? И Радуга будет с тобой. О, разве это не идеально? Я так рада за вас обоих! - Желтая пегаска практически светился искривленным ликованием, хлопая копытами. Флаттершай мастерски вскрыла живот Пинки, обнажив кишечник. Она проделывала это много раз, сначала на мелких животных. Она знала, где и как резать. Пинки Пай потеряла сознание. Обычно так и бывало. Флаттершай улыбнулась и напевала незамысловатую мелодию, осторожно впиваясь копытами в теплые окровавленные внутренности Пинки Пай, находя идеальное место для размещения яиц, прежде чем сшить розову пони.***
Пинки проснулась с криком. Ее горло будто засыпали песком. Она так долго кричала и плакала. Она висела на крепких цепях, ее ноги беспомощно болтались под ней, как свинец. Было темно, но сквозь туннель она могла разглядеть разлагающееся тело Рэйнбоу Дэш. Лицо пегаски было теперь живой колонией ползающих личинок, кровь и гной текли из ее рта и глаз, как красные и желтые потоки. Пинки почувствовала, как ее живот резко сжался, когда ее рвало. Она не могла смотреть. - Дэши… - ее голос был шепотом. Она закашлялась и посмотрела на швы на животе. Она чувствовала, как живность внутри нее ползает, медленно проникает в ее кишечник… или это было всего лишь ее воображением? Скоро все станет слишком реально... Пинки Пай тихо плакала в темноте. - Мне жаль, Дэши… Мне жаль, что я никогда не говорила тебе что… что я люблю тебя!