Поддавки

      Ли Соен аккуратно приоткрыла дверь в студию звукозаписи Big Hit. Придя в компанию всего полгода назад, выдержав пять этапов собеседования, девушка сильно переживала, что все еще носила бейдж с красным обозначением: «стажер». Хотя сегодня произошел ее персональный прорыв, сонбе пообещала, что поговорит с руководителем отдела маркетинга. И если это произойдет, то с большой долей вероятности едкая красная метка сменится на приятно зеленую: «младший специалист отдела маркетинга».       Соен, тихая и незаметная в жизни, в работе была упертой и педантичной. Сказывались гены отца — главного бухгалтера крупной корейской компании. Да и в целом на жизнь она смотрела взвешенно, долго обдумывая слова и поступки, в молодежном коллективе ВН заслужив прозвище «Черепашка». Поначалу было обидно и хотелось заплакать, но прочитав, что черепахи одни из самых выносливых живых существ на планете, способные долгое время обходиться без воды и пищи и покрывать огромные расстояния, успокоилась. Вон у Хани, коллеги и соседке по рабочему столу, прозвище «Погремушка», уж точно обиднее, чем ее — Черепашка. Так что не все так плохо, как могло показаться.       Дверь за спиной, мягко спружинив, закрылась. Глаза, сначала «слепые», понемногу привыкали к полумраку помещения. Нос моментально забился застоявшимся спертым воздухом, запахом сухой бумаги и типографской краски. Эта комната была одной из четырех звукозаписывающих студий. Ею практически не пользовались, предпочитая просторные и светлые на втором этаже. Маркетологи давно тихой сапой прибрали помещение к рукам, используя как склад для мерча. За мерчем Соен и пришла, сонбе поставила задачу перетащить коробку с флаерами и поставить у двери отдела, завтра придет курьер и заберет. Надо так надо.       — А мы вот так!       Соен вздрогнула и замерла у дверей. Кто-то не из отдела маркетинга пришел в студию? Звук доносился из-за соседней двери, присмотревшись, Соен увидела на полу тонкую полоску света, пробивавшуюся из-под плотно закрытой створки. И это поздним вечером февраля, когда здание замерло, остановив дневной забег, погрузившись в тихую сонливость! Комнатка, где стояли микрофоны, отделенная от основного помещения большим, в полстены, стеклом, всегда плотно зашторенным жалюзи, явна была обитаема. Задумчиво пожевав губу, Соен боролась с желанием приоткрыть дверь и узнать, кто же там, и природной осторожностью. Вообще-то, сейчас Соени здесь быть не должно. По расписанию, которое записано в пухлый ежедневник, у девушки сегодня встреча с университетскими подругами. Но сонбе позвонила, попросила. И Соен осталась, послушная дочь любящих родителей, лучшая ученица в школе и университете. Она и так задержалась почти до ночи со страницами отчета, куда срочно вносила правки и коррективы с учетом вновь поступивших данных. И не посмела отказать, хотя уже устало складывала сумку, когда раздался звонок от сонбе и просьба о флаерах.       — А нихрена! — тот же голос ворвался в тишину. — Мы еще поборемся!       Кто там? Он один? Голос явно мужской. Какой-то технический работник? Ащ-щ-щ, там дорогущие баннеры и подарочные VIP-наборы. А если он что-то повредит или, не дай Будда, украдет?       — А это наш вам ответ! — продолжал радоваться за дверью незнакомый парень. Или аджосси? Или харабоджи? Нет, голос точно молодой.       Так или иначе, там что-то происходило. Зажав планшет со списком мерча под мышку и закусив карандаш на манер бравых усов, Соен приложила ухо к двери. В конце концов, всегда можно закричать, в здании полно охраны, кто-нибудь придет и спасет ее. Если вообще ее нужно будет спасать. Кивнув самой себе, Соен несмело постучала. За дверью немедля установилась гробовая тишина. Тревога за сохранность мерча усилилась, и Соен постучала громче.       Дверь приоткрылась, по глазам ударил яркий свет. Оказалось, в комнате были включены потолочные светильники. Соен зажмурилась.       — Ты кто? — «голос» был совсем рядом. Ответить, кто она, мешал зажатый во рту карандаш.       Пока Соен соображала и по привычке обдумывала свои дальнейшие действия, на запястье сомкнулись чужие пальцы и втянули ее внутрь.       — Повторяю вопрос.       Когда получилось разлепить глаза, проморгавшись, девушка стала понемногу привыкать к яркому освещению. Рядом, прислонившись к стене и чуть задевая ее, Соен, плечом, стоял Ким Тэхен. Ким, мать твою, Тэхен!       Нет, девушка, конечно, знала, что работала в компании, где эти «пуленепробиваемые» — главные действующие лица и исполнители. Исполнители нервных срывов менеджеров и гримеров, техников и звуковиков. Бантаны не были образцом дисциплины в рамках периметра компании BigHit и притихали только, когда покидали родные пенаты, ну или когда сам Бан Шихек-нимм спускался со своего этажа пухленькой грозной тучкой. Чтобы сделать внушение и «раздать слоников». Как только «тучка» уплывала к себе на небо — на этаж, вынос мозга и здоровья немедленно возобновлялся.       Справедливости ради, Бантаны, четко соблюдая негласные границы, выносили мозг не все и не всем.       Лидер, например, не был замечен в авантюрах с выпрыгивающими полуголыми девицами из тортов, заказанных на день основания технического отдела. Руководитель техновиков, нежно любимая мемберами — статная аджумма, ожидавшая рождения первого внука — потом еще долго хваталась за сердце.       Намджун-сонбе не был замечен в авантюрах, потому что руководил ими! Соен знала это точно! Рэп Монстр был разработчиком и организатором, идейным вдохновителем выступал Шуга. Исполнителями, теми, чьими руками творилось «добро»: Чон шило в заднице Чонгук и Пак Чимин. Соен каждый день слышала свежие сплетни в общем кафетерии. Бантаны были той еще головной болью стаффа.       — Эй, Черепашка, может, ты уже ответишь? Какими судьбами ночью?       Соен молчала, заторможено рассматривая красивое лицо вокалиста BTS.       Ну да, Соен пришла в компанию полгода назад, но из-за сумасшедшей личной загруженности BTS впервые видела звезду так близко. Да и роли в компании у них разные: Тэхен-сонбе отвечает за творческую составляющую, имидж и фанатов, а Соен одна из тех, кто обеспечивает Тэхену возможность продвижения и заработка. Девушка, совершенно забыв о присущем ей стеснении в общении со старшими, во все глаза смотрела на вокалиста Бантан.       Тэхен был красив. Красив настолько, что глазам больно. Насколько же его маму должен любить Бог, чтобы сотворить такое совершенство. Вздрогнув от резкого звука покатившегося по паркету карандаша, она глупо заморгала. Она что, рот открыла, Кима разглядывая?       — В шахматы умеешь? Сыграем?       Не дождавшись ответа от Соен, Тэхен плотнее закрыл дверь, оставив руку на ручке двери. Не хотелось, чтобы девушка убежала. Вот уже час, как Тэхен отчаянно скучал, но в общаге его ждали заболевший и потому ноющий Чимин и залипший в приставку Гукки. Перспектива нерадужная, поэтому Тэхен закисал в «заброшке», как они между собой называли эту студию на третьем этаже. В последнее время все так напряженно, мембер устал от огромного количества контактов в единицу времени. Вокалист, конечно, не был социофобом, но быстро терял энергию, работая на фансайнах и автограф сессиях, как сегодня. Душа требовала тишины и покоя. Но получив, наконец, вожделенное одиночество, быстро приуныл. Он не Шуга-хен, чтобы завалиться спать или с упорством маньяка доводить до совершенства свои же тексты.       С Лидером у него всегда были ровные, но отстраненные отношения, Намджун будет последним, кого он сюда позовет. Джин мог бы, с ним всегда весело, но старший братишка забурился на очередную свиданку и отирался где-то на парковке в машине с очередной стилисткой.       Девчушка появилась как нельзя кстати, Тэхен ее видел на общем сайте. BTS всегда узнавали о новых сотрудниках раньше, чем этим сотрудникам печатали бейджи. Так что Тэхен был в курсе пополнения маркетингового отдела, вот только как зовут девушку, запамятовал. Зато очень кстати вспомнил ее прозвище, которое прилепили к ней «добрые» коллеги. Черепашка — прозвище ей шло…       — Я не умею… — Девушка нагнулась поднять с пола карандаш. Мужские «ничего такого не желая» глаза немедленно оценили обтянутый юбкой аккуратный девичий зад. Сколько же у него не было женщины? Дней десять точно. Совсем-совсем некстати…       — Жаль, — Тэхен незаметно щелкнул язычком замка, поворачивая ручку. Зачем он это сделал? Он подумает потом. Потянувшись и хрустнув позвонками, молодой человек прошел к небольшому столику у стены, где чуть ранее расположил шахматную доску и фигуры. — Ты же умница-отличница, а не умеешь играть в шахматы? — Да, он о ней кое-что помнил из резюме на сайте: фотка симпатичная, стало любопытно.       Соен переваривала информацию, размышляя, по всегдашней привычке прикусывая губы. Огорчать сонбе не хотелось, да и не вежливо по отношению к старшему. Соен несмело улыбнулась, явив миру неглубокие ямочки на щечках:       — Я в шахматы не умею, зато умею в шашки! Давай как-нибудь в другой раз, сонбе, — частила Соен, — сейчас уже поздно, мне пора идти. Приятного вечера, сонбе. — Соен развернулась было к двери. То ли вежливо уходя, то ли сбегая. Если честно, еще сама не поняла, чего хотелось больше: остаться или уйти. Голос за спиной заставил повернуться.       — Одну-то партию, — Тэхен широко улыбнулся и подмигнул, с удовольствием отмечая, как распахнулись девичьи глаза с короткими пушистыми ресничками. Тэхен знал, что это сработает. Всегда работало, когда Тэхени это было нужно.       — Садись, Черепашка, шашки так шашки! Одна партия и спатки.       Помявшись у двери, под карим взглядом Соен все-таки подошла и присела на краешек обычного деревянного стула. Сам же всея бантан расположился в мягком кресле напротив.       Кому она врала?! Ей хотелось побыть с ним подольше, хотелось подольше на него посмотреть вблизи, послушать глубокий голос. Его мордашкой завешана вся ее комната. Банально, она влюблена в него с момента, как увидела Бантан по телеку. Визжала как сумасшедшая, когда позвонили и сказали, что она принята на работу. Хотя возможность выбрать была: отец звал в дочернюю компанию, уже договорился о ней с тамошним директором. Но Соени выбрала ВН.       В конце концов, будем взрослыми! Тэхен-сонбе — ее коллега, они работают в одной компании, ему скучно и грустно, почему не сыграть? Найдя вполне себе оправдание, Соен чуть расслабила сжатые на планшете пальцы.       — Белые? Черные? — Тэхен расставлял шахматные фигуры по правилам игры в шашки.       — Выбирай, сонбе.       — Дамы вперед, — он снова подмигнул, как выстрелил. Соен беспокойно заерзала и заметно порозовела щеками. Глупо, конечно, но ничего с собой поделать не могла, айдол действовал на нее. Он ее кумир, как оставаться спокойной? Она даже со своим парнем из-за него постоянно ругалась, пока тот не нашел себе другую. Новая подружка, вроде бы, отвечала всем высоким требованиям семейки бывшего и не фанючила на K-pop.       Тэхен в улыбке прикусил указательный палец, не хотелось обидеть или испугать стесняшку. Она терялась и краснела, нервно сжимая коленки: сплошное целомудрие и милота.       — Давай разыграем, — Тэхен вытянул зажатые в кулаки фигуры. — Цвет какой выпадет, если угадаешь, ходишь первая. Выбирай.       Убрав в сторону мешающий планшет и уперев в низенький столик круглые коленки, Соен опять задумчиво принялась жевать губу.       Прости, Черепашка, природа, будь она неладна. «Голодный» тэхенчик-младший вдруг подал знак, что жив и готовится… Парень деланно спокойно закинул ногу на ногу, приказывая младшенькому угомониться. Выглядеть перед девушкой озабоченным бабуином — последнее, чего он хотел.       Соен, не замечая перемен в Тэхене, аккуратно коснулась кончиками пальцев правого кулака:       — Белые.       Пальцы, почувствовав тепло мужской руки, немедленно стало покалывать. От неожиданности ощущений Соен резко отдернула руку, как маленький ребенок от горячей кастрюли. И тут же расстроилась, она в глазах своего любимца наверняка смотрелась законченной неврастеничкой. Соен, конечно, была далека от состояния «спокойна», но ведь не так же дергаться. Обидится еще. Обижать Тэхена — это последнее, чего она сейчас хотела. Откуда Мемберу знать, что она его преданная фанатка. Вздохнув и выдохнув, Соен снова, уже смелее, положила ладонь на сжатый мужской кулак. — Это белые.       — Проверяем, — Тэхен ловко развернул кулак, так, чтобы он оказался на раскрытой ладони Черепашки, терять тепло нечаянного контакта он не собирался. — Белые, говоришь?       Разжав пальцы, Тэхен ткнул подбородком в сторону черной ладьи:       — Ким Тэхен начинает!       Соен, улыбнувшись, кивнула.       Мальчишка! Радуется выигрышу как ребенок.       Тэхен двинул на доске фигуру:       — Проиграешь, расскажешь о себе самый страшный секрет.       — Конечно, сонбе, чтобы ты потом его всем растрепал! — Соен стало весело, его непосредственная и такая детская реакция на то, что он выиграл первый ход, расслабила ее напряженные плечи. Оказывается, с кумиром можно просто болтать. И это здорово!       — Я?! — искреннее возмущение в глазах заставило Соен прыснуть. — Я могила и еще пару метров подо мной! — Тэхен поднес к губам щепотку пальцев и провел ими, «закрывая замок». — Бз-з-з.       Соен звонко рассмеялась шутке. Тэхен, вытянув ноги, аккуратно задел под столом ее щиколотку, обтянутую в тонкий капрон. Чисто случайно, да? Да!       — А что ты сделаешь, сонбе, если проиграешь? — Соен двинула белую пешку на доске.       — Я тоже расскажу тебе свой самый страшный секрет, — Тэхен сделал свой ход.       — То, что ты иногда носишь трусы Чимина-сонбе, про это все знают, Тэхен-ши. Есть что-то более страшное? — Соен двинула свою фигуру.       Она впервые назвала его по имени. Я-ху-у-у!       Тэхен выпрямился в кресле и очень внимательно посмотрел на девушку. Она несмело растянула губы в улыбке и спрятала смущение и искрящийся смешинками взгляд, обратив его на доску. То, что Черепашка перестала беспокойно ерзать и расслабила спину, обрадовало и расслабило.       — Я громко пою в душе. — И наклонившись к девушке через столик, заговорщицки в полголоса, растягивая слова, весомо повторил: — Вот сейчас ты не поняла, очень громко пою в душе… — Известил и с удовольствием смотрел в карие глаза, окунаясь в водоворот эмоций. Она сначала смотрела на него не моргая, затем тихонько прыснула и, наконец, засмеялась в голос. Ямочки на щеках обозначились четче. Интересно, это пластика? Тэхен свободно разглядывал девушку. То, что Черепашка ложилась под нож — это вряд ли. Максимум сделала второе веко. Все остальное точно свое.       Приподняв руку, с удовольствием потянул девчонку за щечку:       — Тс-с, это секрет! — Не отпуская девичьих глаз с резко расширившимися зрачками, сделал ход. — Ты в опасности, Черепашка.       Оторвав взгляд от завораживающе-красивых глаз звезды, Соен рассеяно посмотрела на доску. Атмосфера неуловимо поменялась, в воздухе неожиданно повисла какая-то… Недосказанность? Продолжи он сейчас ее касаться, что скажет или сделает она? А пальцы у Тэхена такие горячие… Услышав тихий хмык, Соен очнулась и увидела, что одна из фигур действительно была под угрозой. Ухватившись за белую фигуру, попыталась исправить ситуацию, сделав ход в сторону.       — Куда ж ты, маленькая, — Тэхен снова поставил свою фигуру в угрожающую позицию.       Соен снова попыталась ускользнуть… Не получилось. Белая пешка пала первой жертвой. Тэхен победно хлопнул в ладоши:       — Есть!       После третьей поверженной белой фигуры против одной черной, Соен стала более обдуманно делать ходы. Проигрывать она не собиралась. Потихоньку втягиваясь в игру, ощущая азарт, в какой-то момент девушка поняла, что точно проиграет, если ничего не предпримет. Воспользовавшись тем, что Бантан отвлекся на разглядывание старого плаката BTS, который невесть когда и невесть кто прицепил на стену, девушка аккуратно сдвинула одну фигуру, ставя фигуру Тэхена в угрожающее положение, а затем свободно сделала ход.       — Ходи, сонбе.       Тэхен вернул внимание к доске, Соен напряженно ждала…       — Погоди, Черепашка, эта ладья стояла не здесь… — парень точно указал на черную ладью, которую тайком сдвинула Соен чуть раньше.       — Ты путаешь, сонбе. Она всегда тут стояла! — максимально честный ответный взгляд должен был убедить соперника… Не получилось. Тэхен, квадратно улыбнувшись, ухватился за предмет спора:       — Кого ты хочешь обмануть, девочка. Верни, где росло…       Теплая девичья ладошка ухватилась сверху, протестуя:       — Она всегда здесь колосилась, сонбе!       — Не тут она была…       — Она была именно здесь, сонбе.       Уцепившись за руку Тэхена, Соен пыталась не дать молодому человеку сдвинуть фигуру.       — Вот наглая молодежь пошла, — Тэхен несильно сдвинул фигуру с клетки.       — Я младше тебя всего на четыре года… — пыхтела Соен, не давая Тэхену двигать фигуру. — Она здесь всегда стояла!       — Хорошо! — Тэхен развернул ладонь, тут же сжимая тонкие пальцы Соен, и отвел их сцепленные ладони в сторону. — Не мне, не тебе, — свободная рука вернула ладью на нейтральную клетку.       Он выпустил ее руку. Соен, секундой ранее осознав, что Тэхен держал ее ладонь в своей, в глубине души радостно запищала и запрыгала. С ума сойти! Но счастье было таким недолгим. Тэхен, похоже, даже не понял, что сделал.       Тэхен наблюдал за хубе, тихонько улыбаясь, подбадривая делать ход. И старательно делал вид, что ни при чем. Хотя держать ее ладошку понравилось. Он уже давно не держал за руку девушку потому, что ему так хотелось, а не потому, что это было нужно по сценарию или концепту.       Очередная поверженная белая фигура вызвала у Соен шквал эмоций. «Ащ-щ-щ». И девушка дернула ногой под столом.       — Уй, бля! — Тэхен рывком вытянул из-под стола ноги. — Больно!       Моментально девчушка соскочила со стула и присела на корточки рядом с Тэхеном. Тот держался за лодыжку, обтянутую джинсовой тканью и морщился:       — Чего ты лягаешься, Черепашка?       — Извини… — Соен, позабыв о смущении и вежливом «сонбе», утопая в беспокойстве, аккуратно прикоснулась к мужской ноге. — Болит? Я не хотела… — Тэхен поднял голову и поймал расстроенный взгляд Соен, девушка завороженно замерла. Даже моргать перестала. — У меня ботинки новые совсем, еще не разносила…       Еще минут пять назад Тэхен принял для себя определенное решение. Он позволит ей выбрать. Точнее, даст иллюзию выбора. Мембер поднял руку и аккуратно погладил девичью щеку, ощущая, как та стала горячей:       — Твой ход, Черепашка…       Он ее спрашивал? Проверял? Скорее, подталкивал.       Какой ход? Чего он хотел от нее? Соен принялась обдумывать и жевать губу. Брови съехались к переносице.       Тэхен ждал… И читал Черепашку как раскрытую книгу: она колебалась. Готовый схватить ее при любом намеке на побег, Тэхен напряженно ждал… Ничего похожего на «сбежать» не происходило. Она молчала и смотрела на него.       Аккуратно, стараясь не испугать, Тэхен просунул ладони подмышки девушки и, с силой потянув вверх, рывком усадил на свои колени. Она сдавленно охнула и как-то потерянно вцепилась в ответ в его плечи, но попыток вырваться не последовало. Тэхен с удовольствием обхватил талию девушки.       — Соена… — Имя всплыло в памяти сразу же, как только он почувствовал ее легкий цветочный аромат. — Почему ты такая невнимательная, Черепашка…       Она вздрогнула на его коленях.       — Я еще не проиграла, сон… — И замерла с приставленным к ее губам теплым пальцем.       — Тс-с-с. — Бантан слегка притянул к себе девочку. — Смотри, — указал подбородком, призывая девушку обратить внимание на доску. Она послушно повернула голову туда, куда указывал Тэхен. Тонкие волоски на виске колыхнуло его дыханием. — Разве не очевидно, Соена, просто сдайся…       Соен была в полном раздрае. Нет, она не винила его. Утонув в собственных ощущениях, винила прежде всего себя. Ей вообще не стоило заходить сюда. А теперь он держал ее на своих коленях с вполне очевидным желанием. Соен не была дурой, чтобы этого не понять. Но самое главное и, наверное, стыдное… Она не хотела уходить… Что могло быть банальнее на пару-тройку десятков чертовых минут стать одной из… Из тех, с кем он спал. Понимая это, Соен в расстройстве в который раз за этот странный вечер принялась терзать губу. Нет, найти в себе силы встать с его колен и уйти, она не сможет. Мягкое прикосновение заставило в который раз очнуться.       — Соена, не делай так.       Она боялась повернуться и посмотреть на Тэхена. Потому что знала — там, в его невозможно красивых глазах, ее приговор. Зажмурившись как школьница, которую впервые в жизни обнимал мальчик, Соен превратилась в один оголенный нерв. Сколько раз ей снилось подобное. Сколько подобных историй она написала в толстую тетрадь, которая хранилась дома в ящике стола. И вот она, реальность, Тэхен вполне реальный и осязаемый. И мембер не заставил себя ждать, шарахнув из всех орудий, когда девушка почувствовала горячее касание за ухом. Он ее поцеловал…       Руки просились потрогать, погладить, ощутить. Такой шанс выпадает раз в жизни… Но усилием воли Соен держала их на коленях сжатыми в кулачки. Она не должна… У этой связи могли быть последствия, прежде всего для нее, Соен. Ей точно будет больно.       Тэхен все видел. Она старалась найти выход, вот прямо сейчас, сжимая маленькие кулаки и жмурясь от его касаний. Соен боролась сама собой, не с ним. Еще раз заглянув в девичье лицо, умилился полыхающим щечкам. С ней нельзя рывком, нахрапом, эгоистично получая удовольствие от распластанного женского тела. Тэхени в этом отношении не отличался терпением, обычно он брал то, что давали. Эту девушку нужно уговаривать отпустить себя. Но его уже основательно несло… Тэхен не был уверен, хватит ли у него терпения.       Глубоко вздохнув и выдохнув, Тэхен снова решил дать ей иллюзию выбора. Она все уже решила, он был уверен, иначе, давно бы уже сорвалась к двери. Нужно только легонько подтолкнуть, и все случится. При всей его репутации «нагибатора» Тэхен не был бездушной скотиной. Насилие над молоденькими хубе не его жанр.       — Черепашка, посмотри на меня…       Она еще сильнее зажмурилась. Продолжая балансировать на грани. А Тэхен тем временем все больше погружался в ее запах, изгибы и приятную тяжесть на собственных коленях. Медленно, но верно голова уплывала, вместе с тормозами… Он ждал. Она не сопротивлялась, но и инициативы тоже не проявляла. Ну что ж…       Захватив пальцами подбородок девчушки, повернул ее лицо к себе. Глаз она так и не открыла.       — Соени, — поцелуй пришелся в кончик аккуратного носика. Она вообще вся была какой-то аккуратненькой и ладной. — У тебя красивые глаза, почему ты не позволяешь мне в них смотреть?       Банальщина, но он был честен. У нее действительно красивые глаза, Тэхен заметил это сразу, как только она вошла с этим своим карандашом во рту на манер боевых усов.       — Соени, — новый теплый и осторожный поцелуй пришелся в сразу же затрепетавшее тонкое веко. — Я не буду тебя держать. Но если, после того, как я сосчитаю до трех, ты останешься… Я не обещаю, что ничего не произойдет, Черепашка…       Дорамная банальщина, ничего лучше в начавший плавится мозг не пришло. Но и ей, и ему нужны были ориентиры.       — Ана, — Тэхену отчего-то стало неуютно… — Дуль, — он закрыл глаза, обостряя инстинкты. — Сет. — Кому он врал? Он с ума от желания сходил.       Почувствовал, услышал ее тихий выдох, она привстала с его колен. Руки напряглись, готовясь ставить точку. А в следующую секунду бахнуло так, что Тэхен распахнул глаза — она обняла его. Развернулась на его коленках и обняла, уткнувшись носом ему в плечо:       — Не уходи, Тэхен…       Какой-то абсолютный щенячий восторг. Почему так важно, что осталась сама? Он пока не понял. Но охнувшую от сдавивших ее рук девушку теперь он не выпустит. Потому что тепло, потому что она пахла цветами и травами, потому что она маленькая, а он по сравнению с ней рослый и крупный, потому что ямочки, теплые пальчики и круглые щечки. Вот поэтому… Разве мало?       Соен, почувствовав мертвую хватку вокруг талии, тихо пискнула и нерешительно обняла широкие плечи покрепче, ощущая, как ее приподнимали с его колен. Тэхен, завалив девушку на себя, приподнял ее в воздух.       — Ты ж моя…       Усадив обратно на свои колени, Тэхен с правом мужчины обхватил ее лицо ладонями. Она не сразу поддалась его губам, даже рванулась в сторону, испугавшись напора. Но Тэхен уже давал ей возможность выбора. Ведь давал? Теперь он намерен брать, равноценно отдавая. Язык скользнул между ее ставших горячими губ. Еще и еще раз, Тэхен сдавленно застонал и покрепче сжал ладонями горячие щечки. Она собрала его рубашку на плечах в кулаки, ее губы дрогнули… И впустили его.       Шалея от ее тепла, податливости и готовности идти за ним, Тэхен ткнулся носом в ее щеку, в который уже раз углубляя поцелуй, снова и снова сминая мягкие губы.       А дальше стало трудно дышать от россыпи его частых горячих поцелуев на шее. Соен уплывала… от его касаний, его силы, его ласки. Проваливаясь в этого звездного мужчину здесь и сейчас. Без надежды когда-нибудь выплыть. Ей хотелось его прикосновений, его губ и рук. Имея небольшой опыт в близости, девушка сначала старательно пыталась воспроизвести академический ответ, так ей думалось. Хотелось произвести на Тэхена впечатление.       Но Тэхену, похоже, было пофиг, что она умела, а что нет. Главное, что умел он.       А умел он многое. Это Соен заметила по стрелявшим под закрытыми веками тоненьким огненным змейкам.       И змейки эти полыхнули пламенем, когда мужская рука осторожно сжала грудь через тонкую непрозрачную блузку. Губы были заняты, Тэхен не позволил ей возразить. Она ведь осталась… А он предупреждал…       — Смурфик… Давай снимем, мешает.       Его шепот резанул в самое полыхающее ухо. Думать и вспоминать, кто такой или такая смурфик, и почему Тэхен о ней или нем вспомнил, стало резко некогда, когда чуть подрагивающие пальцы потянули пуговицу из петли:       — Нахрена их здесь столько…       — Не порви…       Возившийся со второй пуговицей, Тэхен поднял к ней взгляд и улыбнулся:       — Да я бы с радостью, только ты разобидишься.       Соен неожиданно для себя показала парню язык:       — Бе-бе-бе.       У нее получалось не потерять себя окончательно, сохраниться в этих сильных и горячих руках. И в ту же секунду она замерла испуганным сурикатом. Тэхен рванул блузку на ее груди в стороны, раздался треск, на пол градом посыпались пуговки.       — Ну, можно так можно. — Руки напряглись, удерживая девушку. — Я тебе свою рубашку подарю…       А дальше Соен снова забыла, как дышать. Быстро и даже грубовато сдернув с девушки майку, добравшись до ключиц, Тэхен решил, что они вкусные. Ощутив легкий укус и горячий язык, она застонала и смутилась, испугавшись собственной несдержанности. Она должна все делать красиво и эстетично, ведь так она себе это представляла…       Тэхен поднял взлохмаченную голову и показал розовый язык:       — Бе-бе-бе.       Тэхен об эстетике, похоже, даже не помышлял… Его руки были везде. Успешно сломав молнию на ее юбке, Мембер заявил, что он подарит Соен свои шорты. Юбка улетела в никуда, а бедра ощутили сильный горячий захват, в который раз заставляя девушку задержать дыхание. Простое белье отправилось в полет вслед за юбкой, колготки на удивление аккуратно сняты и с каким-то педантским наслаждением повешены сзади на спинку кресла. Тэхен… Этот непостижимый мужчина…       Соен таяла, растекаясь теплой лужицей по сильному и напористому мемберу. Девушка уже не стеснялась сама целовать его щеки, ощущая подушечками пальцев колкую щетину. Стараясь захватить, запомнить, почувствовать каждую драгоценную минуту с ним. Гладила ладонями горячую кожу плеч, когда Тэхен, наконец, скинул рубашку. Забиралась пальцами в густую шевелюру и лохматила вихры. Вздрагивая от его прикосновений, все больше и больше отпускала себя.       И Тэхен это чувствовал, заходя все дальше. Целуя и сминая руками ее грудь, ловя ее прерывистые теплые выдохи на своей коже. Без сомнений, ей нравилось то, что он делал. Когда его палец аккуратно и осторожно коснулся влажных складочек, девушка на миг напряглась, и Тэхен даже успел подумать, что она сейчас схватит его за руку, сопротивляясь. Уже прикидывая, как ее уговорить.       — Боже… — выдохнула, прижимаясь к его руке сильнее.       Тэхен поймал ее плывущий взгляд, облизал враз пересохшие губы. Выглядел максимально пошло и притягательно. Соен неосознанно повторила за ним, облизывая свои губы.       — Ну что, Смурф, погнали? — Прозвучало грубовато, но он должен был остаться сильным и ведущим, даже после того, как по нему шарахнула ее неприкрытая искренность вкупе с желанием, которое полилось мощным потоком из-под опущенных пушистых ресничек. Соен стряхнула условности, и Тэхен с изумлением увидел перед собой Женщину. Она слепила глаза естественной грацией и красотой. Сама любовь сейчас смотрела на него. Будда явно ему благоволил, раз привел сюда сначала его, а потом ее…       Палец быстро и аккуратно скользнул внутрь. Горячие губы сомкнулись на затвердевшей горошинке соска. Соен тряхнуло… Еще и еще раз… А затем появилось ощущение сжимающейся внизу живота горячей пружины. Такое с ней было впервые. Как оказалось, когда это делает опытный партнер, это не неприятно, совсем даже по-другому… Совсем даже… Тэхен явно знал женщин.       Тэхен был ею заворожен. Заворожен тем, как чутко она отвечала на его касания, ласки, поцелуи. Вибрируя в его руках как струна, чувствительная и мелодичная, Соен тихонько выдыхала, тихо постанывала, доверчиво прижималась и целовала теплыми губами в ответ. В ответ она была влюблена в него…       Пальцы, теперь уже два, задвигались активнее, в ухо стрельнул обжигающий выдох и хриплый шепот:       — Давай, Смурф! — полоснул по оголенным нервам. И немедленно, как будто отвечая, пружина внутри разжалась, хлестнув от кончиков пальцев ног по позвоночнику огненным хлыстом.       — Ома-а-а, — Соен выгнулась дугой в сильных руках.       Сквозь марево и мелкую рябь с трудом разглядела Тэхена. Он смотрел на нее… с восхищением? Да, именно так, карие глаза оглаживали ее голые плечи. Тэхен во все глаза смотрел на нее…       — Соена, ты охуенна… — Тэхен рвано выдохнул и уткнулся лицом ей в грудь.       Все, что она смогла, только привалиться вспотевшим лбом.       Он брал ее нежно, медленно, так ему захотелось. Выскальзывал, снова входил и все смотрел на дрожащие короткие ресницы, пересохшие губы, прилипшие к ее вспотевшему лбу темные прядки. Терялся в ощущениях в ее податливости, готовности отдавать и принимать. Шептал глупости и ловил ее потемневший взгляд, теплые облачка дыхания. Он двигался вместе с ней, жгуче чувствуя любые ее изменения. И улетел тоже вместе…       Мягкая, доверчивая, гибкая, отзывчивая, чувствительная… Его девочка.       Тэхен брал ее мягко и нежно, брал напористо и резко, брал горячо и быстро. Брал, брал, брал. А она летала, летала вместе с ним. Он оставлял на ней свои метки, она отвечала теплыми ласковыми поцелуями, боясь сделать ему больно. Он отводил ее длинные тяжелые волосы и целовал шею, ключицы, грудь. Она целовала его лоб, щеки губы.       Он, она… Они? Соен знала, что этого никогда не будет. Но здесь и сейчас с ним была счастлива.       С той ночи прошел месяц, красная метка на пропуске Соен сменилась зеленой: «младший специалист». Он не подарил ей рубашку…       Бантаны уехали снимать клип в Тайланд. Соен старалась не думать о нем, гнала от себя мысли и воспоминания. Старалась больше не заходить в студию, находя для этого самые разные предлоги. Ей даже не было больно… Наверное.       Собирая сумку, в раздражении разыскивала надрывающийся где-то в ворохе бумаг телефон. Соен опаздывала, несостоявшаяся встреча с подругами из универа должна-таки состояться сегодня. Телефон нашелся под подшивкой данных из бухгалтерии.       — Я слушаю.       — Смурф, я купил шашки. Сыграем в поддавки…