15 градусов ниже нуля

Уличный градусник показывает минус пятнадцать и это непростительно холодно даже для зимы. Так думает Кевин, когда, наконец, вползает в свою крохотную квартирку и пытается стянуть варежки с промерзших пальцев. В этом году декабрь в Сеуле на удивление морозный. Все недоумевают как возможно, чтобы ранней зимой выпал снег, но ученые по телевизору говорят про глобальное потепление и изменение климата, потому через неделю никто уже не удивляется, видя на асфальте белый ковер. Кевин только тихо стонет и начинает таскать из шкафа самые теплые свитера. К концу недели градусник опускается ниже 10 и Кевину кажется, что именно так и наступает конец света. Он пьет горячий чай под пледом и планирует провести свои выходные в шерстяных носках. И только один человек может заставить его выбраться из своих больших и теплых тапок. Сухен звонит ранним воскресным утром и предлагает погулять. Кевин сонный и помятый, ему никуда не хочется, он так устал на своей скучной работе за эту неделю, но это Сухен, и Кевин не может отказать. Потому что он очень глупо и очень давно влюблен в этого парня. Того самого, что носит дурацкий шарф в яркую полоску. Поэтому в 2 часа дня, Кевин топчется у входа в огромный торговый центр. Он промерз до костей и уже не чувствует своих пальцев, но не двигается с места. Под прохудившееся пальтишко задувает, а дешевый шарф совсем не спасает от холода. - Надо будет попросить Донхо, чтобы связал мне другой шарф. Толстый. Большой. Из шерсти, - бубнит Кевин, переступая с ноги на ногу. Он где-то слышал, что если говорить вслух, то становится теплее. Ему хочется в тепло и еще кофе, с молоком и шоколадом. Внезапный порыв ветра заставляет его дрожащими руками поднять воротник. Ему холодно. Очень, очень холодно. - Ты выглядишь совсем несчастным, - раздается где-то над ухом. Кевин разворачивает на каблуках. В шаге от него стоит Сухен. Без шапки. Без перчаток. В одной водолазке и расстегнутой куртке. - Замерз совсем, что ли? – весело смеется он, глядя на красный нос младшего. Кевин смущенно отводит глаза и ворчит что-то про опоздания и не пунктуальность. Но замолкает, когда на его шею опускается чужой шарф. Он невероятно теплый и мягкий. А еще весь в полоску. Такую яркую, что, кажется, остальной мир немного бледнеет. Сухен стоит теперь намного ближе и улыбается так красиво, что у Кевина подкашиваются ноги. - Теплее? – интересуется Сухен. Кевин кивает, хотя ему совсем не хочется, чтобы старший перестал поправлять шарф на его худой шее. - Отлично! – кажется, Сухен действительно умеет потрясающе улыбаться. – Тогда я куплю нам кофе, и мы пойдем, да? И Кевин снова кивает, а потом ловит край чужой куртки и тихо интересуется: - А как же ты? Ведь... шарф… он же… Сухен смотрит в глаза-пуговицы и на челку всю в снежинках. - Ты такой глупый, Кевин Ву, - шепчет он и сжимает белую варежку своими пальцами. - Я просто немного замерз, - бурчит тот, пряча нос в большом шарфе. - Тогда мы купим кофе, потом пойдем к Хангану и там я буду тебя греть! – Сухен решительно тянет младшего в сторону «Старбакса». - А почему Ханган? – Кевин не понимает и недоверчиво смотрит на старшего. - Потому что только там я могу обнимать тебя, и никто ничего не подумает. Все решат, что ты просто замерз, - Сухен смотрит через плечо и его глаза такие яркие, что даже шарф на шее Кевина становится тусклым. - Шин Сухен, ты ужасен, честно, - Кевин снова прячется в шерстяных полосках, но старший все равно видит его улыбку и от этого, ему хочется поцеловать мелкого прямо тут, на глазах у всех. Но он только сжимает ладонь в варежке покрепче. Ничего, он еще успеет. У него все еще впереди.