Вина.

«- Остановись. Нет! Остановись…стой. Пожалуйста только не его, пожалуйста, ты не можешь! Нет... – он пытается перехватить контроль, опустить пистолет.» «- Сережа, хватит. Ничего уже не сделаешь. Ты сам этого хотел. Ты же прекрасно знаешь. Игра должна потерять одного игрока.» - Правила есть правила… - произносит чужой его голос. «- Нет!» Пять оглушительно громких выстрелов заполняют все пространство. Глухой стук тела, упавшего на пол раздается в ушах. Он не верит. Этого не может быть. Повсюду кровь и осколки стекла. Сережа смотрит, не в силах пошевелиться, не в силах что-либо сказать. Смотрит в разбитое зеркало и видит себя. Рыжие волосы, ссадины на лице и сломанный взгляд, в котором не было ни намека на желтый блеск. Глаза были синими. Они блять были синими. Это были его, Сережины глаза. Не Птицы. Он скользнул взглядом ниже. Безвольно висящие руки, с которых кровь, скапливаясь, беззвучно падала на кафель. Она была повсюду. И это была Его кровь. Его. Единственного человека, который был с ним всегда, не смотря ни на что. Единственного человека, которого Сережа, черт возьми, любил. Он хотел отвернуться, хотел убежать и не видеть ничего, но еще больше он хотел смотреть. Смотреть на то, что натворил. « - Это твоя вина. Нарушил тишину безразличный голос. - Ты же знаешь, если бы ТЫ действительно этого хотел, ТЫ бы остановился. Ты бы просто опустил пистолет. Это ведь не так сложно. Но ты этого не сделал.» - Холодная интонация скребла острием по сердцу. «Это ты во всем виноват. Здесь только твоя вина и ничья больше. Твоя. Твоя вина!» Пространство сотряслось собственным истеричным криком. « -Твоя вина! ЭТОТВОЯВИНА!ЧЕРТОВ СЛАБАК!!!ЭТО ТЫТЫТЫТЫТЫТЫ!!! ТЫ ВО ВСЕМ ВИНОВАТ!!!» - …жа. Сережа. Серый! – он вскакивает, не хватает воздуха, его трясут за плечи чьи-то теплые сильные руки. Фокусируется. Олег. Это Олег. В его глазах плещется страх и беспокойство. Он не мог смотреть на него. - Ты кричал. – констатация факта. Волков продолжал держать его за плечи и смотреть своими проклятыми верными глазами. Господи, он не должен так на него смотреть. Сережа не заслужил этого. Олег его вытащил. Разумовский не помнил, что было после… того дня. Он и до этого видел все, как будто через толщу воды, но после… Он, как будто уснул или умер, отключился от мира, ему было трудно однозначно сказать, что он чувствовал. Он помнил, что была темнота, оглушающее чувство вины. И была боль, режущая и заполняющая все вокруг. Голос Птицы повсюду. Он вторил, что это Сережина вина, что все могло быть иначе, что он заслужил это, что они теперь одни и еще много ужасных вещей, верить в которые Разумовский отчаянно не хотел. Единственное, чего он действительно хотел - умереть. Исчез смысл во всем. Его поглощало чувство ненависти, боли, отрицания и несправедливости всего, что произошло. А потом Птица исчезла. Полностью. И тогда Сережа остался понастоящемуодин. Один на один со своими мыслями и эмоциями в по-прежнему заполняющей все темноте и пустоте. Он не знал, сколько пребывал в этом состоянии, и сколько бы еще это могло продолжаться, но в какой-то момент Сережа проснулся. Просто вдруг вынырнул из тьмы. Все было мутное, как будто он был в очках, подобранных неправильно. Все тело ломило, во рту было сухо. Разумовский с трудом привстал на локтях и попытался сесть. Он огляделся. Это было место, на первый взгляд, напоминающее тюремную камеру, но, в отличии от нее, здесь было довольно тепло и сухо. На лечебницу тоже слабо смахивало. Сергей сидел на полосатом потертом матрасе, лежащем на холодном каменном полу, а напротив него находилась массивная железная дверь. Окон тоже не было. На нем был одет какой-то старый, видавший лучшие времена оранжевый комбинезон слишком яркий для этого места. Разумовский прислушался. Откуда-то сверху раздавались быстро надвигающиеся шаги. И Сережа вдруг понял, что боится. Теперь его уже точно не защитит никто. Шаги остановились за дверью. Провернули ключ и дверь распахнулась. Сергей встал с матраса и в ожидании смотрел в дверной проем. Темный высокий силуэт это все, что он видел первые секунды. Разумовский неуверенно отступил назад, в угол. А человек наоборот, сделал шаг к нему, и в тусклом свете помещения вмиг стало видно его лицо. И все сломалось. Сережа не верил. Это могла быть Птица, но со временем он все же научился их отличать. И это точно был Олег. Живой. Как обычно весь в черном, с подвеской клыка на шее, которую подарил ему сам Сережа… За исключением одной вещи. Его глаза. В них не было ни грамма от прежнего огня заботы, любви и преданности. Они смотрели так, как Волков всегда смотрел на других - с безразличием и холодностью. Но это было не все. В них было что-то еще. Сердце вмиг прострелило болью. Ненависть. Это была ненависть. Она горела, нет, пылала, поглощая все на своем пути. Олег никогда не смотрел так на Сережу. Что бы он ни вытворял, как бы не вел себя на протяжении всей их жизни. Никогда. Но Сергей знал, он заслужил это. Олег приходил каждый день, приносил еду и воду. За все это время он не сказал ни слова. Сережа пытался поговорить, но Волков не слушал и сразу уходил, хлопая дверью. Так тянулись дни, может недели. А Птица так и не появлялась. Такого раньше не было. Были моменты, когда она таилась, сидела в самых укромных уголках Сережиного разума, но он всегда где-то на подсознательном уровне знал, что она была рядом, готовая в любой момент вырваться на свободу и перехватить контроль. В этот же раз было по-другому. Он не чувствовал ее, совершенно. Она как будто испарилась. И Разумовского это настораживало. Постепенно Олег стал приходить чаще, все так же не говоря ни слова. Но в один момент Волков вошел, открыл дверь и сказал идти за ним. Сергей так давно не слышал этот голос, голос в котором всегда разливалось тепло и любовь, сейчас отдавал могильным холодом и болезненной хрипотцой. Это он виноват.Он знал. Как Сережа и предполагал, это был подвал. Он вышел, и перед ним была не очень широкая лестница, ведущая наверх. Олег пошел вперед, а Разумовский поднимался и смотрел в его спину. После всего, после всего, что он сделал, Волков вытащил его, а сейчас шел к нему спиной. Не боялся. Он его не боялся. Потому что даже после всего – Олег ему верил. И он блядь не заслужил этого. - Твоя комната. –Сережа вздрогнул. Голос был твердым. Он поднял на Волкова глазаи в них, по-прежнему был холод. - Там ванная, внизу кухня. Чистая одежда в ящике, бери, что хочешь. Я в соседней комнате, если что нужно. Вопросы? – Сергей продолжал смотреть на него не в силах ничего сказать. Холод. Отголоски ненависти. И боль. Олег первым отвел взгляд, развернулся и ушел. Выйдя из ступора, Разумовский просканировал взглядом комнату: двуспальная кровать, комод, черная дверь в ванну, небольшое окно, он подошел и отдернул занавеску, было темно, огни чужого города переливались разными цветами. Сережа потянулся и открыл створку, вдыхая свежий ночной воздух. Порывшись в ящике,он выудил оттуда черные спортивные штаны и на пару размеров больше серую, очень знакомую футболку. Кажется, Разумовский дарил ее Олегу на какой-то праздник. Грудь вновь прострелило болью. Хотелось смыть с себя все как можно скорее. Но он знал, что это не поможет. После душа Сережа увидел себя в зеркало над раковиной. Тусклый взгляд, впалые щеки и отросшие рыжие пряди, с которых капала вода. Хотелось разбить. Хотелось спать. Хотелось, чтобы ничего этого не было, чтобы все это произошло с кем ни будь другим, но не с ним. Не с ними. Хотелось поговорить с Олегом. Объяснить. Извиниться… Он вышел и рухнул на кровать, зарылся носом в подушки и укутался в одеяло. Ветер колыхал занавески, наполняя комнату свежестью. «Что же будет дальше? Вдруг он никогда не простит. И ведь будет прав…» - мысли вертелись в голове, но усталость вскоре взяла свое, и Разумовский провалился в сон.

…

- …жа. Сережа. Серый! – он вскакивает, его трясут за плечи чьи-то теплые сильные руки. Олег. В его глазах нет холода и ненависти. В них плещется страх, беспокойство и разливается тепло, которого так не хватало все это время. Он не мог смотреть на него. - Ты кричал. – констатация факта. Волков все еще сжимал его плечи и смотрел своими проклятыми верными глазами. Господи, он не должен так на него смотреть. Сережа не заслужил этого. Он не должен. Он не должен был спасать его, должен был убить, наорать, выкинуть, как ненужную хозяевам собаку. Но не смотреть после всего, что Сережа сделал своими преданными любящими глазами. Не поддерживать такими родными руками. Сережа не заслужил всего вот этого, он блять не заслужил. И он срывается. Рывком обнимает, вцепляется в Олега, потому что боится. Боится, что оттолкнут. Что бросят. Что не станут слушать. Ведь знает, что,блять, лишь это он и заслужил. Слезы катятся по щекам, а Сережа не может их остановить. Он сжимает в руках черную футболку Волкова, так сильно, словно от этого зависит его жизнь. И сейчас так оно и было. - Прости. Пожалуйста, прости меня. Я не хотел, я пытался опустить пистолет, но не мог.– он говорил очень быстро, давясь воздухом и слезами. – Он меня не слушал. Не слушал! Олег, пожалуйста! Пожалуйста, прости. Если можешь, прошу тебя… Пожалуйста, Олеж… - сквозь всхлипы было практически ничего не разобрать. Сережа отчаянно жался к Олегу и его трясло. Онждал когда его оттолкнут, встанут, уйдут, скажут, что не хотят иметь с ним ничего. Хлопнут дверью и бросят теперь уже навсегда. Но этого не произошло. Волков обнял его, стиснул своими большими руками, зарывшись одной в рыжие волосы. И прижал сильнее. А Сережа не верил. - Тише… тише, успокойся.– бархатный голос проникал внутрь и обволакивал его защитным пузырем. - Все кончилось. Я рядом. –он дрожал всем телом и весь ворот черной футболки уже был мокрым. - Посмотри на меня. – Волков попытался отстранить его от себя, но Сережа вцепился в него изо всех сил. Он боялся. - Серый, посмотри на меня. – уже настойчивее сказал мужчина и все же отстранил Сережу от себя, продолжая крепко держать за плечи. - Все кончилось, слышишь?– заглядывал в глаза. - Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Обещаю. Ты меня понял? Сережа не верил. Он виноват. Он знал это. - Вдруг он снова появится. Вдруг я… - дрожь в голосе не унималась. - Послушай меня. Все кончено. Мы справимся. Ты доверяешь мне? – он сжал его плечи сильнее. - Да. – глухо ответил Разумовский. Он доверял, но все еще не верил. Волков уловил это чувство в его глазах. - Мы разберемся со всем, ты меня понял? Все кончено. Я все уладил. Ты веришь мне? - смотрел выжидающе. - Да… Он очень хотел верить. Так до безумия сильно. - Тебе нужно отдохнуть. Ложись спать, завтра поговорим, ладно? – Олег уже собирался отпустить его плечи, чтобы подняться и уйти, но Сережа резко схватил его за руку. - Не уходи!– он смотрел в его глаза, и все еще боялся, что его оттолкнут. - Пожалуйста… - что Олег сейчас уйдет и больше не вернется. - Тише. Все хорошо, я не уйду.– его низкий голос успокаивал. И он не ушел. Волков отпустил его и откинул одеяло, позволяя Сереже забраться внутрь, а сам лег рядом и обнял его. Разумовский уткнулся ему в шею и обвил руками. Впервые за долгое время, он почувствовал себя,блять, на своем месте. Он почувствовал себя дома. Их дыхание смешалось в единый звук, и вскоре Сережа провалился в сон, в котором ему не снились кошмары. Впервые за все это время. Ему не снилось ничего.