О чёрных чаях и ожиданиях

      Гарри любит чёрный чай, свою работу и совсем немного Драко Малфоя.       Чёрный чай она пьёт обязательно без сахара или ещё каких-либо других добавок. Он получается у Гарри всегда такой крепкий, что Драко морщится, хотя сам совсем (не) злоупотребляет кофе. Она пьёт его всегда — ну как, всегда — когда попадётся под руку, а попадается он ей уж слишком часто. Вообще-то, чёрный чай вызывает нервозность и частые перепады настроения при его частом употреблении, но у Гарри это работает почему-то наоборот: при его отсутствии она жалуется на боли в голове и часто кричит, поэтому на верхних полках на кухне у неё всегда огромный ассортимент пакетиков чая — выглядит так, будто она его коллекционирует. Малфой не любит рано вставать по утрам, вставать по утрам он вообще не любит, раз уж на то пошло, но смотреть, как ярко загораются глаза Гарри, когда ей в постель приносят её любимый чёрный чай без добавок, действует для Драко лучше всяких будильников. Он вообще думает, что кроме этого чая Поттер больше ничего и не пьёт, и, наверное, так и есть, потому что места, где нет её любимого напитка, она сразу же покидает. Драко не помнит, когда заметил за Поттер её особенность, но в любом случае она ему нравится. И теперь надо подумать, сама Гарри или её любовь к чаю.       Про её работу говорить вообще не стоит. Гарри работает в аврорате, и это самое ужасное место на Земле, потому что Поттер готова проводить там и дни, и ночи — настолько нравится ей отсиживаться в Министерстве или ещё лучше — отправляться на разные миссии. После окончания Хогвартса и всех тех кошмаров, сквозь которые прошла вся Магическая Британия, Драко упорно надеялся, что Гарри это всё достанет — быть героем, спасать мир, быть тем, на кого возлагали тяжеленную ношу. Но он глубоко ошибался: не успели ещё полностью восстановить Хогвартс, не успели оправиться после всех жертв, как Поттер уже сдавала вступительный экзамен в аврорат. Однажды Драко сможет понять её, мысли и чувства Гарри, но это будет очень и очень нескоро, либо вообще в другой жизни, потому что сейчас ему остаётся лишь недоумевать, как можно посвящать столько себя работе. Но тем не менее, Малфой уважал её выбор. Как никак, а раз ей нравится, то он мог бы и смириться с тем, что приходится ложиться спать без неё и готовить ужин самостоятельно (что получалось из рук вон плохо, учитывая, что домашнего эльфа-то у них не было!). Иногда ему приходилось даже ревновать: ведь там, на её работе, столько мужчин, что становится неизвестно, выполняет ли Гарри отчёты, которые ей поручили, или прохлаждается с теми самыми мракоборцами. Малфоя её работа раздражала до самого не могу, но он старался сильно этого не показывать, да и его недовольства совсем не изменят и не поменяют любви Гарри. Это приходилось только принять и смириться, что, собственно, он и делал.       Если бы он знал, что Драко Малфоя Гарри любила совсем не немного, а очень даже много, то его самолюбие, вероятно, достигло бы гигантских размеров: каково это, знать, что тебя любит сама Гарри Поттер, да и не просто любит, а живёт с тобой в одной квартире и делит постель! Но Драко был относительно скромен, чтобы думать, что Поттер любит его гораздо больше, чем он сам себе представляет. На самом деле, с того дня, как они съехались, прошёл год или около того — никто из них не был фанатичным романтиком, чтобы отмечать каждый поцелуй в году, как собственный день рождения, хотя и тот в таком возрасте уже не имеет большого значения или былой радости, просто один раз Гарри сказала, что уже как бы год прошёл с тех пор, как она терпит у себя дома (хотя вообще-то квартиру покупал Драко, щедро предложив выбрать их будущий дом Поттер) его отвратный запах зёрен кофе, и Малфой принял это, как факт, ответив, что скоро можно будет разоряться с расходов на чай. А вечером Гарри пришла на полчаса раньше, а Драко смог приготовить ужин без горелых котлет и неудавшихся макарон. Пусть в такие дни Рон водит Гермиону по книжным магазинам, покупает ей огромные букеты цветов и целует много-много, им хватает лишь совместного засыпания и общего ужина, чтобы стать счастливыми. Годовщины они не празднуют.       Они говорят всегда по очереди: сначала Гарри рассказывает об успешной миссии, затем Драко о крупных сделках. Не то чтобы у них нет больше тем, чтобы говорить, просто оба слишком устали, чтобы поддерживать разговор. Когда Поттер в бодром настроении, ему кажется, что Земля делает лишний оборот вокруг Солнца, потому что тогда суровая зима будто сменяется на яркое лето. Потому что, когда Гарри улыбается и смеётся-смеётся-смеётся, мир Драко переворачивается с ног на голову. Тогда Поттер очень счастливая, будто и не загоняет себя каждый день на работе. В такие моменты её хочется радовать всё больше и любить-любить-любить, в такие моменты и сама Гарри любит всех и вся и даже соглашается пойти погулять, хотя Малфой прекрасно знает, что свободное время она бы посвятила работе: не потому, что не любит Драко, а потому что хочет быть полезной хоть кому-то, кроме самого Малфоя, что пытается напоминать ей об этом постоянно, чтобы Гарри не переехала от него в Министерство. Конечно, она не сделает этого, но, к сожалению, заставляет его часто в этом сомневаться. Если бы однажды Министерство разгромили или сожгли, Драко бы совершенно точно без угрызений совести отметил бы этот день в календаре, которого у них нет. За эти мысли ему совсем не стыдно, а вот узнай о них Гарри, то точно бы обиделась.       Сначала можно подумать, что их объединяет лишь домашний быт, но это не так. Если быть более внимательным, то можно заметить, что Гарри всегда делает завтрак Драко, даже если есть большая вероятность опоздать, она никогда не оставит его голодным или, чего хуже, заставит самому готовить себе пищу. У Поттер есть собственный кабинет в Министерстве, где каждый день, за исключением выходных или других нерабочих дней, ровно в два тридцать, в обеденный перерыв появляется картонный стаканчик с чёрным чаем без добавлений, который доносит своей хозяйке столько наслаждения и радости. Когда оба на работе, они любят отправлять друг другу смешные записки, как в школе — в виде забавных журавликов, надо быть идиотом, чтобы не признать это донельзя милым и очаровательным. А когда Гарри отправляют в командировку куда-то далеко и надолго, она оставляет Драко длинную инструкцию на два метра с подробными рецептами приготовления еды, с объяснением использования электрических предметов, с которыми Малфой до сих пор не может справиться, используя свою верную палочку, и обязательно с пожеланием удачи. Последнее у неё выходит всегда не очень, потому что Драко сильно скучает и признаваться ей в этом его совсем не смущает.       Драко очень любит Гарри.       И пусть между ними было много плохого в школе, пусть остальные до сих пор косо пялятся, когда ему захочется поцеловать Поттер, пусть Уизелы и остальные друзья Гарри могут отговаривать её от отношений, пусть его отец будет угрожать лишением наследства. Пусть.       Драко хочется увезти Гарри куда-нибудь подальше отсюда, от этой её работы и усталых возвращений чуть ли не в двенадцать ночи. Малфой считает, что хороший вариант — Франция. Он знает её не хуже своей родной страны, и показать Поттер всю красу города любви звучит заманчивым предложением. А если она будет сопротивляться, Драко возьмёт её с силой. Тут уж ничего не поделать, останется лишь смириться, — ну он же смирился с её работой и ничего, выжил.       — Давай махнём во Францию, — он ей так и говорит, прямо и без намеков, как она и любит. Гарри хохочет, забавно задирая длинные рукава его рубашки, которую она напялила утром. Драко-то и не против отдать ей всю свою одежду, лишь бы Поттер была довольна, да и вид всего чуть-чуть скрытых ягодиц был вполне себе привлекательным.       — У меня работа, у тебя работа, какая тут Франция, — чуть сщурив глаза, Гарри смотрит на него недовольно, но со смешинкой в глазах. Малфой невинно пожимает плечами, будто бы эту идею предложил не он и вовсе тут не при чём. Сейчас Поттер рада и совсем-совсем не устала, ведь выходной как никак, и заговорить её будет проще простого.       На завтрак у них, который проходит в двенадцать, яичница с, разумеется, кофе и чёрным чаем. Малфой к теме с поездкой специально больше не возвращается, а после завтрака Гарри, отложив разработку новой миссии (что крайне удивительно), без сопротивлений отправляется гулять по паркам. И вот бы так было всегда, но им мешает работа-работа-работа, и Драко начинает искренне ненавидеть её, даже когда спустя долгое время успел привыкнуть к ней и принять.       Вечером Малфой куда-то пропадает, что заставляет Поттер кусать ногти от нетерпения и любопытства: приход Драко обещает много интересного. Так и происходит: он возвращается с ромашками — её любимыми, и двумя билетами во Францию.       — Завтра мы уже будем во Франции, и это не обсуждается.       В обычное время Гарри бы, несомненно, обиделась и не стала бы никуда ехать, но сейчас она лишь смеётся и целует-целует-целует. Драко никогда не признавал того, что он счастлив. Но в этот момент можно было сделать исключение.       И наверное, в те моменты, когда они вместе гуляют по Парижу, едят багеты в пекарнях и ходят по всем-всем музеям, а ещё целуются, чего делают очень-очень много. И никакая работа не исключит этих счастливых моментов в их жизнях.       Драко готов заварить ей миллионы чёрных чаёв и прождать столько же миллионов вечеров ради тех моментов, которые ему дарит Гарри.