Лучшая жизнь.

Она снова пришла ко мне. Прошло уже четыре года. А эта девчонка снова в моей комнате. Как часто она приходит? Да почти каждый день. Каждый её приход мы молчим. Это длится уже пол года. Всё началось с того момента, когда она в первый раз пришла ко мне, в слезах и уставшая. Мне было её жаль. Не заслужила она всего этого, но… Такова судьба. В тот вечер она просидела со мной допоздна, а после уже не было смысла отпускать её куда-то одну. Смешно. Девушка, убившая столько титанов… Сильная, смелая… Но я не мог спокойно отпустить. Общалась ли она ещё с кем-либо? Да. Армин, Жан, Конни… Она ходила к тому самому дереву. Однажды даже рассказала, что с каждым разом ей там быть становится всё сложнее и сложнее. Почему она приходит ко мне? Неужели, ей действительно легче тут, со мной? С тем самым капитаном Леви. Странная… Но должен признать, её присутствие меня ничуть не напрягает. Мне даже… Становится спокойнее, когда эта девчонка со мной. Она больше не спрашивала, можно войти или можно остаться. Делала всё по-своему. Бесило ли это меня? Ни сколько. Я каждый вечер ждал её визита. Вот, снова… В комнате горит лишь одна свечка, а я слышу звук двери. Пришла. Я смотрю на неё. Заходит, не спеша снимая обувь, после, идя ко мне. Время уже позднее. Она знает это, но всё равно приходит. Залезает на мою… Нет, уже нашу, кровать. Когда я стал делить с кем-то кровать? Даже не помню. Я сижу, облокотившись о стену, смотря за её движениями. Подползает ко мне и вдруг… Нет, не вдруг, как всегда, прижимается ко мне сбоку. Такая холодная… Не удивительно. Прийти в холодный вечер в лёгкой одежде. Бесшумно вздыхаю, но она это чувствует. Тут же укрываю нас одеялом, прижимая её к себе. Только из жалости? Нет. Совсем нет. Мне приятно чувствовать её тело… Да чего уж греха таить, у нас даже пару раз было с ней… Тихо усмехаюсь и чувствую, как та обнимает меня. Так приятно. Помню, как в тот день она пришла ко мне, промокшая насквозь. Дурочка, знает же, что может заболеть… Так, какого чёрта? Мне тогда ничего не оставалось, как насильно, да-да, именно, насильно её раздеть и затолкать в ванную. После, я принёс ей полотенце и сухую одежду. Тогда-то всё и случилось. Жалела ли она? Нет. Я видел это: по её глазам, поведению, отношению ко мне. Жалел ли я? Нет. Мне нравилось её тело, его изгибы… Эти шрамы совсем не портили его, хоть под ними и было столько боли. Я касался каждого. Она позволяла. На лице появилась еле заметная улыбка и… Я слышу, как Микаса уже тихо сопит у меня под боком. Согрелась. Это хорошо. Осторожно сползаю по стене, пытаясь как-то устроиться на кровати поудобнее, при этом не разбудив её. Всё, готово. Моя голова на мягкой подушке, а её голова наполовину лежит на моей груди. Какая же наглость. Но только ей это позволено… Почему я? Я и сам не знал. Только… Мне становится уж слишком хорошо, когда мы просто лежим вот так. Без слов. Ах, да, она же ещё и спит… Между нами все эти пол года не было напряжения, пока мы молчали. Было лишь спокойствие. Хорошо-хорошо, я немного приврал. Мы всё же говорили. Разговоры были такие простые и… Короткие… Да мы на заданиях больше говорили. Признаюсь, мне немного не хватало общения с ней. Да, докатился капитан. Когда я просыпаюсь, то… Чувствую холод и пустоту. Она уже ушла. Всегда уходит тихо, чтобы не разбудить меня. Чертовка. Я бы так хотел хоть раз проснуться вместе с ней и её, уже таким родным, теплом. А вот теперь я шумно и недовольно вздыхаю. — Вот же… Отродье… — говорю сам себе, садясь на кровати. Остаётся только снова ждать её. А что мне ещё делать? Ничего. Пока займусь своими делами. Ах, да, я совсем забыл сказать — у меня больше нет этой проклятой инвалидной коляски. Могу спокойно ходить. Хоть это радует. Встаю и направляюсь в душ… Уже десятый час, а её всё нет. Конечно, Микаса не обязана заявляться в одно и то же время, но… Она никогда не приходила позднее девяти вечера, а уже пол десятого. Волнуюсь ли я? Представьте себе — да. И ещё как. Что могло произойти? Или… Она больше не придёт ко мне…? Я даже думать об этом не хочу. Продолжаю сидеть на нашей кровати. Но спокойно сидеть… Так сложно. Решено, в десять я прогуляюсь и найду это отродье. Не прошло и пяти минут, как дверь вновь тихо открылась. Мой взгляд тут же упал на того, кто вошёл. Микаса… Чёртова девка, так напугала. И тут же я заметил её глаза. Они были красными. Она, что, плакала? Только хочу спросить, что с ней, как та быстро снимает обувь и так же быстро ложится ко мне под бочок. Я чувствую, как она жмурится, а её тело бьёт мелкая дрожь. Молча прижимаю её к себе, укрывая одеялом. Что с ней случилось? Она так и будет молчать? Но я не хочу выпытавать из неё всё насильно… Для начала ей надо успокоиться. Да. Однозначно. Её тело вновь было немного холодным. Дурочка. Просто дурочка. Неожиданно чувствую её слёзы. Куда же не без этого? Выдыхаю и целую её в макушку, прошептав: — Даже ты можешь быть слабой… Ты не должна терпеть и носить всё в себе… — она услышала, а её плечи перестали подрагивать. Успокаивается? Уже хорошо. Я глажу её по голове, не отпуская от себя ни на миллиметр. В такой момент почему-то захотелось свернуть голову её обидчику. Кто вообще посмел обидеть Микасу? Никто не мог, зная, что она может сделать, кроме… Нет, нет, нет. Мы с ней были как-то под тем деревом… И она выглядела спокойной. Я чувствовал это. Приняла прошлое. Что же… Это может быть… Я слишком задумался, что не сразу заметил её взгляд. Даже не по себе как-то стало. Ещё и тянет, чёрт. — Просто скажи… Не бойся, — прошептал я, не отводя взгляд. Она боится чего-то и это точно. Жду. Не тороплю её. Вижу, как Микаса собирается с духом. — Капитан Леви… Вы… Вы станете папой, — отвечает мне таким же шёпотом, а её губы дрожат. Так. Стоп. Я? Папой? Я стану папой…? Неужели…? Она замечает мой вопросительный взгляд и кивает. Не ожидая от самого себя, крепко обнимаю эту девчонку, вновь целуя её в макушку. Господи, да что со мной? Я… Рад? Да, твою ж мать, я рад! Рад! Больше не отпущу её. Никогда. Всегда буду защищать и… любить? Да, любить. У меня вырывается лишь два слова: — Не отпущу… — я чувствую, как её тело расслабляется. Из-за этого она так поздно пришла? Ах, да… Я же такой монстр. Просто боялась. Дурочка. Мы так и засыпаем в одной позе. М-да, чувствую, что утром моя спина будет ой, как ныть. Это было последнее, о чём я подумал, перед тем, как уснуть. Опять. Опять пустота и холод. Недовольно говорю вслух: — Вот же отродье… — и слышу скрип пола. Поднимаю голову и вижу, как из душа вышла Микаса. Не ушла… Я сплю? Она действительно осталась… со мной…? Сажусь, не отводя от неё взгляд. Она садится на кровать и переводит на меня свой взгляд. Ну, что опять? — Я… Я не хочу Вам мешать и быть обузой… Мы не хотим мешать, — она издевается? Однозначно. — Аккерман… Мы же договорились ещё тогда… Перейти с тобой на «ты». Совсем с памятью плохо? — она удивляется моим словам, а я сажусь рядом с ней и обнимаю. Крепко обнимаю. — Отродье, ты же понимаешь, что теперь влипла по полной? Если я что-то люблю, я хрен отпущу это. В данном случае, я люблю тебя. Я не хочу тебя отпускать. Вас. Не хочу отпускать вас. Слышишь меня? Только… Я не знаю, как ты относишься ко мне… — прошептал я последнюю фразу. — Я всё же не имею права тебя заставлять… — Но… Вы… Ты не заставляешь меня… Любить тебя… Я люблю тебя по своей воле, капитан, — я не ослышался? Смотрю на неё и вижу тёплую улыбку. Чёрт, какая же она красивая. Наклоняюсь к ней и осторожно целую, прижимая к себе. Бывает ли что-то хорошее в жизни? Бывает. И сейчас это «хорошее» лежит со мной рядом в обнимку на нашей кровати, тихо сопя.