Маргаритки, ставшие символом нашей любви

      Настало воскресенье, когда парни должны были первый раз встретиться. День был ясным и особенно цветным. Ранняя осень начала расцветать как никогда, ведь листья на деревьях приобретали всё более яркие, красные оттенки, правда некоторые из них оставались по-прежнему зеленоватой или оранжевой окраски. Солнце ещё оставалось летним, вставало также рано, именно поэтому, только проснувшись, мальчику в личико прилетели яркие лучи солнца, что смогли пробраться сквозь его красные шёлковые шторы. Приподнявшись на локти, Виктор стал ощупывать тумбочку в поисках его любимых карманных часов. Как только его разум пришёл в сознание, он сразу же начал ругать себя за то, что не предусмотрел свой ранний подъём ещё вчера, но как только увидел, что маленькая стрелка находится только на семи часах, эти мысли сразу пропали, ведь за что себя ругать, если всё пошло по плану и даже лучше? Хотелось немного понежиться в кровати, но до места встречи идти минут двадцать точно, а юноша не может уйти из дома голодным, да и выглядеть ему нужно прилично. Времени оставаться в кровати вообще не осталось. Непривычно вставать, когда тебя никто не будит, но теперь утро начинается только так, ведь кроме матери его никто не будил, а отец теперь вечно занятой, хоть и с хорошей работой, но кому понравится тянуть семью в одиночку? Виктор в домашних делах ещё тот неумёха. Поставить его за плиту уже страшно, хоть мальчик был спокойным, но довольно неуклюжим. Пересчитать по пальцам нельзя сколько же было таких случаев, но родители всё дальше и дальше оставляли ребёнка одного, в надежде что тот справится и без них.       Спустившись на первый этаж, завтрака не было обнаружено. День казался таким новым и необычным, к сожалению, в плохом смысле для мальчика. Ни завтрака, ни ласкового голоса с утра, что будит тебя каждый день и делает его ярче. Даже с плохим настроением при таком раскладе утро всегда начиналось хорошо, а сейчас он чувствует себя беспомощно и даже одиноко. Может его чувство беспомощности результат родительской опеки? Не самые хорошие мысли стали лезть в голову, и именно сейчас он не мог взять и забыть о том, что мучает его сейчас. Несмотря на отсутствие настроя делать что-либо вообще, мальчик уже давно привёл себя в порядок. На сегодняшний день его завтраком, обедом и ужином похоже будут литры воды, да и только. А может быть и не только на сегодняшний день, ему это пока неизвестно, но вполне возможно, учитывая его отсутствие самостоятельности.       Солнце быстро ушло за облака, когда мальчик покинул особняк. Больше всего он сейчас боялся наткнуться на плохие мрачные мысли, пока идёт на место встречи. По времени он не опаздывает, поэтому это его волновать точно не будет. Чувство одиночества стало чем-то новым в его жизни. За такой короткий срок оно не может стать привычным, ведь так? Но что-то ему подсказывало, что ничего не остаётся, кроме того как привыкнуть конечно же. К большому сожалению, оптимизму в его жизни больше нет места. Из маленького доброжелательного ребёнка скоро он станет серьёзным замкнутым взрослым, прям как отец. Да и не только отец, таких серых людей было очень много в его окружении, он всегда им искренне сочувствовал, ему их жизнь казалась пуста и мрачна. Без матери отец обычная пустышка, только она была способна зажечь искру в абсолютно любом человеке, отец просто поддался её влиянию. Его давно стали посещать такие мысли. Чувство обиды накрывает его. Когда он успел стать таким избалованным и эгоистичным? Какая же она была искренняя. Её так не хватает, сознание мальчишки не может принять её смерть. Секрет счастливой жизни состоит в том, чтобы не жить прошлым, он это прекрасно помнит. Мысли начинают давить слишком сильно, волна эмоций накрывает его, приходится делать остановку. Виктор не станет считать себя слабым если поплачет пару раз на пути, он же тоже человек. Ему нужно время чтобы восстановиться. Хочешь не хочешь, а принять этот факт нужно, желательно не причинив себе вреда. Позже он обязательно почувствует вину за содеянное в его голове. В этом и есть особенность мальчика, он и мухи не обидит. Даже плохие мысли в сторону кого-либо уже плохой поступок. Отец не заслужил, ему ведь тоже больно, он же тоже старается жить как прежде. Мальчик даже не задумался что отец продолжает жить только для него. Не один Виктор имел привязанность к этой безупречной женщине. Только стоит взглянуть на отца, сразу станет понятно какие переживания он испытывает. Он так и просится к ней, что ужасно и несправедливо, но таковы нравы влюблённого по уши человека, он её точно никогда не забудет, у него нет шансов жить дальше долго и счастливо.       Кое-как Виктор всё же смог дойти, постоянно врезаясь в деревья из-за вечно слезящихся глаз. От поставленных ему целей осталось всё самое лёгкое, немного сориентироваться и найти ту самую церковь, где его должен ждать могильщик. Все всегда поражались как быстро у мальчика менялось настроение, сейчас это же и произошло, от душевных истязаний не осталось и следа. Возможно, во всём опять же виновата его память, а может быть он просто слишком чувствителен. Ему показалось забавным напугать Эндрю снова, как и в первый раз. А точно ли он тогда испугался? А он и не помнит, но идея в его светлой голове всё также оставалась идеальной. Сбавив шаг, ему пришлось находить путь, как обойти церковь, при этом оставаясь незамеченным. К большому неудобству церковь была намного больше, чем ему показалось. Вот и всё, он нашёл то место, где его никто не найдёт и не услышит. Ему по-прежнему приходилось оставаться тихим, хоть он и неуклюжий, но он готов потратить много сил, чтобы сделать новому другу, так называемый, сюрприз. Часы уже показывали восемь с лишним. Парень, что ждал Виктора, уже давно стоял на месте. Он не был возмущён, либо он ожидал этого от мальчика, либо просто привык. Однако как нужно замучить человека, что он привыкнет? Встав на носочки, мальчик стал подходить к новоиспечённому другу со спины. Погода сегодня сыграла ему на руку, лишний шум был не слышен, все его погрешности прощал ветер. Уже находясь у парня за спиной, он испытал некую проблему. Эндрю был слишком высокий, чтобы просто взять и прыгнуть, зацепившись руками за его широкие плечи. Либо сейчас, либо никогда. Виктор ожидал что никто такой жест не оценит и больше не позволит сделать, особенно он. Набравшись смелости, невысокий мальчик ухватился за плечи товарища, при этом громко выкрикнув: “Сюрприз!”. В принципе, какую реакцию он ожидал, такую и получил. Сколько же поучительных речей получил он после своей задумки. То он оправдывается что всегда был пугливым, то на кладбище нужно соблюдать тишину в уважение умершим, то это не самое лучшее приветствие. От таких поучений настрой мальчишки заметно упал, улыбка сразу ушла с его лица, яркие глазки перестали блестеть, брови стали медленно сводиться к переносице. Виктору не нравилось когда его ругали или учили, именно поэтому он был послушным ребёнком. Такие речи казались ему нудными, скучными, да и вообще бесполезной тратой времени. Удивительно, но в этом плане он был очень даже самостоятелен. Каждый урок ему давали усвоить самому, пусть ошибается сколько влезет, главное не кричать.       Когда пришло время добраться до искомого места, парни в тишине пошли в неизвестном направлении. Могильщик всегда был молчалив, а неловкость после их приветствия и вовсе не позволила спрашивать что-либо. Время поджимает, нужно установить контакт не только для упомянутой когда-то информации, но и для удобства, к тому же Эндрю чувствовал вину за предъявленный выговор, он же не хотел обидеть своего друга? Тихо попросив мальчика остановиться, он, склонив голову и опустив взгляд, также тихо попросил прощения. Рано или поздно Виктор бы всё равно решился заговорить, он не любит держать обиду или вообще обижаться. В любом случае после извинений его накрыла необычайная радость. Не раздумывая о последствиях, мальчик бросился обнимать своего друга. Какой же он был эмоциональный и тактильный человек. Казалось бы, мог бы представить Эндрю, что так быстро добьётся чьего-либо расположения? Что вообще кто-либо даст ему такую нежность? Бледные щеки покрылись румянцем. Происходит всё настолько быстро, что разобрать сложно. Вроде такими близкими друзьями становятся не так быстро, а может у него просто другое понятие дружбы. Крепкие, желанные и такие нужные объятия для двух разбитых сердец, что теперь пытаются согреть друг друга просто без причины. Рано или поздно всему приходится кончаться, так и их объятиям пришёл конец. Для Виктора это была обыденность, нравится или не нравится людям, он всё равно будет обнимать их тогда, когда захочет, именно так он выражает близость. Для другого же понятие близости выражается совсем иначе, а именно временем и действиями, а не тактильностью. Но именно эти объятия были для него чем-то новым и совершенно не глупым, как он считал всегда. К сожалению, он был далёк от нежностей, но в его мыслях предстали желания, чтобы это повторилось ещё бы раз.       Сколько бы они не шли, разговор у них как-то не задался. Каким бы неугомонным Виктор не был, в разговоре с человеком, что старше почти на десять лет, он не смог найти подходящего слова. Один из его принципов общения это быть собой, но всё же робость в его характере присутствовала. Да и если просто рассуждать логически, взрослому парню будет интересно обсуждать узоры разноцветных листов или каждый изгиб палочки, что лежит около самого привлекательного дерева в округе? Всё же, однажды надо попробовать, правда не сейчас. Спросить что-то банальное же тоже можно, с этого обычно люди и начинают узнавать друг друга лучше. Спустя несколько шагов, он всё же решился:       — Извините, а почему вы выбрали именно эту профессию? — мальчик тут же осознал, что формальность его попросили убрать, но что уже поделать. Да и после продолжительного молчания этот вопрос звучал так нелепо. Виктор стал выстраивать в своей голове последующие вопросы, ещё не зная, что они ему не понадобятся.       Что было интересно в разговоре с Эндрю? Так это точно то, что он всегда думал над ответом и звучал хоть и коротко, иногда даже слишком тихо, но ясно и красиво. В этом плане они были сплошными противоположностями. Виктор готов говорить громко и быстро, что только в голову придёт, а со своих же запинок падает со смеху. Они были чем-то новым друг для друга, их не волновали ни разница в возрасте, ни статус, ни прошлое.       Прежде чем дать ответ на вопрос, он всегда задаёт его самому себе, ведь только с собой он до конца честен. И если задуматься, то сама история какая-то не очень воодушевляющая. Почему он выбрал эту работу? Потому что было немало историй, когда ему предлагали деньги за такую деятельность, причём небольшие. Почему ему? Потому что дело это грязное, да и большинство людей той местности ненавидело его по личным причинам, они считали его достойным только для такой работы. Но как бы обидно это не звучало, его таким не тронуть. Каким бы печальным и неуверенным он не выглядел, его такое уже давно не волнует. Когда-то у кого-то из его поселения не хватило денег на ритуальные услуги, а таким заниматься на вряд ли кто-то захочет, особенно если будущий погребённый родственник или знакомый, жуткая картина. Именно в тот момент он и приметил эту работу. Для себя он решил, что ему будет лучше там, где не будет людей, по крайней мере живых. Благо Эндрю знал, что такое занятие не стоит дёшево, просто иного заработка было не найти, именно поэтому подался работать на кладбище Лутца. Не обычное тесное кладбище, а кладбище для “добродушных” людей. Устроившись туда, он буквально стал местным достоянием благодаря необычному виду. Альбинизм в этих кругах не был проклятием, даже наоборот, большинство людей начало считать это особенностью, так ещё и с такой противоречивой работой. Это не доставляло ему проблем, он привык к вниманию, не важно к какому, его уже давно это не волнует. В целом плата устраивает, покой и тишина предоставляются ежедневно, за исключением плача незнакомых ему людей, но такое случалось редко, в конце концов таких “порядочных” людей в окружении не так уж и много, да и умирать они пока не собираются. Жизнь даже начала налаживаться, правда никак не отнять того, что самого родного и близкого человека уже нет, будто отняли у маленького ребёнка самую любимую игрушку. Приходя домой, пусто, от этого и больно, но он держится, неизвестно при помощи чего или кого. Как бы много воспоминаний не всплыло в его голове, в реальности это происходит очень быстро и надо уже давать ответ. Эндрю не хотел позволять себе такое честное и длинное слово, особенно выговариваясь ребёнку. Кажется, что не стоит рассказывать ему всё сразу во всей красе. Возможно, он просто слишком мал чтобы узреть людскую жестокость в полной палитре красок, не хотелось портить восприятия мальчика к миру, а может просто не хотелось напугать его. Напугать кем или чем? Неужели своим образом? Вдруг он посчитает его таким же плохим, каким считали другие? Эндрю плохо знает Виктора, возможно ему легко навязать чужое мнение, прям как большей части общества. Сколько же неуверенных мыслей, но он точно пообещает рассказать ему это позже, если до нужного момента они останутся друзьями. Удивительно что он боится остаться один спустя десяток лет одиночества, так и волнуется не за кого-то, а за ребёнка. Эндрю вырос немного консервативным юношей. Никому не доверяй, никого не люби, ни с кем не общайся, ни к кому не привязывайся. Это те самые правила, что он составил для себя в течение жизни, чтобы чувствовать меньше боли, хотя и возможностей на такие действия у него было крайне мало. Правда они лишают жизнь смысла, ведь жить без эмоций и связей подобно затворнику и отшельнику, подобно мёртвому.       Виктор уже с нетерпением ждёт услышать увлекательную историю из жизни, но в ответ получает обычное: “По обстоятельствам”. А могильщик настолько задумался, что случайно проигнорировал формальность, а ещё проигнорировал то, что они уже на нужном месте. В конце концов было ожидаемо что Виктор попросит его привести именно в то место, где они познакомились, правда про плохой ориентир похоже ему соврали, потому что всю дорогу шёл впереди именно он, опережая своего друга. Такая глупая ложь объясняется только тем, что мальчиком на самом деле ведёт страх самого кладбища, а не потери ориентира в нём.       Виктор уселся на холодную землю, слева от надгробия, тихонько облокотившись на него. Ничего не стесняясь, начал рассказывал своей матери о всём самом сокровенном и важном. Как поживает отец и её родители, как продвигается его учёба, как дела в их любимом саду, как ему ежедневно приходится сгребать кучу листьев в этом же саду, какие созвездия стали видны на небе. Эндрю явно почувствовал себя лишним на данный момент, поэтому пришлось найти в листве деревьев что-то интересное для себя, хоть никогда он такими мелочами не интересовался. Меланхолично поглядывая на падающие красные листки клёна, ждавший и сам потерял счёт времени, занятие оказалось слишком интересным, ему надо чаще бывать на природе. Правда вытащил его из облаков хруст какой-то ветки. Хотел он или не хотел, но подслушать разговор совсем не скучающего мальчишки у него получилось. Говорил он довольно громко и выразительно, поэтому не услышать было нельзя, только если не погрузиться в свой собственный транс, что и сделал Эндрю. Мальчик извинялся перед матерью. Он забыл принести ей свежий букет маргариток, что растут на поляне, севернее от кладбища. Намного дальше от их дома, но они оба навсегда запомнили те замечательные моменты, когда каждые выходные они находились часами на этой поляне. С малого возраста Виктор помнит и хранит эти изумительные воспоминания у себя в сознании. Как он плёл своими маленькими ручками ей венок из одуванчиков, что украшал её длинные блондинистые волосы, как она носила его ещё совсем крошечного на руках, показывая и рассказывая про каждый цветок, что был там, как дарил ей букеты и нежно целовал её в щеку, под её звонкий родной смех. В последнее время этот эпизод стал будто ключевым в его жизни, именно поэтому, не нарушая традицию, каждые выходные он с ней, со своей любимой и незаменимой матерью.       Проговорив последние прощальные слова, а точнее о его сильной любви и тоске по ней, решил посидеть ещё пару минут, постукивая пальцами по коленке. Эндрю, заметив что его друг притих, решил поинтересоваться чем он таким занят, что ни одного шороха не слышно. Подойдя к сидячему со спины, тот начал спрашивать не закончил ли он беседовать, но ответа он не получил. Учитывая его хороший настрой во время разговора с матерью, было немного непонятно, чего он вдруг замолчал? Все стало ясно, как только интересующийся решил обойти мальчика. Яркие сверкающие глаза снова наполнились слезами. Заметив, что он привлёк чужое внимание, тот быстро встал, в надежде что слёзы не успели вырваться на чужое обозрение. Но, к сожалению, он опоздал. Немного нагнувшись, беловолосый парень начал спрашивать о состоянии мальчика. У того в горле как будто стоял ком, поэтому слышны были только резкие всхлипы и шмыганье. Товарищ его заметно растерялся. Положив тому руку на плечо, стал медленно поглаживать его, надеясь на скорое успокоение мальчика. И вот опять этот момент. Те самые желанные объятия. Мысли Эндрю стали материальными. Единственное что смог пробормотать Виктор в крепкой хватке своего друга, это извинения и забывшие им на поляне цветы, что скоро могут потерять свою красу. Он старался держаться из-за всех сил. Каким бы сильным он не обещал быть своей матери, отпустить так быстро он её ещё не может. Пока Виктор сжимает от душевной боли одеяние своего друга, Эндрю, медленно покачиваясь, попутно поглаживая по спине блондина, даёт обещание в следующие выходные посетить ту поляну вместе с ним. Плохая память действительно много что может испортить. Такие слова заставили его сразу отстраниться от объятий и начать немного улыбаться, широко раскрыв красные от слёз глаза. В ответ его друг лишь как обычно печально улыбнулся, давая повторно своё согласие. Горе всё также преследовало двоих, но парни решили уйти с места печали, в поисках нового занятия. До конца дня они так и собирали листки деревьев разной формы и окраски для новой коллекции Виктора, а то в саду у поместья каждый листок он уже знает наизусть.