Знакомство с семьей
Ганнибал восхищался зрелищем, ожидая прибытия Уилла. Остальные были заняты работой; мисс Катц фотографировала, издавая еле сдерживаемые одобрительные звуки. Джек бросил на нее взгляд, который она успешно проигнорировала, будучи более сосредоточенной на объективе камеры, чем на неодобрении босса. Картина, несомненно, была красива, резонирующая страстью к ремеслу – как в убийстве, как и в положении трупа. Аморального судью, отпускавшего самых отвратительных преступников, едва ударив по запястью, повязали и сожгли, как на гравюрах о пытках и сожжениях ведьм. Несмотря на отсутствие тонкости посыла, Ганнибал мог оценить ясность и прямоту, а так же чистоту исполнения, если можно так сказать. — Какие-то части тела отсутствуют? – спросил Джек, опустив бровь, и, без сомнений, он подумал о Потрошителе. — Одна, – ответил Прайс, — Но мы нашли её. Все ученые посмотрели в рот обгоревшего трупа. Джек поморщился. Уилл прибыл мгновением позже, без проблем миновав периметр правоохранительных органов. Он выглядел истощенным, особенно измученным, а тени под его глазами были тяжелы от недосыпа. Ганнибал одарил профайлера приветственной улыбкой, остальные – короткими приветствиями или махами рукой. Уилл кивнул им в ответ, а затем одарил Ганнибала шаткой улыбкой. Затем, увидев картину перед собой, он застыл. Его глаза расширились. Он ожидал, что Уилл погрузится в своё воображение, повторит свой убийственной в разуме, повернув время вспять, и переживает все так, как сам убийца проживает наслаждение. Это всегда было запоминающимся зрелищем. Но он точно не ожидал искренней радости, которая наполнила усталые черты лица мужчины, сделав их почти ангельскими. — Я должен идти, – сразу сказал он, поворачиваясь спиной к команде и месту убийства. Джек дважды рявкнул ему вслед, выражение его лицо сменилось от раздраженного к обеспокоенному, когда Уилл никак не отреагировал. — Доктор Лектер, не могли бы вы? – Джек махнул рукой в сторону удаляющегося профайлера; его разочарование и беспокойство смешались, образуя особый вид беспомощности, которой обладали только люди положения Джека. — Конечно, Джек, Очевидно, Ганнибал не был против. Он прорвался сквозь толпу сотрудников правоохранительных органов и криминалистов, глаза его пристально следили за спиной Уилла. Мужчина умело уклонялся от людей, легко и целеустремленно проходя мимо групп туристов. Он зашагал к деревьям и остановился, подойдя к паре, сидящей на скамейке в парке. Ганнибал поднял голову, когда пара поднялась. В ярком дневном свете они выделялись, одетые в необычную официальную одежду вне времени. На женщине было облегающее черное платье, на мужчине – костюм в черно-белую полоску. Она несла черный кружевной зонтик, укрывавший ее от солнца и окрашивающим свои замысловатые узоры фильтрованным светом. — Дорогой, – промурлыкала прекрасная женщина, шагая вперед со сверхъестественной грацией, её платье растекалось по полу. Она протянула руки, кроваво-красные ногти идеально подходили к её помаде, — Дай на себя посмотреть. — Тетя Мортиша! – Уилл немедля потянулся к ней и позволил заключить себя в объятия. Когда она отошла, он снял очки и почти строго посмотрел на неё, — Вы вдвоем могли бы и позвонить. — А как же веселье, старина! – усатый мужчина крепко хлопнул Уилла по плечу, прежде чем его взгляд остановился на Ганнибале, — А кто этот хорошо одетый джентельмен? Уилл оглянулся и смущенно нахмурился, но тут же успокоился. Он не выглядел удивленным или расстроенным присутствием Ганнибала, вместо этого кивнул ему. — Доктор Лектер, это мои тетя и дядя Мортиша и Гомес Аддамсы. Ганнибал сделал несколько последних шагов, необходимых для того, чтобы влиться в группу, стараясь изо всех сил скрыть свой шок в связи с поворотом событий. — Приятно познакомиться, – любезно ответил он. — Доктор Лектер? – Мортиша быстро оглядела его с загадочной улыбкой, — Как приятно наконец встретить вас. — Мы большие ваши поклонники, – от души подхватил Гомес. — Пускай не так сильно влюблены в вашу работу, как Уилл, – продолжила Мортиша с безмятежным лукавством, — Но все же поклонники. Ганнибал слегка нахмурился, его замешательство переросло в беспокойство. — Тетя Мортиша, – простонал Уилл. — Ну же, – отчитала его она, — Разве доктор не должен знать, как сильно вы его обожаете? Глаза Ганнибала расширились. — Вы единственный способны уловить нюансы, – Гомес страстно поднял кулак, — Какая сложность! — Пожалуйста, остановитесь, – проворчал Уилл. Мортиша опустила голову. — Ладно, но только потому, что мы сильно по тебе скучали. Как ты, дорогой? Выглядишь ужасно, – последние три слово она произнесла с удовольствием. — Болен? – прямо спросил Гомес. — Энцефалит, – признал Уилл, пожав плечами. Ганнибал моргнул, челюсть отвисла настолько, что непроизвольно открылся рот. Глаза Гомеса наполнились безумным блеском. — Энцефалит! Ах ты удачливая сволочь. Тиш, помнишь мой приступ? — Лихорадка, – напела она, — Безумные разговоры. — Головные боли? – с любопытством спросил Гомес, — Судороги? — И лунатизм, – подтвердил Уилл, — Наряду с галлюцинациями. — Галлюцинации в твоем разуме? – Гомес прикрыл глаза в экстазе, — Звучит абсолютно непостижимо. Мортиша наклонилась к Ганнибалу с заговорщической улыбкой. — Гомес всегда был неравнодушен к энцефалиту. Нам пришлось его вылечить, когда он спросил, не демоница ли я, соблазняющая и истощающая его. Не похоже, чтобы его одержимость прошла. — Уилл, мой мальчик, нам так много предстоит наверстать, – от души заявил Гомес. Он посмотрел через плечо Ганнибала, — Но я вижу, тебе предстоит поработать. Нужно поймать этих ублюдков, а? Гомес приподнял брови в почти комическом проявлении энтузиазма. Уилл хмыкнул и бросил снисходительный взгляд туда, где их ждал Джек с нетерпеливым выражением лица. — Пожалуйста, дядя Гомес. Я бы узнал вашу работу где угодно. — Мы не смогли устоять, – беззаботно засмеялась Мортиша. Она положила руку на предплечье мужа, выжидающе глядя на Уилла, — Поужинаешь с нами? Может, завтра вечером? — Кузен Итт порекомендовал местечко, – добавил Гомес. В тот момент, когда Уилл снисходительно кивнул, Ганнибал нашел в себе силы вмешаться. — Прошу прощения, если это слишком неожиданно, но могу ли я предложить вам альтернативу? Все трое с нескрываемым интересом ждали его предложения. — Ужин у меня дома, – спокойно предложил Ганнибал, — Интимная трапеза между семьей и друзьями всегда отлична трапезе среди незнакомцев. Я страстно увлекаюсь кулинарией и изо всех сил стараюсь убедить Уилла как можно чаще садиться за мой стол. Я был бы рад, если бы к нам присоединились и вы. — Ох, – Мортиша искренне вздохнула, — Как чудесно. Вы уверены, что мы не навязываемся? — Вовсе нет, – заверил её Ганнибал. Он вытащил визитку и ручку, прежде чем аккуратно написать свой адрес на обратной стороне, — В семь? Мортиша взяла карточку, склонив голову. — Тогда решено. Гомес злобно потер руки. — До завтра, доктор Лектер, – попрощалась Мортиша. Выражение её лица смягчилось, когда она поцеловала Уилла в щеку на прощание, — До скорой встречи, мой дорогой. Пара повернулась и ушла: Гомес протянул руку своей жене, и она приняла её с той же неторопливой грацией, с которой шла. — Что ж, доктор Лектер, – сказал Уилл, готовый вернуться к месту происшествия и к Джеку, — Полагаю, мы увидимся завтра вечером за ужином.Откровения за ужином
Ганнибал приготовил ужин на четверых так, как успел за отведенное ему время. Ужин был слишком близок, чтобы обзавестись свежим мясом, но морозильная камера Ганнибала была заполнена полностью, и он знал, как приготовить замороженное мясо с максимальной пользой. Пока он работал над блюдом, а также над центральной композицией из цветка, кости и целых гранатов, его разум наполнялся новой информацией и возможностями. Чего-то недоставало в информации о Уилле и его семье. Ганнибалу нужно было узнать больше – его снова тянуло к Уиллу так сильно, что это было похоже на судьбу. Его размышления были прерваны стуком в дверь, и Ганнибал ответил довольной улыбкой: «Уилл». — Доктор Лектер, – Уилл протянул ему бутылку вина – удивительно хорошего, удачного вина, которое отлично сочеталось с ужином. — Спасибо, Уилл. Это потрясающий подарок. Пожалуйста, войдите. Разрешите мне взять ваше пальто. Когда он это сделал, Ганнибал наклонился и втянул воздух. Он остановился, опешив. Лихорадочная сладость энцефалита исчезла. — Какие-то проблемы, доктор Лектер? – Уилл развернулся на месте, весело исказив губы. — Вовсе нет, – сразу ощетинился Ганнибал, — Ужин почти готов. Хотите что-нибудь выпить? — Я не против дождаться ужина, – пожал он плечами, — Мои тетя и дядя скоро должны быть здесь. Словно вызванный своим упоминанием, колокол зазвонил, возвещая о своих гостях. Ганнибал открыл дверь паре, и его поприветствовали не только гости, но и внезапный треск молнии и отдаленный раскат грома. — Здесь прекрасная погода, – заметила Мортиша, безмятежно улыбаясь — Доктор Лектер, – Гомес энергично пожал ему руку, — Спасибо за приглашение. — Уэнздей позеленеет от зависти, – сухо заметил Уилл, стоя рядом с Ганнибалом. — Она пыталась выбить обещание взять автограф, – фыркнул Гомес, — Но мы объяснили, насколько это было бы грубо. В конце концов, мы в гостях! У Гомеса не было верхней одежды, чтобы взять её, но Мортиша в знак благодарности склонила голову, когда Ганнибал предложил снять с её плеч бархатный плащ. Её платье было столь же элегантным, как и накануне. Силуэт был тот же, но ткань этого платья была усыпана драгоценностями, которые подчеркивали неземную бледность её кожи. Ганнибал проводил своих гостей в столовую, выдвинув стул для Уилла, когда стало ясно, что Гомес был внимательным мужем для Мортисии. Уилл приподнял бровь, когда он сел на предложенное место справа от Ганнибала, чем заслужил одну из искренних улыбок Ганнибала. Рассказав о еде, Ганнибал обрадовался явному возбуждению своих гостей. Он подождал, пока все откусят по кусочку, но взгляд его был направлен на Уилла. — Очень вкусно! – с энтузиазмом заявил Гомес. Уилл и Мортиша смаковали первое впечатление с более тихим, но не менее невероятным удовольствием, и Ганнибал был достаточно удовлетворен, чтобы начать есть самому. — Доктор, – промурлыкала Мортиша после очередного укуса, — Вы сказали нам, как это приготовлено, но не объяснили, кто же это. Рука Ганнибала сжала нож, его взгляд метнулся к Уиллу. Уилл только улыбнулся ему. — Простите? – Ганнибал попытался сделать недоуменное лицо, его челюсть напряглась, когда он обдумывал возможные последствия и варианты действия. Мортисия посмотрела на Уилла и Ганнибала, легкая морщинка проступила меж её вылепленных бровей. — Боюсь, я не правильно поняла. Уилл, почему ты не сказал, что все еще играешься? Гомес выглядел расстроенным, его аккуратные усы дергались. — Почему бы и нет? Мы бы никогда не вмешались, если бы знали! Уилл просто тихонько рассмеялся на их восклицания. — На самом деле, это совсем не проблема. — Ты даже избавился от энцефалита, – карминовые губы Мортиши застыли в отчаянии, — И даже до того, как он достиг своего апогея. Теперь ты абсолютно здоров. Прости, дорогой. — Тетя Мортиша, – ухмыльнулся Уилл, — Все в порядке. Я бы с радостью отказался от любых игр, чтобы разделить обед с Чесапикским Потрошителем. Костяшки пальцев Ганнибала побелели от напряжения на столовых приборах. — Ты всегда так внимателен, – проворковала Мортиша. Гомес просиял. — Твоя худшая черта. — Я знаю, – уныло вздохнул Уилл, откусывая еще кусочек. Когда Мортиша и Гомес последовали его примеру, хватка Ганнибала ослабла, хотя его разум все еще был в напряжении. — Это действительно фантастически, – похвалила Мортиша, — У вас навыки мастера, доктор. — Бабушка убила бы за этот рецепт, – с полной уверенностью провозгласил Гомес, — Лучше не говорить ей. — Трудно сказать, кто выйдет победителем, – задумчиво добавил Уилл. — Приятно видеть, что кто-то все ещё ценит кулинарные изыски каннибализма, – сказала Мортиша Ганнибалу с восхищенной улыбкой, — Этим мало кто занимается. Конечно, должно быть время и место для жестокости сырых бьющихся сердец, вырванных в расколе между ребрами и разорванной плотью. — Однако, есть что сказать о возвышении, – подытожил Уилл. — Именно так, – подтвердила Мортиша. Она встретила максимально холодный взгляд Ганнибала с открытым любопытством, — Вы психиатр, доктор Лектер? — Да, – ответил Ганнибал. — Что вы думаете о нашем Уилле? – спросил Гомес, нежно улыбаясь вышеупомянутому мужчине. — Уилл... – Ганнибал боролся со словами, ситуация поставила его в крайне неудобное положение, — Чрезвычайный. Во всех отношениях. Гомес гордо кивнул. — Для нас с Мортишей было фантастической пыткой ухаживать за ним в течении некоторого времени, когда он был ещё мальчишкой. Он свел с ума шестерых психиатров, прежде чем все офисы в округе перестали принимать наши звонки. Я пытался отправить его на север штата, но он обвинил меня в убийстве! Обвинение осталось бы в силе, если бы Мортиша не попросила его оправдать меня в знак особой услуги к ней. Блестящее время. Если бы я не знал об этом, то поклялся бы, что сделал это сам, уверяю. Уилл спрятал смущение за большим глотком вина. — Ему досталось это от матери, – рассказала Мортиша, — Хотя я должна признать, его способности превосходят её во много раз. Возможно, вы слышали о ней, Черной Убийце Сердец? Гомес недоверчиво покачал головой. — Пятьдесят восемь подтвержденных убийств. — И бесчисленное множество неподтвержденных, – сардонически произнес Уилл. Он закатил глаза для пущей театральности. — Мы ничего не слышали о ней с тех самых пор, как Уилл родился, – призналась Мортиша со скромной улыбкой, — Но мы собираем вырезки, когда в новостях появляются новые жертвы. Ганнибал сделал глоток крепкого вина. — Это действительно так? — В самом деле, – кивнул Гомес, — У нас даже есть альбом для них. Уилл рвет и поджигает его каждый раз, когда навещает нас. — Ларч всегда собирает их по крупицам, – проворчал Уилл себе под нос, — Он хранит копии. Думаю, он в неё влюблен. — Не то чтобы ты был у нас достаточно недавно, чтобы причинить ему беспокойство, – отметила Мортиша, слегка прижал салфетку ко рту. Уилл поднимает руки, защищаясь. — Я ведь пишу вам. Мортиша и Гомес смерили его недовольным взглядом, заставив поморщиться. Мортиша выпила ещё вина. — Простите нас, доктор. Не стоило так много говорить о себе, мы очень грубы. Уилл отвел взгляд от родных, полностью сосредоточившись на Ганнибале. — Вовсе нет, – возразил Ганнибал, его взгляд попался в ловушку глаз Уилла, притягивавших озорной страстью, — Я счастлив узнать больше об Уилле и его семье. Он быстро стал одним из моих самых близких друзей. Мортиша и Гомес переглянулись, загадочно улыбаясь. Уилл поднял бровь. После напряженной тишины, Мортиша возобновила разговор. — Кажется, мы затронули несколько деликатные темы. Так давайте поговорим о чем-то другом. Доктор Лектер, я вижу, вы поклонник Франсуа Буше*. Она произнесла имя художника чувственно, и её муж ощутимо оживился. Ганнибал взглянул на картину с изображением Леды и Лебедя и проигнорировал приглушенный смешок Уилла. — Да, действительно. Вам тоже по душе? — Я очень ценю чувственность французов. А мастерство Буше в искусстве эротики... délicieux*. Рот Мортиши дьявольски скривился, и в это же время Гомес смотрел на неё так, будто она оказалась луной – и звездами – в безоблачную ночь; его выражение лица было одурманенным и более чем возбужденным. Ганнибал поднял бровь, выражение его лица так и осталось почти равнодушным. Уилл закашлялся в салфетку, и этот кашель подозрительно походил на смех.Интерлюдия
Ганнибал поставил последнюю тарелку на сушку, его уборка была завершена. И все же, он чувствовал себя беспокойным и расстроенным тем, как пошатнулось его самообладание. Было слишком много вещей, которые следовало обдумать, но все они вели к Уиллу Грэму. Смиряясь, Ганнибал вытер руки и взял ключи.Лунная красота
Вулф Трап выглядел иначе. Или, быть может, Ганнибал увидел его совершенно новыми глазами, с которых спала пелена. Полная луна, небо – лоскутное одеяло из плывущих зловещих облаков. Дул странный ветер, шепча намокшими листьями симфонию. Дом, казалось, задышал, и чем дольше Ганнибал смотрел на него, тем яснее это видел. Когда он отвел взгляд, огни, которые светили из окон, замигали. Ощущение, что за ним наблюдают, пробежалось мурашками по шее, а в уголках сознания проявились колючки. За линией деревьев двинулась темная фигура. Глаза Ганнибала не могли разглядеть существо, лишь заметили большой размер и намек на огромные рога. Ганнибал стоял возле своей машины, сжимая и разжимая ладони, когда зловещее предвкушение заполнило его грудь. Собачий лай разорвал воздух, и Ганнибал проследил, как из-за деревьев показались фигуры Уилла и его стаи. Ганнибал двинулся им навстречу. Уилл был одет в пальто и шарф, очков не было видно. Он шел с вялой грацией хищника, уверенный и расслабленный. — Доктор Лектер, – поприветствовал он, — Что вы делаете здесь в такое время? Мы ведь только что расстались. Ганнибал сглотнул. Он взглянул на играющихся собак: самый маленький член стаи Уилла взглянул на Ганнибала; то, что почти наверняка было человеческой костью запястья, было зажато между его челюстей. В то время как большинство собак принюхивались к Ганнибалу, Уинстон оставался рядом с Уиллом, облизываясь и глядя на Ганнибала умными глазами. Неповторимая чернота залитой лунным светом крови окрасила морды и лапы всей стаи. Было так много вещей, которые Ганнибалу хотелось узнать, вопросы один за другим возникали у него в голове. Но он спросил лишь: «Как давно вы знаете?». Уилл облизнул губы и скрыл улыбку, склоняя голову, и пошел через поле. Ганнибал последовал за ним. — Про энцефалит? Или про вас? Ганнибал посмотрел себе под ноги, на мертвые листья, усеявшие землю. Они шли вместе, и шаги Уилла были бесшумны. — Про все. Хихиканье Уилла было мягким. — Об энцефалите я узнал, когда начались головные боли. Хотя Ганнибалу очень хотелось поставить под сомнение невозможность столь быстрого выздоровления Уилла, он не мог не спросить: — А обо мне? — О тебе? – Ганнибал видел лишь его профиль, но мог точно сказать, что на губах застыла усмешка, — Я понял, что ты убийца, как только увидел тебя. Но то, что ты Чесапикский Потрошитель, стало ясно лишь после твоего великолепного завтрака. Кожаные перчатки Ганнибала заскрипели, когда руки непроизвольно сжались в кулаки. — И почему ты не сказал? Не сдал меня или не сообщил Джеку? — Я не знаю, Ганнибал, – Уилл протянул его имя, смакуя слоги, скатывающиеся с его языка, — Почему же вы не сказали мне о энцефалите? Почему вы поспособствовали развитию моих родительских отношений с Эбигейл Хоббс, одновременно заручившись её доверием? Почему Мириам Ласс все ещё жива, но припрятана на полке до подходящего момента? Уилл развернулся к нему лицом, и Ганнибал сделал бы шаг назад, если бы не обладал превосходным контролем над своим телом. И все же его обычно спокойное сердце заколотилось, и такого темпа он не чувствовал уже очень долгое время. Возможно, когда-то, но очень давно. Кусочек серебристо-голубого лунного света прорезал облака, освещая кожу Уилла, делая его кожу почти фарфоровой. Его глаза, пронзительные даже в обычные моменты, казалось, светились изнутри, проникая глубоко в сердце и разум Ганнибала, разрывая его верхний слой, руша фасады, цеплялись за его душу. Сама его суть заключалась в том, что Уилл мог с легкостью увидеть, присмотревшись на досуге. Ганнибал никогда не чувствовал себя таким грубым, таким уязвимым. Незащищенным. Однако, интересным. Известным ему. — Подозреваю, – промурлыкал Уилл низким голосом, — что ты сделал все это по той же причине, по которой я планировал пустить энцефалит на самотёк. По той же причине, по которой я не выдал Эбигейл за соучастие в тех убийствах, когда она была приманкой для отца. По той же причине, по которой я позволил вам познакомиться со своей семьей, по той же причине, по которой мы здесь разговариваем, только вы и я, наедине, а не в допросной Джека Кроуфорда со всеми доказательствами, которые помогли бы ему обвинить вас в том, что вы Чесапикский Потрошитель. Потому что вы, Ганнибал, – сделав шаг вперед, Уилл наклонился и прошептал Ганнибалу на ухо, — таков мой замысел. Уилл отстранился, встретившись с Ганнибалом взглядом полным пыла, безумной нужды, жестокости, страха и одержимости. Растущее желание, которое Ганнибал чувствовал с того момента, как увидел его, разрослось огромным морем нужды. Теперь Ганнибал знал, что его привязанность была много больше, чем контролируемый интерес или влечение. Он убьет любого человека в надежде на малейший ответ от Уилла, опустошит целые цивилизации и бросит кости побежденных к ногам этого совершенного существа, если это означает, что Уилл всегда будет смотреть на него именно так. Ганнибал подошел ближе, но его остановила рука Уилла, обвившая его запястье. С восхищением Ганнибал наблюдал, как Уилл поднес его руку ко рту. На мгновение Ганнибал подумал, что Уилл собирается поцеловать его ладонь или запястье, но вместо этого странный лязг металла о зубы достиг его ушей. Спрятанный скальпель Ганнибала оказался между его зубами. Уилл отскочил в серебряно-белой вспышке. Не прерывая зрительного контакта, Уилл вынул лезвие изо рта со всей деликатностью, с которой обычно обращаются с цветами. Медленно, будто записывая каждое движение, Уилл сунул скальпель в передний карман Ганнибала. Он прихлопнул по нему. — Прибереги его для третьего свидания, – хрипло приказал Уилл, игриво скривив губу. Ганнибал сглотнул, чувствуя ком в горле. — Я чувствую себя околдованным. Никогда раньше я не был так очарован человеком. Тебе нет равных, дорогой Уилл. Когда он признался в этом, правда пронзила его душу. — Хорошо. Ведь я тоже хотел признаться, – глаза Уилла вспыхнули восторгом, пугающим восторгом, — Я нахожу вас интересным, доктор Лектер. Не в силах противостоять искушению, Ганнибал протянул руку и погладил Уилла по щеке, его пальцы, дрогнув, скользнули по этим неземным чертам лица. Он был достоин оказаться самой прекрасной скульптурой, картиной мастеров Парижа, Флоренции и любого другого города, созданного из искусства и красоты. — Cara mio*, – пробормотал он в воздух между ними. Улыбка Уилла была острой, оскалившей клыки зверя, о которых Ганнибал едва узнал, лишь прикоснулся к знанию, но оказалась наполнена любовью и удивлением. Уилл сократил пространство между ними, его губы коснулись губ Ганнибала, когда он произнес: — Mon cher*. Ганнибал приблизился, углубляя поцелуй. Его ум наполнился мыслями о виде, запахе, прикосновениях, а теперь – и о вкусе Уилла. Блаженство. Какое блаженство.