Полюби меня такой

            POV Рафаэль             Скорая приехала быстро, хотя я даже на это не надеялся. Фельдшеры забежали вслед за Семёном, который был белее мела.       — Семён, нам надо будет поговорить — серьёзно глядя в глаза парню произнёс я. Он только кивнул и показал жестом в сторону кухни. — Итак, — сказал, как только зашли на кухню. — Ты же понимаешь, что я теперь просто так от тебя не отстану? — короткий кивок — Расскажешь мне, что происходит? — отрицательно покачал головой       — Прости Рафа, но я тебе рассказывать ничего не буду.       — Сёма, ты понимаешь, что жизни Риты что-то угрожает?! С чего вдруг ты ничего рассказывать не будешь?! Это на её благо! — он грустно покачал головой.       — Раф, я обещал Рите ещё тогда, больше года назад. Что никто об этом не узнает. Это её выбор пойми. Даже если меня будут пытать, я не расскажу ничего. Она сама тебе расскажет если захочет. Рафаэль, я точно также, как и ты, если не больше переживаю за свою, пожалуй, единственную верную подругу. Она мне как сестра. Так что за неё я и жизнь готов отдать, как и она за меня. У меня есть подозрения, кто мог это сделать, но я должен сначала поговорить с самой Ритой. Ты из меня ничего не вытянешь, должен понимать, что если я сказал, то я сдержу своё слово. — да, это я прекрасно понимал. Семён действительно человек слова, и, если он сказал Рите, что ничего не скажет, значит действительно ничего не скажет. Никому, включая всех, кто ей близок.       — Ладно. — хмуро ответил. — Я понял тебя. Чтож, тогда нам ничего не остаётся, кроме как ждать, пока девушка очнётся. Я приставлю к ней своих ребят, которые покрепче, чтобы похожего не повторилось. — парень кивнул в знак согласия.             Марго на скорой отвезли в больницу, в реанимацию, потому что мужчина, когда бил её, задел что-то важное, я в этом не разбираюсь, и теперь, её оперировали. Сёма сказал, что Лия была у него, что несомненно плюс, потому что негоже маленькому ребёнку видеть похожие вещи. Парень отзвонился своим родителям и вкратце, без особых деталей сказал, что Рита в больнице. Даже причину скрыл, чтобы не тревожить пожилых. Они пообещали, что, Лия пока ничего не узнает. Все пять часов, что шла операция, мы с Семёном просидели под операционной. Вышел врач, мы вскочили.       — Доктор, как она?       — Критическое состояние позади. — я выдохнул — Сейчас она в безопасности, но мы не можем сказать, когда она придёт в себя, у неё психологический и физический шок. Она может сама дышать, но временно она в коме. Такие пациенты наиболее непредсказуемы. Они могут очнуться через пару часов, или лежать в коме долгие годы. Это зависит от её желания жить. — ноги перестали держать, и я свалился.       — То есть, вы говорите, что она может и не очнуться? — он кивнул. — Господи, что же это такое?             Семён помог мне подняться. Да, на старости лет, повезло мне влюбиться в девушку, прячущую видимо большое количество разнообразных скелетов в своём шкафу. В тот же день съездил за Лией. Хоть мы и не хотели ей говорить, но долго от ребёнка мать не спрячешь, первые два дня девочка жила у меня, и её всё нравилось. На третий она уже ходила и искала маму. Каждый Божий день ко мне заходил Семён, помочь с ребёнком, пока я готовлюсь к лекции у студентов.             Было тяжело, я на своей шкуре прочувствовал, как тяжело было Рите, когда она развелась с мужем, да ей ещё тяжелее было чем мне, потому что у меня постоянная работа, высшее образование, и своя контора. Дни сменялись ночами, а эти, полные кошмаров ночи, новыми днями. У меня в столе лежало то самое досье, которое Слава мне всё же предоставил тогда, когда я от него этого потребовал. Но я твёрдо себе решил, то не буду лезть туда, пока не обсужу это с Ритой.             Что-что. А силу воли я в себе давно воспитал. Малышку Лию мы отвели к маме только тогда, когда убедились, что на лице уже нет никаких синяков, чтобы не травмировать девочку.       — Дядя Лафаель, мама спит да? — я грустно на неё посмотрел       — Да солнышко. Мама уснула, и пока не хочет просыпаться. Как только она отдохнёт, она обязательно проснётся. — Лия серьёзно кивнула.             Эта двухлетняя девочка нас поразила своим не по годам взрослым поведением. Каждый день, после детского сада, куда отводил девочку я, она просила поехать к маме в больницу, и в этой просьбе я не мог, да и не имел права отказать. Воспитатели, которые были удивлены, что Лию теперь водит не мама, получив исчерпывающие объяснения успокоились, и только грусть при взгляде на Лию и меня, выдавала их тревогу, живущую так глубоко.              Лия, сидя у кровати Риты, каждый день рассказывала, что нового у них было в детском саду, что она кушала, с кем играла, и тому подобное, хотя вы скажете, что двухлетний ребёнок не может быть таким сознательным, но оказывается бывают и исключения. День рождения этого солнышка мы тоже встречали в больницы, у кровати её матери. Нас с Сёмой по многу раз приглашали на допрос в полицию, чтобы найти этого ублюдка, и каждый раз мы рассказывали одно и то же.              Наши доблестные блюстители закона никого не искали мне кажется… Прошло уже почти два месяца с тех пор, как Рита впала в кому. Я и Сёма периодически читали ей то сказки, то научные работы, потому что врач сказала, что Рита всё слышит, и воспринимает, и что возможно это поможет. Надежда ведь умирает последней.       — Лафаель, я севодня не пойдю в садик. — заявила однажды Лия.       — А что мой ангел хочет делать?       — Хотю весь день оставаться с мамой. — я только кивнул. Пришлось взять отгул, потому что я не мог оставить Лию одну в больнице, у больной матери.             На самом деле, у Риты всё уже почти прошло. Врачи сказали, что операция тоже прошла как нельзя успешно, и что сошли почти все синяки, правда от порезов останутся шрамы. За Ритой, хоть я и хотел ухаживать, но из-за Лии у меня просто не хватало времени. Надо было следить за ней каждую секунду. Так что за девушкой ухаживали медсёстры. В один день я пришёл специально без Лии, которую оставил на Семёна, чтобы поухаживать за любимой, честно говоря, я был в шоке, когда увидел просто колоссальное количество шрамов на теле.              Некоторые было видно. Некоторые уже побелели настолько, что были едва заметными, и, что самое ужасное, я понимал, что от инцидента у неё только несколько из них, а остальное получено до него. Крепче сжав челюсти, я обтёр Риту, помыл её голову. Постриг ногти. Выйдя из её палаты, я понял только одно. Пока я не убью ту мразь, что такое с ней сотворила, я не успокоюсь. В этот день, Лия легла возле мамы.       — Мам, сегодня я не пошла в детский сад, я плишла к тебе, чтобы побыть лядом. Я люблю тебя мамотька. Я хотю, чтобы ты быстлее отдохнула, и плоснулась. — девочка уткнулась головой в грудь Рите. Я отвернулся к окну. Рита лежала в одиночной палате, чтобы не смущать остальных пациентов своими частыми посещениями, я оплатил ВИП. — ЛАФАЭЛЬ! — Лия почти визжала, и я резко обернулся. — МАМА ЛУКУ МОЮ СЗАЛА! — я побежал за врачами.             Так я, пожалуй, не переживал ни разу в жизни. Врачи прибежали более чем быстро. Осмотрели Риту. Лечащий её врач подошёл ко мне.       — У меня для вас новость.       — Надеюсь хорошая? — нельзя было прочитать его по глазам.       — Пятьдесят на пятьдесят. Мы зафиксировали активность, которой не было последние два месяца. Сейчас всё решится. Либо она проснётся, либо… — он не стал договаривать. Я всё понял.       — Рита, Риточка, пожалуйста. Не оставляй нас с Лией, мы тебя очень любим. — я схватил её за руку. — Мы будем заботиться о тебе, сделаем всё, что ты только пожелаешь. — я почти плакал. — Ритуль, слышишь? Я тебя люблю! Я для тебя даже звезду достану только очнись! — врач с беспокойством смотрел на меня. Лия, видимо ничего не поняла. Верно, ребёнку всего три годика. Она ещё не знает, что такое смерть. Я знаю. Мой отец умер почти также, точно также я держал его за руку, когда в ушах сплошным звуком стоял писк приборов, сообщающий о том, что человек покинул нашу жизнь и перешёл в загробную. Я молился всем Богам, в которых считал, что не верил. Лишь она только очнулась!             POV Маргарита             Сначала, единственным, что я видела была темнота. Беспросветная темнота, в которой я бродила, постоянно оглядываясь. А как же там Лия без меня, если я застряла тут? Хорошо ли она кушает? Кто с ней играет? Наверно её взял Рафаэль. Рафаэль… Даже имя его звучит красиво. Как он там? Как справляется с ролью почти отца и почти одиночки? Передо мной начали мелькать картинки. Вот они сидят вместе, вот он играет с ребёнком.             Вот приходит Сёма, чтобы позаниматься Лией, пока Рафаэль готовится к лекциям. Неужели это правда? Неужели, это происходит прямо сейчас? Мистика какая-то… Тут я вижу себя. От моих вен идут различные трубочки к капельницам и аппаратам, читающим жизненно необходимые факторы. Опять темнота. Слышу тоненький голосок Лии и смех Рафаэля. Глубокий, такой, каким может смеяться только он. Меня трясёт.             Я закрываю глаза и оказываюсь в неизвестном мне ранее месте. Чей-то дом. Хожу, осматриваюсь. Вижу рамку над тёплым камином. В рамке счастливая семья: Я, Лия, Рафаэль и ещё какие-то дети. Неужели будущее? В дом заходит мой, горячо любимый бородач.       — Маргоша — он подходит и обнимает меня за талию. — Что у нас сегодня на ужин? — целует в лоб. — И я, и дети требуем еды. — заразно хохочет.       — Но я ещё ничего не приготовила. — растерянно отвечаю.       — Как ничего? — удивляется мужчина. — Ну-ка давай заглянем в холодильник. — он открывает холодильник и на меня почти сыплются разные блюда. — А говоришь ничего. Моя женушка как всегда скромна! — удивлённо на него смотрю.             Ещё раз оглядываюсь. Смотрю на безымянный палец своей руки. Действительно, на нём кольцо. И на правой руке Рафаэля точно такое же. Всё это странно. Я же не могла так резко забыть всё, с того момента, как Рафаэль прибежал меня спасать в моей квартире? Мой… муж задорно улыбается и зовёт всех детей кушать. Везде слышится смех, и радость. Но у меня не может быть такой счастливой жизни.       — Раф, а что с Русланом? — решаюсь задать вопрос я.       — С каким Русланом милая? — он подходит и обнимает. — Кто такой Руслан?             Нет, это точно не моя жизнь, я просто не могла выйти замуж за человека, которому не смогла открыться. Конечно Рафаэль не будет знать кто такой Руслан.       — Муж от первого брака. — серьёзно говорю я, в душе надеясь, что он что-то вспомнит, тогда я со спокойной душой тут останусь.       — Но у тебя не было первого брака — удивляется мой муж — Тебе всего двадцать семь, у тебя первый брак со мной.       — А сколько тебе?       — Как сколько? Двадцать восемь. — это что, параллельная вселенная? Он же на одиннадцать лет меня старше, а не на один год!       — Ты не Рафаэль. — я отшатываюсь от незнакомого теперь мне мужчины. — Мой Рафаэль старше меня на одиннадцать лет!       — Солнце, что ты такое говоришь? — он плотно подходит ко мне. — У тебя жар?             Звонят в дверь. Я пошла открывать, чтобы не смотреть на эту странную и не понятную мне идиллию. Стою обескураженная. За дверью стоят мама и папа, ровно такие молодые, какими я их помню в свои пятнадцать.       — Мама? Папа?       — Дочка, — обращается ко мне мама. — Ты сейчас живёшь не своей жизнью. — грустно улыбается. — Тебе ещё рано присоединяться к нам с отцом. Я-то знаю. У тебя обязательно будет долгая и счастливая жизнь. — она меня обняла. — Но это ты должна сделать выбор. — серьёзно на меня посмотрела.       — Мама, что ты такое говоришь? Какой выбор?       — Дочурка, сейчас ты находишь в своём подсознании. Это всё — она обвела рукой — Твоя фантазия. Ты ведь заметила, что тут нет того, кто испортил тебе жизнь? Заметила нестыковки с твоими воспоминаниями? — я неуверенно кивнула.       — Что за мистика происходит?       — Это не мистика дочка — я это вслух сказала? — Просто ты сейчас находишься между смертью и жизнью. Мы с папой всегда тебя поддерживали. Слава Господу, что мы прожили достойную жизнь, ибо увидев, что нас могло ожидать в аду, сильно испугались. — она погладила меня по волосам. — Сейчас перед тобой стоит выбор. Либо ты закрываешь дверь, и остаёшься здесь, с идеальной семьёй, как ты себе её представляешь, либо выходишь за дверь к нам, с отцом, и попадаешь в ту жизнь, которую тебе даровал Бог.       — Любимая! Что же ты стоишь у пустой двери? — раздался весёлый голос Рафаэля.       — Он не видит нас милая. Потому что он-плод твоего воображения. Помни. Только тебе выбирать. Либо фантазия, которая обязательно кончится, либо жизнь. Которую ты всё ещё в силах исправить. — мама тепло мне улыбнулась.       — А что бы ты мне посоветовала мам? — поймала недоумённый взгляд мужа       — Ты с воздухом разговариваешь? Может действительно к врачу?       — Я не могу вмешаться в твой выбор. Он только за тобой. — сказала мама, и они с папой исчезли. Почему всё так загадочно?             Дверь так и осталась открытой. Но за дверью я видела лишь свет, и ничего больше. Никаких деревьев или пейзажей в целом.       — Ну, заяц, мы с детьми тебя уже ждём. — я оглядываюсь на мужа и на дверь. Что же сделать?