приятного прочтения, всех обнял
💚***
— Ренесми? Иди сюда, — выглянула я из-за угла, подмечая тусклость комнаты. Большой дом Калленов пустовал, и только дочка сидела на диване в гостиной, играя в смартфон. — Ну, сколько можно? Пойдем, нас ждет Карлайл… — Я не хочу идти, мама, — я боюсь, — Ренесми отложила телефон в сторону и начала мять свою желтую юбку на коленях. Я утешительно улыбнулась и присела около нее на корточки. — Это ведь Карлайл. Почему ты его боишься? — тихо поинтересовалась я, невесомо убирая ее растрепанные волосы за милые ушки. Ренесми была скромной и тихой девочкой. Ей было комфортней сидеть одной, нежели играть с другими детьми. В этом и была наша вина с Эдвардом. Мы ограничивали ее в общении с другими… — Милая? — Я боюсь уколов… Это больно, — опустила голову ниже дочка и вжалась в диван. — Никто не будет делать тебе укол. — Начала я успокаивать Ренесми, привлекая ее к себе. — Карлайл никогда не сделает тебе больно. Он осмотрит твое горлышко, послушает и отпустит. — Ты пойдешь со мной? — Разумеется. Дочка взяла меня за руку, и мы вместе поднялись с ней на второй этаж. Кабинет Карлайла находился в самом конце коридора. Дальний кабинет до сих пор пробирал меня до мурашек, вспоминая рождение Ренесми… — Карлайл? К тебе можно? — легкие шаги раздаются за дверью, а мое мертвое сердце начинает обливаться кровью. Оно болит. Жжет. Горит. Дверь открывается перед моим носом и на пороге появляется глава семейства с теплой улыбкой на губах. — Конечно. — Карлайл приглашает нас в свой кабинет, задерживая на мне свой яркий тревожный взгляд. Дочка крепче сжимает мою ладонь, не решаясь сдвинуться с места. — Это всего лишь обычный осмотр. Давай, пару минут и будешь свободна. Ренесми я легко приподнимаю и усаживаю на медицинскую кушетку напротив окна. Она начала болтать ногами, настороженно вглядываясь в спину доктора. А я смотрела любопытно. Наблюдала за Карлайлом, как он умело подготавливал все необходимое. Мужчина вел себя как обычно, словно ничего и не было. Не было нашего с ним разговора. Он не помнил моей горечи слов. Не помнил мою боль. Он не хотел этого знать. Не хотел вспоминать моего судорожного шепота. Моей исповеди ему. О том, что он… — Белла? — Да? — С Ренесми все хорошо. Ты можешь не переживать за нее. — Карлайл помог дочке спрыгнуть с кушетки на пол. — С тобой все хорошо, кроха, — мужчина щелкнул ее забавно по носу. — Мама, я гулять! — Ренесми улыбнулась и сразу же выбежала из комнаты. Ребенка и след простыл. — Спасибо, — поблагодарила я Карлайла, который отвернулся от меня. Он избегал меня. Он знает, что осмотр Ренесми очередной повод. Предлог, чтобы остаться с ним наедине. Хоть двадцать минут в день, пока остальные члены семьи охотятся, либо гуляют по магазинам. Пока Эдварда нет рядом… — Не за что, — кротко кивает мужчина и словно ждет, чтобы я покинула его кабинет. А я уходить не хочу. — Карлайл… Мне… — Не стоит, Белла. Я все понимаю, это было недоразумение, — скрашивает неловкий момент Карлайл, убирая все приборы в дальний ящик комода. — Это не было недоразумением. — Уверено произнесла я, делая шаги ему навстречу. — Я не могу так больше. Я хочу… — Белла, это безумие — то, что ты говоришь. — Разворачивается ко мне Карлайл с легким сожалением на лице. Он не может меня понять. Не может принять тот факт, что Эдварда, его сына, я больше не люблю. Я не люблю его. После превращения мои чувства охладели, и я не испытываю к нему ни страсти, ни любви. — У Вас с Эдвардом прекрасные отношения. У Вас замечательная дочь… Ренесми… С появлением Ренесми жизнь полностью изменилась. Все общение между членами семьи поменялось. Я непроизвольно сравнивала их всех между собой, как каждый из них общается с дочкой. Карлайл постоянно кружил ее на своих сильных руках, играл и бережно относился, пока Эдвард стоял угрюмо в стороне, наблюдая. Я жалела, что отец Ренесми — Эдвард, а не Карлайл… Я пугалась. Пугалась своих мыслей, но каждый раз, когда Карлайл и Ренесми оставались наедине, я умилялась от их общения. Такой теплоты не было ни с Эдвардом, ни со мной. Осознав то, что Эдварда я больше не вижу своим партнером по жизни и в вечности, в моей голове вместо Эдварда всегда возникал Карлайл. Надежный, серьезный, ответственный Карлайл… Тот, который относился к моей дочери лучше всех. Их игривая любовь ощущалась в каждом взгляде и прикосновении… — Ты жалеешь, что стала одной из нас? А как же Эдвард? Он мой сын, Белла. — Давит на меня Карлайл своими семейными узами, которые создал он сам. В первый наш разговор он не обмолвился и словом обо всей ситуации. Выслушав мое признание и мысли, мужчина лишь спрятал лицо в своих ладонях, думая, что же делать дальше. — Он не кровный сын тебе, перестань, прошу. — Дернула я головой в сторону, а потом еще ближе подошла к нему. — Все это — фальшь. Я не могу больше так, Карлайл. Я не могу быть с Эдвардом. Он не мой истинный, это не он… — А Ренесми? Как же ваша дочь? Она прекрасна, у нее должна быть полноценная семья. У нее должен быть отец… — Она с тобой лучше общается, чем со своим родным отцом. Как больно признавать это. Говорить то, что я хотела бы для своей дочери другого отца. Ренесми заслуживает отца лучше. Эдвард не смог перебороть то, что из-за появления дочери, я стала вампиром. Вынашивая Ренесми, я неоднократно слышала из его уст, что она — убийца. — Мы не были готовы стать родителями. Эдвард понятия не имеет, как воспитывать детей. И я поняла, что он не тот, он не ты и… — Довольно, Белла. Я люблю Эсме, я предан ей, на что ты меня толкаешь? — возмутился мужчина, давая волю эмоциям. Недовольный тон. Но я не почувствовала неприязни в этих словах. Ее не было. Ему вся ситуация не кажется такой отвратной до тошноты. Неужели понимает? Или тут что-то другое? — Я вспоминаю те минуты, когда впервые увидела тебя. — Тяжело произнесла я, схватившись за голову. — В больнице после аварии. Даже тогда в первую нашу встречу, ты был очень вежлив и деликатен. Ты всегда относишься ко всем со всем сердцем и душой. Понимаешь всех… Я прошу понять меня… — Это все превращение, Белла. Оно так сказалось на тебе. — Сделал простой вывод Карлайл, сложив руки на груди. — Нужно переждать, нужно дать эмоциям улечься. Чтобы… — Я не хочу! Не хочу, чтобы эти эмоции пропали. А как же твой взгляд? Твои слова? Тогда, в мой день рождения? Такими глазами не смотрят на своих невесток. Взгляд, от которого вокруг все время замирает. Взгляд, от которого начинает казаться все таким простым и легким. Взгляд, благодаря которому ты снова начинаешь жить. Тебе хочется жить. Мне хотелось жить. Я хотела, чтобы именно Эдвард смотрел на меня таким взглядом, полным нежности и тепла. Чтобы Эдвард робко прикоснулся к моему подбородку. Но этого не было. Никогда. — Ты меня не правильно поняла, Белла… Это было не так, вовсе не то, о чем ты подумала… Это… — Начал защищаться мужчина, но его жесты противоречили словам. Он стал потерянным, не зная, что ответить на эти обвинения. Он не знал, чем оправдать свои действия. Как объяснить то, что он хотел прикоснуться к своей невестке? — Скажи мне это сейчас. Скажи мне это в глаза. Прямо сейчас. Что ты ничего не испытываешь ко мне. Скажи. — Мои слова рушили тишину и покой дома. Я хотела вывести его на чистую воду. Чтобы он признался. Чтобы он признался в том, что ему понравилась девушка своего сына. — Скажи правду. Скажи то, что ты никогда не представлял нас вместе. Что ты не мечтал оказаться на месте своего сына. Что не представлял себя отцом Ренесми. Что не грезил тем, чтобы она назвала отцом именно тебя. Скажи… — говорила я уже это в лицо мужчине, который угрюмо отвел взгляд в сторону, словно готов был сознаться во всех своих проступках. — Белла… — Рассуди меня, Карлайл, — опустила я взгляд в пол, продолжая, — как мне быть? Я смотрю на Ренесми и представляю, что это наша с тобой дочь… Я хотела бы, чтобы это была твоя дочь. Только твоя. — Судорожно договорила я и прикрыла глаза. Если бы вампиры умели плакать, я бы ревела в голос от безысходности. От того, что нельзя изменить прошлое. Нельзя вернуть время обратно. А так хотелось… — Не отталкивай меня сейчас. — Ты мне… — Оступился Карлайл, вынуждая меня открыть глаза. — Нравишься, как девушка, как жена моего сына. По выражению лица я видела, что он врет. Боится признаться самому себе. В его понимании это противоестественно и ненормально. А мне так вовсе не казалось. Он красивый мужчина, который не может не понравиться. — Конечно. — Наклонила я голову набок и облизнула нижнюю губу, принимая его игру. Обманывает сам себя. В его глазах же начал гореть тревожный огонь, стоило мне подойти к нему еще ближе. — Пусть будет так. Но мы оба понимаем, что это значит. Как в тумане, руки коснулись его футболки, комкая ее на крепкой груди. Подушечки пальцев нащупали твердость каменных мышц. Сразу захотелось пощупать и помять такое упругое тело, которое было запретным до недавнего времени. — Не стоит, нет. Перестань, Белла… Это не категоричное — нет. Карлайл опустил голову ниже, наблюдая за моими манипуляциями на его теле. Я знала, что я смогу «сломать» такого мужчину. Потому что я была уверена в том, что он представлял нас вместе. И сказанное: «Перестань, Белла…», меня не остановило. Прозвучало так, чтобы я не останавливалась вообще. Карлайл положил свои ладони на комод позади себя. Я видела его помутненный блаженный взор. Взгляд одобрения, что я делаю все правильно. Жмусь к нему телом, вырывая из обоих судорожный стон удовольствия. Я была в восторге от того насколько сильно под моими ладонями чувствовалась возбужденная плоть мужчины. Нравлюсь, как жена своего сына? Сомневаюсь. Вместо того, чтобы сказать такие колкие слова вслух, я растягиваю губы в застенчивой улыбке и опускаюсь перед ним на колени. Нижняя губа дрожала от предвкушения. Очень сильно хотелось попробовать его на вкус. Хотелось, чтобы он запомнил это. Запомнил и вспоминал каждое мое сладкое движение. Чтобы он знал, что я полностью открыта для него и готова сделать все, чтобы он был со мной. Он должен знать, чему он сопротивляется. — Белла… Невзирая на хрип сопротивления из горла Карлайла, мои руки продолжали касаться горячего возбуждения, скрытого за грубой тканью. Плевать на то, что сейчас Эдвард выбирает нам семейный отдых на каком-то побережье средиземного моря. Плевать на то, что Элис может увидеть это в своих видениях. Плевать на то, что нас сейчас кто-то услышит или заметит. Увидит то, как я расправляюсь с ремнем и ширинкой своего свекра, который давно в моих мечтах стал для меня любимым мужчиной. — Белла… Это… Мм-м… Посыпались бессвязные слова и стоны, стоило мне высвободить плоть наружу, давая ей свободу. Идеальный. Во всем. Ладони мужчины вцепились в комод, голова запрокинута назад. Он ждал продолжения. Я знаю, что он ждал этого. Пальцы робко сомкнулись на твердом органе, для разогрева делая движения вверх-вниз. Медленно. От начала до конца. По всей длине. Это не первый минет в моей жизни, который я делала. Приходилось уговаривать Эдварда, чтобы добавить остроты в отношениях между нами. Но когда я в очередной раз предлагала сделать ему «приятное», он говорил: «Не стоит. Мне хорошо и так. Не утруждайся», страсть и интерес пропадали. И Эдвард никогда не проявлял инициативу в сексе и вежливо отказывался. А хотелось… И сейчас хочется еще. Я была уверена, что Карлайл поистине великолепный любовник. Присуще ему постоянная сдержанность и непоколебимость была неспроста. Все свои эмоции, весь контроль он вымещал ночью на своей жене, которая была не сдержана в своих криках и стонах. Я ненавидела Эсме. Ненавижу ее за то, что она наслаждается им в одиночку. Вся моя ненависть к этой тихой и скромной женщине вымещается на Карлайле. Потому что запретный плод действительно сладок. Легкий ветерок вылетает из моих губ, наигранно обдувая головку члена. Он дергается в ответ. Я напрягаю кончик языка, игриво лизнув краешек гладкой головки. — Что же ты делаешь со мной, Белла… Страсть захлестнула меня, и я довольная — промычала. Я почувствовала себя самой настоящей кошкой, которая решила полакомиться сладким на ночь. Язык прошелся по всей длине и приластился к уздечке, очерчивая каждую выпуклую венку. Одного стона Карлайла хватило, чтобы я начала вбирать в себя пульсирующий, изнывающий член, усердно скользя по нему язычком. Я жадно и ненасытно начала насаживаться на набухшую плоть, мурча себе под нос. Ладони легли на бедра мужчины, придерживая около себя. Без помощи рук я ласкала Карлайла, сильно обхватывая губами эрегированный член, двигая головой в такт. На секунду я отстранялась, продлевая удовольствие и облизывая язычком головку по кругу, и снова насаживалась глубоко до основания. Мужчина рвано стонал и с наслаждением закрывал и приоткрывал рот, отдаваясь всепоглощающему наслаждению. — Они возвращаются, мм-м… Не сразу я услышала вдалеке едва уловимые шаги по лесу в нескольких километрах от особняка. Острые эмоции захватили обоих от ощущения быть пойманными в такой интимный и откровенный момент. Пелена адреналина застила глаза, ускоряясь невообразимо быстро. Рука Карлайла властно легла на мой затылок, помогая делать мне поступательные движения головой вперед-назад. Я зажмурилась, вслушиваясь в шаги, приближающиеся к дому. Ладонь бережно и аккуратно оттянула меня за волосы назад, задерживая мои губы у самого начала скользкой головки. Как мне хотелось продолжения, чтобы унять эту неудовлетворенность и раствориться в его объятьях. Но приходилось довольствоваться малым, из-за ограниченности во времени. Я отчаянно простонала. — Шш-ш, Белла… — Ласково остановил меня Карлайл и прошелся большим пальцем по моим припухшим губам. Я покорно приоткрыла рот, медленно и нерасторопно поглощая своим ротиком всю длину, уткнувшись носом в пах мужчине, и застонала. Почти заскулила от крупной дрожи, которая передалась мне от Карлайла. Пылко. Горячо. Раскалено. Золотой взгляд упивался происходящим, как я с охотой слизывала семя до последней капли, причмокивая. — Ренесми следует сделать еще один осмотр, Белла… — Никакого сожаления в голосе. Никаких угрызений совести. — Конечно, ведь мы оба понимаем, что это значит…