Sam Ryder - Whirlwind
Стоял жаркий, знойный день. Тень, царящая в покоях, не создавала прохлады - наоборот, воздух казался плотным, полный удушливой тяжести. Тишины, висевшей безмолвным приговором. Он умирал. Никто из присутствующих не решался произнести эти слова вслух, но мысли материализовались в воздухе, будто рой назойливых мух, скандирующих одно и то же - "Александр умирает". Роксана безутешно рыдала у подножья кровати. Никто не знал, настоящие ли это слезы, либо дань своему положению - жены императора, либо страх за свое будущее. Вокруг кровати умирающего стояли его приближенные, друзья и верные соратники, и всех интересовал только один вопрос - кто станет наследником империи? Глаза застилала кровавая пелена. В ушах звенело, сердце громко рвалось из груди, будто пытаясь сломать ребра и вылететь навстречу Орлу, который схватит его цепкими когтями и унесет в свое гнездо, где будет рвать на куски. Но это уже было не важно. Скорее всего, у него был жар, потому что он не слышал вопросов окружающих. Они вообще его не интересовали. Только гобелен с вышитым на нем орлом, мерно раскачивающийся над головой, завораживал, гипнотизировал. Орел пришел забрать его душу. Куда же он попадет?.. Как, по мнению Всемогущих Той стороны, прошла его жизнь? Заслуживает ли он покоя, или обречён на вечные муки? В глазах начало двоиться. Крики Роксаны о наследнике потонули где-то далеко, там, где все уже было неважно. Орел с гобелена дернул головой и расправил крылья, готовясь взлететь. "Отведи меня к нему" - прошептал он сухими, потрескавшимися губами, после чего все присутствующие замерли, насторожились, думая, что он называет имя того, кто станет править землями после его ухода. Земли. Власть. Народ. Все это стало так неважно в момент, когда решается все. Все это стало неважно после Его ухода. Его путешествие закончено, значит, Александру нечего искать впереди. Цель не брезжит за горизонтом, когда его Патрокл давно уплыл от него по Стиксу, туда, откуда нет возврата. Он почувствовал, что тепло начало покидать его. Сердце выдало мощный, болезненный удар, и забилось медленней. Очень медленно. "Отведи меня к нему..." - повторил он, уже не в силах сказать это вслух. Руками, которые отказывались слушаться, он снял с пальца рубиновый перстень, в попытке успеть протянуть его орлу, который взмахнул огромными, мощными крыльями. Руки все слабели, но он упорно держал трясущимися пальцами кольцо, протянутое птице, взлетевшей вверх. Взмах, еще один - орел схватил перстень из его рук и растворился в высоте. Пальцы потеряли последние остатки жизни и бессильно рухнули на кровать. Сердце последний раз пропустило удар и замерло навеки.***
Он проснулся от прикосновения лёгкого, нежного порыва ветра, коснувшегося волос. Глубокий вдох, и лёгкие раскрылись, наполняясь живительной силой. Тело было крепким, здоровым, как будто ему снова было 23. Короткие волосы трепал ветер. Он открыл глаза. Ровное плато на поверхности горы окрасилось в нежные пастельные оттенки, вдалеке внизу слышался приглушенный шум легких волн. Чувствовался запах моря, теплый летний ветер и закат, окрасивший чистое небо в лилово-голубые тона. На выступе скалы виднелся темный силуэт. Он поднялся на ноги. В теле, как и на душе, было легко и свободно. Словно пару мгновений назад не он умирал в бреду от сильнейшего яда. Или от тоски, что Его рядом больше нет?.. Шаг навстречу фигуре, порыв ветра, соленые брызги в лицо. Он обернулся и показал свою мягкую, теплую улыбку. Ту, которая всегда предназначалась только Александру. "Здравствуй, мой повелитель," - шёпот одними губами, ветер трепал его длинные, тёмные волосы, упавшие на лоб. Александр ощутил непреодолимое желание подойти и коснуться непослушной пряди, заправив ее за ухо, но он не смог двинуться с места, заворожённый картиной. Он. Живой. Окрашенный закатным небом, улыбающийся ему как в их лучшее время. Время, когда они были счастливы. Неужели орел все таки выполнил его просьбу? Гефестион протянул руку ему навстречу, не переставая тепло улыбаться. "Это ведь то, чего ты хотел. Теперь мы всегда будем вместе, мой Ахиллес." Предательские слезы обожгли глаза. Не в силах поверить своему счастью, на ослабевших ногах он ринулся навстречу Гефестиону, схватив его в сильные объятия. Он вдыхал его запах, такой родной, знакомый, успокаивающий. Зарывался носом в его волосы, пока Гефестион успокаивающе гладил его по спине. Страшно было открыть глаза, страшно разжать руки, словно это все - лишь тень, наваждение, которое растает как закатная дымка, унесенная тёплым летним ветром. - Мне было так плохо без тебя. Прости... - голос дрогнул, слезы потекли по щекам. - Я ведь обещал защищать тебя, обещал, что мы вместе увидим мир, но ты... - Я ушел первым, как и подобает Патроклу, - мягкий голос и теплые руки, приподнявшие его голову. Их глаза встретились, - А ты обещал отправиться вслед за мной, и вот мы здесь. Вместе. В этот раз навсегда. - Значит, я умер? - вопрос, который не нуждался в ответе. Он растворился в этих прекрасных, карих глазах, робко коснулся мягкой щеки. Не в силах бороться с искушением, притянул Гефестиона к себе и поцеловал, чувствуя, как ему навстречу открылись мягкие губы, такие любимые, желанные и.... только его. Теперь навсегда. Этот берег. Море. Теплый закат. И спокойствие. Он, рука в руке, его голос, его губы, глаза, в которых чувствуется любовь. Александр лежал на коленях Гефестиона, слушая шум волн и смотря на это прекрасное лицо. Гефестион улыбался и зарывал пальцы в его волосах. Теперь навсегда.