Дом для Притворщика

Встревоженный Северус сперва наблюдал за парнем издалека, потом, видя, что тот сидит на скамейке спокойно и не психует, рискнул подойти. И снова поразился несчастному виду. С горечью спросил: — Что с вами происходит, мистер Поттер? — А вам-то… Вам-то чего? — впал Гарри в защитную агрессию. — Вы же ничего не понимаете! Меня использовали! Как какую-то… Вещь!!! — последнее слово Гарри надсадно проорал во всю глотку. От его вопля порскнула прочь стайка вспугнутых голубей. Северус поморщился — в ушах неуютно отдались повышенные децибелы. Гарри, тяжело дыша, продолжил более спокойным голосом: — Я думал тогда, что всё закончилось, что я сейчас положу Бузинную палочку в усыпальницу Дамблдора, обниму Гермиону и Джинни в последний раз и уеду навсегда из этого опостылевшего места. А вместо этого проклятущий Волан-де-Морт превращается в какого-то тысячу раз гребаного Рейнса, мой папенька Поттер оказывается жив, я вижу своего собственного двойника и понимаю — всё только начинается! За что мне это??? И мне страшно до дрожи в коленках — что скажут сверхправильные Дурсли, когда узнают, что все эти годы они растили совершенно чужого ребёнка, а вовсе не племянника? Они же придут, эти Поттеры, которые настоящие, придут на свое законное место, а я куда денусь?.. Северус стоял и бессильно смотрел на несчастного мальчишку, понимая, что тот кругом прав. Чья кровь течет в жилах этого мальчика? Какая женщина может считаться его матерью? Да ведь неизвестно даже, каким способом родился на свет Гарри! Окончательно отведя душу, Гарри тем временем встал и сердито сообщил: — Я пошел домой. Поживу с Дурслями, пока они считают меня племянником. После чего, пнув пустую банку из-под пепси, размашисто пошагал прочь, злобно отмахнувшись от профессорского пожелания удачи. Северус молча смотрел вслед широкоплечей фигуре с по-солдатски бритым затылком, пока её не скрыли деревья и повороты. Что ж, Гарри, мне остается только ещё раз пожелать тебе удачи и терпения. А если что… то у меня найдется свободная комната. Дверь моего дома всегда открыта для тебя. Пожелания Северуса хватило ровно на два дня — на третий день к Роуз Эванс-холлу заявились Поттеры. Случилось это после обеда. Гарри уже поднимался к себе, когда в дверь позвонили. Развернувшись к двери, Гарри ощутил, как его душа уходит в пятки — на пороге стояли Лили, Джеймс и Генри. Вернон недоуменно молчал, Петунья, вышедшая из кухни, потрясенно вскрикнула, прижимая руки ко рту. А Джеймс разгневался, увидев замершего на лестнице Гарри. — Ах ты, самозванец! Ты что тут делаешь?! Дурсли, недоумевая, тупо моргали, переводя взгляды с тех на этих… Тем временем включилась Лили. — Туни, я сейчас всё объясню! Дело в том, что этот мальчик — не настоящий ваш племянник! Вот мой сын, — она привлекла за плечи Генри. — Вот ваш настоящий племянник. Я так хотела познакомить вас! — Минуточку… — дошло до Вернона. — Мы кого растили? — Чужого ребёнка, — подлизно пропела Лили. — Это всё Дамблдор придумал: надежно спрятать нас, подсунуть убийце подставного ребёнка, а когда стало ясно, что Лорд выжил, подбросил Гарри вам. Так надо было, Туни, поверь… — Ты жива? — всё ещё находясь в ступоре, прошептала Петунья. — Ну да, я живая, Туни, ты что, не веришь? — слегка осеклась Лили. Двигаясь, как сомнамбула, Петунья подошла вплотную, до-о-олгую минуту смотрела в лживые зеленые глаза, а потом, коротко размахнувшись, влепила звонкую пощечину. Лили вскрикнула, схватилась за щеку, обиженно-недоуменно взирая на старшую сестру. Тихо присвистнул Джеймс. Генри, стоявший рядом с матерью, боязливо поежился. Гарри продолжал стоять на лестнице. Сверху, вцепившись в перила, замер Дадли. Вернон поднял палец. — Ещё одну минуточку… — после чего куда-то деловито удалился. Вернулся через минуту с ружьем, нацелил в грудь Джеймсу и нехорошо прищурился. Кратко и емко сказал: — Пошли вон! — Да! — взвизгнула Петунья. — Исчезните отсюда, уроды!!! Притихнув и побледнев, Поттеры под прицелом ружья осторожно прошли к двери и по одному выскользнули за порог. Вернон шумно выдохнул, опустил дуло и, повернувшись к лестнице, посмотрел на замерших Гарри и Дадли. Мотнул головой в сторону гостиной. — Спускайтесь, поговорить надо… — дождавшись, когда все соберутся в комнате, Вернон гневно рявкнул: — Я говорил, что все они психи? Только полным дегенератам могла прийти в голову столь дикая идея — заявиться сюда и верить, что им всё простят! А ты… — толстый палец уперся в Гарри. — Рассказывай, что это за хреномать такая тут только что была?! Ну, к дядиному рыку ему уже не привыкать, и, чувствуя себя в привычном русле, Гарри спокойно и обстоятельно пересказал всё, что успел узнать от Снейпа. Дурсли внимательно, не перебивая, выслушали, причем дядя нарезал круги по гостиной, тётя сидела в кресле и жевала щеку, а Дадли таращился на Гарри с дивана. Закончив рассказ, Гарри тоскливо прикрыл глаза, ожидая привычного вопля «пошел вон из моего дома!», как это произошло летом перед пятым курсом после нападения дементоров… Вместо этого, однако, стояла тишина. «Да нет, до Дурслей просто пока не дошло, — убеждал себя Гарри. — Сейчас до них всё дойдет, и меня прогонят…» Тишина. «Ещё не дошло… ну ничего, сейчас, вот-вот…» Ти-ши-на. Гарри начал нервничать. Осторожно разжмурил правый глаз, потом второй — трое Дурслей внимательно смотрели на него. Молча и выжидающе. — Что?.. — очень робко спросил Гарри. — А ты всё рассказал? — ровно поинтересовался Вернон. Почесал висок, хмыкнул. — Значит, не знаешь, кто твои родители? Гарри мотнул головой. И затаил дыхание — дядя начал краснеть, наливаться опасным багрянцем. — Значит, не племянник? Гарри, ожидая грома и молний, вжался в кресло. Вернон подошел и навис над ним грозной скалой, наставил парню в грудь сосискообразный палец и внушительно произнес: — Ну вот что! Ты сказал, что тебя папаша разыскивает, так? Так вот, мы его дождемся, посмотрим, как пройдет ваше знакомство, и если у вас ничего не заладится, мы тебя усыновим, раз ты не племянник. Будешь нашим приемным сыном. Усек? Оглушенный невероятным раскладом, Гарри обалдело кивнул. Это Северус ему такую удачу нажелал? Или это всё ещё действует зелье Удачи, выпитое в ночь битвы за Хогвартс? Видя его обалдение, Вернон вдруг неожиданно мягко проговорил: — Ты нам не чужой. Ты вырос вместе с Дадли на наших глазах, мы вместе прошли все тяготы нашей странной жизни… Мы тебя вырастили, в конце концов. Поэтому, как итог всему, тебя ждет усыновление. Гарри снова кивнул, облегченно обтекая в кресле. Правда, для очистки совести тихо спросил: — А что же Поттеры? Ведь они ваши настоящие родственники… Вы их простите? — А вот извинятся должным образом, тогда и подумаю! — рявкнул дядя, вмиг выходя из себя. — Ишь! Явились — не запылились, как к себе домой, психи ненормальные! Заставили бедную Петунью думать, что её младшая сестра, видите ли, погибла! Ур-р-роды! Ни совести, ни чести, ни ценностей семейных, как есть инвалиды моральные. Им дети что трава подзаборная, младенца на порог в морозную ночь — это они запросто, за милую душу и с радостью. Ах да, и письмишко в одеялко, мол, вот вам детка, берегите и не поминайте лихом! Да я им всех демонов ада в ту ночь припомнил — ни тебе документов, ни метрики, ни капитала стартового, выкручивайся, дядя Вернон, как можешь! Короче, семнадцать лет компенсации ты мне теперь должен! — взбесившись, проревел Вернон, брызгая слюнями. Гарри слушал дядин рёв, вжимался в кресло и старательно соглашался, прекрасно всё понимая. Потому что многое теперь становилось на свои места. Стала понятной нелюбовь Дурслей к подкидышу, из-за которого пришлось корячиться-бегать по инстанциям, выбивая документы на невесть откуда свалившегося ребёнка, который, как стало известно сейчас, на самом деле ни разу не племянник! Так что пусть побесится, отведет душу и успокоится… Расчет Гарри оказался верен — поорав и погрохотав кулаками по столу, Вернон и правда отошел, успокоился и впал в благодушное состояние. Которое Гарри подогрел на следующий день, положив перед дядей толстую пачку хрустящих свеженьких бумажек. — Вот, это вам, я выгреб всё, что осталось в ученическом сейфе, пока он ещё действует и считается моим. Здесь двести девяносто тысяч фунтов стерлингов. Всё, что у меня есть. Вернон удивленно глянул на Гарри, взял деньги, подержал, полистал сверху и добродушно проворчал: — Надо же… И от тебя иногда бывает толк. Гарри довольно улыбнулся и ушел к себе, составлять письмо в Северекс-колледж, куда он решил поступить, чтобы наверстать упущенные в Хогвартсе знания. *** Ну вот и Коукворт, фабричный городок на берегу полноводной Ирвелл. Пройдя сквозь здание железнодорожного вокзала, Притворщик, сощурившись, посмотрел на солнце — двенадцать пополудни… Не слишком поздно и не слишком рано. В самый раз для осторожного визита к незнакомым людям. Пройдясь по старой устоявшейся привычке вокруг вокзала и по прилегающим улочкам, Джарод убедился, что хвостов за ним нет — прошло слишком мало времени, чтобы отвыкнуть от вечного чувства преследования, когда тебе в затылок дышат Чистильщики с мисс Паркер во главе, круглосуточно и с пистолетами наперевес… Хоть и стали в последнее время эти погони у них с мисс Паркер чем-то вроде игры «Ты убегаешь — я догоняю!», это была игра с огнем. Для Центра стало чересчур дорогим открытием — создание гена волшебника в геноме простого человека. И пусть Центра больше нет, отдельные его члены ещё представляют угрозу. Отец всё ещё осторожничает, остерегается высунуться из своего тайного укрытия, чтобы не подвергнуть опасности своих любимых — жену и дочь. Сам он лично приложил все усилия к тому, чтобы уцелели Сидней, Брутс и Анжело, и совсем не исключено, что, кроме перечисленных, уцелел ещё кто-то по чистой случайности — например, на рыбалку ездил и тем избежал гибели. И не факт, что этот кто-то — хороший. Так что осторожность не помешает… С такими вот предосторожностями Джарод прошел пешком пару кварталов, прежде чем поверил своей интуиции и сел в такси. Таксиста он, впрочем, отпустил за три улицы до нужного дома, предпочтя дойти до него своими ногами — ничего, не рассыплется, зато преследователям таксист точно не сможет сказать, по какому адресу он высадил вот этого человека с фотографии. Покружив ещё немного по окрестностям, Джарод полностью убедился, что здесь он в полной безопасности и сам никого не приведет за собой, поднялся на крыльцо и позвонил. Дверь открыла высокая женщина с густыми каштановыми волосами и чуть длинноватым лицом. Её настороженный взгляд заставил Джарода забеспокоиться, и он, не желая причинить ей вреда, как можно мягче обратился к ней: — Здравствуйте, меня зовут Джарод, я пришел познакомиться с Гарри Поттером. Петунья напряженно оглядела незнакомца — высокий, под семь футов, сухощавый, с темными волосами и такими же глазами, с каким-то лисьим прищуром. Улыбка искренняя, доброжелательная. Во всяком случае, стремления прогнать этого человека у неё не возникло, и Петунья улыбнулась в ответ. — Я миссис Дурсль, проходите, пожалуйста. И гостеприимно посторонилась, раскрывая дверь пошире. Джарод вошел и с деликатным интересом осмотрелся, снимая с плеча черную дорожную сумку. На пороге гостиной появились два парня, и Джарод тут же вонзился глазами в одного из них — щупленького очкарика, сердцем узнавая своего сына. Страстно выдохнул: — Гарри… И слезы, слезы, слезы по щекам, неудержимым водопадом вырвались, горячие, жгучие… Только черствый камень устоит перед такой реакцией. Гарри, видя столь бурное проявление чувств, сразу понял, кто перед ним и почему он плачет. Камнем Гарри не был, поэтому, вскрикнув, он бросился в объятия отца. Схватив сына, Джарод не удержался на ослабевших ногах, упал на колени, крепко сгреб мальчика и, рыдая уже в голос, изо всех сил прижал к себе. Гарри, ошеломленный силой отцовской любви, в первый миг просто задохнулся от невероятности происходящего — впервые в жизни он осознал всю мощь и яркость этого светлого чувства… Он находился в объятиях отца, настоящего, родного, любящего, сжимающего его так крепко, словно тонул… Вспомнился его отчаянный, душераздирающий крик там, в Небытии: «Ты мой сын! Иди ко мне, давай вместе покончим с этим!» И Гарри поверил. Поверил в любовь отца. И сам отчаянно вцепился в него, чувствуя, что тоже плачет. Отец… Пришел! Джарод отстранился, вытирая слезы себе и сыну, принялся жадно рассматривать лицо Гарри, тепло и сбивчиво приговаривая: — Какой ты у меня красивый, большой, славный сынок… сынок… Очки мешали, и Гарри снял их, давая больше простора папиным рукам, всхлипнул, снова потянулся обниматься, почти ненавидя себя за такую сопливую слабость. Отец вновь крепко прижал сына, мимоходом прижимаясь губами к виску, щеке… Гарри, родной мой, я так скучал… Потрясенные Петунья, Вернон и Дадли, молчаливые свидетели стороннего нечаянного счастья, стояли вокруг и тихо радовались за Гарри и его отца. Эта встреча яснее ясного показывала, как эти двое хотели встретиться, свидеться, схватить, обнять друг друга. Чувства-эмоции постепенно улеглись, утишились, Гарри и Джарод смогли оторваться друг от друга, поднялись с колен и теперь с любопытством рассматривали лица. Протянув руку, Притворщик провел пальцем по шраму на лбу Гарри, отчего тот чуть опять не расплакался, видя искреннейшее беспокойство в глазах отца. Сам Гарри папино лицо нашел интересным — длинные скулы, прямой нос, «прижатые к затылку» уши, квадратная челюсть, радостные тепло-карие глаза, над переносицей львиная черточка-морщинка, родинка под правым глазом. Вот ты такой, папа… Против воли из горла Гарри вырвалось жалобное: — Я не похож на тебя!.. — Это ничего, это нестрашно! — тут же кинулся утешать Джарод, тепло заглядывая в глаза и гладя по щекам. — Ты мне любой нравишься, я знаю, почему так вышло, Гарри. Отстранившись от Гарри, Джарод переключился на Дурслей: пожал руки Вернону, поднес к лицу и поцеловал руки Петуньи, улыбнулся Дадли. — Я вам бесконечно благодарен за то, что вы вырастили моего сына! О Гарри я узнал недавно, всего два года назад, в декабре девяносто шестого, поэтому… простите за то, что я не приходил раньше, я был в неведении. — А где вы были? — настороженно спросил Вернон, всем своим видом выражая подозрение. Которое Джарод тут же постарался развеять: — Не в тюрьме, сэр, я, к счастью, не уголовник, а пленник секретной научной лаборатории. «Был похищен ребёнком, так давно, что забыл, как выглядят мои собственные родители. Был выращен, как кролик для опытов, мой сын Гарри — часть их гнусного эксперимента… Как подопытный материал, я был бесправной вещью, от меня скрывали всё, что можно и нельзя. Моего родного брата растили отдельно от меня и познакомили нас, когда мы стали взрослыми». Эти мысли Джарод оставил при себе, невысказанными, потому что было странно вываливать все свои проблемы на головы сторонних людей. Но Дурслям хватило и пленника, в газетах до сих пор смаковались шокирующие подробности тотальных зачисток филиалов Центра и расследовались причины массовой бойни детей в шотландском интернате «Хогвартс». Более-менее всё поняв-осознав, Дурсли пригласили гостя к столу, где Джарод впервые познакомился с пастушьим пирогом и счел не зазорным выразить восторг кулинарным талантам Петуньи. — Боже! Это невероятно вкусно! Пожалуйста, поделитесь рецептом, прошу вас! — а выслушав, огорошил следующей просьбой: — Покажите, как готовится пастуший пирог. Научите, умоляю!.. Ну и как рачительной хозяюшке реагировать на высоченного — метр девяносто — парня, сгибающегося пополам, с трепетом заглядывающего в глаза и чуть ли не молящего научить-показать? Джароду выдается запасной фартук (колпака, простите, нет), из плиты достается противень, из холодильника картофельное пюре, мясное рагу, яйца, с полки — мука, и начинается священнодействие с готовкой и наставлениями пастушьего пирога… Гарри так и залип, зачарованно глазея на обсыпанного мукой Джарода, внимательно слушающего Петунью и отмеривающего сколько-то грамм того-сего, как он ловко и сноровисто взбивает в миске яйца, а потом вливает в картошку… Кулинарный экзамен Джарод сдает на пять — его пирог просто идеален, сам повар светится счастьем, а Петунья покорена раз и навсегда! По лицу Гарри расплылась понимающая улыбка — вот ведь жук! *** Щетка-один посмотрел на Щетку-два, коротко кивнул, мол, пора. Отворив дверцы, чистильщики вышли из черного лэндровера, одновременно расстегивая кобуры. Их остановил раздраженный женский голос. — Черт!.. Обернувшись, Щетки увидели мисс Паркер, тщетно пытающуюся прикурить от неработающей зажигалки. — Мисс Паркер? — Щетка-один шагнул к ней со своей зажигалкой. Прикурив и глубоко затянувшись, мисс Паркер молча кивнула и, ослепив Чистильщика дымом, резким броском ударила ребром ладони по адамову яблоку расслабленного убийцы, тут же молниеносно выхватив из расстегнутой кобуры пистолет. Выстрела никто не слышал — пистолет был с глушителем — но мисс Паркер, подойдя, добавила вторую пулю в центр лба уже и так убитого. Ещё одну пулю она послала промеж глаз первому с перебитым горлом. Мисс Паркер давно научилась не оставлять позади недобитых врагов. Скривившись, она положила пистолет на грудь Щетке, огладила кожаную перчатку, стирая с неё порох, обошла два тела и, пройдя с полквартала, вошла в здание манчестерского вокзала. — Билет до Лондона. Еду без багажа. Дожидаясь оформления билета, мисс Паркер отвернулась к окну. Хватит смертей, хватит гоняться за Притворщиком, пора дать ему возможность начать спокойную семейную жизнь. Да и зачем теперь ловить Джарода, если Центра и его главного упыря Уильяма Рейнса больше нет на свете? Разве что самолюбие свое потешить… но ведь в этом и есть самый смак — великодушно оставить в живых своего вечного врага…