Цвет любви - Однотонный

      В одной из многочисленных квартир большой многоэтажки еще горел теплый желтый свет, пока остальные тонули в темноте сумерек. В комнате, которая находилась дальше остальных по коридору, на подоконнике сидел молодой парень в теплой белоснежной толстовке, в мятых пижамных штанах и тихо шептал себе что-то под нос.       В окнах завывал жуткий ветер, который менял направления полета птиц, пытавшихся скрыться от этого страшного вихря. Все небо заволокло грозными тучами, окрашивая весь город в серый, одинокий мир. Люди, мельтешившиеся внизу, пытались поскорее добраться до пункта своего назначения из-за ненастной погоды. Видимо, скоро пойдет снег, который принесет в эти однообразные будни новый цвет. Белый. Цвет безразличия и безмолвности. Цвет одиночества.       В подрагивающих пальцах парень держал книгу, которую все никак не мог дочитать до конца. Молодой человек смотрел куда-то вдаль, куда-то очень далеко, куда-то не в нашу реальность. Он медленно вздыхает и закрывает глаза, окунаясь в свой сладкий неминуемый грех. Грех, состоящий из шести букв. Грех, который имеет два имени и одно из них Август; второго же никто не знает. Грех, который имеет миндалевидные карие глаза, прямой аккуратный нос, высокие скулы и тонкие губы.       Если вас спросят, каким он был человеком и что из себя представляет то, в голове возникало только одно слово, которым было возможно его описать. Странный. И безнадежно манящий. Парень закусывает нижнюю губу и из ослабевших рук выскальзывает книга, ударяясь об пол. Запуская руку в короткие темные волосы, взгляд падает на страницы романа, которые перелистнулись.       «Как же сладостны были воспоминания о моем грехопадении посыпанной щепоткой горькой жуткой боли, которую мне тогда довелось почувствовать, но…»       Выхватывают строчки глаза парня и его губы трогает грустная усмешка. Он медленно сползает на пол и закрывает книгу, держа ее в руках. Молодой человек облокотился о стену, запрокидывая голову назад. На глаза навернулись предательские слезы.       Это случилось со мной неожиданно. Даже слишком внезапно. Можно сказать, реальность врезала мне прямо в лицо, жестоко усмехаясь над падающим мной в саму неотвратимость. Да, точно, в неотвратимость… В неотвратимость того факта, что я влюбился. Сильно. Неизбежно. И в парня. Да, я знаю. Знаю, что мне нельзя было любить его, я понимаю, но… Но я не мог забыть теплоту его рук, редкой мягкой улыбки и пронзительного взгляда. Взгляда, который тебя отталкивал и бросал в дрожь, а сердце заходилось в неистовых ударах. Но если бы я только знал… Если бы только знал…       

******

      «Какого черта?!».       Это была единственная мысль, которая пролетела у Марка, когда он впервые встретил Августа. Их познакомили его друзья на вписке, которую устраивал его старший брат Остин. Он съехал от семьи неделю назад и решил отпраздновать свою свободу, вырвавшись из-под гнета родителей.       На улице стоял конец октября, но холодно было как зимой и как назло полил дождь. Несмотря на этот неприятный факт народу на новоселье было много, а пьяных, видимо, еще больше. И как тут только столько людей поместилось? Для Марка осталось секретом.       Остин на пару с Марком постарался и украсил стены своей квартиры гирляндами, которые красиво мерцали и отбрасывали блики на разноцветную мишуру, а на полу валялись шарики, которые были надуты по-разному. Марк не пловец, чтобы иметь мощные легкие и поэтому надувал шарики, как позволяла дыхательная система. Не его вина, что получилось, как получилось. Они быстро накрыли на стол, понакидали на него разных закусок, поставили одноразовые стаканчики и главное блюдо этого вечера – алкоголь, много алкоголя. Уже тогда Марк заподозрил неладное и прищурившись, стрельнул взглядом в брата. Остин, осознав свою оплошность, сказал, мол, людей будет немного, он же обещал, а пить будем много, чтобы веселее было.       Марк поверил, но до того момента пока не начали прибывать люди. Сначала пришли Эндрю с Калебом – давние друзья братьев, в руках у которых были подарки на новоселье. Конечно же, это был весьма дорогой алкоголь. Марк забрал из их рук презенты и потащил на маленькую кухню, чтобы они могли нормально раздеться.       - И ливануло же там, - сказал Эндрю, снимая с себя промокший насквозь зеленый пуховик и сбрасывая тяжелые армейские ботинки. – Но даже такая мерзкая неожиданность не заставит меня не приехать к своему самому лучшему другану, у которого теперь не просто квартира, а целый склад качественного бухла. – Радостно усмехнулся он и похлопал Остину по плечу в знак приветствия, проходя мимо него прямо на кухню, в которой скрылся Марк.       - По прогнозу дождя не было. – Подал голос Калеб, стряхивая влагу с волос и протягивая руку для рукопожатия. Он уже успел аккуратно повесить свою куртку на крючок и поставить свою обувь так, чтобы она никому не мешала под ногами.       - Ты серьезно думаешь, что то, что говорят в прогнозах погоды – правда? – Иронично улыбаясь, спросил Остин, пожимая протянутую руку. Затем оба тоже проследовали на светлую кухню.       Марк достал из навесного бежевого шкафчика две кружки и поставил чайник кипятится, а Эндрю тем времен откуда-то из недр тумбы откопал чай. Марк был весьма удивлен, что у брата, заядлого кофемана, который говорил, что это напиток богов, был чай.       - Давно не виделись, Марк. – Буднично поздоровался Калеб, садясь за стол. – Ты нисколько не изменился. Все такие же круги под глазами.       Марк, улыбаясь уголком губ, взял закипевший чайник в руку и разлил воду по кружкам, Эндрю закинул в них пакетики заварки. Судя по аромату, жасминового. Затем медленно повернулся с кружкой горячего чая и шагнул к Калебу, ставя ее перед ним на столешницу. Из второй кружки уже маленькими глоточками пил Эндрю, предварительно дуя на напиток. Калеб благодарно кивнул и приставил свои холодные пальцы к кружке, вдыхая запах жасмина. Он любил чай. Нет, не так. Он был помешан на чае. Даже чайные церемонии разных стран изучил и обучился им.       - Мы виделись только неделю назад, Калеб. За такое время даже конец света не наступит. – Сказал Марк, облокачиваясь талией об кухонный гарнитур, скрещивая руки на груди. –Даже круги на полях буду менее загадочны, чем под твоими глазами. Опять целыми сутками программы писал? – Вернул ему колкость парень и вгляделся в бледное лицо друга. Он прекрасно знал какого это, когда не спишь 24 часа и при этом надо что-то делать, писать, читать и желательное вникая в сам процесс, а то еще переделывать придется.       - Иногда мне кажется, что он на эти цифры в мониторе дрочит. –Пошутил Остин из разряда «несмешных шуток», сидя напротив, рассматривая свои подарки и удовлетворенно улыбаясь. – Я не понимаю, как можно целыми днями залипать в компьютер? Это ненормально.       - Очень оригинально, Остин. Видимо, твой мозг не смог придумать что-то более дельного, чем шуточки ниже пояса. – Съязвил Калеб, отпивая из своей кружки.       Они с Калебом учились в одном университете, только первый был программистом и весьма востребован в своей сфере, а второй - юристом. Казалось бы, как они умудрись познакомиться и подружится, но Марк знал, как.       Это был нелицеприятный эпизод, произошедший 5 лет назад, когда Марк был еще подростком. Эпизод, в котором какие-то ублюдки прикопались, зажимая Калеба в подворотне, и начали его избивать, а проходящий в этот момент мимо Остин со встретившим его после пар Марком, увидел это и не терпя такую несправедливость, вмешался. Марк драться не умел, но умел дать сдачи в случае чего. Сказать, что тогда досталось всем троим, ничего не сказать, но и эти товарищи тоже получили по самые щи. Марк вследствие этого побоища сломал руку и проходил в гипсе два месяца, а Остин отделался легким сотрясением головного мозга. Зато Калеб провалялся в больнице с переломами 3-х ребер, и чтобы ему было не так скучно в этих белых стенах, братья навещали его чуть ли не каждый день. Конечно же, Марк не хотел идти, но его каждый раз на силу тащил за собой Остин. Вот так они и познакомились.       Раздался звонок в дверь и младший брат, говоря свои видом, что откроет сам, отлип от тумбы и пошел встречать новых гостей.       Марк надеялся, что брат сдержит свое слово о том, что на новоселье будут только их общие друзья и никаких незнакомцев, но открыв входную дверь, понял, что пошло что-то не так. Люди начали появляться один за другим. Один, второй, потом третий, четвертый… и когда перевалило за первый десяток Марк понял: его надули.Потому что лиц он не узнавал.       По всей квартире послышались смех и искренние пожелания новому хозяину. Кто-то врубил музыку в колонках и все пространство заполнилось тихой медленной мелодией, видимо, для разогрева, пока Остин лихо разливал алкоголь по пластиковым стаканчикам. Марк встал на пороге в гостиную и неприязненно смотрел на то, как его брат здоровается и раздает стаканы подходящим. Да еще и избегает смотреть на него, явственно избегая его взгляда. Значит, Остин все же чувствует свою вину, но делает вид, что так и должно быть. К Марку со спины тихо подошел Калеб и успокаивающе похлопал того по плечу, в то время как тот внутринегодовал от такого очевидно наглого обмана.Он тут же захотел уйти домой.       «Я еще неделю назад ясно дал понять, что не пойду, если опять соберется уйма народа. На что брат сказал: «Договорились. Но ты точно там будешь, Марк. Иначе я не отдам тебе ограниченное издание той книги, по которой ты пускал слюни целую вечности и-бла-бла-бла». Конечно же, Остин - звездабол. Как я мог об этом забыть? Я еще припомню это ему».       - Все нормально, Марк. – Шепнул ему Калеб на ухо, удерживая друга на месте. – Поприсутствуй тут минут 20 для вида и можешь по-тихому уйти отсюда. Я тебя прикрою.       И поспешно отпустил его, потому что помнил, что Марку не нравится, когда его касаются. Он мог терпеть короткие прикосновения и то только от хороших друзей, а незнакомцев и знакомых просил его не трогать. Марк кивнул и решил быстро ретироваться из-под взора старшего предателя, который указывал в его сторону, беседуя с какими-то людьми. Видимо хотел представить его новым знакомым. Но улизнул Марк быстрее, чем к нему успели подойти. Он тихо прокрался на балкон сквозь невменяемых молодых людей, попутно слушая их точно нетрезвые бредни. И когда только надраться успели? Еще один секрет.       Марк не любил столпотворения и многолюдные места, но при этом любил смотреть на людей. Марк любил тишину и покой, но при этом ему нравилось слушать голоса людей, не когда говорили конкретно с ним, а просто слушать случайные беседы мимо проходящих людей. Как фон.       «Наконец-то тишина. Какое-то время Остину будет не до меня. Черт! Как холодно! Надо было хотя бы куртку прихватить».       Подумал парень при порыве ветра, который направил на него несколько десятков капель дождя, заставляя его всего съежится и задрожать всем телом.       «Действительно, льет, как из ведра. Я еще припомню это брату, что заставил меня в буквальном смысле спрятаться на балконе. Господе, кому расскажешь не поверят».       На нем была простая черная толстовка с большим карманом посередине, порванные в коленках черные джинсы и домашние розовые тапочки с сердечками, которые ему предложил брат потому что других, видите ли, в наличии не было. Парень достал из кармана беспроводные наушники и телефон, решив послушать музыку пока ждет, когда истекут его 20 минут. 20 минут холода и града из мельчайших капель воды, которые чуть ли не бьют тебя по лицу.       Марк включил на смартфоне DreamersCrime – Silence, положив его в карман, и обнял себя руками, упрямо смотря наверх, вглядываясь в дымчатое непроглядное небо. На пасмурное небо, где не было видно ни последних лучей заходящего солнце, ни первых появившихся звезд. На земле же были видны только: жилые многоэтажные кирпичные здания, похожие на огонь от свечи среди безжизненных каменных джунглей, усеянные окнами, как небо светилами под свинцовыми тучами, в которых тускло горел свет от люстр. Не далеко смутно виднелся парк, окруженный голыми иссохшими деревьями, ветви которых все сильнее клонились к мертвой земле под тяжестью проливного дождя и нещадных порывов ветра, являя собой декорации для какого-нибудь фильма ужаса. От такой картины перед глазами во рту появилось кислое послевкусие.       I'm making noise to break my...       I'm just a speck in our world, our universe       I'm just a mess in your eyes with your followers       Will I offend when I break silence?       A deafening noise that lives alone       Пропивает голос в наушниках, когда взгляд Марка непроизвольно падает вниз, на мокрый асфальт, на кусочек площадки, ведущей к дому, на которой стоит некогда яркая скамейка вдоль потрескавшегося бордюра, на припаркованные перед домом машины разной марки. Затем парень переводит взгляд сразу на проезжую часть, проходящую через 500 метров, рядом с которой по тротуару роились люди, укрываясь от прорвавшихся небес под разноцветными зонтами.Только одно выбивалось из общего полотна художника - одиноко стоявший силуэт человека, которого, казалось, никто не замечал.Он выделялся, потому что был без зонта и, видимо, наслаждался от неистово бьющих о тело частиц воды, но голову все равно прикрывал капюшон. Марк меланхолично пробежался по нему взглядом, подмечая, что одет парень был в кожаную черную куртку, темную толстовку с капюшоном и светлые джинсы.       «Это каким надо быть ненормальным, чтобы так одеться в такую погоду? Псих какой-то».       Подумал Марк имедленно перевел взгляд на проезжающие мимо машины, у которых очень активно работали дворники, но толку от этого было мало. Металлического цвета авто приближалось к месту, где стоял этот бедный, промокший незнакомец. Бедный, промокший незнакомец, который занес ногу над проезжей частью, собираясь шагнутьнавстречу транспорту. И никто не видит, не обращает своего внимания на этот отчаянный шаг в объятьянебытия. Но Марк увидел. Его сердце пропустило удар. И сразу же забилось с сумасшедшей силой об грудную стенку, принося боль. В кровеносные сосуды выделилась нехилая доза адреналина, разгоняя жидкий огонь по всему телу.       «Какого черта?!»       - Какого черта?! – Проорал Марк, сильно цепляясь руками за перила балкона до появления белых пятен на костяшках. Он был потрясен безразличием окружающих. – Парень, а ну быстро поставил ногу на место! – Взвизгнул он, перегибаясь через портик и попадая под дикий дождь. Парень был не уверен, услышит ли этот умалишённый его писк на ультразвуке - Ты не можешь суициднуться перед моими глазами! Может остальным и насрать, но у меня уже психологическая травма на всю жизнь! Ты не можешь ее усугубить! – Капли воды затекли за шиворот одежды, волосы моментально промокли и прилипли к бледному лицу, глаза лихорадочно блестели, выдавая тревогу. Посиневшие гуды подрагивали от напряжения и мороза.       Now I confess, I'll say it in simple words       I'm all obsessed, I'm making only promises       I see red now you're the one that framed me       I see red now you're the one that caged me       Madness was here, the silence was clear       Парень в кожанке вздрогнул от неожиданного услышанного каким-то чудом вскрика, и убрал занесенную ногу обратно на тротуар, резко обернувшись. Он мотал головой из стороны в стороны, ища источник звука, а Марк, в это время немного успокоившись и взявший себя в руки, думал, как бы теперь не попасться этому недо-самоубийцы на глаза, пока тот вертел головой, взглядом задерживаясь на отрешенных лицах, проходящих мимо людей. Но его желанию не суждено было сбыться, потому что незнакомец, ведомый каким-то шестым чувством, посмотрел вверх на дом, пробегая глазами по балконам, на пятом этаже которого нашелся наполовину свесившийся молчаливый перепуганный Марк. Марк, который уже клял все, на чем белый свет стоит. И конкретно этого человека.       Расстояние между ними было приличным, но Марку казалось, что незнакомец смотрит прямо на него, в его глаза, сверля своим взглядом из-под мокрых облепивших контуры скул волос и капюшона, закрывающего верхнюю часть лица. И ему это не понравилось. Не понравилось, потому что тело охватила предательская дрожь и мурашки тысячами пронеслись по светлой коже, напоминая какой-то нереалистичный эпизод из фильмов. Фильмов ужасов. Тех самых, в которых точно также серийные маньяки высматривали себе следующую жертву их изощренного будущего убийства, уверяя, что это своего рода искусство.       I'm just a speck, in your life, in our world, in the universe...       I'm just a mess, in your eyes, in your thoughts with your followers...       Here I confess, I will condemn with reason, offending your Jesus...       I'mtakingnoprisoners       В наушниках все также проигрывалась песня, которая стала заглушаться доносящимися из комнаты битами и громким пьяным смехом. Желтые отсветы от маленьких лампочек парами плясали по телу Марка, оттеняя темные волосы и делая их еще темнее. Лица его было не видно полностью, потому что он стоял со стороны светящихся гирлянд, которые прорезали серость и пелену дождя свои мягким светом.       Стушевавшись от такого развития событий, Марк резко втянулся обратно и присел, попутно ударяя локти об поверхность перекладины.Зашипев дикой гадюкой и зажмурив глаза от боли, парень, переведя дыхания, развернулся на корточках, намереваясь войти в квартиру.       - Надеюсь, он не видел моего лица. Не хотелось бы связываться с такими элементами. – Прошептал он себе по нос.       С трудом дотянувшись до белоснежной ручки стеклянной двери, он дрожащими руками повернул ее и прополз в компанию опьяневших веселых людей, которые отпускали шутки о достоинстве какого-то бедного паренька, о его неопытности в постельных игрищах и о прочих неприятных приколов ниже пупка и выше колен.       «Что ж, добро пожаловать в Страну Отвратных Шуточек и Бухла».       Мрачно подумал Марк, тихо закрывая за собой дверь и отрезая от себя мир по ту сторону стекла. Весьма мрачный и унылый мир.