Касание ветра

      — Останешься сегодня?       — Не могу, прости, — Каземару медленно покачал головой, глядя, как вода в чашке неспешно окрашивается при контакте чайного пакетика с только что закипевшей водой.       — Прости, Эндо, я, правда, очень хочу остаться, но я не могу. Мне очень жаль.       Каземару было тошно от этих недомолвок и вранья. Никто не заслуживает такого обращения, а он так поступал с любимым человеком. И от этого щемило сердце. Всё это было неправильно. Его, в принципе, не должно было быть в этом доме, не должно быть рядом с Эндо. Почему? Как-то он дал себе слово — избегать серьёзных отношений. Однако сам же его и нарушил. А ведь он столько лет держался, помня о последствиях и причинах. Но именно с Эндо он сдался. Не смог противиться его обаянию, и даже первым сделал шаг навстречу. Дурак!       От мыслей его отвлекло прикосновение к его локтю. Это был Эндо. Его рука медленно скользнула по руке Каземару к плечу, а вторая легла на живот. Молодой человек прильнул к спине любовника, упираясь подбородком ему в плечо. Каземару лишь плотнее стиснул челюсти. Ему были приятны прикосновения Эндо, приятна эта ласка, но это причиняло ужасную боль. Ведь это он должен был ласковыми касаниями отвлекать Эндо от категоричного отказа, который тот слышал уже не один десяток раз. Каземару медленно выпустил воздух ртом, когда левая рука Эндо медленно забралась под его широкую футболку и скользнула по гладкой коже к груди, очерчивая рельеф тела.       — Что у тебя за дела по ночам? — в очередной раз спросил Эндо. Он говорил спокойно и даже томно, но оба чувствовали, как при каждом таком разговоре менялась атмосфера в доме. Эти беседы портили их отношения, и Каземару понимал, что это нужно как-то решать, но как — он не знал. Он поморщился и тяжело вздохнул.       — Каземару, у тебя какие-то проблемы? Скажи мне, я помогу.       — Нет. У меня нет проблем. — Каземару накрыл рукой ладонь Эндо, лежащую на его груди, и слабо улыбнулся. — Не волнуйся, Эндо, всё в порядке.       — А что тогда?       Каземару закусил губу и опустил голову — он не мог признаться. Эндо, сильнее сжимая Каземару в объятиях, будто тот намеревался сбежать, и коснулся его щеки губами, привлекая его внимание к себе. Каземару сжался. Ему было чертовски неуютно. Он ненавидел эти разговоры. Но избегать их становилось всё сложнее, особенно после предложения Эндо переехать к нему, которое Каземару уже не раз отклонял. Он нервно сглотнул и наклонил голову вперёд, из-за чего лицо закрыли волосы, скрывая его растерянность и негодование. Эндо тихо выдохнул и терпеливо убрал длинные волосы за ухо и, чуть сжав чужой подбородок, повернул голову любовника в свою сторону, чтоб иметь возможность заглянуть в него. Было понятно, что он устал от молчания.       — У тебя ещё кто-то есть? — не выдержав, спросил он, чуть отстраняясь, но не отпуская молодого человека из объятий.       — Что? — вспыхнул Каземару, отталкивая от себя любовника и всем телом поворачиваясь к нему. — Нет, конечно. Ты за кого меня вообще принимаешь?       — Просто твоё поведение порой наталкивает на такие мысли.       — Я… Эндо, прости… Я понимаю, что это звучит и выглядит ужасно. Но я не могу тебе рассказать.       — Секрет?       — Вроде того. Не сердись, пожалуйста. Может, я позже смогу всё тебе рассказать.       Каземару подался вперёд, целуя Эндо в плотно сомкнутые губы, а после медленно отстранился, заглядывая ему в глаза. Однако тут же опустил голову не в силах сохранять зрительный контакт. Он знал, что его глаза всегда выдавали его чувства, как бы он не пытался их скрыть. И сейчас Каземару знал, что кроме вины и грусти там ничего увидеть не удастся. А ему не хотелось, чтобы это подтверждение его лжи заметил Эндо. И когда любовник коснулся его щеки и пытался заглянуть ему в глаза, Каземару испугался, думая, что тот всё увидел и хочет лишь убедиться в увиденном. Молодой человек чуть ниже опустил голову, и распущенные волосы вновь ссыпались на лицо.       Эндо покачал головой и отошёл к окну.       — Эндо… У меня, правда, никого нет, кроме тебя. И люблю я только тебя. Пожалуйста, верь мне.       Теперь уже Каземару подошёл к любовнику со спины и обнял его, укладывая голову ему на плечо.       — Допустим, я верю тебе. Хотя эта ситуация меня совершенно не устраивает.       — Я понимаю…       Каземару сильнее прижался к любовнику и закрыл глаза, наслаждаясь последними на сегодня минутами, проведёнными вместе. Он слабо улыбнулся, когда его рук коснулись мозолистые пальцы.       Они молчали, и эту тишину нарушало лишь размеренное тиканье часов, на которые Каземару бросал украдкие взгляды. Ему хотелось, чтобы время застыло, но над ним он не имел власти.       — Эндо… — Не услышав ответ, он медленно провёл носом по чужой щеке, после оставляя на ней невесомый поцелуй. — Прости, я очень хочу остаться, но мне уже пора. — С горечью в голосе сказал молодой человек и снова поцеловал погружённого в собственные мысли любовника. Он отпустил его, пытаясь отстраниться, но Эндо удержал его, сжимая тонкое запястье.       — Тебя проводить?       Каземару потупил взгляд, прикусывая губу. Он неоднозначно мотнул головой.       — Ты не хочешь?       — Хочу, но…       — Не продолжай. Иди.       Эндо отпустил сжимаемое им до красных отметин предплечье и сложил руки на груди, отворачиваясь.       — Прости… — Только и смог выдавить из себя Каземару, на мгновение замирая и с нескрываемой тоской глядя на возлюбленного — напряжённого и явно грустного и раздражённого. Глубоко вздохнув, молодой человек тоже отвернулся и тихо покинул дом Эндо.       Стоило еле слышным шагам окончательно стихнуть, а дверному замку щёлкнуть, как Эндо медленно обернулся. Он дотронулся пальцами до щеки, которой ещё несколько мгновений назад касались сухие губы Каземару. И куда его вечно тянет на ночь глядя? Он вечно пропадал по ночам, а после одиннадцати даже переставал отвечать на сообщения и звонки. Чем он занимался, раз не мог ответить? Спал? Но что ему мешает оставаться на ночь у него? Эндо помассировал пальцами виски. А если всё-таки был с другим? Хотя Каземару так искренне возмутился — а Эндо очень хорошо знал, когда тот врал, а когда был честен. И после подобной реакции молодой человек точно мог сказать, что любовник верен ему. А если он связался с криминалом? Эндо тряхнул головой — что за дурная мысль? Это точно не про Каземару — он слишком добр. Молодой человек потёр глаза и распахнул окно. Слабый ветер ворвался в комнату и будто бы нежно коснулся оголённых участков кожи. Отчего-то Эндо это напомнило мягкие прикосновения Каземару, и он прикрыл глаза, подставляя лицо прохладным и ласковым порывам.