Markets Planned — Learned Experiment
Нулевая стадия: предпосылки к исследованию Иногда Альбедо хотел быть обыкновенным человеком, но он лучше многих знал, что во вселенной не существует ничего обыкновенного. Как бы ни наскучивали ему простые и понятные вещи, та сила, что наполняла их, не позволяла забыть, как разнообразна и удивительна жизнь и с каким упорством она стремится расцвести даже в самых неподходящих для этого условиях. — Только посмотри, ещё живой! — раздалось у Альбедо над головой, и некий посетитель наклонился через него и плеснул с полкружки пива в горшок с чахлым цветком. — Попей, родной! — Знаешь, о чём я мечтаю? — Женский голос был Альбедо знаком. Сестра Розария, его бессменный соглядатай. — Чтобы каждое утро кто-то так же заботился о моей пересохшей глотке. — Выходи за меня, — промурлыкал её спутник. Оборачиваться было бы невежливо, и Альбедо поднял свой бокал. В блестящем стекле отразилось, как неизвестный с жаром обнимает сестру Розарию. — Я буду лучшим муженьком Мондштадта! — Я скорее усыновлю какого-нибудь сироту. — Сестра Розария скинула его руку с талии. — От ребёнка и то вреда меньше. — Но помилуй, я ведь тоже сирота! — Пусть Чарльз за это сделает тебе скидку! — Сестра Розария толкнула его к стойке, и неизвестный устроился с Альбедо на соседнем табурете. — Ты смотрел за нами, — сказал он довольно миролюбиво. Между его пальцев сверкнула монетка. — Она тебе нравится? — Нравится? — растерянно переспросил Альбедо. — Сестра Розария, — терпеливо повторил незнакомец. — Нравится тебе? Альбедо потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он имеет в виду. — Если ты о романтическом влечении, то нет, я не испытываю его к женщинам. Неизвестный заметно оживился. — А к мужчинам? — Кэйа! — окликнул Чарльз. — Тебе как обычно? Новая информация оказалась как никогда своевременной. Так вот он какой, сэр Кэйа Альберих, от которого Алиса просила держаться как можно дальше. — Ты не ответил, — напомнил Кэйа, приняв свой заказ, и снова уставился на Альбедо с дружелюбным интересом. — Что насчёт мужчин? — Не думаю, что романтический интерес как явление мне знаком, — покачал головой Альбедо. — Меня волнуют только научные открытия. — Вот как, — протянул Кэйа. Судя по тону, он сделал какой-то вывод, но делиться им не стал. — Давай выпьем за то, чтобы в Мондштадте, городе романтиков, ты познал и другие радости жизни. Он коснулся откупоренной бутылкой бокала Альбедо и улыбнулся как старому знакомому. — И за то, чтобы ты здесь поскорее освоился. Соскользнув с табурета, он отправился на второй этаж, вероятно, составлять компанию сестре Розарии, а Альбедо остался наедине со своими мыслями. До Мондштадта он не знал, что есть иная жизнь, кроме бесконечной экспедиции. Ему не требовался дом в понимании большинства людей, но здесь многие придавали этому понятию очень большое значение. Намекал ли Кэйа, что Альбедо здесь чужак? Или это было просто доброе пожелание? И чего велела опасаться Алиса? Ответы на все эти вопросы мог дать только эксперимент, и, задумчиво водя карандашом по бумаге, чтобы прояснить мысли, Альбедо решил не затягивать. — А отлично получилось, — заметил Чарльз, — как живой! Кэйа и впрямь вышел узнаваемым, пусть для его портрета Альбедо и понадобилось провести всего три линии. Первая стадия: отделение объекта от окружающей среды Немногие выпивающие на втором этаже интереса не представляли. Альбедо успел установить, что пара бокалов вина вечером — обычный вид досуга для части горожан. Именно этот факт и привёл его в «Долю ангелов» — лаборатории требовалось небольшое техническое обслуживание, которое можно было доверить Тимею, планы на экспедиции пока отсутствовали, и свободное время можно было потратить на изучение местных традиций. Расположившись у перил, Кэйа наблюдал за суетой на первом этаже. Сестра Розария снова куда-то исчезла. Идеальные условия для эксперимента. — Не возражаешь? — вежливо поинтересовался Альбедо. После долгого взгляда в глаза Кэйа кивнул в сторону второго свободного стула. — Располагайся. Первый вывод: объект не лишён правого глаза, поскольку у него присутствует боковое зрение. Вероятно, повязка преследует иные цели. Внешний осмотр не показывает никаких отличий от остальных жителей Тейвата. Присутствуют незначительные отличия фенотипа… ...в частности, форма зрачка. Альбедо потёр горло, и взгляд Кэйи прикипел к его руке. — Откуда это? — спросил он. — Наставница никогда не рассказывала. — Тот, кто произвёл меня на свет, — Кэйа указал на свой глаз, — тоже считал молчание лучшей политикой. Подрастёшь — узнаешь, вроде того? — Можно сказать и так, — осторожно согласился Альбедо. Они помолчали. — Ты догнал меня, чтобы рассмотреть получше? — предположил Кэйа и в пару глотков прикончил бутылку. Он хотел казаться пьяным, но Альбедо видел достаточно пьяных людей, чтобы понимать — он притворяется. С какой целью? Этот вопрос Альбедо также мысленно добавил к растущему списку. — Что, если у меня есть кое-какие романтические интересы? — Тогда я бы хотел узнать тебя поближе. — Кэйа облокотился на стол, сокращая дистанцию. Вероятно, способ флирта. — Обычно я всё обо всех знаю, но ты такой загадочный… Столько слухов — и ни одного правдивого. — Что же обо мне говорят? — поинтересовался Альбедо. Кое-что доходило и до него. Гений и тому подобное; глупости, нельзя называть гением каждого, кто всего лишь знает своё дело. Его наставница — да, её Альбедо мог бы назвать гениальной. — Много разного, — Кэйа доверительно наклонился к нему, словно собираясь сказать что-то по секрету, — но никто и словом не обмолвился о том, какой ты крохотный. В последнее мгновение перед поцелуем Альбедо схватил его за горло. — Не недооценивай меня, — спокойно сказал он. — О, — рассмеялся Кэйа; он дышал с трудом, и Альбедо чувствовал, как ускоряется его пульс, — маленький не значит слабый, господин алхимик. Твоя сила, — он налёг на ладонь Альбедо, и в его голосе прорезалась хрипота, — много больше, чем ты сам, я прав? Альбедо опустил ресницы и позволил поцелую произойти как закономерному этапу исследования. Вторая стадия: измерение внешних параметров Страх наготы был известен Альбедо как феномен, но не являлся свойством его собственной личности. Его анатомия в целом не отличалась от анатомии большинства жителей Тейвата; раздевшись, он не смог бы никого удивить. Кэйа, похоже, был удивлён, и скорее приятно. — Ты вылеплен самими архонтами, — пробормотал он, скользя пальцами по груди Альбедо, — и у них есть вкус. — Я — творение рук человеческих, как и ты, — спокойно сказал Альбедо и дотронулся ладонью до его плеча, прослеживая линию шрама. Обладатели Глаза бога регенерировали в целом лучше и быстрее остальных людей, но этот ожог оставила стихия, с которой Кэйа бороться не мог или не хотел. — Это был тяжёлый бой? — Можно сказать и так. — Кэйа перехватил его руку и прижал к губам. Альбедо сглотнул. Разум бесстрастно констатировал: его тело, как и любые другие тела, реагирует на физическое раздражение вполне определённым образом. Прежде его мало занимал этот вопрос; что ж, эксперимент обещает быть полезнее, чем Альбедо казалось поначалу. — Но нам предстоит более приятная схватка. Его зрачок слабо светился в темноте — сила стихии или физическое свойство? Наставница говорила, что Каэнри'ах была подземной страной. Значит ли это, что её жители обладали ночным зрением, подобно некоторым животным? Значит ли это… На его пристальный взгляд Кэйа снова ответил улыбкой и провёл языком по его пальцам. — Такие тонкие и такие сильные, — выдохнул он на влажную кожу. Реакция не заставила себя ждать. Третья стадия: тесное взаимодействие Разумеется, Альбедо не раз наблюдал процесс спаривания, но, как и в отношении прочих физиологических процессов, испытывал к нему исключительно научное любопытство. Непосредственное участие должно было расширить границы его познания — и эта мысль возбуждала его, как и всякое открытие, которое вот-вот случится. — Тебе нравится? — усмехнулся Кэйа. — Или я тороплюсь? Он не ждал ответа — снова обвёл языком затвердевший член, сжал пальцы под головкой, медленно, с наслаждением обхватил её губами. Ощущения, — про себя заметил Альбедо, — действительно приятные. Поэты в связи с недостаточной проработкой лексикона предпочитают подбирать аналогии из других областей жизни — «сладкие», как вариант. Достаточно ясно и при этом выразительно. Альбедо нравилось всё сладкое... ...когда Кэйа медленно опустился ртом на его член до самого основания, тело Альбедо вопреки его воле выгнулось на постели. «Сладко с нотками заоблачных перчиков», пожалуй. Четвёртая стадия: предоставление объекту мнимой свободы действий — Всё, что мне захочется? — недоверчиво переспросил Кэйа. — В чём смысл ограничений? — зашептал Альбедо, обхватив ладонями его лицо. — Каждый из нас — безграничное море возможностей. Каждый из нас, преломляя через себя стихию, делает её особенной. Неповторимой. Будь я архонтом, только ради этого наделял бы людей частицами своей силы. — Теперь я верю, что ты приехал именно сюда не случайно, — тихо проговорил Кэйа и скользнул губами по его скуле. — А говорили, тебе чужда романтика… Он прижался губами к метке на горле и закинул ноги Альбедо себе на плечи. Стиснув в кулаках простыню, Альбедо поднял бёдра выше. — Хочу всё видеть, — выдохнул он. Взглянув на него с новым уважением, Кэйа обвёл сложенными пальцами его зад. — Расслабься, — улыбнулся он, — дальше будет лучше. Альбедо не раз сталкивался с магами Бездны и существами, наделёнными силой элементов, но прикосновение дружественной крио стихии испытал впервые. Это не было сладко, но, если обратиться к примитивной системе субъективных оценок, ему скорее понравилось. Пятая стадия: исследование пределов Свойственные такому типу возбуждения реакции в пределах нормы: учащённое дыхание и сердцебиение, напряжение мышц, повышенная чувствительность кожных покровов, небольшая испарина. Дополнительно: усиливается свечение зрачка. — Ох, — выдохнул Кэйа, уткнувшись лбом ему в плечо, и тем самым окончательно лишил Альбедо возможности наблюдать за ходом процесса. Остались только физические ощущения — холодок от заклинания, чувство заполненности и… ...да, те же признаки, какие Альбедо прямо сейчас наблюдал у Кэйи. — Обними меня, — попросил Кэйа, и Альбедо послушно обхватил его шею. — Вот так… Придерживая Альбедо под поясницу, он медленно обвёл его зад головкой члена — это было приятно, — и надавил, проникая глубже. ...ещё приятнее. — Наслаждение всех делает красивее, — проговорил Кэйа ему на ухо, — но тебя… тебя — особенно. Знал бы ты, как тебе идёт этот румянец… и этот блеск в глазах… ты рождён для удовольствия, почему ты ограничиваешь себя в нём? Он знает слишком много, — отрешённо подумал Альбедо, — откуда? Кто рассказал ему? — Я сразу подумал об этом, когда тебя увидел, — продолжил Кэйа, и следующее его движение было увереннее и точнее; разум Альбедо затуманился, а тело поддалось базовому инстинкту — не продолжению рода, но потребности получить удовольствие, как можно больше удовольствия. — Что ты во всём себе отказываешь, смотришь на других будто из-за стеклянной стены… но то, что в тебе скрывается… жажда, любопытство… это… делает тебя таким же, как остальные, и в то же время неповторимым. Единственным, как снежинка, рождённая блистать и после снова влиться в круговорот… Его дыхание сорвалось на стон, ресницы опустились, и Альбедо прильнул в поцелуе к его припухшим, мягким губам, не меньше, чем оргазмом, захваченный этой фантазией. Шестая стадия: пост-экспериментальные наблюдения — Есть планы на выходные? — У меня всегда есть планы. — Альбедо пожал плечами. — Я согласился работать на Ордо Фавониус только ради возможности использовать лабораторию. — Это и есть твоя жизнь? — усмехнулся Кэйа. — Чахнуть над колбами, в которых плавает какая-нибудь мерзость? — В алхимии нет ничего мерзкого, — ровно отозвался Альбедо, но от того, чтобы обиженно поджать губы, не удержался. — Любой эксперимент по сути своей прекрасен. Познание прекрасно. — Как насчёт познать меня ещё раз? — Кэйа потянул его ближе и уложил головой себе на грудь, но руку с затылка не убрал, снова дотронулся большим пальцем до метки на горле. — Может, в какой-нибудь другой позе? — Ты ничего не понимаешь в алхимии, — сокрушённо признал Альбедо. — А должен? — пожал плечами Кэйа. — Это же твоя работа, а не моя. С таким аргументом было не поспорить, да Альбедо и не собирался. — Хорошо, — сказал он. Примерная линия поведения ему уже была ясна, как и некоторые точки, особенно чувствительные к воздействию. — Покажи, какая тебе нравится больше прочих. — У тебя нет стыда, — с восхищением проговорил Кэйа. На самом деле, стыда не было у них обоих, но озвучивать этот факт Альбедо не стал, чтобы не нарушать чистоту эксперимента. Последняя стадия: выводы «Предположительная связь с Каэнри'ах: высокая вероятность, что подтверждается обрывочными сведениями, полученными в древних руинах. Уникальная физиология: признаки незначительны. Уникальные способности: с очень высокой вероятностью отсутствуют. Интеллектуальные возможности… — Альбедо посмотрел на исписанный лист и после непродолжительных размышлений закончил: — определённо близкие к средним». Приложив к заключению вчерашний набросок, он закрыл папку и направился к столу с новыми образцами, которые доставила Сахароза, но стук в дверь остановил его на полпути. — Вы что-то хотели? — спросил Альбедо, открыв дверь, и его тело мгновенно среагировало на того, кто стоял на пороге. — Тебя, — сообщил Кэйа и шагнул в лабораторию. — Мне кажется, вчера мы провели недостаточно экспериментов… Альбедо закинул голову, подставляя горло поцелуям, и захлопнул дверь за его спиной. Каждый человек, даже самый обычный с виду, уникален. Случайное сочетание вероятностей, которое каждого делает неповторимым, — не это ли самая захватывающая магия, магия самой жизни? — Я принёс десерт, — выдохнул Кэйа ему в ключицы и опустился на колени. «В связи с недостаточной изученностью объекта, — прикрыв глаза, мысленно добавил Альбедо к уже записанным выводам, — требуются повторные эксперименты с более активным вмешательством в процесс». Эксперимент. Пока пусть называется так.09.05.2021