Верность, воля и сердце

      Зараза не был бы Заразой, если бы не нашел укромного места, где они могли бы заняться фехтованием. В закоулке за конюшнями было достаточно просторно и, что самое главное, сюда никто не захаживал, что для замка Ноймаринен было явлением в крайней степени удивительным. Если быть откровенным, а Арно практически всегда был откровенным, не столько напрягало общее количество людей при нынешнем дворе, сколько новоиспеченные фрейлины Ее Высочества. Держать оборону становилось все труднее, и если герцог Придд, кусочек, с позволения, более лакомый, чем виконт Сэ, отпугивал хотя бы своим постным лицом и сомнительной гражданской репутацией, то в распоряжении у младшенького Савиньяка таких приблуд не было. Арно вздохнул бы, но это означало бы отвлечься, а этого он позволить себе не мог.       Отразив очередной выпад, виконт перешел в наступление. Круговой удар шпагой в голову. Укол. Полушаг в сторону. Еще укол, теперь уже в подмышку, и мгновенный перевод в удар в правый бок. Нетривиально, но эффективно. Можно было, конечно, начать финтить на южный манер, но, во-первых, нельзя раскрывать все свои секреты, которых и так осталось не так уж и много, а во-вторых, хотелось просто фехтовать и получать удовольствие. Тот случай, когда процесс важнее результата. Арно попытался отвести шпагу Валентина и ударить по ней, чтобы выбить из рук, но Спрута таким не возьмешь, и тот изящно парировал. А потом, вместо того, чтобы самому атаковать, он сделал несколько широких шагов назад и опустил шпагу, что означало лишь одно – надо прерваться.       За спиной, где-то в десятке бье, послышались осторожные шаги. Что же, видимо, мужская смекалка уступала женской заинтересованности.       — Господа, простите, я не могла знать, что здесь будет кто-то еще, — проговорила Гизелла с самым невинным видом, на какой, видимо, только была способна, стоило ей выйти из-за угла и оказаться в поле зрения.       Юная герцогиня Ноймаринен слегка поклонилась в приветствии. Иного пути не было – молодые люди последовали ее примеру. Тренировка была безбожно испорчена.       — Я иногда прихожу сюда, чтобы побыть наедине с собой, — продолжила девушка и подошла ближе.       Взмыленный Арно убрал шпагу и не в пример неизящно провел рукой по лицу. Вставший рядом Валентин выглядел не лучше, но некуртуазничать не стал и лишь сказал:       — Тогда мы приносим свои извинения, что заняли ваше место.       Девушка дипломатично кивнула. Вообще, Арно, по-прежнему откровенный, сомневался, что она действительно любила сюда захаживать. Обстановка была не самая приятная для леди. Если бы не морозы, земля здесь была бы влажной и маркой, ибо постройки с восточной и южной сторон практически не пускали солнечные лучи, и все это дополнялось традиционным для конюшни амбре, ничуть не разгоняемым ветром все из-за тех же построек, а присесть тут можно было только на подгнившие бревна, сложенные у стены, что совсем не вязалось с привычками герцогини Ноймаринен. Но ни в чем уличать Арно, вестимо, никого не будет.       Гизелла, невесть чего добиваясь, неспешным шагом прошла к стене, вынуждая парней встать спиной к выходу к конюшням. Смена диспозиции девушкой открыла для молодых людей путь для отступления, что могло быть как и тактической ошибкой с ее стороны, так и хитрым ходом в духе Павсания.       — Герцог Придд, раз уж так сложилось, я хотела бы попросить вас оставить меня наедине с виконтом Сэ.       Видимо, желания самого виконта Сэ ее интересовали мало. Арно подавил вздох, медленно моргнул и не дал Валентину вставить и слова.       — Все, что вы имеете сказать мне, вы можете говорить в присутствии герцога Придда. Не могу представить ничего, что хотели бы вы обсудить со мной, чего нельзя было бы сказать сейчас.       Савиньяк лукавил подобно Гизелле, когда та пришла. Он вполне себе мог представить, какую тему опять хочет поднять девица Ноймаринен, но идти у нее на поводу, выслушивать и в очередной раз увертываться не собирался.       Девушка поджала губы и немного вскинула брови в попытке не выказать недовольство. Арно почти укорил себя за резкость. Почти.       — Вы уже знаете, что я питаю к вам чувства, — она вскинула голову, хотя, подумал Арно, уместнее было бы потупить взгляд, — и без вас не смогу быть. Я отдаю вам свое сердце и надеюсь когда-нибудь получить ваше в ответ. Что до помолвки... Думаю, вы и сами все понимаете.       Если бы это было возможно, Арно охотно бы его вернул. Потому что это неправильно в баснословном количестве плоскостей. Но как из подобной ситуации можно правильно выйти? Проще всего, конечно, повториться, что у него уже есть обязательства, только вот это не сработало в первый раз, а упоминать Мэллит и Селину для пущего веса было нельзя, ибо если не Гизелла, то герцогиня Георгия их точно сожрет. Ничего в голову не лезло, а счет шел на секунды. Девица ожидающе глядела, Валентин красноречиво молчал и рассматривал стену, а Арно… Нашел подходящую кандидатуру. Это было настолько несусветной глупостью, что просто обязано было сработать.       — Ныне моя верность и моя воля, а значит и мое сердце, принадлежат принцессе Октавии, так как она оказала мне честь быть ее рыцарем.       Стоящий рядом Валентин совсем неожиданно издал какой-то нечеловеческий звук, а после из-за спины послышался некуртуазный девичий писк, скоро перетекший в почти деликатное покашливание. Нет, это не укромное место, а самый натуральный проходной двор! Через мгновение Арно почувствовал, что кто-то тянет его за руку. Еще до того, как увидел, виконт уже знал, что это была принцесса. Гизелла, стоящая напротив, дала волю искренним эмоциям и глубоко нахмурилась, но потом быстро взяла себя в руки.       Ситуация складывалась не очень, как на нее ни глянь. Гизелла опять наговорила слишком много, Арно тоже сболтнул лишнего, а юная принцесса поняла все слишком буквально. Один Зараза стоял как ни в чем не бывало, и надо бы придумать, в чем он может быть виноват. Чтобы из общей картины не выбивался.       — Мы вышли на прогулку, но Гизелла отстала, и мы решили вернуться за ней. И, видимо, нас вела судьба. Виконт, мы видим, что сейчас вы заняты, но, может, вы составите нам компанию на следующей прогулке? Завтра?       Принцесса достойно подбирала слова, но она была маленькой девочкой и глядела на него таким искренним и счастливым взглядом, что отказать было невозможно.       — Конечно, ваше высочество.       О, мама будет им недовольна.       — Ваше высочество! — Наконец, показалась дуэнья, в роли которой сегодня выступала тетка Анна. — Мы вышли на прогулку, потому что вы обещали не убегать. Приветствую, молодые люди.       Арно и Валентин синхронно поклонились графине Рафиано в приветствии и так же синхронно выдохнули с облегчением.       — Я лишь услышала виконта Сэ и не могла не поздороваться со своим рыцарем.       Не застонать, конечно, удалось, но на это ушли все остатки силы воли.       — Ваше высочество, не расстраивайте свою дуэнью, а то иначе наша с вами прогулка завтра может не состояться.       — Конечно! — Принцесса закивала, испуганно распахнув глаза, и подскочила к даме, за малым не схватив ту за рукав, как до этого самого Арно. Ну что за очаровательная девчушка! — Мы условились с виконтом на завтра, вы же сопроводите нас?       — С удовольствием, но на сегодня нам придется закончить, — тетка сощурила глаза на мамин манер, что не могло укрыться от Арно, хотя, скорее всего, для него и предназначалось, — иначе я боюсь захворать и завтра выйти с вами не смогу. Я же южанка, мне страшны такие холода.       — Тогда решено, давайте закончим. До встречи, виконт Сэ, — чинно приподняв подбородок, сказала Октавия, а после, кажется, только заметила, что, вообще-то, он тут не один, еще и кивнула, — герцог Придд.       — Ваше высочество.        Зараза поклонился и выпрямился лишь тогда, когда весь цветник нового двора скрылся из виду. На удачу, Гизелла ушла с ними.       — Прости мне мою банальность, но ты сам себе могилу роешь, — заметил Валентин.       Теперь можно было уже не сдерживаться, и Арно от души, протяжно застонал. Не то чтобы у него не было опыта общения с дамами, но почему-то в этой Старой Придде, да не будет помянут Леворукий, все шло через кошкин, кхм, хвост.       — Я знаю.       — А еще мы через два дня отбываем. Как ты сообщишь это дамам, не разбивая сердец?       — Я не знаю.       — Ты, как всегда, многогранен.       — Ой, помолчи! А лучше – бери шпагу, мы можем продолжить.