***
— У тебя эта пара последняя? — Да — А что? Хан соскучился по своему малышу безмерно. Спустя их первого раза прошло два месяца, но страсть и любовь не утихали, а разгорались всё больше. И сейчас вместо скучной пары, Джисон бы с радостью насладился обществом своего послушного мальчика, ведь Минхо такой сладкий, до приторного послевкусия на кончике языка. Чёрт, Джисон был лакомился своей крошкой без передышки, но нет, получите четвёртую пару и распишитесь. Несправедливо. — У меня для тебя сюрприз;) — Папочка… Джисон судорожно втягивает воздух, пытаясь кулаком выбить из себя воспоминания о томных стонах с придыханием, о криках дать большего, о мольбах его детки… Одно «папочка» с уст Ли звучит и тянется словно липовый мёд, так же сладко, тягуче и мягко. Он с нетерпением ждёт продолжения сообщений. Пользователь «Мой крохотный» прислал Вам фото Хан тихо ахает и роняет голову на парту, сильно жмуря глаза, только бы развидеть этот ужас… Нет, ужас не в плохом смысле, просто Минхо, будучи сидящим дома, кажется решил довести своего парня до белого каления. На фото он сидит спиной к зеркалу в какой-то полупрозрачной майке с рюшами розового цвета и с точно таким же розовым хвостиком в заднице. Лица особо не видно, но зато видно приоткрытый ротик, который наверняка издавал прекрасные звуки, когда Минхо вставлял в себя эту чёртову пробку. Джисону сейчас не хочется ничего больше, чем отшлёпать своего мальчика, потому что так поступать нельзя. Нельзя присылать такое парню на паре в аудитории с сотней других студентов, откуда выбежать и сжать свой мгновенно эрегированный член в ладони не представляется возможным. Брюнет жалостливо пищит в ладонь, а затем торопится набрать ответ. — Блять, детка, это охренительно… — Но не стоит этого делать, пока я так далеко. — Хочу тебя рядом на своих коленях. Минхо по ту сторону экрана хихикает и покручивает в пальцах пушистый конец хвостика. Стыда за два месяца словно и не бывало. Да и чего уж стесняться, а самое главное перед кем? Джисон как-то узнал о загонах своего возлюбленного по поводу внешности и поведения, так в этот же вечер вытрахал всю дурь из родной головушки. Минхо теперь не страшно, он верит Хану как самому себе. Безумно, опрометчиво и безотказно. Любит ещё больше, до треска между рёбрами, ибо сердце натурально трещит по швам от переполняющих чувств. Как же он соскучился по чужим объятиям, по нежностям шёпотом на ушко, по страстным поцелуям до порхающих бабочек в животе. Чёрт возьми, он соскучился по своему парню! Кто вообще в здравом уме ставит пары в субботу? — Я хочу тебя, папочка… И, игриво улыбаясь, блокирует телефон, падает на кровать и ножками стучит как влюблённая школьница. Джисон же рычит и выбегает к хуям из аудитории.***
Парень рывками открывает дверь запасным ключом в чужую квартиру, влетая в неё как фурия. Старший умудрился его так завести, что в штанах аж больно. Он оглядывает квартиру в поисках этого бесстыдника и находит в спальне. Крепко спящим. Прямо в этой кружевной майке и с хвостиком. Хоть бы одеялом прикрылся, замёрзнет ведь… Джисон облокачивается на косяк и с улыбкой глядит на своё чудо: волосы растрепались по подушке, ротик приоткрыт, носик иногда морщится, а сам Ли забавно причмокивает. Внутри у Хана расплывается необъяснимое тепло при одном взгляде на такого беззащитного и домашнего парня, но только до тех пор, пока он не опускает глаза ниже и не наталкивается на очаровательную пятую точку с этим, будь он проклят, хвостиком. Тихими шагами к постели и аккуратно присаживаясь на краешек. Ладонь невесомо касается сочной половинки и оглаживает её, переходя на бедро, наслаждаясь шёлком светлой кожи. — Малыш, я пришёл, — ласковый поцелуй в спинку, — Проснёшься, радость моя? Минхо хмурится во сне и постепенно открывает сонные глазки, с непониманием осматривая всё вокруг. — Сони…? Сони! — русоволосый подрывается с постели и тут же оказывается на коленях своего парня. Тычется носом в шею, почти мурлычет, обнимает крепко-крепко и задницей ёрзает по чужому паху. — Мой любимый, как же ты соскучился, — смеётся Джисон, руками проникая под майку и оглаживая позвонки, — Настолько соскучился, что решил меня возбудить на лекции? Маленький хулиган… Минхо виновато опускает глазки и заламывает пальцы, после чего тихо шепчет: — Я так сильно ждал тебя, папочка… — Теперь я здесь, малыш, иди сюда, — Хан поддевает чужой подбородок и дарит самый нежный поцелуй, на который он только способен. Минхо шумно выдыхает и приоткрывает рот, язычком касаясь нижней губы, прося открыть тоже. Джисон повинуется, просто не в силах отказать. Поцелуй становится более страстным. Минхо, дьяволёнок такой, кусается, провоцируя на грубость и хриплое рычание прямо в губы, и кайфует, закатывая глаза. Пальцы зарываются в тёмные волосы и несильно тянут в то время, как младший крепко сжимает чужую талию и спускается ниже к ягодицам. Рука проходится от кончика хвоста до основания, а затем давит на него, вынуждая Ли подпрыгнуть и громко простонать. Член стоит ещё с начала поцелуев и теперь пачкает чужую футболку естественной смазкой. — Боже, какой славный котик мне попался, — Хан ведёт носом от ушка до длинной шеи и мокро целует в неё, не забывая аккуратно прикусить бархатную кожу. У Минхо она чувствительная, сразу же остаются пятна, но Джисон не испытывает ни капли сожаления: собственник так и просится наружу. Больше поцелуев, больше укусов, пока вся шея не окрашивается в бордовый. Брюнет гордо осматривает свежие засосы, а Ли тяжело дышит, ощущая жар от этих меток. — Давай снимем это, — поддевает тонкую майку и стаскивает с дрожащего тела, откидывая куда-то в сторону. Любовно гладит по выступающим рёбрам, по сильно вздымающейся груди, по животу, а Минхо совершенно тает от нежных, но в то же время властных прикосновений. — Папочка, я совсем раздет, а ты ещё нет, — Ли дует губки и пальчиками цепляется за низ чужой футболки. Джисон усмехается, однако позволяет себя раздеть. Проворные ручки уже тянутся к джинсам, быстро расправляются с ширинкой и сжимают член через ткань белья, вызывая рычащий стон, — Хочу тебя… — Тогда тебе придётся слезть, ангел, — Джисон тихо охает, когда чужая рука сжимает его член сильнее, — Справишься с этим? Минхо только улыбнулся и бегло лизнул чужие губы, после чего скатился обратно на кровать. Будучи полностью обнажённым, он не чувствовал будто что-то ему мешает, поэтому глядя на то, как раздевается его парень, он медленно стал поглаживать свой член. Возбуждение в самом деле било по мозгам, и если бы не собственные прикосновения, Минхо бы наверняка превратился в хнычущее месиво. — Не терпится, малыш? — ухмыляется Джисон, снимая с себя нижнее бельё и забираясь на кровать к Ли. Тот сразу же тянется за поцелуем и получает его. Сладкий, с привкусом любимой мятной жвачки младшего и такой приятный, что пальчики на ногах поджимаются от удовольствия. Джисон заменяет своей рукой чужую, обхватывает всю длину и ведёт сверху вниз, большим пальцем надавливая на головку, дразня кончик. Минхо откидывается на подушки и тихо стонет, прогибаясь в пояснице, пытаясь урвать больше ласки. Рассудок мутнеет от одного взгляда из-под ресниц на такого сосредоточенного парня, и самое главно своего. Должно быть Ли спас мир в прошлом, если смог заслужить это великолепное счастье. — Папочка, хочу… — ножки разводит в стороны и елозит по покрывалу. Хан целует прямо там, где солнечное сплетение, спускается ниже, сжимает чужие бёдра и оставляет чувственные поцелуи на их внутренней стороне. Прежде чем вытащить пробку, он несильно давит на неё, заставляя Минхо дёрнуться и гортанно простонать. Сжалившись, брюнет аккуратно вынимает хвостик и завороженно наблюдает за тем, как покрасневшая дырочка сжимается и трепещет. У Джисона аж звёзды перед глазами от одного осознания, что это всё его, принадлежащее единственному человеку, и что никто и никогда не сможет больше увидеть такого дрожащего от возбуждения Ли. У того глазки крепко зажмурены, пальцы хватаются за постель, а сам он призывно вскидывает бёдра, потираясь о чужой член. Пытка в самом её прекрасном проявлении, а Хан тогда наверное конченый мазохист. Он закидывает ноги старшего себе на талию и одним плавным толчком входит до основания, вслушиваясь в стон удовлетворения. Даже после плага Минхо остаётся таким узким, что сдерживаться становится крайне тяжело. — Сони, — русоволосый гулко сглатывает и обнимает за шею, притягивая ближе. Шепчет прямо в губы, едва касаясь, — Не жалей меня, выеби от души. И кто такой Джисон, чтобы отказать? Он медленно выходит и снова резко толкается, ощущая головокружение и считая галактики перед взором. Старший стонет так красиво, пошло, просто невероятно, что только подстёгивает парня ускорить толчки. Грубо, как и просили, не жалея, сжимая бёдра до красных отметин, втрахивает Минхо в кровать. Наклоняется для поцелуя и чувствует вибрацию от чужого стона. Разум затмевается от одного взгляда на абсолютно открытого и ничего не боящегося Минхо, который уже на крики срывается, хрипит и просит большего. Старшему так хорошо, а в голове умиротворяющая пустота. Он не думает от слова совсем, только чувствует. Чувствует горячие руки везде, жгучие поцелуи в шею, похвалы на ушко и безмерное наслаждение. Всё-таки когда занимаешься сексом с любимым человеком — непередаваемое ощущение. Он готов провести подле Джисона всю жизнь, потому что всеобъемлющая любовь искрит изо всех щелей. Хан относится к нему с такой чувственностью и нежностью, что хочется прокричать об этом на весь мир, но нет. Счастье любит тишину, а весь мир Минхо и так состоит из одного человека, поэтому он кричит только для него и шепчет со слезами на глазах: — Я люблю тебя. Джисон никогда не ощущал себя более благодарным судьбе, чем сейчас. Он никогда бы и не подумал, что способен чувствовать столько любви к одному существу. Всё, что было до этого, как бы грустно не звучало — фальшь. — Я тоже люблю тебя, мой ангел… И ведь ни на секунду не сомневается в этом. Любовь затапливает всё внутри, проникает в самые потаённые уголки души и плещется жидким золотом, и так хорошо становится. Хан чувствует, как сжимается Минхо вокруг него и как надрывно стонет: стало быть конец близко. — Кончишь без прикосновений к себе, а, малыш? — С радостью, папочка… Джисон ускоряется, рычит, ловя отскакивающие от стен стоны, всхлипы и шлепки двух тел. Обнимает и прижимает старшего к себе ещё ближе, чтобы помочь ему разделить этот момент вместе. Тот ноготками чужую спину царапает и носиком тычется в ключицу, аккуратно прикусывая и тут же зализывая. — Давай, детка, ты можешь, — лёгкий поцелуй в лоб и носом к носу, ощущая жар чужого дыхания, — Ты у меня большой молодец. — Папочка! — вскрик, и Минхо кончает, пачкая грудь. Джисон не выдерживает такого развратного вида своего возлюбленного и заканчивает глубоко внутрь. Они валятся на спину, оба уставшие, но такие довольные. — Сони, — Минхо хмурится и водит бёдрами по кровати. — Да, солнце? — Из меня твоя сперма вытекает… — И перекатывается поближе, заползая сверху и обхватывая всеми конечностями, — Пошли в ванную. — В ванную так в ванную, — Хан поднимается, удерживая на себе старшего и несёт в ванную комнату. Там они ещё долго целуются и обнимаются, намыливая друг друга ароматной пеной, и большего для счастья им не нужно. Они просто любят.