Помощь не требуется

Как только Влад оказался на мельнице, то сразу же встретился с криками Аленки. Она прибежала на грохот от прыжка парня, сразу же начав что-то бормотать и вертеться вокруг брюнета, не давая тому пройти. — Владик, ну сколько можно?! Где ты был? Почему ты в одной футболке? А где Варечка??? Вы были вместе? Она тебе ничего не наговорила??? — Рыжая, давай, пожалуйста, помедленнее. — на выдохе попросил парень. Вскоре вслед за Аленкой к нему подошли и остальные девочки патруля. Маша сразу же упрекнула подругу в ее навязчивости и попросила дать Владу пройти, на что тут же получила обидчивый взгляд Аленки и благодарный Влада. — Где Лера? — заметив ее отсутствие, спросил брюнет. — Она внизу. — ответила Снежка, пока Рыжова не успела ничего выдумать. — Мы только закончили подготавливать ваши спальные места. Вы, наверное очень устали, вам нужно отдохнуть. — Да, спасибо. — кивнул князь. — Я могу идти? — Да, конечно. — немного растерянно ответила Маша. Подруги даже не заметили, как ненароком загородили брюнету дорогу к лестнице на первый этаж, стараясь сдержать Аленку, чтобы та не начала задавать ему нежелательные вопросы. По ее горящим глазам было ясно, что «Лера» успела ещё что-то рассказать во время отсутствия Влада, и ему не терпелось узнать что. Поэтому, стоило только девочкам расступиться, парень тут же проскочил мимо них, быстро спускаясь к своей «подруге», пока за ним не успел последовать мини патруль. Уже на лестнице он чуть сбавил ход, встретившись взглядом с шатенкой, поправляющей сложенное на диване одеяло. — Где пиджак? — сразу спросила девушка, стоило парню подойти чуть ближе. — Отдал в добрые руки. — безмятежно ответил он, оставляя на губах волшебницы лёгкий поцелуй. — Даже не хочу знать. — отвернулась та. — А вот это зря. — пожал плечами Влад. — довольно интересная история, уверена, что не хочешь послушать? — Попробуй усни после твоих интересных историй. — буркнула шатенка- Завтра важный день, тебе нужно максимально восстановиться, прежде чем отправляться обратно, так что оставим эти истории до тех пор, пока не окажемся дома. Надеюсь, поиски кулона не займут много времени. — Да… Кстати об этом. Слушай, я . — Ну как вы, удобно устроились? — не дала договорить Владу Аленка. Она энергично подбежала к паре, остановившись совсем рядом с ними. На ее лице красовалась широкая улыбка, она то и дело оглядывала их обоих, от чего Владу стало некомфортно и он отошёл от «Леры». Та, в свою очередь, только мило улыбнулась. — Да, спасибо большое. — поблагодарила девушка своих маленьких подруг. — вы не представляете, как мы вам благодарны за то, что вы разрешили нам переночевать — Пустяки. — махнула рукой волшебница земли. — это такие мелочи. — Да! — согласилась Рыжова — Тем более, Владику здесь всегда рады, а ты — его подруга, значит, и наша подруга! Друзей в беде не оставляют! -Спасибо, Аленка, это очень мило. — легонько посмеялась девушка, погладив волшебницу огня по макушке, после чего обратившись и ко всем остальным — мы долго вас стеснять не будем. Если повезёт, завтра нас с Владом здесь уже не будет, так что можете не переживать. — Вы можете оставаться у нас сколько потребуется, Лерочка. — улыбнулась Снежка. — мы всегда рады гостям. — Ладно — хлопнула в ладоши Маша — что ж, мы, наверное, оставим вас, а то уже поздно, нам всем нужно отдохнуть. — Да, отличная идея. — согласился брюнет — было бы здорово. Слова парня прозвучали немного грубо. Волшебница воздуха кинула на него недовольный взгляд, стараясь намекнуть на то, что девочки могут подумать, что действительно им мешают. Влад никак не отреагировал. Он проследил, как Снежка разворачивается и уходит, а следом за ней неохотно плетется Аленка. Маша уходила последняя. В тот момент, когда она развернулась и направилась к своему спальному месту, девочку словно ударило током. Она остановилась и посмотрела на Морока. — м …Морок. — неуверенно начала она. — Можешь звать меня Владом. — заметив неудобство и противоречие на ее лице, сказал парень. Маша заметно расслабилась. — Я задам вам последний вопрос, если можно. — Валяй. — пожал плечами парень. — Вас позвала вниз Варя? -осторожно спросила она. — Да. — коротко ответил Влад. Девочки остановились у самой лестницы. Аленка резко развернулась и снова подошла к волшебнице земли. Троих подруг словно осенило. А ведь действительно, девочка пошла искать Морока 15 минут назад. Если она его всё-таки нашла, то почему они пришли не вместе? Где сейчас Варя? Видя спокойствие и умиротворение на лице Влада, патрулю почему-то становилось неспокойно. Как-то странно все выходит. Возможно ли то, что они снова повздорили, только на этот раз все было куда серьезнее? Варя ведь изначально плохо отнеслась к приходу Морока, может быть такое, что она сказала ему что-то, что не стоило говорить? О том, где она сейчас, решила поинтересоваться Маша, на что тут же получила четкий ответ. — На крыше. — На крыше? — переспросили девочки. — ага. — подтвердил свои слова брюнет. — позвав меня вниз, она решила остаться там и подышать свежим воздухом. — Между вами ничего не произошло? — Нет. — успокоил девочек князь — она лишь сказала, что вы меня ищете. — Владик, а что ты там делал? — поинтересовалась Аленка — Да вот, стоял не шевелясь на краю крыши. — Стояли не шевелясь? — повторила Маша. — У меня свои приколы. — отмахнулся князь. — Не знала, что теперь попытка суицида — это прикол. — послышалось наверху. Влад слегка шуточно закатил глаза. Ребята разом подняли головы наверх, наблюдая за тем, как маленькая Варя не спеша проходит к лестнице, встречаясь с ними взглядом. — Варечка! — радостно воскликнула Аленка. Она махнула подруге рукой, намекая ей чуть быстрее спускаться и развернулась к паре. — Это и есть те самые добрые руки? — с лёгкой улыбкой на лице шепнула Мороку «Лера». — Поверь мне, добрее не бывает. — так же ответил ей парень, наклонив голову набок и задумчиво глядя в пол, не поднимая на маленькую Варю глаз. Когда она остановилась, то получила сразу четыре пары внимательных глаз, осматривающий ее с ног до головы. «Лера» чуть усмехнулась, хитро поглядывая на Влада, которому, похоже, стало немного неловко. Варю же наоборот похоже ни капельки не смущала эта ситуация, а даже если смущала, то она не подавала виду. От зажатой и неуверенной девочки на крыше не осталось и следа, теперь она снова стала смелой, невозмутимой и уверенной, какой ее знал Влад. Чувствуя на себе лишние взгляды, парень неловко почесал бровь. Насмотревшись на это приятное зрелище, Варя не спеша сняла с себя уже пригретый пиджак и протянула его князю. — Я всё-таки его верну. — спокойно сказала она, с еле заметной улыбкой на лице наблюдая за тем, как парень с ещё большей неловкостью забирает из ее рук свой пиджак. — Спасибо. — Мг. — не стал отвечать брюнет. Он не стал обратно надевать на себя пиджак. Вместо этого парень по-хозяйски закинул его себе на плечо, придерживая пальцем, чтоб тот не упал. — Ладно… — странно протянула волшебница земли. — Эм…ну так что ты там говорила, Варечка? — попыталась разрядить обстановку Снежка. -Да! — опомнилась Аленка — что значит попытка суицида? Что за бред? — Назовешь тут бредом то, что он там вытворял. — чуть нахмурилась волшебница воздуха. Девочки переглянулись. В действительности слова Вари имели больший смысл, чем то, как оправдал свои действия Морок. На лице Аленки проскользнуло беспокойство. — Вы точно не хотели совершить суицид? — спросила за нее Маша. — Чего? — притворился, будто не услышал Морок. Варя закатила глаза — Убить себя хотелось? — Нет, только других. — Это…хорошо или … — эм…сложно сказать. — неуверенно ответила Рыжовой Маша. — Это хорошо, что не себя, плохо, что остальных. — с лёгким недовольством пояснила «Лера». Вскоре после этого девочки разошлись. Каждая хотела наконец прилечь и переварить всю ту информацию, что получила за сегодня. Даже вечно активная Аленка послушна пошла в кровать, отстав от Морока со своими вопросами. А тот, в свою очередь, похоже сильно устал от такого внимания к себе. Разговор с Аленкой сильно его измотал, потому он хотел поскорее вырубиться и опустошить голову. А для этого оставалось решить лишь один вопрос: кто где будет спать. — Я говорю тебе, что на диване должен спать ты! — немного агрессивно доказывала парню Варя. — Ты посмотри на себя! Тебе нужен покой, нужен хороший отдых и сон, а как ты выспишься на этом гамаке? — Да во время войны мне иногда и похуже где приходилось спать! — так же отвечал ей Влад — Ты не переживай за меня, ложись лучше сама на этот диван, тебе нужно отдыхать не меньше моего. — Морок, не зли меня. — в последний раз предупредила его девушка — То была война, а сейчас мирное время! Этот диван не настолько удобен, чтобы отказываться от него! В отличие от тебя, я себя чувствую просто прекрасно! А ты, мало того, что устал и исчерпал всю свою магию, так ещё и ранен! — Но… — Никаких но! — даже не дала ему начать шатенка. — Ты идёшь на диван и точка. А насчёт меня не волнуйся. В свое время я часто отдыхала на этом гамаке, так что никакого дискомфорта он мне не доставит. — Но дело же не в том, что тебе доставит дискомфорт, а что нет! — возразил брюнет — это же дело принципа! Ну не могу я спокойно спать на удобном диване, пока моя девушка вертится в этом гамаке! — Ну так ты просто думай, что твоя девушка сама выбрала этот гамак и очень рада в нем спать! — развела руками волшебница. — Нет. — не согласился брюнет. — Так не пойдет. — И что тогда? — устало закатила глаза Варя — вообще не будем спать? — Нет. Мы можем спать вместе. — предложил Морок. — Исключено. — не оценила его идею принцесса — не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел, как мы в обнимку с тобой лежим. Девочки старались, специально подготовили нам два спальных места, так что давай уважать их труд и придерживаться концепции. Если не помнишь, я тебе отказала, так что будет странно, если я вдруг проснусь в твоих объятьях. Да и диван маленький, нам может быть тесно. — Ляжешь мне на грудь. — не отступал парень. Варя вдруг сильно покраснела. То ли от возмущения, то ли от смущения, то ли от того, что эти слова были произнесены здесь, на мельнице, где сейчас спал маленький сказочный патруль, который, как боялась шатенка, мог это услышать. — Не говори такие постыдные вещи с таким спокойным лицом! — тихо вскрикнула она. — А что? — не понял князь. — в конце концов, мы уже спали вместе, так что никаких проблем возникнуть не должно. Поняв, что Морок не отступит ни при каких обстоятельствах и чтобы она не говорила, Варя вздохнула. Она медленно подошла к парню, положив свои руки на его горячую грудь и со всей нежностью заглянула в голубые глаза. — Влад, пойми, я же о тебе забочусь. — с жалостью в голосе произнесла шатенка — тебе сейчас лучше поспать одному на удобном диване, чем в гамаке или со мной на груди. Я говорю это не потому что не хочу спать вместе, просто так нужно. Не упрямься, пожалуйста. Давай хоть сейчас послушай меня. За всю свою жизнь длинной в века, покорив сотни женщин, Влад сломался перед одной. Глядя в ее все такие же большие глаза, ему казалось, будто ее маскировка на секунду спала. Казалось, будто на него смотрят не карие, а все те же аметистовые глаза. В итоге он поддался ей, не смог отказать, послушал, как она и просила. На диване все же спал он и теперь от осознания того, насколько же он слаб перед шатенкой, ему становилось неприятно. Впервые князь позволил кому-то так легко собой манипулировать. — очень жаль, что мы засыпаем на разных кроватях. — вдруг сказал он в темноту, закрывая голубые глаза и, казалось, видя сквозь них, как девушка безнадежно мотает головой. … Мельница быстро погрузилась в сон. Ночь и правда выдалась холодная. Девочки инстинктивно больше закутывались в одеяло, стараясь согреться. Какое-то время Варя просто лежала в гамаке и не засыпала. Она обдумывала все то, что произошло и в голову ее изредка прокладывались навязчивые мысли о том, что будет, если вдруг они не смогут найти кулон. Оставаться в прошлом не хотелось. Девушка не хотела переживать все по новой, она скучала по родителям и друзьям из своего времени, где она могла быть собой, а не претворяться другим человеком, называясь чужим именем. Иногда, когда эти мысли заставляли ее думать о том, что будет с Владом, если они не смогут вместе попасть домой, волшебница чуть приподнималась на гамаке, ища в темноте глазами любимого и, убедившись, что тот спал, наконец и сама закрывала глаза. Сердце шатенки охватывал лёгкий трепет, стоило только вспомнить момент, когда маленькая она, укутанная в сильно большой ей пиджак Морока, спускалась по лестнице навстречу друзьям. И пусть князь отдал этот пиджак не конкретно ей, а ее маленькой версии, все равно это вызывало даже ещё большую радость, ведь это значило, что несмотря на ее сучье поведение в этом возрасте по отношению к нему, он все равно заботится о ней. С этой мыслью и с лёгкой улыбкой на лице девушка погрузилась в сон. … Варя очень любила сны. Только в них она могла отдохнуть от суеты реального мира. Не то, чтобы ей часто что-то снилось, но когда это происходило, она ощущала себя по-настоящему свободной и, просыпаясь на утро, чувствовала невероятную лёгкость. Однако сейчас все было по-другому. Ощущения от сна, снившегося девушке сейчас, были совсем другими, не такими, как обычно. Это не было похоже на кошмар, но и на счастливый сон тоже. Она не чувствовала ни спокойствия, ни лёгкости, ничего. Ее будто сковали цепями и она просто плыла по течению. Пейзажи Штормграда, стоявшие перед ее глазами, начали постепенно размываться, сменяясь чем-то ужасным, чем-то темным и неизведанным. Что-то сильно ударило у девушки в голове и она сморщилась, зажмурилась, стараясь убрать непонятное чувство. Когда она открыла глаза, то снова встретилась с ослепляющей ее глаза белой пустотой. На этот раз девушка быстро догадалась, в чем дело и сразу выпрямилась, разворачиваясь на 180 градусов в сторону, где, по ее ощущениям, было что-то ещё. А вернее кто-то — Ты теперь и в мои сны лезешь? — обратилась она к медленно всплывающей в подсознании девочке. Вика выглядела очень недовольно. Ее хмурое лицо — первое, что смогла разглядеть шатенка. Девочка смотрела на принцессу своими ледяными глазами в упор, нагнетая обстановку между ними до такой степени, что Варе становилось трудно дышать. Девочка сложила руки у себя на груди и, казалось, хотела подойти к принцессе, но в итоге не сделала и шагу, сохраняя между ними дистанцию. — Что-то не так? — всё-таки поинтересовалась Варя, чувствуя, что ее уже начинает напрягать этот взгляд. Вика достаточно быстро ответила, будто только и ждала этого вопроса, однако с таким раздражением, что можно было подумать, будто она надеялась, что Варя и сама поймет, в чем дело. — Почему вы до сих пор не вернулись в свое время? — даже немного грубо спросила она. — У нас возникли небольшие трудности с кулоном…- Вика чуть нахмурилась — Влад как бы то сказать…его потерял. — Что значит потерял? Вы в своем уме?! — вдруг вспылила голубоглазая — как можно было потерять древний и очень ценный волшебный артефакт?! Да ещё и в прошлом! Вы хоть представляете, какую глобальную ошибку совершили или нет?! В том времени не должно быть 2 одинаковые части кулона, это рушит весь баланс! Кулон Влада намного больше истощен, чем та его часть, что находится в прошлом. Магия сочится из него постоянно! Если случится так, что магия того камня встретится с магией вашего потерянного кулона, то он начнет забирать ее себе, а этого быть не должно! — Да я понимаю! — раскинула руками шатенка- Ты постоянно только и делаешь, что твердишь об этом балансе, я не дурочка, запомнила! Нечего тут психовать, у нас все под контролем! Найти кулон не составит труда, Влад не так много пролетел, чтобы искать этот твой артефакт по всему Сказочному миру! Успокойся! Мир не рухнет, если мы пару часиков отдохнем! — Нет! — возразила девочка- Ошибаешься! Он то как раз рухнет! Он уже рушится в моем времени! Думаешь, почему я так стараюсь помочь тебе? Почему я связываюсь с тобой вот уже третий раз?! Ты действительно ничего не понимаешь или только прикидываешься?!!! Брюнетка уже начала переходить на крик. Ее слабый голос постепенно становился всё громче и громче. Он усиливался до тех пор, пока не начал звонко раздаваться по всему пространству вокруг принцессы. Она не двигалась с места, молча наблюдая за тем, как голубые глаза девочки перед ней постепенно наполняются солью. — Штормград на грани гражданской войны! — через силу продолжила Вика — Ветра ушли из него, Ветряное королевство вот-вот падёт! С каждым днём на моей Родине гибнет все больше и больше людей! Мой дом, место где я жила всю свою жизнь погрузился в огонь и хаос! Все это произошло по твоей вине и только ты можешь это исправить! — Что ты такое говоришь.? — Наверное больно слышать, как королевство, которое ты обязана была защищать, рушится по твоей вине, правда? — истерически усмехнулась брюнетка — А хочешь знать, почему именно? Хочешь знать, почему будущая королева Варвара пошла против условий мирного соглашения со столицей Сказочного мира и перестала выполнять свои обязанности? Почему же она привела королевство в запущение и довела Штормград до такой степени, что он уже перестал чем либо отличаться от тюрьмы для своих граждан?! ХОЧЕШЬ УЗНАТЬ, ПОЧЕМУ НЫНЕШНЯЯ КОРОЛЕВА СКАЗОЧНОГО МИРА АЛЕНА ПОШЛА С ВОЙНОЙ НА ШТОРМГРАД, СПАЛИВ МЕСТА ЖИТЕЛЬСТВА МИРНЫХ ЛЮДЕЙ? Я ОТВЕЧУ! ВСЕ ЭТО ПРОИЗОШЛО ИЗ-ЗА ТЕБЯ И ТВОЕЙ ЧЕРТОВОЙ ЛЮБВИ! ТОЛЬКО ВЫ С МОРОКОМ ВИНОВАТЫ ВО ВСЕМ СЛУЧИВШЕМСЯ СО МНОЙ И МОИМИ ЗЕМЛЯКАМИ! ВЫ! И НИКТО БОЛЬШЕ! ЕСЛИ БЫ ТВОЙ ЛЮБИМЫЙ БЫЛ ЧУТОЧКУ СОВЕСТНЕЙ И ЧЕЛОВЕЧНЕЙ, ТО НИКОГДА БЫ НЕ ПРИЧИНИЛ БОЛЬ НИ ТЕБЕ, НИ МОЕЙ МАТЕРИ! И ТЫ БЫ НЕ СТАЛА ТОЙ, КЕМ ЯВЛЯЕШЬСЯ В МОЕМ ВРЕМЕНИ! И ВСЕ БЫЛО ПО ДРУГОМУ, ЕСЛИ БЫ ТОЛЬКО НЕ ОН! ЕСЛИ БЫ ТОЛЬКО НЕ ЕГО САМОУВЕРЕННОСТЬ И ЭГОИЗМ! ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА НЕГО! ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ТЕБЯ! ЭТО ВСЕ ИЗ-ЗА ВАС ОБОИХ!!! Истерический и жалобный крик девочки порезал слух волшебницы воздуха. Вика смотрела на нее глазами, полными слез и сожаления. Полными ненависти и презрения к ней и Владу. Никогда ещё она не видела девочку такой. Образ серьезной и зрелой девушки начал постепенно рушиться. Теперь Вика была больше похожа на слабого и беззащитного ребенка, обиженного на мир из-за его несправедливости. Теперь девушка поняла, почему она была такой грубой, почему язвила ей и относилась без всякого уважения. Все это было из-за обиды. Из-за ненависти, из-за того, что случилось в будущем по ее вине. Вот только Варе казалось, что все эти слезы не просто из-за войны или упадка Ветряного королевства. Нет. Здесь крылось нечто большее и, похоже, оно было напрямую связано с Владом. Ей захотелось узнать больше. Захотелось узнать, какую боль причинил ей и ее матери Влад. Что конкретно он сделал в будущем, что она стала такой жестокой королевой? Пусть это и будет солью на рану девочки. Пусть она не захочет говорить, но Варя должна была узнать. Она хотела узнать. Она могла узнать. Шатенка не стала долго ждать, чтобы задать свой вопрос. Как раз на таких эмоциях и в таком состоянии из Вики можно было проще всего узнать эту информацию. Варя чувствовала, что девочка готова и хочет рассказать. Девушка хотела спросить ее о Владе, не потому что хотела оправдать его или что-то ещё, а потому что была уверена, что девочка нуждалась в этом разговоре. Что Вике нужно выплеснуть всю накопившуюся злобу и обиду, что бы стало легче. И принцесса была готова стать тем, на кого придется вся эта обида и злоба. И пусть даже она не ее дочь. Пусть даже она возненавидит ее после этого разговора. Пусть оттолкнет, закроется и никогда больше не придет ей во сне. Однако так было нужно. Из-за долгого молчания принцесса не смогла сразу управлять своим голосом, потому он прозвучал тише, чем она того хотела. — Почему ты…так говоришь о своем отце? — осторожно спросила она, глядя, как девочка молча вытирает со щек дорожки соленых слез. — Он же не чужой тебе человек, чем конкретно он заслужил твою ненависть? Это же… — Нет у меня отца. — тихо сказала брюнетка, не поднимая головы. Ее слова прозвучали сухо и безжизненно. Она словно опустела, выплакав то, что накопилось годами. Варе сначала показалось, что она не расслышала, однако затем, немного погодя, будто обдумав, стоит ли говорить или нет, девочка продолжила: — Он.умер, когда я родилась. Прямо в день моего рождения его убили. — она закусила губу, когда с ее уст сорвался тихий смешок — казалось, в такой счастливый для их с мамой день он просто взял и оставил нас двоих. Бросил на произвол судьбы из-за того, что был слишком беспечен и самоуверен. Мама сказала, что даже когда умирал, он не жалел, что все так вышло. Не жалел, что оставил новорожденную дочь одну. А все потому что…он меня не любил. — Почему… ты так решила? — стараясь оставаться спокойной и сдерживать подступавший к горлу ком спросила Варя. Вика подняла на нее покрасневшие от слез глаза. Такие безжизненные, холодные и пустые. Такие, какие ни за что не должны были быть у ребенка. Это были глаза не человека, а зверя, волка-одиночки, никому не нужного, никем не любимого. Детское сердце разрывалось, от слов, которые ей приходилось говорить. Было видно, что в глубине души у Вики все так же жила та наивная маленькая девочка, что до сих пор верила в любовь отца и жаждала получить ее. Она увела свой взгляд, посмотрела наверх, чтобы не дать одинокой слезе скатиться по ее щеке. Но это было и не нужно. Ведь после ее недавней истерики, казалось, будто слез у нее и вовсе не осталось. Она тихо продолжила и в ее голосе уже не было никакого сожаления: — Мама говорила, что он не был рад моему рождению. Что он не хотел этого. Что я была ему не нужна. И знаешь, я действительно верила в это. Верила, что проблема во мне.- она вдруг ненадолго замолчала — однако…сейчас, наблюдая за вами двумя, я поняла, что это не так. Вика сглотнула. Варя видела, как тяжело ей даётся каждое слово, потому уже было хотела попросить ее не продолжать, но девочка ее опередила. Она снова подняла на нее свой взгляд, только в этот раз он не был пустым. В этот раз он не был полон ненависти и вражды. Вика смотрела на нее с печалью и грустью. С тоской и разочарованием. — Проблема не во мне. — горько, сквозь слезы усмехнулась она — а в моей матери. Вика чуть улыбнулась. — Кто знает? Может, будь я твоей дочерью, он бы меня любил? На этот раз Вика не стала отворачиваться или прятать свой взгляд. Она наконец встала ровно, прямо перед Варей и уже не боялась посмотреть ей в глаза. Ей уже было не больно говорить, не больно признавать то, в чем, казалось, не признается никогда. После этих слов Варя наконец почувствовала всю боль девочки. Все ее разочарование и жажду любви. Глаза шатенки пекли подступавшие слезы, но даже сейчас она не позволяла выступить и скатиться по ее лицу хоть одной из них. Вика продолжила. — Знаешь, когда мама рассказала мне об измене отца, я подумала, что это все было не по настоящему. Думала, что он не мог изменить своей беременной жене с той, с кем давно расстался. Мне казалось, что это была просто жадность. Казалось, что он просто до сих пор считал тебя своей, что хотел власти. Ты знаешь Влада, поэтому, думаю, ты тоже согласишься, что он бы не смог смириться с мыслью, что ты забыла его и заменила кем-то другим. Слишком уж большой удар по его самолюбию. Поэтому я думала, что это была просто игра. Что это не было любовью… Наверное, каждому ребенку хочется верить, что их родители по-настоящему любят только друг друга. Я не была исключением. В конце концов…смогла бы я появиться на свет, если б они друг друга не любили? Но знаешь…теперь я понимаю, что да. Варя удивлённо моргнула. — Он и правда любит тебя. — сквозь грустную улыбку сказала Вика — Наверное так, как никогда не любил мою мать и никогда бы не полюбил меня. Я не злюсь на него. Ты, видно, хорошая и добрая девушка. Жестокой тебя сделали лишь обстоятельства, лишь то, что ещё не произошло, но обязательно произойдет в будущем, если это не предотвратить. Простить отцу измену я не смогу. Я не смогу простить его за то, что мама возненавидела меня и мой день рождения. Не смогу забыть, что чувствовала каждый раз, когда она, в слезах, напившись, говорила, что я виновата в смерти отца. В том, что ее любимого нет сейчас с ней рядом. Как она говорила, что если бы не я, то она была бы счастлива с ним вместе. Хотя, сейчас я думаю, что ее слова звучат глупо и не имеют никакого смысла. Разве я в чём-то виновата? Отец умер не из-за меня, а из-за своей беспечности и гордыни. Да и смогла бы она счастливо жить с человеком, изменявшим ей, будучи ещё живым? Я была маленькой, поэтому не понимала этого. Но даже слыша такие обидные слова от матери, я на нее не обижалась. Я не могла возненавидеть ее, ведь она — единственное, что у меня было и есть до сих пор. Под конец своего рассказа Вика все же опустила взгляд. Вспоминать те детские годы было действительно непросто. Нельзя сказать, что они жили с матерью в нищете. Деньги были, но их хватало только на еду и оплату жилья. Мама девочки ходила на работу, поэтому ее часто не было дома. До 8 лет Вика сама ухаживала за их жильем. Где подметала, где протирала пыль. Сильно тяжёлой работой, вроде стирки или готовки еды, девочка занималась уже вместе с мамой, когда та возвращалась домой. Пусть даже и не долго, но время, проведенное с ней за готовкой или стиркой Вика до сих пор считает лучшим и, наверное, самым счастливым в ее детстве. В те моменты женщина снова ненадолго становилась доброй и заботливой матерью, потому их Вика ценила больше всех. Потому и не обращала внимание на жестокое к ней обращение, когда она расстраивалась или была не в себе, ведь девочка знала, какой на самом деле любящей бывает ее мать. Тем не менее, после первой пьяной истерики матери, Вика приняла решение больше стараться. Больше работать и трудиться, на благо их небольшой семьи, чтобы мама увидела, как девочка благодарна ей за то, что та, все же, дала ей жизнь. Чтобы она увидела, какой полезной может быть ее дочь. Однако со временем девочка поняла, что как бы она не старалась, убитая горем женщина, у которой отняли любимого человека, никогда не перестанет видеть в дочери убийцу ее мужа. И хоть эти обвинения были нелепы, видя слезы матери, Вика верила ее словам. Верила, что во всем виновата она, а от того и плакала. Загонялась в угол и ненавидела себя, боялась, что мама ненавидит ее, плакала, слыша, как ей плохо и как она тоскует по отцу. Как зовёт его по ночам, проливая одинокие слезы на подушку, а на утро даже не вспоминает все то, что было вчера. Все то, что, не думая, наговорила дочери и только улыбается ей, не замечая, как напуган ребенок. Не замечая, как ему плохо и жалко ту, что родила его, как он ненавидит себя и жалеет, что родился, забрав жизнь отца, тем самым испортив жизнь матери. Вика не представляла, как должно быть тяжело маме каждый день улыбаться ей, есть и спать в одной комнате с человеком, из-за которого ее жизнь превратилась в сущий ад. От этих мыслей у нее только накатывались слезы и девочка уходила в тайную каморку рядом с чуланом, где сидела в темноте до тех пор, пока не успокоится. Со временем она стала расспрашивать мать об отце. Ее рассказы поначалу казались неуверенными и неубедительными, но, наверное, ей просто было тяжело вспоминать. Тем не менее, узнав больше о том, от кого она родилась, Вика понимала, что больше ничего не чувствует. Ей становилось настолько тошно и противно от одной мысли об отце, что она поклялась больше никогда не упоминать его в разговорах с матерью. Постепенно печаль и разочарование сменялись обидой, а затем и ненавистью. Она ещё никогда не отмечала свой день рождения. Раньше этот день был для нее лишь жестоким напоминанием о том, как она испортила своей матери жизнь. Однако, повзрослев, она поняла, что на самом деле это день, когда человек, названный ее отцом, предпочел умереть, чем жить со своей семьёй. День, когда он ушел, когда он бросил, когда наплевал. Девочке было больно видеть Штормград таким, каким он был в ее времени. Было больно из-за матери, которая то любит ее, то ненавидит. (В последнее время женщина и вовсе стала игнорировать существование дочери.) Именно из-за этой боли, из-за этой обиды и ненависти она хотела быть полезной, хотела быть нужной. Хотела сделать хоть что-то полезное для своей матери, для своей Родины, для тех, кем дорожила, чтобы ее существование не казалось ей таким бессмысленным, а жизнь такой серой и ненавистной. Именно поэтому она решила изменить жестокое будущее. Именно поэтому отыскала Ядвигу Петровну, какую так боялась, именно поэтому уговорила ее ей помочь. Сказочная изначально была категорически против каких либо действий со временем. Она все твердила, что маленькому ребенку не под силу изменить будущее, однако, доверилась Вике. Возможно ли, что это из-за того, что женщина узнала в девочке дочь Влада? Может, вспомнила удивительную историю о четырех двенадцатилетних девочках, спасших Сказочный мир и расколдовавших его правителей? Как бы то ни было, чтобы кто не говорил, однако Вика смогла осуществить задуманное. Разве нельзя считать победой то, что она находится сейчас здесь, в своем подсознании, разговаривает с той самой неприступной королевой Штормграда? Девочка поставила себе цель и упорно шла к ней, стараясь изо всех сил, делая все возможное, и этим упорством, в конце концов, добивалась своего. И этим упорством, не сомневалась Варя, была похожа на своего отца. А он всегда добивался всего, чего хотел. И пусть Вика говорит, что ей на него все равно, пусть говорит, что спасает не его, а будущее, однако, без сомнений, израненное, но ещё не до конца убитое детское сердце радовалось мысли, что оно может спасти отца. Спасти папу. Ведь что бы там Вика не говорила, а все эти ужасные события в будущем произошли из-за того, что Влада не стало. Именно из-за этого не мама стала психически нестабильной, именно из-за этого она возненавидела дочь. Из-за смерти Влада Варя в будущем стала холодной и бесчувственной, жестокой и безразличной ко всему. Из-за разбитого сердца, горя и тоски она разорвала связи с подругами, разорвала их многолетнюю дружбу и закрылась от всех. Перестала видеть радость в жизни и, наконец, разрушила жизнь не только себе. Мир такой стал из-за их с Владом любви, а раз так, то Вика должна была сделать все, чтобы эту любовь сохранить, не позволив ей разрушить себя и все вокруг. — Я верю, что ты сможешь сделать его счастливым. — сказала девочка. — а он сможет сделать счастливой тебя. И пусть мое будущее уже не изменить, зато можно изменить ваше. К сожалению, вмешиваться в ваше время мне нельзя, но я обещаю, что сделаю все, на что только хватит сил. А ты, в свою очередь, обещай, что если у нас все получится, ты сделаешь все, что возможно, чтобы сохранить Штормград таким, какой он есть сейчас. Иначе все будет зря. Вика выжидающе и с большой искренней надеждой в глазах посмотрела на Варю. Она ожидала ее обещания. Она доверилась ей и теперь ждала того же от принцессы. Девочка вытянула свою худенькую руку вперёд, намереваясь закрепить обещание рукопожатием. Варя проследила за ее жестом и отчего-то ей вдруг стало так тоскливо. Так невыносимо больно, будто все случившееся с этим ребенком она переживала сама. Девушка не понимала, отчего ее сердце вдруг так трогает рассказ девочки, к которой, по факту, она не имеет никакого отношения. Может, все это было потому что она — ребенок Влада? Действительно ли вся причина было только в этом? Варя не знала, что ответить. Не знала, что будет дальше. Теперь она боялась повторить судьбу себя из будущего. Боялась остаться одной, всеми покинутой и никому не нужной, с огромной и незаполняемой дырой в сердце. Но действительно ли она в будущем была покинута? Не она ли сама избрала такую учесть, отвернувшись от своих друзей? Аленка стала королевой и думала лишь о безопасности Сказочного мира, нападая на Штормград и освобождая от мук жестокого режима королевы его граждан. Думая об этом, Варя и не заметила, как Вике стало неловко от того, что девушка ей не отвечает, да и вообще никак не реагирует. Однако, она продолжила терпеливо ждать и, наконец они с Варей скрепили свои руки в крепком рукопожатии. — Обещаю. — решительно проговорила шатенка. Вика улыбнулась, почувствовав лёгкое успокоение. Она и не заметила, как будущая королева Штормграда присела перед ней на корточки и заключила в крепкие объятия. Теплая ладонь девушки со всей нежностью разместилась у брюнетки на спине. Принцесса легонько прижимала девочку к себе, чувствуя, как тихо-тихо бьётся в ее груди маленькое сердце. Вика не могла понять, почему вдруг растерялась. Почему вдруг по ее щеке скатилась крохотная слеза? На секунду девочке показалось, что одними только этими объятьями она получила больше любви, чем получала за все эти 12 лет. Вике показалось, что даже мать никогда не обнимала ее так осторожно, так заботливо и искренне. Эти объятья не были знаком любви, брюнетка чувствовала это. Они были чем-то вроде поддержки. Чем-то вроде того, в чем она нуждалась сейчас больше всего и чего так хотела получить. Ей не нужны были пустые слова. Разговоры она никогда не любила. " Пока не будет действий, относитесь равнодушно ко всему сказанному» — именно это, по рассказам мамы, все время любил повторять отец. И, пожалуй, это была единственная вещь, в которой она была с ним согласна и к которой всегда прислушивалась. Вот оно. Это объятье. То действие, из-за которого она не смогла остаться равнодушной. Варя просидела так перед ней пару минут, прежде чем отстраниться и за это время Вика даже не успела ей ответить. Но, по улыбчивому лицу шатенки, девочка поняла, что та ничего от нее и не ждала. — А ещё я обещаю, что сделаю все возможное, что бы в нашем будущем была счастлива и ты. — вдруг продолжила принцесса — Обещаю, что никому не позволю сделать тебе больно, потому что я всегда буду присматривать за тобой и защищать от всех невзгод до самой последней своей секунды. Будь уверена, что каждый, кто сделает тебе больно, жестоко за это поплатиться. — она помедлила- — И.будь уверена, что я никогда не оставлю тебя одну. Я обещаю, что для другой тебя я стану той любовью, которую никогда не получала ты. Вика внимательно слушала шатенку и не понимала, почему все так обернулось. Почему будущая королева сидит сейчас перед ней на корточках и даёт такие обещания? Чем она заслужила такое внимание и заботу со стороны волшебницы? Почему она все это говорит? Неужели ее действительно тронула ее история и теперь девушка ее жалеет? Девочке с трудом верилось во все происходящее. Может ли чужой человек относится к ней лучше родного? Они же встречаются с Варей только третий раз в жизни, почему она так к ней добра? Чем она заслужила эту доброту? Что такого сделала? Однако, какие бы подозрительные мысли не вертелись у нее в голове, насколько бы пустыми не были обещания принцессы, только слышать их, видеть ее улыбающееся и решительное лицо — всего этого уже было достаточно, что бы растрогать девочку. И пусть эти слова окажутся лишь пустым звуком, но Вика никогда не забудет, насколько приятно было слышать их в это мгновение. Девочка даже не заметила, как ненароком прослезилась. Вытирая уже с опухших глаз соленые слезы, она стеснительно спросила: — Почему.почему ты мне это говоришь? — Наверное, потому что я люблю тебя. — спокойно ответила принцесса. — мне больно видеть твои слезы и я начинаю очень злиться, когда представляю, через что тебе пришлось пройти и что испытать из-за ошибок других людей. Я не могу по-другому объяснить это чувство…поэтому что это, если не любовь? — Я ведь…чужой тебе человек…так как ты можешь меня любить? — не понимала Вика. Ей казалось, что это все бессмысленно, что все, что говорит шатенка просто какой-то бред, что всего этого не может быть. Варя слегка призадумалась, но, все же, ответила довольно быстро и при этом, без какого либо сомнения: — Да. — согласилась она. — ты права. Ты действительно совершенно чужой мне человек. Голубые глаза с удивлением расширились — Но тогда .почему ты .говоришь, что любишь меня? — Ну, потому что я люблю твоего отца. — как ни в чем не бывало ответила Варя — Влад главный смысл моей жизни. Я не представляю даже и дня без него. Ты его дочь, поэтому я тебя тоже люблю. — она склонила набок голову, заглядывая в покрасневшие от слез глаза девочки и лёгким, почти невесомым движением, махивая с них маленькую слезинку. — такой ответ тебя устроит? Как бы ей сейчас не было больно и неприятно, как бы она не хотела плакать, выйти из подсознания Вики и закрыться в темной комнате, пытаясь переварить все услышанное, после чего пойти к Владу, уткнуться ему в шею и умолять ни за что не оставлять ее одну, Варя понимала, что нужно держаться. Нужно казаться сильной, нужно поддержать девочку перед собой, нужно скрыть свои настоящие чувства, чтобы она не догадалась о ране, которую причинила своими словами шатенке. Варя улыбалась. Улыбалась, глядя в заплаканные глаза Вики, и просила себя ни за что не показывать своих настоящих чувств. Просила губы и руки не дрожать, а ноги не подкашиваться. Она не стала спрашивать о причине их с Мороком расставания, это было бы слишком эгоистично, да и, сомневаюсь, что Вика бы смогла ответить на этот вопрос. Варя чувствовала, как девочку начала одолевать лёгкая дрожь. — «Почему посторонние люди относятся ко мне лучше, чем она?» — думала девочка. Под " она» Вика подразумевала свою мать, от которой, в общем-то, ни разу и не слышала слов любви. Сейчас девочке пришло ужасное осознание того, что даже то, что она все это время считала любовью со стороны матери, таковым не являлось. Женщина ни разу не говорила, что любила ее, ни разу не спросила, как у нее дела и не голодна ли она. Ее мать ни разу не интересовало то, что происходит и чем занималась ее дочь. Вика могла несколько часов просидеть в темной каморке и мать даже бы не заметила ее отсутствия. Она всегда была занята работой и своими переживаниями. Вика никогда от нее не слышала ничего, кроме обвинений и жалоб. Возможно, именно поэтому девочка так остро отреагировала на слова Вари. Она всегда ждала их. Ждала, что ей скажут что-то подобное. Вот только сказать это должна была не шестнадцатилетняя девочка, с которой она видеться третий раз в жизни, а мама. Ее мама. Та, которая родила ее и должна была любить. Это она должна защищать ее, она должна следить и быть всегда рядом. Она, не Варя. Девочка отвернулась от шатенки, не желая, чтобы та снова видела ее слезы. — Оксана. — тихо сказала она. — Что, прости? — не услышала Варя. Вика повернула в ее сторону голову, чтобы та смогла лучше расслышать. — Так зовут мою маму. — пояснила девочка. — Оксана. — Но я не знаю никакую Оксану. — нахмурилась шатенка. — Я знаю. — ответила Вика — Влад знает. Больше Варя ничего не смогла спросить. Образ заплаканной и беззащитной, словно вмиг осиротевшей девочки начал постепенно рушиться. Белое пространство вокруг нее снова покрылось большими черными трещинами. Между ней и Викой образовался разлом, девочка постепенно начинала исчезать. — Прости, что плохо думала о тебе. — тихо, словно самой себе напоследок сказала брюнетка. Варя не хотела приходить в себя. Ей ещё столько всего нужно было спросить. Столько всего ещё осталось недосказанного. Она чувствовала, что вот-вот проснется и уже никогда больше не встретится с девочкой. Волшебница судорожно начала хвататься за непонятные белые выступы, стараясь как можно больше удержаться в рушевшимся подсознании. — Нет! — кричала она — Нет! Стой! Подожди! Пожалуйста, не уходи! Мне ещё столько всего нужно у тебя спросить! Подожди минутку! Вика! Вика! … — Вика! — судорожно выкрикнула девушка на всю мельницу. Она проснулась в холодном поту. На улице только только взошло солнце. Тонкие руки шатенки дрожали, глаза щипали слезы, она была удивлена, что не упала с гамака в своих метаниях. Оглянувшись назад, девушка заметила, что вся ее подушка была мокрая от слез. Варя не знала, что теперь и думать. Хотелось верить, что это был лишь какой-то неправдоподобный кошмар, не несущий в себе никакого смысла. Однако, вспоминая все те эмоции, боль и переживания, что были настолько реальны, девушке с трудом верилось в это. Да и покрытая слезами подушка говорила сама за себя. Принцесса проснулась невероятно опустошённой и сбитой с толку. Ещё вчера она засыпала счастливой, а сегодня уже проснулась со сдавливающим ее грудь чувством невосполнимой потери. Она поняла, что счастью, которое, казалось, будет длиться вечно, скоро придет конец. Влад умрет. Она лишится своего счастья и больше никогда его не увидит. Оно ускользнет прямо у нее из рук и единственное, что от него останется — маленький ребенок, так и не познающий любви и родительского тепла в будущем. И даже этот ребенок, эта чудесная милая девочка не сможет утешить разбитое и поглощенное тоской сердце принцессы, ведь даже она ей чужая. Варя жалела, что не спросила у Вики, когда именно произойдут все эти события. Сколько ещё им с Владом осталось провести вместе дней? Она поняла, что уже не сможет жить и радоваться жизни как раньше. Теперь все будет по-другому и от этого девушка ещё больше злилась. Она думала, что всё-таки было бы лучше, если бы Вика смолчала. Если бы Варя не пыталась разговорить ее и осталась в неведении. Тогда все было бы куда проще. А сейчас, кроме всех этих переживаний, ее беспокоило ещё кое-что. Имя. — «Оксана» — про себя повторяла волшебница. Она никогда не встречалась с этим именем. Среди ее знакомых не были ни одного человека с таким именем. Да и она была уверена, что среди прислуги в замке Штормграда тоже. Тогда кто такая эта Оксана? Получается, что девочки с ней ещё не встретились? А встретятся ли вообще? Почему Влад ушел к ней? Может ли быть такое, что это кто-то из его прошлого? В голове вдруг всплыли слова Вики: -» Влад знает.» Девушку словно ударило током. Она резко развернулась в гамаке, тем самым чуть с него не упав, и посмотрела на диван. Он был пуст. Убран так, что, казалось, будто на нем никто и не ночевал. Варя глянула на часы. 6 утра. Все девочки ещё спят, тогда где же Влад? Куда он мог уйти в такую рань? Почему не разбудил ее? Он пошел на крышу? А может, на поиски кулона? Последняя мысль показалась ей куда более правдоподобной, чем все остальные. Девушка быстро спрыгнула с гамака и побежала на улицу. В голове крутилось только одно имя. -» Оксана» Она должна была узнать, кто такая эта девушка. Это было немного больше, чем любопытство, но нельзя сказать, что ревность. Глупо ревновать к человеку, которого ты даже ни разу не видел и не знаешь, кто это. Тем более Варя доверяла нынешнему Владу и просто не могла сомневаться в его чувствах. Она просто хотела узнать немного больше о девушке, так сильно ранившей сердце Вики. Сердце родной дочери, которое уже не верит никому. А если не Влад, то кто ещё может знать эту Оксану? Ведь так?