Видения

— Малфой! — зашипела Гермиона, ткнув своего напарника локтем в бок. — Мы с тобой якобы на свидании. Как насчет того, чтобы перестать пялиться на каждую полураздетую шлюху? Драко усмехнулся, следуя за ней через толпу. — Какая невероятная наглость с твоей стороны, Грейнджер. Я просто выполняю свою работу. Высматриваю Забини. Он может быть… где угодно, — его взгляд скользнул по фигуристой блондинке в расшитом блестками платье, строящей ему глазки. После того как он игриво подмигнул девушке, Гермиона снова ударила его локтем в ребра. — Эй! — засмеялся Драко, театрально потирая ушиб. Гермиона резко остановилась и повернулась к нему. Малфой чуть не врезался в нее, но удержался, схватив ее за бедра. — Я думаю, мы можем смело исключить декольте этой девицы как потенциальное укрытие для Блейза Забини. Согласен? Серые глаза Малфоя потемнели, когда тот игриво притянул Гермиону к себе и задержал взгляд на глубоком вырезе ее платья. — В этом я не уверен, Грейнджер. Сам я запросто мог бы потеряться в красивых сиськах, — он медленно облизнул свои губы, заставляя Гермиону залиться горячим румянцем. Она слегка приоткрыла рот, когда тепло его пальцев прожгло тонкий шелк ее платья. Вдруг Гермиона словно очнулась и решительно оттолкнула Драко назад, чем снова вызвала его смех. — Руки прочь, Малфой! И развернулась в ту сторону, в которую они шли, вынуждая его поспешить следом. — Значит, мне запрещено смотреть не только на других девушек, но и на тебя тоже? Знаешь что, Грейнджер? Свидания с тобой — полный отстой. Гермиона едва не остановилась, чтобы снова его отругать. Едва. Но после шести лет работы с ним в Отделе Магического Правопорядка она привыкла. Так Драко Малфой развлекался. Он всегда знал, как задеть за живое. Он легко распознавал слабости подозреваемого; был хитрым и беспощадным, а также совершенно неумолимым в своем стремлении преуспеть и добиться поставленной цели. Так что, когда они начали свое вынужденное партнерство много лет назад, Малфой узнал о Гермионе все, что мог. О да, он знал, какой она пьет чай, а еще о дешевых любовных романах, которые она притворялась, что не читала. И по всем этим и многим другим причинам он умел виртуозно играть на ее несчастных нервах. Гермиона не могла позволить ему вывести ее из себя сегодня. Они работали над этим делом добрых шесть месяцев, и Грейнджер поклялась каждому богу на небесах, что, если он облажается, она живьем сдерет с него кожу. Они в течение нескольких месяцев выслеживали Блейза Забини, друга детства Драко и хорошо известного контрабандиста, в самых захудалых частях Лондона. Забини занимал первую строчку в их списке разыскиваемых, и они получили сведения из достоверного источника, что он будет здесь сегодня вечером. Хотя найти его оказалось непросто. На этой вечеринке было слишком много всего: красный шатровый потолок сверкал сотнями, может быть, тысячами мерцающих гирлянд; под куполом на толстых атласных лентах летали женщины в ослепительных нарядах, плавно поднимаясь и опускаясь, бросая вызов гравитации. На грандиозной сцене выступали огнедышащие факиры, а по периметру комнаты стояли небольшие палатки со всевозможными развлечениями для гостей. Гадалки на картах Таро, ясновидящие, жонглеры. Одна из палаток зазывала табличкой: «Сделайте снимок с бородатой дамой или трехсоткилограммовым мужчиной!» Все эти отвлекающие факторы служили для Гермионы тревожными звоночками. Хотя вечеринка была весьма зрелищной, казалось, что тут не было реальной цели. Ее устроил некий безликий аристократ только для того, чтобы выставить напоказ свое богатство. Обычно собрания такого размаха и величия проводились для благотворительности или празднования дня рождения, но это? Здешние участники, казалось, никак не связаны. У них не было ничего общего, кроме приглашения, обещающего роскошный вечер. — Грейнджер… — Малфой схватил ее за руку и притянул к себе. — Я думаю, нам следует потанцевать. Она застонала, протестуя, и попыталась вырвать руку. — Я не хочу танцевать. Мы должны найти… Черты лица Малфоя ожесточились, и он крепко прижал ее к себе. — Потанцуй со мной, — твердо сказал он, прищурившись и передавая взглядом то, что только она могла понять после шести лет партнерства. Громко сглотнув, она кивнула и позволила ему увести себя в центр танцпола. Драко положил руку ей на поясницу и устремил взгляд куда-то через ее плечо. Они сохраняли дистанцию между собой, качаясь под музыку, пока песня не сменилась на что-то более медленное. Рука Драко спустилась на ее бедро, и он прижался к ней, касаясь губами ее уха. — Справа, — прошептал он и развернул их так, чтобы Гермиона могла выглянуть из-за его плеча. Она приподнялась на цыпочках, запустила пальцы в его волосы и посмотрела в указанную сторону. Его невозможно было не заметить. Гермиона не видела его со времен Хогвартса и вряд ли бы узнала, но это лицо было отлично ей знакомо по бесчисленным фотографиям, наклеенным на стенах ее офиса. Блейз Забини. Она уже давно гадала, знал ли он, что они ищут его, но, когда его янтарные глаза встретились с ней взглядом и он наклонил бокал с шампанским в их сторону, все сомнения исчезли. Гермиона отстранилась и посмотрела на Драко дикими, исступленными глазами. — Драко, мне кажется, он знает… В это время Забини повернул к одной из множества занавесок и исчез с двумя лакеями на буксире. — Пойдем, — скомандовала Гермиона, вырываясь из его объятий. — Грейнджер, — сквозь зубы прошипел Драко, схватив ее за руку. — Ты меня с ума сведешь. Есть лучшие способы поймать его, чем нестись через всю толпу, размахивая палочками. — Мы потеряем его. Мы не можем его потерять, Драко, — не дожидаясь ответа, она подхватила подол своего черного шелкового платья и проскользнула сквозь толпу людей. Оказавшись в дальнем конце бального зала, Гермиона остановилась, оглядываясь в поисках Забини. Несколько гостей заметили не только ее почти безумный вид, но и кобуру с палочкой на голени, и, покраснев, Грейнджер опустила подол платья. — Дорогая, — позвал Драко, окинув ее суровым взглядом. — Давай прогуляемся… — Драко… — голос Гермионы дрожал. — Он ушел. Он все знает, и он, блять, ушел, — она топнула ногой и ущипнула себя за переносицу. — Кхм? — из палатки рядом послышался слабый голос. — Думаю, я могу вам помочь. Напарники повернулись, нахмурившись, и уставились на хилую старушку в цветастом платье с поясом из золотых монет. Позади нее стояло несколько бархатных стульев, окружавших покрытый тканью стол с прозрачным хрустальным шаром в центре. Они хмыкнули в унисон и отвернулись от ведьмы. — Вы ищете мистера Забини? — под конец она повысила голос и, когда молодые люди снова медленно повернулись к ней лицом, одарила их счастливой улыбкой. — Прошу, вот сюда, — она подняла занавеску, приглашая их войти. Драко и Гермиона переглянулись и недовольно простонали, но вошли внутрь и сели за стол. — Мисс Грейнджер… мистер Малфой, — она усмехнулась. — Вы такая интересная пара. Гермиона фыркнула, откинувшись на спинку стула и поджав губы. — Какой у вас невероятный дар в прорицании, если вы так ясно видите, как мы с моим партнером близки. Глаза ведьмы сверкнули, пока она поддерживала почти неприятный зрительный контакт с Гермионой. — Видимо, я ошиблась, — старуха прищурилась. — Просто между вами, кажется, почти неоспоримая химия. Этот… — она указала своим узловатым пальцем на Драко, — намного дольше скрывает свои чувства. — Ты чокнулась. Расскажи лучше, куда пошел Забини, — Драко положил локоть на спинку стула и закинул лодыжку на колено. Его самодовольство в любой ситуации не имело себе равных. Глаза старой ведьмы на мгновение остекленели и затуманились. — Вижу какое-то пурп… нет, скорее, небесно-голубое… да, небесно-голубое платье. Драко заметно напрягся и тихо зарычал. — Где Забини? — повторил он. — А ты, Гермиона… твое влечение тоже началось давно. Но только несколько лет назад в Италии ты осознала, что чувствуешь на самом деле. Гермиона сжала губы, а ее щеки вспыхнули. Поняв, что он больше не под прицелом, Малфой просиял и широко улыбнулся, когда Грейнджер вздрогнула под пристальным взглядом. — Италия, Грейнджер? Хм, я помню ту ночь. Сексуальное напряжение в общей постели было таким ощутимым. И эти трусики… — Драко, мать твою, Малфой, — прошипела Гермиона, — закончи это предложение, и я насажу тебя на свою палочку. — Возможно, оно того стоит, если я скажу тебе, что так и не смог забыть то маленькое черное кружевное белье, в котором ты выглядела просто изумительно. Гермиона скривилась и с рычанием хлопнула его ладонью по груди. — Ты отвратителен! — Вы двое, несмотря на ваши… очевидные проблемы, умеете находить друг друга в этом мире. — Послушай, дамочка… — Драко наклонился вперед, бросив на провидицу испепеляющий взгляд. — Как бы нам ни хотелось, чтобы ты вытрахала нам мозг своей херней, мы бы предпочли просто узнать, в какую сторону пошел Забини. Ты можешь нам сказать? Седая ведьма на мгновение задумалась, качая головой, и приняла решение. — Я могу. Но только если вы сначала… ублажите старушку. Она помахала своими морщинистыми руками над хрустальным шаром, и внутри него образовался водоворот тумана. — Что нам нужно сделать? — Гермиона скептически посмотрела на шар. — Дотроньтесь до него. Посмотрите, что вас ждет, если вы выберете правильный путь. Драко напрягся и мельком взглянул на свою напарницу. Потом вновь повернулся к старухе и протянул: — Я, конечно, извиняюсь, но какого хрена тебя это волнует? — Считайте меня романтиком, — тусклые глаза провидицы снова заблестели, а губы расплылись в счастливой улыбке. Гермиона повернула голову, чтобы посмотреть на своего напарника, который пожал плечами, не глядя ей в глаза. — Хорошо. Мы коснемся твоего дурацкого шара, а ты расскажешь нам, куда пошел Забини? Ведьма улыбнулась еще шире. — Договорились. Гермиона выпрямилась на стуле и, изогнув бровь, поднесла пальцы к шару. Драко же, ссутулившись, скучающе кивнул и закатил глаза, когда дотронулся до руки Гермионы. Несмотря на все неверие Гермионы в прорицание, экстрасенсов и видения будущего, она не могла объяснить, почему ей было так неуютно. Ее пальцы слегка дрожали, когда коснулись холодного стекла, и она окунулась в туманное видение. Гермиона узнала платье, которое было на ней сегодня. Она бросила заколдованный клатч на тумбочку и пошла по квартире, чувствуя навалившееся разочарование. Повернулась спиной, налила себе бокал вина из своего бара и вытащила заколку из волос, позволяя кудрям упасть на голые плечи. Позади нее загудел камин. Она подпрыгнула, почти пролив все вино, и ругнулась себе под нос. Когда она повернулась, к ней с решительным выражением лица шел Драко. — Слушай, не начинай, ладно? Я знаю, что должна… Гермиона запнулась, потому что в этот момент одна рука Драко обвилась вокруг ее талии, а другая запуталась в кудрях на затылке. Он прижался к ней губами и подтолкнул к ближайшей стене. Гермиона ахнула, оказавшись зажатой между твердой плоскостью его груди и стеной позади себя. — Драко? — выдохнула она, быстро моргая и пытаясь осознать происходящее. — Мне надоело не целовать тебя, Грейнджер. А тебе не надоело не целовать меня? — его темно-серые глаза изучали ее лицо, а большой палец скользил по веснушчатой скуле. Гермиона надолго замолчала и, тяжело дыша, просто смотрела на него. — Надоело, — наконец прошептала она, и очень скоро его губы снова коснулись ее. Она выгнулась ему навстречу, когда он провел рукой по ее спине и сжал атласную ткань на ее заднице. Драко, казалось, сдерживал свои движения, его руки избегали определенных участков ее тела, но Гермиона отказывалась скромничать. Прижимаясь к нему всем телом, она в неистовстве стянула пиджак с его плеч и ослабила галстук. — Спальня, — пробормотала она ему в губы, расстегнув пуговицы его рубашки, и подтолкнула в сторону комнаты. Малфой едва заметно напрягся, когда оторвался от ее поцелуя. — Ты уверена? Гермиона ответила рычанием, решительно оттолкнув его на шаг, а затем стянула лямки своего платья с плеч, позволяя ткани упасть у ее ног. Драко облизнул губы, глядя на ее обнаженную грудь и черные трусики, и, не давая девушке время покраснеть или почувствовать неуверенность, обнял ее, а после поднял на руки. Она обвила ногами его талию, когда он, спотыкаясь, довел их до спальни и рухнул на кровать, улегшись между ее бедер. Туман осел, закрутился и снова исчез — сцена изменилась. Гермиона наворачивала круги по своей новой шикарной квартире. На ней были старые потрепанные треники, а волосы собраны в небрежный пучок. Она беспокойно сновала туда-сюда по комнатам, остановилась только для того, чтобы посмотреть на часы, зарычала и продолжила ходить. Камин наконец ожил, из него, икнув, вывалился Драко и чуть не упал, пытаясь восстановить равновесие. — О, как я рада, что ты решил вернуться домой, — рявкнула Гермиона, подойдя к нему и ткнув его пальцем в грудь. Драко снова икнул. — Прости, любимая. Мальчишник немного затянулся. Ты же знаешь, каким становится Гарри, когда Джинни его, наконец, отпускает, — Драко сделал несколько неуклюжих шагов к ней, свернув губы в трубочку в попытке поцеловать. Однако ладонь Гермионы первой накрыла его рот, затыкая неудавшийся поцелуй и отводя его лицо в сторону. — Уже час ночи, Драко! Ты сказал, что вернешься домой после бокальчика, — Гермиона непрерывно стучала ногой, пока ругала его, и Драко в пьяном изнеможении откинул голову назад. — Не сегодня, Грейнджер. Ладно? Гарри и Джинни поссорились. Что мне было делать? Гермиона бешено всплеснула руками, несколько прядей выбились из пучка на макушке. — Ох, я не знаю. Идти домой? Если ты говоришь, что будешь здесь, будь здесь. Это не так уж и сложно. Она резко развернулась и зашагала в сторону кухни, открывая шкафчики и захлопывая их, притворяясь, что что-то ищет. Драко поднял руки, сдаваясь, и медленно подошел к ней, как к пугливому животному. — Любовь моя, я думаю, ты немного перебарщиваешь. Ну я же не первый раз выпиваю с парнями или прихожу поздно, ты обычно даже не ждешь меня. Плечи Гермионы напряглись, и она оглянулась посмотреть на Малфоя. Его мягкий тон, казалось, пробудил в ней гнев от тлеющего угля до лесного пожара, и она лихорадочно начала искать что-нибудь, чем запустить в него. К счастью для Драко, это оказалось мокрое кухонное полотенце. Она бросила его с такой силой, с какой только можно бросить полотенце, и даже в пьяном виде он с легкостью поймал его и со смешком положил обратно на стол. — Ты расскажешь мне, какого хера происходит, Грейнджер? Потому что, если ты не заметила, я в стельку пьяный. И наверняка упускаю из виду какие-либо тонкости. Губы Гермионы задрожали, а в уголках глаз выступили слезы. Она достала свою палочку и пробормотала заклинание, размахивая ей над своим животом. Медленно осознавая, Драко смотрел, как над ее маткой пульсировало мягкое золотое сияние. Гермиона всхлипнула. — Я беременна, придурок. И я только что узнала, и я знаю, что сейчас неподходящее время с нераскрытым делом и возможным повышением, но да. Вот почему я ждала тебя. И я знаю, что ты разозлишься, но клянусь, я принимала зелья. И, честно говоря, я предупреждала, что у меня не было зелья с собой, когда мы ночевали у твоих родителей, и это ты настоял на том, что все будет хорошо… Слова застряли в горле, когда Драко сделал несколько неуверенных шагов и упал перед ней на колени, глядя на мягкое сияние с таким благоговением, что у Гермионы перехватило дыхание. — Беременна? — выдохнул он. Сглотнув, она кивнула, не в силах больше говорить, поскольку он уже положил руки ей на бедра и прижался лбом к ее животу. Драко не двигался. Он не двигался так долго, что Гермиона испугалась, что он потерял сознание, прислонившись к ней. Она неловко переступала с ноги на ногу, ожидая ответа, но только когда откинула его волосы назад, он поднял на нее глаза с влажными ресницами. — Я боюсь, что могу быть не самым лучшим отцом, — предупредил он, прижимаясь губами чуть ниже ее пупка, после чего поднялся на ноги. — У меня не было хорошего примера. Гермиона моргнула, приоткрыв рот. — Ты… — она сглотнула. — Ты не злишься? Засмеявшись, Драко уткнулся лицом в изгиб ее шеи и крепче сжал ее в своих руках. — Нет, Грейнджер. Я могу с уверенностью сказать, что «злиться» — это последнее, что я хочу делать. Она обвила руками его шею, позволяя слезам катиться по ее щекам. — Почему ты плачешь? — его слова были приглушены ее кудрями и кожей. — Понятия не имею! — причитала она. — Кажется, я просто все время плачу, и это чертовски раздражает. Смешок Драко оказался заразительным, и она тоже рассмеялась сквозь слезы. Гермиона слегка растерялась, когда почувствовала, что ее вырвали из сцены на кухне и отправили в другое видение — в спальне. — Хватит так на меня смотреть! Ты сводишь меня с ума, — прорычала Гермиона. — Как так, дорогая? — бодро спросил Драко, глядя на нее с нежной улыбкой. — Будто я какой-то бедный, жалкий, выброшенный на берег кит, которого нужно толкнуть обратно в океан. Я знаю, насколько я огромна, и не надо мне об этом напоминать, глядя на мой толстый живот. Драко фыркнул и скатился с кровати. — Справедливости ради, я совсем не так на тебя смотрел. Гермиона вытянулась на их гигантской кровати, раскинув конечности и нахмурившись, пока маленький демон внутри растягивал ее до предела. Она повернула голову, оскалившись своему новоиспеченному мужу, который как раз застегивал рубашку. В ней вспыхнула зависть, пока она наблюдала, как он легко передвигается по комнате. — Тебе надо потолстеть, — быстро сказала Гермиона. — Прошу прощения? — усмехнулся он, проводя ладонью по плоскому животу. — Малфои не толстеют. — Эта Малфой потолстела, — воскликнула она, указывая двумя пальцами на свой округлившийся живот. — Ну… — он посмотрел на нее, ухмыляясь. — Ты — Грейнджер-Малфой. Она выдернула подушку из-под головы и швырнула в него с такой силой, на которую были способны ее усталые руки. Он с громким смехом уклонился и снова забрался на кровать рядом с ней. — О, я просто дразню тебя. Ты не толстая! Ты очень плодородная. Глаза Гермионы сузились в тонкие щелочки. — Плодородная? — Ну, ты понимаешь. Ты как… матушка-Земля. Гермиона резко вздохнула и закрыла глаза, пытаясь успокоиться, чтобы не довести себя до истерики. — Маленькая подсказка, любовь моя: не называй свою беременную жену матушкой-Землей или любой другой планетой в нашей солнечной системе. Иначе тебя прикончат во сне. Сердце Гермионы забилось быстрее, и она почувствовала тепло руки Драко, когда тот коснулся ее ладони на шаре. Видение сменилось на новое. — Ты все еще злишься на меня? — негодовала Гермиона, медленно подходя к Драко, который наливал себе выпить. Он ничего не говорил. Единственным признаком того, что он вообще ее слышал, было легкое напряжение в его плечах. Она прижалась грудью к его спине и обняла за талию. — Ты говорила… — его голос звучал напряженно. Драко налил виски в свой стакан и поднес к губам. — Я знаю. — Ты обещала. — Драко, у меня не было времени. Я не могла потерять след. Мы нашли его после долгих поисков, Драко. Наконец-то он в Азкабане. Я должна была… Он залпом допил свой напиток и ударил стаканом по столу, после чего вывернулся из ее объятий и подошел к зажженному камину. В комнате стояла тишина, пока Гермиона нервно дергала себя за пальцы. — А что, если бы все пошло не так? — наконец, он повернулся к ней и взглянул с яростью в глазах. — Ты думала об этом, надевая наручники на Забини? Что бы мы с Лирой делали без тебя? Я знаю, что ты все еще хочешь ловить темных волшебников и зарабатывать славу, но как насчет нас? Что, если бы ты не вернулась сегодня вечером? Что, если бы мне пришлось сказать Лире, что ее мама больше не вернется домой? — голос Драко дрогнул, и Гермиона покачала головой, врезаясь в его объятия. — Милый, но ведь этого не случилось. Ты не можешь постоянно ожидать худшего… — Могу! Еще как могу! — он снова высвободился из ее рук, и Гермиона опустила плечи. — Потому что в моей жизни обычно случается самое худшее. Поэтому и ожидаю этого и прошу тебя не лезть на рожон со своей этой гриффиндорской бравадой, которой ты так гордишься. Остановись и подумай хоть раз о своей семье! А если ты не можешь этого сделать, хотя бы пошли мне гребаную выдру с сообщением, что ты жива. Драко вылетел из комнаты, громко хлопнув дверью. Эмоции в видении проникли в реальность. Сердце Гермионы сжалось, когда сцена снова изменилась. — Мам! Пап! Ну, быстрее, пожааалуйста, — Лира нетерпеливо топала ножкой возле камина. — Лира Джин, неважно, в какое время мы приедем. Фильм начнется по расписанию, — Гермиона ворвалась в комнату, натягивая свое пальто, и застегнула молнию на куртке дрожащей от предвкушения Лиры. — Где папочка? — захныкала она. — Я здесь, я здесь! Вот и мои девочки, — подбежав к ним, он поцеловал каждую в макушку, пока возился со своими джинсами. — Эти штаны нелепы… и такие неудобные. Если бы магглы попробовали надеть сшитые на заказ итальянские брюки, клянусь, они бы больше не гордились так вот этими. Гермиона рассмеялась, хлопнув мужа по ногам. — Итак, в кинотеатре берем брюссельскую капусту и черную лакрицу, верно? — Драко с усмешкой хлопнул в ладоши, глядя на потухающее лицо дочери и наворачивающиеся на ее глаза слезы. — Папочка! — запротестовала Лира, и ее родители не могли не усмехнуться. В ней так идеально сочеталось упорство матери и чрезмерная драматичность отца. — Ладно, ладно, — засмеялся Драко, обнимая дочь. — Как насчет попкорна и мармеладных мишек? От ее звонко-счастливого визга родители вздрогнули. Воспоминания… нет. Видения… видения становились почти болезненными. Гермиона видела счастливую жизнь, которую не могла осознать. Которая ей не принадлежала. Драко стянул с себя свитер и брюки, улегся в постель рядом с женой, обнял ее сзади и притянул к себе. — Я соскучилась, — сонно пробормотала она, прильнув к нему и кладя свою руку поверх его. Он уткнулся носом в изгиб ее шеи, проскользнув рукой под ее шелковую ночнушку и нежно обхватив ладонью грудь. — И я скучал по тебе, Грейнджер. — Ты когда-нибудь перестанешь меня так называть? Мы женаты уже семь лет! — сонно усмехнулась Гермиона, крепко прижимая свою задницу к его растущей эрекции. Его блуждающие пальцы опустились к ее трусикам и начали вырисовывать буквы его имени на клиторе, вызывая тихий стон и заставляя раздвинуть ноги. Он провел пальцами по влажным складкам, и Гермиона застонала в подушку, поворачивая бедра так, чтобы облегчить ему доступ. Усеивая поцелуями ее обнаженное плечо и шею, Драко убрал руку с ее возбужденной промежности, чтобы стянуть свои боксеры. Он без промедления вошел в нее, вырывая задушенный стон. Малфой резко, почти жестко врезался в податливое тело своей жены, шумно ударяясь бедрами о ее ягодицы, а Гермиона закинула руку назад, притягивая его к себе за затылок еще ближе. Их тихие стоны в ночи усилились, когда пальцы Драко снова вернулись к ее клитору, безжалостно лаская чувствительную точку. Гермиона сжала бедра вместе, открыв в беззвучном крике рот, и Драко зарычал, кончая следом за ней. Все замерло, пока они приходили в себя, и их дыхание было единственным звуком в комнате. Наконец Гермиона развернулась в его руках и ласково поцеловала. — Я уже говорила тебе, что соскучилась? — спросила она низким, хриплым голосом. — Очень многословно, — ухмыльнулся он, нетерпеливо отвечая на ее поцелуй. Все внутри Гермионы сжималось и замирало, пока она наблюдала за этой версией самой себя. Это была жизнь, которую она никогда не могла себе представить. И несмотря на то, насколько все выглядело реально, осознание того, что это не ее жизнь, причиняло настоящую боль. Гермиона задрожала от переполняющих ее эмоций, а в тумане появилась следующая сцена. Безмолвные слезы катились по щекам Гермионы, пока она ходила из комнаты в комнату, собирая разбросанные игрушки и раскладывая их по местам. Зайдя в гостиную, она увидела Лиру, дремавшую со своим котом на коленях в огромном кресле, и потеряла все самообладание. Гермиона бросила игрушки на диван и разразилась тихими рыданиями. Сильные руки мужа обняли ее, удерживая вместе. От его прикосновения она повернулась и уткнулась лицом ему в грудь. — Слишком рано, — плакала она ему в рубашку. Драко нежно гладил ее кудри, успокаивая при каждом прикосновении. — Ей столько же лет, сколько было нам. — Что ж, может, и нам было слишком рано! Посмотри, во что мы вляпались… — Гермиона снова всхлипнула, пытаясь совладать со своими мыслями. — А что мы? Должны просто помахать ей рукой на платформе и позволить уехать на четыре месяца? Я видела ее каждый день с тех пор, как она появилась на свет, Драко. Я так не могу… — Тише, тише… — Драко вывел Гермиону на балкон, чтобы та не разбудила их дочь, и взял ее лицо в свои ладони. — Помнишь, как ты себя чувствовала на той лодке? — его туманные глаза потемнели, когда он посмотрел на свою плачущую жену. — Я помню. Я слышал о Хогвартсе с самого рождения; знал о каждом укромном уголке общей гостиной Слизерина еще до того, как ступил в нее. Знал, какую еду нам будут подавать и о призраках, бродящих по залам. Знал про квиддич и умел летать. Но ничто не могло сравниться с тем моментом, когда я впервые увидел Хогвартс вживую, плывя по Черному озеру к замку. Лира испытает это завтра. А потом во время пира ее распределят на один из факультетов. И когда она ляжет в кровать в первую ночь, то, вероятно, заплачет — как и я в свое время, — скучая по родителям. Это вызвало новую волну рыданий Гермионы, и она судорожно сжала в руках рубашку мужа. — Мы должны ее отпустить… — Отпустить? — воскликнула Гермиона, и по ее щекам покатились новые слезы. — Я не говорю, что это будет легко, любимая. Давай решать проблемы по мере поступления. Для начала просто посадим ее на поезд. А потом посмотрим, что делать дальше, — он ни на секунду не прекращал поглаживать ее, успокаивая с каждым прикосновением. — Что, черт возьми, мне теперь делать без нее, Драко? Драко самодовольно ухмыльнулся и, опустив руки, крепко сжал ее задницу. — Представить себе весь секс, который мы сможем себе позволить? На диване… на столе… да на любой поверхности, которую только можно вообразить. Наконец, Гермиона засмеялась, прижавшись лбом к груди своего мужа. — Я сильно напьюсь завтра. Ты ведь понимаешь? Сильные руки обняли ее, и Драко прижался щекой к ее кудряшкам. — Понимаю. Громко вздохнув, Гермиона оторвала пальцы от стеклянного купола и вернулась в реальность: маленькую палатку, в которой сидела с Драко и ухмыляющейся беззубой ведьмой. — Что это была за хрень? — спросил Драко, отдернув руку, как будто хрустальный шар обжег его. — Вероятность, — проворковала старуха, сверкнув глазами, в которых уже не было того тусклого, молочного оттенка, что раньше. — Нет ничего неизбежного. В жизни и любви нужно выбирать. Вы должны выбрать, в какую сторону повернуть и куда пойти. Вы должны выбрать друг друга. — Это… — Гермиона обвела взглядом небольшое пространство, резко отодвинула свой стул и встала. — Это нелепо! Я здесь, чтобы делать свою работу, а не смотреть картинки будущего — если это даже то, что ты пытаешься нам всучить. Мне надо идти. Сердце яростно стучало в груди, когда она отдернула шелковистую ткань и сделала несколько неуклюжих шагов в бальный зал. Она сморгнула слезы, которые угрожали пролиться, и огляделась в поисках новой зацепки. — Грейнджер, — тихо сказал Малфой, выйдя вслед за ней. — Грейнджер, не надо слушать эту глупую ведьму. Она всего лишь циркачка, пытающаяся заставить людей чувствовать… — Чувствовать что? Чувствовать вот это? — она указала на свои ребра, где все сжалось и болело. — Она хотя бы сказала тебе, куда он пошел? — тыльной стороной ладони Гермиона вытерла скулы и прерывисто вздохнула. — Он ушел. Сделка завершена, Грейнджер… старуха — просто отвлекающий маневр. У Гермионы задвоилось в глазах, когда она поняла, что после всех этих месяцев Забини почти был в их руках, а они упустили его. — Мне надо выйти, — Гермиона рванулась к балкону, пытаясь успокоить бушующие внутри нее эмоции. — Грейнджер! — Драко нервно оглядывался, пытаясь идти с ней в ногу. — Я думаю, нам следует поговорить об этом. Ничего не должно меняться… Это не должно ни на что влиять. Она вырвалась на свежий воздух и тихо всхлипнула, ощутив острую боль в груди. Старая ведьма была права в одном: та ночь в Италии изменила для Гермионы все. Они были вынуждены спать в одной кровати, дабы никому из них не пришлось ночевать в ванной, и она провела всю ночь, мечтая набраться смелости преодолеть несколько дюймов между ними и прижаться к нему. Она почти не спала, предпочтя этому изучать мерное движение его обнаженной груди и то, как мило он приоткрывает рот во сне. С тех пор ничто уже не было прежним. Каждый раз, когда он приглашал на свидание очередную сучку из офиса или слишком долго смотрел на девушку в красивом платье, сердце Гермионы неистово колотилось. Ей он уделял подобное внимание только в шутку, чтобы вывести ее из себя и потрепать нервы так, как мог лишь Драко Малфой. Заметив озабоченное выражение на его лице, Гермиона крепко сжала губы, чтобы не расплакаться, и кивнула. — Ничего не должно меняться, — согласилась она. — Увидимся в понедельник. Подняв подол платья, Гермиона поспешила вниз по ступенькам к точке аппарации настолько быстро, насколько позволяли каблуки, не обращая внимания на зовущего ее Драко. Она исчезла в облаке собственной магии прежде, чем он смог ее остановить. Оказавшись на тротуаре перед своим домом, Гермиона позволила нескольким слезинкам скатиться по щекам, но тут же взяла себя в руки и глубоко вздохнула, задрав подбородок к небу. Она медленно поднималась в свою квартиру и с каждым шагом напоминала себе, что любовь и другие подобные бессмысленные вещи должны подождать. Драко Малфой может продолжать гоняться за каждой юбкой, а она… ну, она будет подниматься по карьерной лестнице. И к тридцати годам станет главой их отдела. У нее не было времени на всякие глупости. Гермиона распахнула дверь в свою тихую квартиру. С тех пор как не стало Глотика, оттуда не доносилось ни звука. Некому ее поприветствовать, некому побеспокоиться, добралась ли она до дома. Ничего. С подавленным вздохом она бросила заколдованный клатч на тумбочку и направилась к своей тележке с напитками, чтобы налить себе бокал вина. В видении именно в этот момент должен был войти Драко. Прижать ее к стене и целовать до потери пульса… Но камин не ожил. Она не пролила вина. Никто ее не целовал. Сделав глоток вина, она поставила бокал на стол и ушла в спальню. Стянув с себя платье, она надела большую футболку, доходившую ей почти до середины бедра, и собрала волосы в пучок. Драко Малфой, вероятно, заигрывал с той приторной блондинкой, а Гермиона… ну, а Гермиона все еще не дочитала книгу, которую недавно приобрела. «Магическая теория через маггловское приложение». Она вернулась в гостиную с книгой под мышкой и вином в руке и свернулась калачиком в кресле у огня. Раскрывая книгу, она изо всех сил пыталась держать мысли о тех видениях подальше. Внезапно огонь в ее очаге превратился в яркий изумруд, и она подпрыгнула, расплескав вино на страницы. Пораженная, она уставилась на испорченную книгу, а после посмотрела на незваного гостя глазами, полными ярости. — Драко Малфой, посмотри, что ты наделал! Эта книга совершенно новая! Ты должен мне… Что ты делаешь? — Гермиона нахмурилась, когда он взял книгу из ее рук и бросил на стол. Он опустился перед ней на колени и со странной напряженностью посмотрел ей в глаза. — Это правда, что она сказала? У Гермионы перехватило дыхание, и она поерзала на месте, натягивая свою майку на колени. — Я… я не понимаю, о чем ты. Она просто чокнутая старуха. — Потому что то, что она сказала обо мне, правда. Я увидел тебя — действительно увидел — впервые на Святочном балу. Каждый раз, когда ты носишь что-то этого оттенка, я все больше теряю голову. Я ненавижу то, что ты кладешь слишком много сахара в чай, и то, как ты делаешь пометки в наших досье, потому что совсем не обязательно записывать каждую шальную мысль… — В этом и суть заметок, Малфой: не забыть шальные мысли. И если бы ты усвоил эту практику, то перестал бы постоянно спрашивать у меня, о чем ты только что думал, — перебила она его, закатив глаза. — Я помню ту ночь в Италии, — он сглотнул и слегка покраснел. — Я помню, как лежал там и мечтал заснуть, чтобы мне не пришлось бороться с желанием прижать тебя к себе. Я помню те маленькие трусики и то, как ты пахла свежим дождем после того, как вышла из душа. И я хочу знать, было ли то, что она сказала, верно и для тебя. Гермиона долго изучала его лицо, предполагая, что маска спадет. Он наверняка дразнил ее, ожидая, пока она признается в своей симпатии, чтобы потом унизить ее… Но она не находила ничего подобного. Драко смахнул выбившийся локон с ее лица и обхватил рукой ее шею, медленно провел большим пальцем по веснушчатой щеке и приблизил к ней свое лицо. — Это правда, Грейнджер? Потому что, если это правда, я должен сказать, что мне очень надоело не целовать тебя. А тебе не надоело не целовать меня? От его слов по спине пробежали мурашки, и Гермиона кивнула. Это не было видением. Не было судьбой. Это выбор. Драко выбрал прийти сюда, даже после того, как увидел, какой будет их жизнь, если он это сделает. Он прижался лбом к ее лбу, позволяя их дыханию смешаться. И следующий выбор был за ней, когда она сократила пространство между ними и захватила его нижнюю губу своими. Поцелуй был нежным и неуверенным, с робкими прикосновениями языков, пока они узнавали друг друга этим новым и очень интимным способом. Но когда Гермиона поерзала в кресле, раздвинув ноги, чтобы Драко мог устроиться между ее бедер, поцелуй изменился. Стал горячее и настойчивее, а руки Малфоя прожигали изгибы ее тела сквозь тонкую ткань. Задрав свою футболку до талии, Гермиона скользнула к краю сидения и обняла Драко за шею. — Ты прекрасна, — шептал он между поцелуями. — Такая, блять, красивая. Понятия… не имеешь… как… долго… Драко прижал ее к себе и приподнял, а она тут же обвила его ногами, покрывая поцелуями лицо и шею, пока он нес ее в спальню. Когда он остановился рядом с кроватью, Гермиона опустила ноги на пол и уставилась на Драко разгоряченным взглядом. Ее сердце колотилось в груди, пока она стягивала пиджак с его плеч и расстегивала пуговицы на его рубашке. В это время его руки спустились к ее заднице, сжимая и забираясь под трусики. Драко стряхнул свои штаны и остался перед ней в одних боксерах. Его взгляд потемнел, когда она сняла с себя майку, обнажая грудь. Сердце билось о ребра, как пойманный снитч, и горячий румянец покрыл каждый дюйм ее кожи, пока Драко жадно исследовал ее глазами, фиксируя каждое углубление, каждую родинку на теле. Он провел пальцем по ключице, вниз по изгибу ее груди, не задевая сосок. Мурашки следовали за его рукой, и Гермиона тяжело дышала, выгибаясь навстречу его прикосновениям и молча умоляя о большем. Он угодил ей, взял ее грудь в руки, обхватил ладонью и провел подушечкой большого пальца по торчащему соску. Ее руки на мгновение задержались на его бедрах, она высвободила его эрекцию и сглотнула, глядя на всю его длину. Трясущимися пальцами стянула вниз свои трусики, все время ощущая на себе взгляд Драко. Она подошла к нему вплотную, приподнялась на цыпочках и снова впилась в его губы, а потом упала на кровать, притягивая его на себя. Несмотря на то что Гермиона многое испытала в своей жизни, происходящее сейчас было в новинку. С лица Драко исчезла привычная самодовольная ухмылка. Он выглядел почти застенчивым, держа ее в своих объятиях и прижимаясь членом к ее бедру. Он был болезненно близок к тому, чтобы войти в нее, и с каждым вдохом подбирался все ближе и ближе к ее жару. Драко еще раз взглянул на нее, задавая беззвучный вопрос. Гермиона улыбнулась, зарываясь руками в его мягкие волосы и придвигаясь ближе, — так, что он уже скользил по ее входу. Он слегка надавил, и ее бедра тут же оторвались от матраса, отзываясь на малейшее прикосновение. — Драко, — умоляла Гермиона. — Пожалуйста. Он зарычал, ворвавшись в нее резким толчком, от которого у обоих перехватило дыхание. На его плечах появились красные следы от ее ногтей, и Малфой вколачивался в нее, пока она не начала мурлыкать. — Ты такая мокрая, Гермиона… От одобрения в его голосе она взволновалась и захныкала, умоляя о большем. Драко приподнялся и откинулся назад, сев на колени, подтянул ее задницу на свои бедра и продолжил безумно вбиваться. Хриплые стоны Гермионы превратились в неистовые крики, когда он коснулся большим пальцем ее пульсирующего клитора, а другой рукой сильно сжал ее грудь и ущипнул сосок. — Мне нужно, чтобы ты кончила, Гермиона, — прорычал он. Тонкая струйка пота выступила на его лбу, пока он изо всех сил пытался сдержать собственный оргазм. — Кончи для меня, — повторил он, и Гермиона почувствовала, как ее накрывает волной пульсирующего наслаждения. Облегченный вздох Драко быстро сменился сдавленным стоном, когда он рухнул на нее, меняя угол, и излился, прижав своей грудью к кровати и схватив рукой ее бедро. — Блять, — выдохнул он куда-то ей в плечо, и Гермиона засмеялась, проведя ногтями вдоль его позвоночника, и чуть вздрогнула, когда он вышел из нее и упал рядом. Далее последовала блаженная и счастливая тишина, и Гермиона прикусила губу, чтобы не усмехнуться. — Знаешь, это все меняет, — наконец сказал Драко хриплым голосом. Она качала головой, пока обдумывала это — вспоминала жизнь, которую ей показали в видениях всего несколько часов назад. Грейнджер все еще не знала, верит ли в такую чушь, как видение и прорицание, но, увидев ту жизнь, ей захотелось поверить… — Да… Но ведь это хорошо, правда? — она перекатилась на бок, подперла голову ладонью и посмотрела на него сверху вниз. — Тебе придется перестать притворяться, что ты всегда все знаешь лучше меня, — поддразнил он, заправляя локон ей за ухо и проводя пальцем по скуле. Она громко фыркнула, закатив глаза. — Мечтать не вредно, Малфой. Его взгляд вдруг стал очень серьезным. Он взял ее лицо в свои ладони и тихо произнес: — Я хочу то, что мы видели сегодня вечером. Я хочу этого с тобой… И знаю, не все эти моменты были счастливыми… — Да, — поспешила ответить Гермиона. — Хорошо, мы попробуем. Конечно, жаль, что тебе не хватило смелости попробовать что-нибудь еще в Италии, но, полагаю, лучше поздно, чем никогда. Драко рассмеялся и нежно поцеловал ее. — Несомненно, Грейнджер.