***
В последующие дни, Елеазар был заперт в своей комнате. Он был не на столько избалован, чтобы нуждаться хоть в чём-то кроме еды, которую отец в этот раз разрешал ему давать не более двух раз в сутки. Мать однажды попыталась поздно ночью подсунуть ему в комнату пару ломтиков хлеба, но после того, как её поймали, Елеазар больше не слышал женщину. К счастью, дом принадлежал его далеко не бедной семье уже несколько поколений, так что он был довольно большим, со смежными ванными комнатами к некоторым спальням, и его в том числе. Дни проходили откровенно скучно, растягиваясь как резина. Из всевозможных развлечений у него в распоряжении были только книги. К сожалению мальчика, не вся литература была подходящей для его возраста и состояла в основном из сборников по медицине. Данные в его пользование книги не сильно интересовали Елеазара, но не имея выбор, он их пролистывал от скуки, изредка разбирая картинки с органами, обводя пальцем их контуры. Естественно, содержание он не понимал. Многие книги были на столько старыми, что обращаться с ними приходилось очень аккуратно, а испорченные временам страницы в срочном порядке восстанавливать. И сейчас, сидя на кровати, мальчик аккуратно заклеивал книгу по корешку, пока дверь с грохотом резко не распахнулась и на пороге комнаты не появился отец. Вся его поза кричала о гневе и ярости, которые он даже не пытался скрыть. От перенапряжения мужчину слегка потрясывало, а дыхание сбилось. Елеазар вздрогнул и сжался в комочек. Его щуплые ручки попытались прикрыть голову от очередных потрясений. — Ты сделал это снова, не так ли?! — угрожающе рявкнул мужчина приближаясь к сыну. - И недели не прошло, а ко мне приходят с новыми жалобами! Что ты за ***** такая?.. — Н-нет, п-папа, я клянусь… Я… Я ничего не сделал… - испуганно заскулил он от безысходности. На это его отец лишь сильно встряхнул его пару раз. - Вот ты мне объясни, сыночек, - даже от начала Елеазара начало сильно потряхивать. Он понимал, что чтобы он не сказал, его слова не воспримут адекватно и ничто не будет ему оправданием. - Как, просто сидя в комнате ты умудряешься досаждать нашим соседям? Почему ты, ничтожество, не в состоянии справиться даже с этим?! Мужчина схватил Елеазара за шею, где после останутся отпечатки грубых ладоней, и швырнул на пол. От столкновения с полом, Елеазар сбил дыхание, но мужчина не дал ему время привести себя в порядок, сразу начав избивать ногами. Не обращая внимание на слёзы, хлынувшие от не столько от боли, сколько от обиды, непонимания, несправедливости и ненависти. Извечно мучащие его вопросы: почему, зачем, за что никогда не получат ответа. Как и прощения. Ведь Елеазар понимал, что то, что творится в его семье - ненормально. Он видел других детей и как они кидались к своим родителям. И не понимал. Но спрашивать бесполезно. Мальчик сжался, пытаясь хоть как-то защитить свои внутренние органы, так что был вынужден подставить спину под новые удары. — Как-будто нам недостаточно того, что ты вечно портишь мне и матери жизнь! Так ты ещё смеешь драться с соседскими детьми?! — крикнул он, продолжая наносить удары по телу маленького ребёнка. Елеазар вскрикивал от каждого удара, давился криками, утопая в боли и отчаянии. Тяжёлые ноги отца не раз попадали по старым синякам, обновляя их. Мужчине было плевать, куда он бьёт, он не рассчитывал силу своего удара. Елеазар давно понял, что мужчине просто нравится делать людям больно, но в открытую этого делать не мог из-за имиджа. Как же хорошо иметь кого-то под рукой, кто не может дать сдачи… Как только отец остановился, мальчик осмелился заговорить. — Я… Я ничего не сделал… Они тогда напали на меня, и один из них случайно споткнулся об меня, а потом они… - прохрипел мальчик, пытаясь отползти от мужчины подальше. Мужчина мерзко рассмеялся на эту тупую, как он считал, отговорку и, на этот раз, ударив сына в живот, принялся снимать ремень. — Нет-нет-нет, папа, прошу, не надо! — затараторил ребёнок, но, проигнорировав детский лепет, мужчина прижал плечо ребёнка ногой к полу. — Ты очень плохо себя вёл, Елеазар и тебя следует наказать. Ты пожалеешь обо всём, что натворил и осмелился от меня утаить! - эти слова он выплюнул в лицо Елеазара, удосужившись опуститься к нему на пол. Но это лишь больше испугало ребёнка. Мальчик попытался отстраниться, однако отца это лишь разозлило. Встав, тот решил больше, по его мнению, не осторожничать с отпрыском и размахнувшись, ударил сына ремнём. Удар пришёлся на рёбра, оставляя начавший кровоточить след. Елеазар крикнул и сильно выгнулся от удара. Он не успел ещё от него отойти, как следом пришёлся второй недалеко от прошлого места удара. Слёзы непроизвольно начали течь по детскому лицу непрерывным ручьём. Ребёнок не мог до конца понимать, за что его наказывают, а потому детская обида с каждым разом лишь сильнее укоренялась в нём, а ненависть разрасталась. — Пожалуйста, хватит! Я больше так никогда не буду. Я буду хорошим сыном! Пожалуйста…- ребёнок продолжал умолять после каждого удара, дублируя это слово как принтер. Под конец избиения, всё тело мальчика покрывали яркие кровоточащие раны, которые от каждого вздоха приходили в движение и причиняли боль. Лучшим решением для Елеазара было не двигаться хотя бы несколько дней, но он знал, что никто не позаботится об его теле. Боль, казалось, жила в его сознании. В какой-то момент мальчику начало казаться, что боль имело своё собственное «Я» и пыталось с ним общаться. Посмеявшись над этой мыслью одним коротким хмыком, он собрал свои силы и предпринял попытку встать хотя бы на колени. Всё его тело протестующе заныло, и было предпринято ещё несколько попыток. К его нерадостному открытию, Елеазар понял, что ему придётся найти опору для поддержки и начал медленно ползти к стене, аккуратно передвигаясь на четвереньках. Больная спина отзывалось на каждое напряжение мышц. Но пойти и наполнить ванную, было сейчас жизненно необходимо, чтобы обработать себе раны. Сжав зубы, Елеазар один плавным движением встал и перенёс свой вес на стену, опираясь на неё руками. Захрипев, он стукнулся о стену лбом, а глаза расфокусированно уставились в неё.***
Пока мать Елеазара входила на кухню, её сын придерживал для неё дверь, пропуская женщину вперёд. Женщина не обратила на этот жест внимания, как и на сына в принципе. Ей сказали выпустить ребёнка только спустя четверо суток. Елеазар за это время смог обработать все свои раны, которые успели покрыться один слоем кожи. Обильное нанесение мази помогло скорейшему, однако далеко не полному, выздоровлению. Сегодня, когда женщина вошла в комнату, первым делом она подменила закончившийся тюбик на новый. Бросив взгляд на спящего мальчика, она осторожно разбудила его, несильно пощипывая за лицо. Елеазар протестующе нахмурил брови, но проснулся и аккуратно начал садиться. Мать в это время смотрела в окно, что открывало красивый вид на лес. Мальчик любил вставать рано и открывать окно, чтобы насладиться свежим запахом, что доносился из леса и слушать звуки природы. Одна из небольших радостей в жизни. Дождавшись, пока он придёт в себя, мать достала из-за пазухи бинт. Елеазар без лишних слов сел к ней спиной. Быстро продезинфицировав израненную спину, она туго перевязала его, чтобы особенно глубокие порезы вновь не открылись и не начали снова кровоточить. Закончив, женщина только бросила ему идти за ней. Елеазар был послушным ребёнком и беспрекословно делал не только, что ему велит сделать отец, но и мать. Особенно, если она что-то говорила, так как открывала рот она довольно редко. Закрыв за собой дверь, он ближе подошёл к женщине, что проверила разогрев духовки. Он отрешённо наблюдал за тем, как в неё помещается курица. !!!!!!!!!1!!!! — Елеазар, — тихо позвала его мама, — следи за курицей. Когда она будет золотого цвета — проткни вилкой. Если жир течёт, то проткни по всем местам и проверь через десять минут. Повтори, и только потом вынимай. — Хорошо, мама, — мгновенно откликнулся сын.- Я всё запомнил. Елеазар посмотрел на маму. Она надевала серёжки, собираясь уходить. Перед тем как она вышла, малыш вцепился в подол её платья. — Мамочка, пожалуйста, возьми меня с собой. Он может прийти совсем скоро. Я не хочу оставаться один…- взмолился мальчик. Мать сбросила руки своего сына. Её взгляд потяжелел. Ей не нравилось объяснять всё, что она делает и куда уходит. Коротко бросив: «я скоро вернусь», она вышла из дома. Елеазар отвёл глаза от удаляющейся фигуры матери. Он пошёл обратно на кухню и начал следить за тем, как когда-то живое, и давно мёртвое, животное начинает очень медленно приобретать цвет и уменьшаться в размере. Он следовал всем инструкциям матери, когда раздался звонок, и малыш заметно напрягся. Отец мальчика вернулися на кухню вместе с его дядей. — Хей, Елеазар, как дела? — дядя потрепал ребёнка по волосам. Мальчик заметно напрягся, но не сдвинулся с места. Ухмыльнувшись на этот жест, его дядя пошёл вместе с его отцом в соседнюю комнату. Последний бросил на него весьма красноречивый взгляд, обещающий ему все муки Ада, если он что-то натворит. Оставшись один, Елеазар принялся нервно ходить по кухне, пока, не успокоившись в достаточной мере, сел на стул и вернулся к своему старому делу. Но теперь он параллельно следил и за звуками, доносящимися из-за стенки. — Я уже не знаю, что делать, брат. Не могу проверить, что он такой… Жестокий. Представляешь, около недели назад, он подставил подножку какому-то пацану и потом начал его бить по голове! — говорил отец. — Я знаю, что это паршиво… Паршиво, что у меня такой племянник! И сколько лет этому дерьму?! — Пять. У нас семья лекарей, а не насильников! Я воспитываю его как могу, но каждый раз одно и тоже. Елеазар, у которого глаза заволокла пелена из слёз от обиды за такие слова от собственного отца, пытаясь отвлечься, решил ещё раз проверить мясо. Ему осталось побыть в духовке ещё пару минут и тогда оно будет готово. Через некоторое время, справившись со слезами, мальчик подумал, что не слышит бубнёж разговора и напрягся. Повернув голову через плечо Елеазар увидел, что в дверях, опираясь об косяк, стоит его дядя. — Что делаешь, Елеазар? — спросил он, подходя к перепуганному ребенку. — Слежу за курицей, дядя.- вежливо ответил ему тот, стараясь не вызвать у этого человека никакого раздражения. Не в этот раз. Реакция последовала незамедлительно. Мужчина наотмашь ударил ребёнка по лицу. Мальчик покачнулся, но схватившись в стол позади себя, смог устоять на ногах. — Я не твой дядя, ты, маленького дерьма кусок! — у его дяди всегда был плохой самоконтроль, ещё хуже, чем у отца. — Д-да, сэр… — ответил малыш и стёр кровь с губ тыльной стороной руки, стараясь не запачкать одежду. — Почему тебе так сложно быть хорошим сыном и не доставлять неприятностей своему отцу? — его рука неприятно сдавила кисть мальчика, и напор сжатия никак не ослабляла.- Тебя здесь плохо воспитывают что-ли? Чего-то не хватает? Вырос такой же блядью, как и твоя мамаша. — Прошу, не надо её обзывать! Она хорошая…- не успел он закончить предложение, как удар пришёлся уже на грудину. Ребёнок не смог сдержать крика. — Что там происходит, брат? — спросил отец Елеазара, всё ещё находясь в другой комнате. — Воспитание твоего нерадивого сынка.- ответил мужчина и начал поносить мальчишку бранью, время от времени ударяя мальца, чтобы быть удостоверенным в том, что его внимание полностью на нём. Никто не следил за временем, а потому, когда из духовки повалил дым, все заметили слишком поздно. У Елеазара округлились глаза от осознания того, что с ним будет за это. Прямо сейчас он захотел мгновенно исчезнуть из этого мира. — О, дорогой братец! — позвал отца мужчина.- Ты только посмотри, что сделал этот Елеазар! — закричал он. Теперь Елеазару точно конец. — Нет! Не надо, пожалуйста! — умолял он, но мужчина лишь продолжал смеяться, когда на кухню вошёл отец. — Что случилось? — спросил он, но тут же увидел горелое мясо и плачущего мальчика. — Ах ты урод! Ты нарочно это сделал?! Сейчас ты у меня получишь! — мужчина схватил дрожащего малыша и, ударив его по лицу, швырнул на пол и принялся беспощадно избивать. Елеазар не кричал, своими криками он лишь больше будет нервировать своего отца. Он только закрыл голову руками и тихонько хныкал после каждого удара на тело, надеясь, что этот ад поскорее закончится. Посмотрев открытую духовку и испорченное мясо, он, мерзко ухмыльнувшись, поднял сына на ноги. — Сейчас, я, как хороший родитель, преподам тебе урок. Он называется -"Справедливость». Раз ты сжёг мою еду, то будет справедливо, если я сожгу тебя! — прошипел он. Протащив ребёнка к духовке, он засунул сопротивляющуюся маленькую ручку Елеазара в неё. Малыш закричал от боли, но отец продолжал крепко держать его. Только когда кухня заполнилась запахом горелой плоти, он отпустил мальчика. Елеазар упал на пол и начал метаться во все стороны, не зная, как унять боль в обожжённой конечности. Отец и дядя приказали мальчику всё здесь убрать, а потом уйти и снова остаться в своей комнате на неопределённый срок. Само собой, он остался без ужина. Два монстра покинули кухню, оставив плачущего ребёнка лежать на холодном кафеле, прижимая к груди раненую ручку, который еле различал слова, что были брошены ему напоследок.***
Поздно ночью ребёнок медленно поднялся на ноги, вышел из комнаты, и медленно поплёлся к входной двери. Тихо, чтоб не разбудить взрослых, приоткрыл её. Несколько секунд пятилетний малыш всматривался в темноту этой безлунной ночи. Фонари давно не горели, лишь один изредка мигал, всего на миг, освещая улочку. На улице стояла благодатная тишина, изредка прерываемая бродячими котами, которые горланили свои песни где-то вдалеке. Влажный холодный воздух приятно обдувал, заставляя ненадолго забыться, но это не помогло остановить поток детских слёз. Пытаясь разглядеть хоть что-то, Елеазар не заметил, как замёрз. Он оглянулся, осматривая коридор. Было понятно, о чём он думает. Не лучше ли оставить дом, в котором с ним так обращаются? Любое другое место, в любом случае, лучше, чем это.