Друзья познаются в лайках

      — Это — инстаграм, — говорит Пэй Мин, и жизнь Фэн Синя с этого момента кардинально меняется.              Точнее, не прям с этого момента и не так уж кардинально, потому что на две недели после того, как Пэй Мин познакомил его с приложением, к полезности и нужности которого у Фэн Синя есть вопросы, оно метафорически пылится цветной иконкой на рабочем столе смартфона. Второй раз Фэн Синь открывает его исключительно от скуки и тут же сталкивается с самодовольной физиономией Хуа Чэна — благородный Пэй Мин по доброте душевной, создав ему профиль, попутно еще и подписал на всех общих знакомых.              Фэн Синь морщится — Хуа Чэна он бы с удовольствием вычеркнул из своей жизни, а не лицезрел его на экране телефона в восемь утра в забитом вагоне метро. Слишком рано для Хуа Чэна. Для вагона метро тоже, честно говоря, но экзамены маячат на неиллюзорном горизонте, поэтому пропускать лекции, как в начале года, уже нельзя. Фэн Синь раздраженно выходит из приложения и убирает телефон в карман, обещая себе предъявить Пэй Мину за психологическую травму. Хуа Чэну предъявлять бесполезно, несмотря на то, что физиономия принадлежит ему — тот только еще больше распушит хвост от самодовольства, а Се Лянь осуждающе посмотрит, качая головой.              Никакого ущерба за психологическую травму Пэй Мин не собирается возмещать. Вместо этого он во время перерыва на обед сует Фэн Синю телефон под нос с гордым:              — Смотри. Правда, красавчик?              Кажется, Фэн Синь даже не удивляется, видя на экране полуголого Пэй Мина собственной персоной, смотрящего в камеру с соблазнительной — исключительно по мнению Пэй Мина — улыбкой.              — Придурок, — Фэн Синь отпихивает телефон и засовывает в рот кусок курицы. Пэй Мина хватает и в жизни, его фотографии — уже перебор.              — Это фото набрало почти три тысячи лайков за ночь, — обиженно хмурится Пэй Мин. — Придурок тут только ты, раз не понимаешь, насколько это крутой снимок.              Фэн Синь не понимает и, положа руку на сердце, не очень-то и хочет. Гораздо больше его интересует курица в тарелке и предстоящая практика по праву, к которой он готовился половину ночи, собираясь выступить на импровизированных дебатах. Поэтому он даже не реагирует, когда Пэй Мин берет его телефон, а потом и на щелчок фотокамеры.              — Отлично выглядишь, — хмыкает Пэй Мин и снова тычет в лицо телефоном — теперь уже Фэн Синя. — Поздравляю с первой публикацией в инстаграме. Посмотрим, сколько лайков наберет твое фото, раз такой умный.              Фото откровенно дурацкое. Фэн Синь с оттопыренной из-за большого куска курицы щекой, хмурый и растрепанный — никаких соблазнительных ухмылок, только боль и отчаяние из-за того, что Фэн Синю настолько не повезло познакомиться когда-то с Пэй Мином.              Наверное, в прошлой жизни он сделал что-то очень плохое, раз в этой его наказывают подобной дружбой.              Фото набирает ровно один лайк — от великодушного Се Ляня. На Фэн Синя и подписаны-то только он да Пэй Мин, не поставивший лайк исключительно из вредности. Фэн Синю, впрочем, плевать. Дома он честно пытается разобраться с глупым приложением и ищет функцию удаления фото, но вместо этого тыкает куда-то не туда, принимая значок лупы за поиск нужной функции, и перед ним открывается целый набор разнообразных картинок, среди которых взгляд тут же цепляется за одну единственную. Фэн Синь нажимает на нее и зависает, разглядывая снимок. На нем парень в не по размеру большом свитере сидит, скрестив ноги, на диване и спокойно смотрит в объектив. Фото — совершенно обычное. Словно его сделали случайно, но в этом есть какая-то особая притягательность. Фэн Синь ловит себя на том, что жадно рассматривает белую шею, выглядывающую из-под широкого ворота, острую линию подбородка и тонкие губы, сложенные в призрачный намек на улыбку.              Фэн Синь тыкает на ник пользователя, выложившего снимок, и с удивлением обнаруживает, что он принадлежит Хэ Сюаню — не по черно-белой аватарке, на которой видно только узловатые пальцы рук и кусок подбородка, а по подписи с именем и контактами для работы — в первую очередь, во вторую — по обилию фотографий университетской звезды Ши Цинсюаня. Фэн Синь без интереса пролистывает их. Нет, Ши Цинсюань был миловидным внешне и почти на каждом фото разным — то ли заслуга самого Ши Цинсюаня, то ли Хэ Сюаня, то ли их обоих сразу, но Фэн Синь ищет другое. Хотя бы еще одно фото с тем парнем с последнего выложенного снимка. Одного катастрофически мало. Фэн Синь просто хочет проверить реакцию. Может, то фото заколдовано — с Хэ Сюаня и его сомнительных интересов станется, — ведь парень совершенно обыкновенный, совсем не во вкусе Фэн Синя, и такого просто не бывает — чтобы залипнуть из-за одного единственного, вероятно, случайно сделанного снимка.              Фото с парнем больше нет, и Фэн Синь разочарованно вздыхает. Поэтому на следующий день в университете он в лучших традициях Пэй Мина тычет экраном телефона в лицо мрачного Хэ Сюаня с вопросом:              — Кто это?              Хэ Сюань даже не пытается скрыть, насколько он не рад Фэн Синю, его телефону и, наверное, всему миру за компанию. Фэн Синь его понимает — он вчера был на его месте и тоже интересовался больше едой, чем фотографиями.              — А тебе какая разница? — вежливостью Хэ Сюань не отличается. Да и с чего бы? Фэн Синь не помнит, чтобы они перекидывались хоть словом за те три года учебы, во время которых периодически пересекались на общих занятиях. Он и знает-то Хэ Сюаня, только потому что его парень — Ши Цинсюань, а этого громкого, болтливого и звездного мальчика в принципе знает каждая собака. Даже слепая и глухая.              — Надо, — отвечает Фэн Синь. Не говорить же правду. Хэ Сюань и так не особо доброжелательно на него смотрит, а уж если узнает, что он вчера весь вечер то и дело открывал фото с незнакомым парнем и пялился на него по пять минут, сочтет совсем идиотом.              — Перебьешься, — дернув бровями, Хэ Сюань опускает взгляд к тарелке и всем видом демонстрирует, что разговор закончен. Фэн Синь замирает рядом с ним, неловко перетаптываясь с ноги на ногу. Внутри бурлит раздражение, грозящее прорваться наружу. Фэн Синь изо всех сил старается его сдержать. Вмажет Хэ Сюаню — и тогда точно никакого имени не получит. А в рожу в ответ, вероятно, еще как получит.              Положение спасает неожиданно навалившийся на Хэ Сюаня Ши Цинсюань.              — Опять грубишь, Хэ-сюн? — воркует он, перехватывая руку Хэ Сюаня и стаскивая с его палочек кусок мяса. Хэ Сюань едва заметно хмурится, но не протестует. По крайней мере, явно. — Что ты хочешь? — спрашивает Ши Цинсюань, глядя теперь на Фэн Синя.              — Вот этого парня, — уверенно отвечает тот, снова демонстрируя фото.              Брови Ши Цинсюаня ползут вверх:              — А ты время на формулировки не теряешь, — хихикнув, резюмирует он, и Фэн Синь только тогда понимает, что именно сморозил. Он тут же покрывается неровным румянцем и, закашлявшись, мямлит:              — Это не совсем то, что…              — Ой, да ладно, — Ши Цинсюань отмахивается и снова утаскивает еду из тарелки Хэ Сюаня. Тот провожает сворованный кусок взглядом смирившегося со всеми несчастьями мира человека и незаметно вздыхает. — Это Му Цин, — прожевав, сообщает Ши Цинсюань. — Он учится со мной на одном факультете, но тебе не светит.              Фэн Синь почти обижается. С чего это ему ничего не светит? В собственных внешних данных он не сомневается, в умственных способностях тоже — не принц, конечно, но никто не жаловался. Парень с фото тоже на принца не тянет, так что и Фэн Синь ему сойдет.              — Не бери в голову, — успокаивает его Ши Цинсюань. — Ты ничего так, — Фэн Синь ловит на себе еще более мрачный взгляд Хэ Сюаня и думает, что предпочел бы, чтобы Ши Цинсюань не давал никакой оценки его внешности. От греха подальше. Кто знает, что у этого молчаливого и прожорливого Хэ Сюаня на уме. Может, он и Фэн Синя съест, если Ши Цинсюань продолжит бездумно бросаться комплиментами.              — Просто никому не светит. Это же Му Цин, — Ши Цинсюань говорит с таким видом, будто бы эта фраза все объясняет. Но заметив, что Фэн Синю фраза совершенно ничего не объяснила, он вздыхает и разъясняет уже сам: — Он ни с кем не знакомится, не заводит отношения, никуда не ходит и ничем, кроме учебы, не интересуется. Все остальное называет глупостями. Но я дам тебе его инстаграм, налюбуешься хоть на фото, — Ши Цинсюань многозначительно передергивает бровями, давая недвусмысленный намек, и Фэн Синь снова чувствует, как к щекам приливает краска, пока Ши Цинсюань вбивает нужный ник в его телефоне.              Любоваться на самом деле в профиле Му Цина практически нечем. У него не выложена даже та фотография, что есть у Хэ Сюаня. Есть всего несколько снимков: зеленый луг с видимым на другом конце лесом, кусок моря, отражающего закатное небо, и единственная фотография самого Му Цина. Тоже сделанная кем-то за кадром. На фото Му Цин сидит за столом, склонившись над книгой, яркое солнце, падающее через окно, почти засвечивает ему лицо, но Фэн Синь отчетливо может рассмотреть тонкие пальцы, заправляющие за ухо прядь волос. И этого достаточно для того, чтобы сердце тревожно екнуло, предупреждая, что профиль Му Цина надо скорее закрыть, а оба его фото выкинуть из памяти. Во избежание проблем. Интуиция настойчиво талдычит, что проблемы точно будут, если Фэн Синь этого не сделает.              И Фэн Синь ее слушается. Поэтому о существовании инстаграма — и Му Цина — он вновь забывает.              Му Цин — уже без инстаграма — появляется в его жизни совершенно внезапно сразу после экзаменов. На вечеринке в честь окончания учебного года, традиционно проходящей у Се Ляня. Се Лянь вообще-то никогда их не устраивает специально, но всегда складывается так, что все собираются у него. Се Лянь не протестует. Протестует Хуа Чэн, но молчаливо и одним взглядом — Фэн Синь уверен, будь его воля, он бы заперся с Се Лянем на все каникулы дома и никого к ним не пускал.              — Я думал, ты никуда не ходишь, — говорит от неожиданности Фэн Синь, сталкиваясь с Му Цином в небольшом коридоре квартиры Се Ляня.              Му Цин смотрит на него с недоумением. Фэн Синь видит, как нарочито медленно выгибаются его брови, как он поджимает губы и приоткрывает рот для ответа.              Вообще-то, в животе Фэн Синя порхают бабочки, о существовании которых он не подозревал. Он предвкушает это мгновение, когда услышит голос Му Цина, и за долю секунды успевает представить, как он провожает сегодня Му Цина до дома, а если повезет, то и до кровати. Фэн Синь очень даже не против, моментально забыв про обещание себе же, что выкинет и глупый инстаграм, и совершенно обыкновенного Му Цина из головы.              — Какой интересный способ показать, что ты способен думать, — говорит Му Цин.              Бабочки Фэн Синя сразу же дохнут, а уши сворачиваются в трубочки. Голос Му Цина сочится ядом, и проводить его хочется только до ближайшего кладбища.              — Какой интересный способ показать, что ты идиот, — не остается в долгу Фэн Синь и протискивается мимо него, нарочно пихнув, в комнату.              Настроение портится с катастрофической скоростью. Придя сюда, Фэн Синь рассчитывал напиться и повеселиться, наконец расслабиться после выматывающих экзаменов. И даже встретил объект пусть короткого, но тайного воздыхания! Но все закончилось, не успев начаться. Напиться, правда, хочется теперь еще сильнее, чтобы избавиться от яркого привкуса разочарования, а вот расслабиться никак не получается.              — Кого хороним? — спрашивает Пэй Мин, садясь рядом. Точнее, разваливаясь. Настолько вальяжно, будто это его собственный диван. Он закидывает ногу на ногу и, отпивая из бокала намешанную бурду, которую никто не сможет пить, кроме него самого и парочки его закадычных дружков, смотрит на Фэн Синя с видом, будто тот поведает ему самую сокровенную тайну человечества.              — Я похороню тебя, если ты не прекратишь приставать с идиотскими вопросами, — бурчит в ответ Фэн Синь.              Пэй Мин понимающе присвистывает:              — Ого. Вечеринка только началась, а тебя уже отшили. Ты побил собственный рекорд. Кто на этот раз?              Отвечать не хочется. Фэн Синь только цедит пиво прямо из бутылки и сверлит взглядом расположившегося на другом конце комнаты Му Цина, перебрасывающегося фразами с Хэ Сюанем. Они оба выглядят настолько чужеродно на этом празднике жизни, что Фэн Синь, раньше думавший, что Му Цин друг именно Ши Цинсюаня, теперь уверен, что дружит Му Цин вовсе не с ним.              — Стоят друг друга, — бубнит он недовольно, вновь прикладываясь к бутылке.              Пэй Мин с любопытством ищет объект недовольства Фэн Синя и снова свистит.              — Только не говори, что ты попытался подкатить к Хэ Сюаню.              В ответ Фэн Синь обжигает его оскорбленным взглядом. Только камикадзе — или Ши Цинсюань — решится на такой фокус. Фэн Синь не был ни первым, ни — к его великому счастью — вторым.              — Значит, красавчик рядом. Впервые вижу. Кто он?              — Козел он, — лаконично отвечает Фэн Синь, фыркая, словно недовольная лошадь. Пэй Мин заинтересованно приподнимает бровь. Ничего не спрашивает. Знает, что Фэн Синь сам расскажет. И точно — стоит Фэн Синю сделать еще несколько глотков, осушая бутылку до дна, он торопливо вываливает и про фото, и про разговор с Ши Цинсюанем, и про стычку в коридоре.              — А все твой инстаграм виноват, — припечатывает Фэн Синь в финале и с обидой смотрит на Пэй Мина. Будто это лично он научил Хэ Сюаня совершенно волшебно фотографировать самых отвратительных в мире людей, выложил снимки и вообще приложил руку к созданию инстаграма.              — Просто ты всегда выбираешь не тех парней. Впрочем, и девчонок тоже, — ободряюще кладет ему на плечо руку Пэй Мин. Фэн Синь не остается в долгу, бросая:              — С друзьями я тоже, видимо, не разборчив.              Пэй Мин хохочет, а Фэн Синь выбрасывает руку с отогнутым средним пальцем в сторону Му Цина и делает фото, ловя в кадр сразу оба объекта. Так в его профиле в инстаграме появляется еще одна публикация, претендующую на звание «самый дурацкий снимок года, Фэн Синь, ты выиграл, забери приз — уязвленное самомнение».              Фотография снова получает один лайк. Теперь от Пэй Мина. Се Лянь лайкать сомнительные жесты отказывается.              «Ну и ладно», — думает Фэн Синь. Один — это тоже хорошо. Один лайк — это даже много для фото, на котором изображен Му Цин.              — А у тебя есть этот… как его?.. инстаграм? — спрашивает Фэн Синь, когда они заканчивают тренировку и отправляются в душ.              Цюань Ичжэнь смотрит на него подозрительно и на всякий случай отходит подальше.              — Я предохраняюсь. И тебе советую. Сходи к врачу.              Моргнув, Фэн Синь несколько мгновений пытается осознать сказанное, а потом тащит Цюань Ичжэня к скамейке, не дав одеться и усадив на нее голой задницей, начинает показывать приложение. Цюань Ичжэнь неожиданно заинтересовывается, заводит профиль сразу на месте. Даже делает фото, становясь перед зеркалом и выпятив мышцы, а потом так ловко и быстро публикует, будто с инстаграмом знаком давно и близко. Фэн Синю приходит уведомление о новой подписке и лайке — тоже от Цюань Ичжэня. Фэн Синь вздыхает: вроде разница в возрасте всего два года, а он ощущает себя немощным стариком, не способным так быстро разобраться с глупым приложением, как это сделал Цюань Ичжэнь.              — Шисюну понравится, — со знанием дела говорит Цюань Ичжэнь, любуясь собственной фотографией. — Кстати, тот парень на твоем снимке — друг шисюна. Лучше удали, такое шисюну не нравится.              Фэн Синь скептически поджимает губы — всепоглощающее обожание шисюна едва ли не единственная по-настоящему раздражающая черта Цюань Ичжэня. Но Фэн Синь его не обожает, поэтому удалять ничего не собирается. Вместо этого он тоже становится возле зеркала и фотографирует влажный тренированный торс с нарочито напряженными мышцами, чтобы выглядело лучше. Чем он хуже Цюань Ичжэня? У него тоже есть чем похвастаться.              Он кусает щеку и хмыкает. На самом деле, у него есть чем похвастаться еще, поэтому он, долго не думая, отходит от зеркала на пару шагов, чтобы отразиться в нем во весь рост, и делает еще один снимок с неприкрытой нижней половиной тела. Вбив в поиске ник Му Цина, он отправляет фото ему — с личными сообщениями он успел разобраться, когда Пэй Мин на прошлой неделе отправил ему целый ворох профилей девиц с просьбой помочь выбрать, с какой отправиться в выходные на свидание.              — Что ты делаешь? — спрашивает Цюань Ичжэнь.              — То, что твоему шисюну точно не понравится, — Фэн Синь довольно ухмыляется и гипнотизирует взглядом экран телефона, ожидая реакции от Му Цина.              Но тот отвечает только вечером. Пишет сначала короткое: «Ты больной?», а потом добавляет: «Я могу подать на тебя в суд за домогательство». Фэн Синь отвечает моментально, от напряжения закусив нижнюю губу: «Хотел, чтобы ты знал, чего лишился, нагрубив мне. Но если извинишься, так и быть, сыграю с тобой в адвоката и прокурора».              В этот раз ответ Му Цина не заставляет себя долго ждать. «Ты точно больной», — читает Фэн Синь и думает, что у Му Цина никакой фантазии. Интересно, когда они втроем — Му Цин, Хэ Сюань и Инь Юй — собираются вместе, все живое вокруг вымирает мгновенно или еще пытается просуществовать жалкие секунды? Потому что Фэн Синь с трудом может представить более унылую компанию, чем эту.              «Признай, что тебе понравилось, и ты сейчас кусаешь локти», — печатает Фэн Синь, но обнаруживает, что отправить не может. Му Цин вообще исчезает из его инстаграма, как он ни пытается его снова найти.              — Он тебя заблокировал, — объясняет ему Пэй Мин на следующий день.              — За что?! — искренне возмущается Фэн Синь. Хуа Чэн выразительно смотрит:              — Ты отправил ему свой член. Я бы тебе шею сломал, так что радуйся, что обошелся малой кровью.              Фэн Синь морщится, кисло глядя на него в ответ:              — Что ты вообще тут делаешь?              Вопрос не лишен смысла. Во-первых, Хуа Чэна никто не приглашал. Во-вторых, Хуа Чэн сам никогда не приходит, если рядом нет Се Ляня.              — Гэгэ сегодня занят, поэтому я жду его здесь.              — Почему именно здесь? — Фэн Синь предпочел бы, чтобы Хуа Чэн ждал Се Ляня где-нибудь в другом месте. Желательно на другой половине земного шара. Еще лучше в другой галактике. Но точно не в кофейне рядом с его домом.              — Гэгэ попросил меня поговорить с тобой о допустимых сообщениях незнакомым людям. Рассылка фото с членом — недопустимые сообщения, — Хуа Чэн нарочито добавляет в тон поучительных ноток, которые выводят Фэн Синя из себя. Он уже собирается высказаться по поводу, где он видел лекции от Хуа Чэна и куда тот может с ними пойти, как цепляется за другое.              — Откуда он узнал?              — Гэгэ дружит с объектом твоей нездоровой влюбленности. Он вчера по телефону полчаса выслушивал о том, что какой-то ненормальный сталкер прислал ему фото с членом. Поэтому, — Хуа Чэн становится мрачнее, и в его тон прокрадываются угрожающие нотки: — держи свой член при себе. Не хочу, чтобы Гэгэ снова отвлекали надолго.              — И кто тут говорит о нездоровой влюбленности, — бурчит под нос Фэн Синь.              В Му Цина он, кстати, не влюблен. Нисколько. Просто хочет поставить его на место. Дурацкий инстаграм с возможностью блокировать неугодных теперь раздражает еще сильнее. Фэн Синь вот никого блокировать не собирался — не то чтобы к нему выстраивается очередь из неугодных, — но Му Цина принципиально отправляет в черный список в ответ, теша себя мыслью, что когда — когда! Не «если»! — тот одумается и решит все-таки извиниться, то не сможет. И пусть хоть полностью себе руки откусит от сожалений!              С этой мыслью Фэн Синь закрывает инстаграм, чувствуя себя победителем в необъявленной войне.              В следующий раз Му Цин в жизни Фэн Синя появляется опять вне инстаграма. Он появляется прямо перед ним в кофейне, куда Фэн Синь устроился работать на время каникул. Появляется в очках с прозрачными стеклами, с забранными в короткий хвост отросшими волосами и настолько задолбанный, что не узнает Фэн Синя. Просит кофе и уходит за дальний столик, заставляя Фэн Синя невольно вытянуть шею, следя за тем, как он отодвигает стул и с головой погружается во что-то в телефоне, потягивая американо со льдом через трубочку.              — Ну хоть кофе он пьет нормальный, а не бурду с сиропами, — бормочет Фэн Синь.              — Что? — спрашивает новый посетитель, словно выросший из-под стойки. И Фэн Синь спешно качает головой, принимая заказ.              Ему везет — или нет? — потому что в кафе в это время мало народа. Фэн Синь почти полчаса спокойно пялится на Му Цина, теперь что-то яростно печатающего, и думает, что когда тот не открывает рот, то может сойти за вполне милого и даже в таком виде притягательного парня. Того, кого Фэн Синь проводил бы до дома. И до кровати. Может быть, даже своей. Но желательно все-таки Му Цина. Фэн Синь почему-то уверен, что кровать у того удобная, широкая и словно созданная, чтобы Му Цина в нее вдавливать всем весом.              Фэн Синь представляет, как стаскивает с Му Цина дурацкие очки — ладно, не такие уж и дурацкие, они ему вообще-то идут — и резинку с хвоста, чтобы зарыться в волосы пальцами, оттянуть и…              — Ты все-таки сталкер-извращенец, — звучит совсем рядом. — Убери это отвратительное выражение лица. Ты на работе.              Вздрогнув, Фэн Синь моргает и встречается с темным взглядом Хэ Сюаня. За его плечом хихикает Ши Цинсюань, прикрывая рот ладонью. И Фэн Синь — черт их подери, почему всегда перед ними — мучительно краснеет.              — Почему бы тебе просто не познакомиться с ним? — предлагает Ши Цинсюань.              — Я уже пытался, — от неожиданности Фэн Синь отвечает честно. Даже не пытается завести старую шарманку, что в гробу он видел Му Цина и знакомство с ним. Картинка с пропущенными сквозь пальцы волосами слишком яркая и свежая, и почему-то ее отчаянно хочется воспроизвести и в жизни.              — Сбросить фотку члена в директ — это не знакомство, — Ши Цинсюань передергивает бровями.              Фэн Синь краснеет еще сильнее. Кажется, о его члене не знает только ленивый. Ши Цинсюань снова хихикает.              — Попробуй еще раз. Думаешь, ты один такой отважный с фотками в личку? Но заблокировал он только тебя. Так что ты особенный, — заявляет он и, забрав свой латте, он плавной походкой удаляется к выходу, не забывая утащить за собой и Хэ Сюаня, не проронившего больше ни слова. Но его взгляд был гораздо выразительнее любых слов.              Особенность Фэн Синя в глазах Му Цина какая-то сомнительная, но почему-то приятная. Фэн Синь довольно кивает сам себе, делает еще один стакан американо и уверенно направляется к столику Му Цина.              — За счет заведения, — говорит он, поставив стакан на стол.              Му Цин поднимает взгляд и моментально меняется в лице.              — Что ты здесь делаешь?              — Вообще или сейчас? — Фэн Синь пытается говорить дружелюбно. Даже улыбается. Насколько он умеет улыбаться, потому что Пэй Мин обычно с его улыбки ржет и называет оскалом. — Вообще — работаю. Сейчас — угощаю тебя кофе.              Му Цин еще несколько секунд смотрит на Фэн Синя, а потом, подозрительно щурясь, на принесенный кофе.              — Ты туда плюнул? Или… О нет, только не говори, чтобы ты опустил туда свой член, чтобы я хоть так попробовал его на вкус? — в голосе Му Цина столько яда, что он мог бы им убить небольшую деревню. Но Фэн Синь еще слышит неприкрытую пошлость, и это почему-то страшно смущает. Будто бы он не ожидал, что Му Цин, назвавший его больным за вполне невинное фото — на самом деле, там и член-то можно рассмотреть, если только фото приблизить! — станет говорить настолько откровенные вещи вслух. В публичном месте!              — Не хочешь — не бери, — Фэн Синь уже тянется обратно за стаканом, чтобы забрать, но Му Цин успевает первым.              — Ну уж нет. Это компенсация за моральный ущерб.              Му Цин отворачивается, вновь утыкаясь в телефон и игнорируя Фэн Синя. Тот колеблется пару секунд, но больше не решается ничего сказать — не хочет ничего портить. Ведь неплохо получилось. Ну, в сравнении с предыдущими разами: ни оскорблений, ни членов. Почти мирно. Он даже готов сделать Му Цину скидку во время следующего посещения. Просто так. Потому что с причиненным моральным ущербом Фэн Синь категорически не согласен. Му Цин сам его поддержит, когда он расскажет ему о фото Хуа Чэна на весь экран в восемь утра. Вот уж где нужно просить компенсацию.              Он уже почти достигает стойки, вернувшись на рабочее место, когда Му Цин его все-таки окликает:              — Эй.              Фэн Синь оборачивается. Му Цин салютует ему стаканом с кофе, улыбаясь одними уголками губ. Точно так же, как на том фото в профиле Хэ Сюаня.              — Спасибо, — роняет Му Цин. И Фэн Синь снова чувствует себя победителем. Настолько, что заходит в инстаграм и вытаскивает Му Цина из черного списка. На тот случай, когда — все еще когда! Не «если»! — Му Цин решит извиниться. Откусанные локти Фэн Синю нравятся гораздо меньше целых, поэтому он готов уступить.              Извинение приходит вечером того же дня. Фэн Синь выходит из ванной и, вытирая волосы полотенцем, замечает уведомления. Подписка, лайк и комментарий под последним фото.              «Классный пресс. То, что ниже, тоже ничего» — рядом ник Му Цина. Фэн Синь спешно тыкает на буквы и, перейдя в профиль Му Цина, не может сдержать глупой улыбки — в профиле новая фотография. Ничего примечательного, всего лишь стакан с кофе на фоне окна. Фэн Синь медленно выдыхает в попытке успокоить бешено стучащее сердце и, возвращаясь к своему фото, пишет: «Могу показать поближе». Му Цин отвечает незамедлительно: «Флирт — это не твое. Продолжай с кофе».              Фэн Синь, ухмыльнувшись, валится спиной на кровать и, раскинув руки в стороны, думает, что инстаграм не настолько уж и плох. И что Пэй Мина нужно поблагодарить при случае. А еще о том, что извинения его устраивают.