Потребность в войне

По плитам древней гробницы расползалась лиловая хмарь. Атисс был пропитан тишиной, но это была тишина мира, обречённого на медленное умирание. Сотни лет назад здесь были захоронены тайны Водала Кресша, тёмного владыки, посмевшего бросить вызов императору. Сотни лет его последователи гнили в безумии, бок о бок с дикими зверьми, пока их молчаливая агония не была нарушена, и пока посланный Империей ударный отряд не вычистил это место. Тёмный Совет опечатал планету вновь, оставив её на растерзание времени, и время забрало себе своё. Гробницы, сложенные из массивных каменных плит, всё ещё держались, хоть многие статуи и барельефы сточились в песок, и ветра обвалили входы. К последней из них от исполосованного трещинами плато вела нить сигнальных маячков; расставленные совсем недавно, они были настроены на один-единственный позывной. И когда на плато опустился имперский шаттл без опознавательных знаков, первый из маячков вспыхнул, оповещая о его прибытии. Внутри древней гробницы, Дарт Империус, погрузившаяся в тёмную медитацию над усыпальницей Водала Кресша, уже знала об этом. Великая Сила шепнула ей о присутствии другого, прозвенела неистово-гневным гимном, торжеством смертельной битвы. Это был и вызов и воззвание, память горделивого прошлого и величайших побед: память, протянувшаяся от имперских стягов на руинах Храма джедаев до колючего, отравленного предательством, холода илумских снегов. Империус выждала положенные несколько минут и затем, повернувшись, едва заметно склонила голову. — Владыка Малгус. Он вошел, не скрываясь, остановился в десяти шагах от неё — массивная темная фигура, будто поглощающая свет. Откинул капюшон, обнажая проступившие ещё сильнее нити вен и глубокий шрам, рассекающий лоб и левую бровь. Годы и плен изменили его, но во взгляде осталась та самая ледяная решимость, за которой тысячи шли на смерть, и от которой тысячи тысяч бежали в страхе. — Странное место для встречи, Империус. — Сила здесь всё ещё дышит безумием, — Империус ласкающим жестом провела ладонью по каменному пьедесталу. — Мёртвый хор Водала Кресша до сих пор скулит о своём хозяине, и за ним никто не услышит голосов живых. К тому же, когда-то мы одержали здесь славную победу, владыка, и мне приятно вспоминать о ней. Малгус не ответил, сощурился, и Империус поддалась на мгновение, раскрываясь в Силе и позволяя ощутить своё присутствие. Кроме них двоих здесь не было никого. — Очень опрометчиво, — сухо сказал Малгус. — Я полагал, у Асины достанет ума выслать хотя бы несколько ударных отрядов. Худощавая и невысокого роста — рядом с ним, без своей боевой брони и в одном лишь стандартном комбезе имперских полевых разведчиков, Империус казалась почти миниатюрной. Малгус когда-то поставил Корускант на колени; его клинок мог бы распороть ей грудную клетку в одно мгновение, заставить захлебнуться агонией и собственной кровью. Империус спокойно встретила его взгляд. — Я хочу предложить вам союз. Не с Асиной — со мной. И раз уж мы оба прибыли сюда, не нарушив условий, значит, нам есть, что обсудить. Малгус, помедлив, едва заметно кивнул. — Говорите. — Я знаю о практиках подчинения, которые использовала Асина. Комбинация химических препаратов и ментального внушения… забытые формулы ситхской алхимии. Ваша сила велика, Малгус, и пока что это позволяет вам сопротивляться, но рано или поздно она исчерпает себя. Я со своей стороны могу предложить решение. На мгновение её голос раздробился множественным эхом и обрел холодную властную звучность, на периферии взгляда мелькнули силуэты из невесомого серебра. — Дарт Серевин, возможно, рассказывал вам о ритуалах восских мистиков. В силу обстоятельств мне довелось изучать их техники исцеления, которые позволяют справляться с подобными вещами. И после инцидента на Ориконе мы с имперской разведкой негласно начали совместную работу над защитой от ментального внушения… более высокого порядка. — Ситхская разведка, разумеется, и не подозревает о наличии конкурентов? — Полагаю, нет, — Империус поморщилась. — Предпочитаю работать с профессионалами. Малгус сухо хмыкнул. — И что вы хотите взамен? — Асина должна исчезнуть как можно быстрее. Покорится она или падёт, мне безразлично. И нет, я пока что не собираюсь занимать её место. Мне нужно, чтобы императором стали вы, Малгус. Она успела различить пробившееся сквозь все слои щитов чужое изумление. Казалось, это была другая жизнь: острые клыки илумских льдов, испещрённое лазерными росчерками чёрное небо, расколотая надвое верность. Горечь и гнев, и единственно-возможный приговор. Сила хлестнула чужой ответной яростью. — Мы уже вели этот разговор десять лет назад, — холодно сказал Малгус. — Напомнить вам, чем он закончился? — Десять лет назад Империя была другой, и мы не могли допустить гражданской войны. Теперь это больше не имеет значения. Оглянитесь вокруг, вы же никогда не были слепы к подобным вещам. Всё, к чему вы стремились, уже произошло. Экзоты получают титулы и армейские ранги. От Темного Совета осталось лишь название. Но, стоя на коленях, Империя стала забывать о своей сути. Асина слаба. Нам нужен новый символ, Малгус. Тот, за кем мы шли к победе, тот, чьё имя до сих пор боятся произносить наши враги. Малгус не ответил, и Империус шагнула ближе, и ещё ближе, пока не встала прямо перед ним. Протянула руку, и он нахмурился, но позволил, остался неподвижен, когда она мягко скользнула затянутой в перчатку ладонью по нагруднику его брони. Когда шепнула, тихо и вкрадчиво: — Пришло время подниматься с колен. Малгус перехватил её запястье, сжал коротко и больно, ощущая под пальцами тонкую хрупкую кость и биение чужого пульса. Он мог бы сломать ей руку одним движением, и знал, что Империус знала это тоже. Она улыбалась уголком губ и ждала. — И что за роль вы отводите себе? — ровно спросил Малгус. Империус неопределенно пожала плечами. — Мне бы хотелось сохранить за собой управление сферой Древнего Знания… какое бы название ей не присвоили в будущем. И флот моффа Пайрона; но разумеется, я готова одалживать свои «усмирители» на военные нужды Империи. — Это всё? — Нет, но я надеюсь, что мои прочие желания будут соответствовать вашим. Остатки Вечного Альянса должны быть уничтожены, там слишком много перебежчиков. Бывший Коммандер Раданнон слишком опасен, чтобы оставлять его в живых… но думаю, эта проблема разрешится сама собой. Асина объявила его своим новым Гневом, а хороший пёс последует за хозяйкой. Малгус, помедлив еще мгновение, отпустил её, и Империус отступила на шаг, бесстрастно одернула рукав. Сила была неспокойна, и после упоминания чужого имени они оба услышали отголосок другого эха, могущественного, тёмного и жуткого, воплотившего в себе абсолютную пустоту. Я была на Зиосте, сказала Империус перед битвой у Кореллии, её голос звучал ровно, но Сила вокруг неё захлебывалась ужасом; я давно не боюсь смерти, но я видела Нафему, я знаю это чувство, когда пустота выгрызает внутри тебя кровоточащую рану, когда ты не можешь сделать вдох, потому что рядом не осталось воздуха. Гнев Императора связан со своим повелителем так же, как связаны с ним его гвардейцы и его служители; одна воля ведет их, и Дарт Раданнон сам, добровольно склонился перед Валкорионом. — Мортис тоже понимал, что его нельзя оставлять в живых, но он допустил ошибку. Великая Сила разнесла эхо его гибели, мучительное, тёмное эхо. Я слышала лишь отголосок той битвы, но после неё сама вселенная содрогнулась от боли — так же, как когда пал Дарт Марр. Нам с вами уже нельзя ошибаться, Малгус. Малгус, молча следивший за ней взглядом, коротко кивнул. — Полагаете, император всё ещё жив? Империус пожала плечами. — Даже если нет, Раданнон находился под его влиянием слишком долго. Думаю, с ним произошло то же самое, что и с Реваном, и он уже вряд ли мог отличить свои стремления от чужих. Иного объяснения его поступкам я не вижу. Три месяца назад Коммандер Раданнон объявил, что он уничтожил императора, но все темные советники знали, что это ложь. Повелителю пустоты не требовалось смертное тело для существования, он мог быть мёртв, если только сам пожелал этого. Нахмурившись, Малгус сложил руки за спиной. — Допустим, я в чём-то согласен с вами. Но для подобного союза требуется доверие, которого между нами никогда не будет. Вы знаете много о ментальном внушении — что помешает вам обратить его против меня, выковать новую цепь взамен старой? Нет, Империус. У меня было уже достаточно хозяев, ещё один мне не нужен. — Боюсь, — мягко ответила она, — у вас нет выбора. Или вы предпочитаете встать на колени перед Асиной, владыка Малгус? Сила взметнулась вокруг него тёмным плащом, непримиримая, жестокая и гневная, готовая нанести удар и убить. Но Империус не приняла вызов, скользнула в сторону беззвучно и легко, словно танцуя, развела руки в стороны, и рыжее пламя, просочившееся сквозь трещины стен, потянулось, ласкаясь, к её ладоням. В Силе она была словно ожившая буря, пронзительная и властная, серебряные всполохи разрядов жгли глаза. Буря пела о могуществе и пела о смерти. Этого ли устрашился Дарт Танатон, когда объявил каггат тогда ещё никому не известному лорду; и лиловое серебро сожгло его плоть в конце, когда он, побежденный, пал к её ногам. Это ли услышал Дарт Марр, когда нарекал Алейду Каллиг новым именем Силы?.. — Я не прошу верить мне, — вкрадчиво шепнула Империус, её голос холодным эхом отразился от стен. — Мы заключим договор, договор на крови, который нельзя нарушить без последствий. Сила за силу, услуга за услугу.

***

Они скрепляли договор там же, над усыпальницей Водала Кресша; пусть мёртвые услышат, сказала Империус, пусть их сила станет частью клятвы. В конце концов, павший владыка был непревзойденным мастером ситхской алхимии, разве он не оценил бы символичность? Мёртвые отзовутся: темной стороной движет хаос, а Атисс выхаркивает из себя безумие, как кровь из пробитых легких. Даже Малгус, намного острее чувствовавший Силу в сражении, а не в бездействии, не стал возражать: здесь, на издыхающей планете, он слышал их тоже. Серый камень надгробия и резной пьедестал непрестанно сочились лиловой тьмой, и неестественный холод жалящими уколами взбирался по хребту. Сила ждала. Империус отдернула рукав первой, сняла прошитый чуткой электроникой наруч и тонкие перчатки. Ей было за сорок, но она всё ещё выглядела по-своему привлекательной, расчётливая ответственность и зрелость были ей к лицу. Но руки выдавали её прошлое лучше любого свидетеля. Малгус бросил короткий взгляд на обнажившееся запястье, на уродливые, плохо зажившие шрамы от рабских кандалов и электрических ожогов — такие часто оставались на память после особо усердных пыток надзирателей. В серо-стальных глазах Империус мелькнула холодная насмешка. — Я не всегда была тёмным советником, Малгус. Но, кажется, прежде вас это не беспокоило? — Меня беспокоит только ваша излишняя самоуверенность, — жёстко сказал он. — Не отвлекайтесь от дела. — О, не смею вас задерживать. Она провела лезвием ножа по ладони скупым коротким движением, кровь закапала на пыльные плиты. Сгустившаяся у ног лиловая хмарь потянулась к ней жадно, как голодные псы тянутся к куску мяса, в спёртом воздухе гробницы проскользнула пьянящая свежесть озона. Было ли то дрогнувшее пламя светильников, мимолетная иллюзия зрения — или тень Империус действительно расслоилась на три, выше и крупнее её собственной? — Я помогу вам избавиться от ментального внушения Асины, — сказала Империус; её голос казался чужим, хриплым и низким, словно мужской и женский тембры наложились один на другой. — Кроме как для самозащиты, я не причиню вам намеренного вреда ни прямо, ни косвенно, пока вы не примете титул императора. Малгус протянул руку и сжал кулак, принимая. Сила пришла легко, как во время боя, горячий злой азарт наполнил вены. В лиловом полумраке за его спиной рассыпался пылью Зиост и сгорали флагманы невидимого флота, падали в грязь горделивые стяги с восьмилучевой имперской звездой. Перед ним, запертые в невысокой женщине буря и серебро шептали бесстрастные слова древнего договора. Они обещали: галактика будет принадлежать нам вновь.