Tertium comparationis

Будучи заточённым в теле Юджи, где-то в подсознании, Сукуна был лишь наблюдателем, способным читать его мысли. Эмоции и физические ощущения были доступны только тогда, когда он получал контроль над телом. Наверное, не будь он Королём проклятий, ему не удалось бы урвать даже крохи удовольствия от битв с проклятиями — Сукуне, в общем-то, было всё равно, кого убивать. Пусть это и было всего на полшишечки, как онанизм по сравнению с полноценным сексом, то есть ему было мало, но это уже хоть что-то. Сукуне неимоверно хотелось трахаться. Ещё при жизни, до того, как его разорвали и запечатали, он мог позволить себе сближаться с людьми. Любовь считается сильным и прекрасным чувством, но обман, измена, потеря и, как следствие, ненависть, которые он провоцировал, так легко превращают её в проклятую энергию. Сукуна же не зря считается Королём проклятий: он из любой сферы жизни может извлечь проклятую энергию, заставить людей страдать по любому поводу, — когда обычные проклятия лишь жрут плоть людей, а наиболее развитые получают удовольствие от убийств. С сексом у Юджи было намного сложнее: он ни с кем не спал. Только в те редкие моменты, когда он оставался один и не был обессиленным после очередного боя с проклятиями, парень мог отдаться самоудовлетворению — тогда и только тогда Сукуна мог хоть немного утолить своё желание трахаться. Но этого было недостаточно, прискорбно мало, намного меньше, чем от убийств проклятых духов. Ещё когда Сукуна в первый раз поймал Юджи за просмотром порно, он осудил его. Вместо того чтобы трахаться с реальными людьми, с тем же Мегуми или Нобарой, да хоть с кем-нибудь, парень сжимал в руке член, глядя, как трахаются другие. Сукуна тогда впервые увидел его в полном размере: не очень длинный, но довольно толстый, с крупной головкой и плотными яйцами — хороший, красивый член. Юджи долго водил рукой вверх-вниз, при этом не прикасаясь больше ни к чему на своём теле. Как так можно? Неудивительно, что он так долго не мог кончить. Сукуна не ощущал ни капли его возбуждения. Он не мог захватить контроль над телом и сделать то, что так хотелось. Зато удалось завладеть свободной левой рукой, на которой сразу же проступили чёрные отметки, и исследовать тело Юджи, попутно лаская. Правая рука парня была на члене, а левой Сукуна сжал горло, лишь слегка придушивая. Он ведь не хотел убивать сосуд, только посмотреть, как его тело отреагирует на нехватку воздуха в такой момент. Его хватка длилась не больше секунды, но Сукуна успел заметить, сколько удовольствия Юджи от этого получил. Шею он ласкал дольше, медленно, нежно, от ушной раковины до ключиц. Слегка царапнул длинными заострёнными ногтями, почти как звериные когти, не чета его коротко стриженным, сравнивая ощущения, — Юджи определённо сильнее откликнулся на лёгкую боль. С шеи Сукуна спустился погладить грудь. Но здесь кожа была нежнее, и Сукуна открыл рот на ладони, посасывая сосок. Юджи только сейчас заметил, что он не один, что проклятие сейчас более активно, чем обычно. — Что ты делаешь? — задал самый тупой вопрос из возможных в подобной ситуации Юджи. — А разве непонятно? Удовлетворяю нас с тобой, — огрызнулся Сукуна. Юджи надо было или раньше опомниться, или не прерывать его на таком моменте. — Ты мешаешь. — Ничуть. Не лги хотя бы себе, я же чувствую. — Ох, ладно, — сдался Юджи, когда девушка из видео в очередной раз призывно застонала, и он возобновил движения рукой по члену. Наигравшись с соском, Сукуна стал кончиками пальцев водить по рёбрам, вызывая дрожь по телу Юджи. Похоже, парень боялся щекотки. Уже ладонью он поглаживал живот, посылая совсем другие волны наслаждения от этой ласки — более мягкие, невинные. На этом Сукуна не остановился. Сейчас ему нужна была помощь Юджи. — Открой рот и приподними ягодицы, — попросил, даже не приказал, Сукуна. — Вроде же правильно «закрой глаза и открой рот»? — не понял Юджи. — Можешь и глаза закрыть, главное выполни то, что я сказал. Юджи не стал спорить и послушно выполнил указания. Игнорируя содержание видео, где девушка буквально прыгала на члене парня, Сукуна смочил слюной палец и сначала ввёл один в анус. Юджи поморщился и вскрикнул — стало понятно, что раньше там его никто не трогал. Сукуна вращал палец по кругу, попробовал чуть согнуть, но тугие мышцы не позволяли. Затем он с трудом протиснул ещё один, разводя пальцы и поглаживая стенки. Пока что он только дразнился, даже не пытаясь нащупать простату. Он не сделает ему больно, а балансировать на грани своё-чужое, трахая пальцами их общее тело, намного приятнее, чем пустить всё на самотёк. Юджи быстро кончил, и Сукуна пальцами ощутил, как сжимаются его мышцы. Теперь и он чувствовал отголоски оргазма, но каждый раз так перехватывать владение какой-то частью тела может быть проблематично. Он не сомневался, что после такого парень усилит контроль: как только выплеснулась сперма, Юджи почти сразу же вернул себе руку. Правда, может, дрочить будет более оригинально.

***

Когда Юджи во второй раз остался один на один с порно-сайтом, Сукуна не позволил ему выбрать видео по своему вкусу. Если уж и подсматривать за кем-то, то сюжет определённо должен нравиться им обоим. Или только ему одному, Сукуне, потому что он ненавидит идти на компромиссы, которых и так слишком много в последнее время. — Ты когда-нибудь смотрел гей-порно? — спросил Сукуна. Ему куда приятнее смотреть на то, как один сильный ломает другого сильного, подчиняя его. Конечно, на своём веку он видел и много сильных женщин, но женщины-доминантки его мало интересовали, а секс с подчиняющимися женщинами казался слишком скучным и предсказуемым. — Что? — опешил Юджи. — Неважно. Просто смотри. Обещаю, сегодня больше вылезать не буду, только не переключай. Сукуна выбрал видео и, нажав на «плэй», вернул Юджи контроль над руками. А тот действительно смотрел не отрываясь, щёки жаркие и красные, но рука всё же двигалась на члене, и не стонал — поскуливал. Стыд выгодно подчёркивал наслаждение, только усиливая его. Настолько, что Сукуна даже в своём бесправном положении заключённого в сосуде мог его чувствовать. — Хотел бы, чтобы губы Фушигуро так обхватывали головку твоего члена, а, Итадори? Или, может, сам хочешь опуститься перед ним на колени и отсосать? — издевался Сукуна, через глаза Юджи глядя на то, как в видео один мужчина делает минет другому. Он обещал больше не вылезать, но он и не вылезал — разговаривал с ним мысленно, внутри сознания. У Юджи перехватило дыхание, кровь ещё сильнее прилила к щекам и к члену одновременно — как только её хватало на две такие отдалённые части тела? Сукуна наслаждался такой реакцией и совсем не ожидал, что ему ответят: — А что посоветуешь? У тебя в этом опыта больше. Сукуна не знал, хотелось ему проклясть Годжо или наоборот поблагодарить за то, что тот своими тренировками концентрации на фильмах развил в Юджи такую мультизадачность, что он теперь мог смотреть порно и параллельно думать о чём-то отвлечённом, не сбавляя темп. — Какой же ты девственник, Итадори, совсем не знаешь, что тебе нравится. Но просто расслабиться и наслаждаться, пока тебе кто-то отсасывает, конечно, приятнее, — ответил он. Юджи молчал, продолжая пристально следить за происходящим в видео. — А если вместе с пальцами запечатали бы мои члены, проглотил бы их? — сменил тему Сукуна. — Под членами ты имеешь в виду руки-ноги? — уточнил Юджи. Сукуна довольно быстро переключился с древнеяпонского языка на современный благодаря внутренней речи Юджи и его окружению. Как-то сопоставлял старые слова и правила с новыми, запоминая их, а заодно и современные реалии. Но, казалось, не всегда мог отыскать соответствие и потому в его речи иногда проскальзывали странные, даже непонятные слова. Как сейчас, например. — Нет, я про половые. У меня два члена. — А, ну да, логично, если у тебя два лица, четыре руки и, по некоторым источникам, ещё и четыре ноги. — Так что, проглотил бы? — напомнил Сукуна. — Ну да, — ответил Юджи. Сейчас он невольно представил себя на месте сосущего парня и смутился ещё больше, а наслаждение от этого стало ещё ярче. — Не поместились бы. — А я бы разрезал и по частям съел. Сукуна даже задумался, возможно ли такое изменение формы проклятого предмета. Видимо, Юджи без его комментариев совсем расслабился и наконец кончил, громко вздыхая. Но заканчивать на этом разговор Сукуна не собирался: — А как же «Ты то, что ты ешь»? — Хм... Хочешь сказать, что я — это отчасти ты, то есть Сукуна? Что-то типа реинкарнации? Честно говоря, Сукуна даже удивился, что Юджи знает такие умные слова — реинкарнация. И тем более использует их сразу же после оргазма. Либо их знания смешиваются и Юджи знает всё то, что знает сам Сукуна, либо набрался у своего окружения — у того же Мегуми, например, либо умудрился поумнеть, оставив это за пределами внимания Сукуны. — Возможно, — буркнул тот и больше не лез к Юджи с расспросами. Сукуна пожалел, что вообще задал этот вопрос, выпалил не подумав. Потому что от собственных мыслей ему, Королю проклятий, стало страшно. Как бороться с шаманами любой силы и в любом количестве он знал. Но что делать, если найдётся проклятие сильнее, чем он сам, он даже представить не мог. Стоит Юджи перешагнуть черту — и он поглотит Сукуну, переварит его пальцы, став Королём проклятия нового поколения. А как известно, новое поколение сильнее старого. Сукуна ещё никогда так не боялся за собственное существование. Он как будто впервые в жизни осознал, что может умереть. Навсегда. Окончательно. Больше не будет пальцев, благодаря которым он смог бы вернуть былые мощь и величие. Пожалуй, он теперь тщательнее будет охранять тело и психику своего сосуда: пока Юджи не хочет разрушить весь мир, Сукуна может влачить своё существование в его теле. Чтобы в нужный момент раздавить его и выбраться, как бабочка из кокона. Хоть Сукуна и любил играться с шаманами, по-настоящему проигрывать никогда не хотел. В его случае проигрыш означает смерть. — А сердца у тебя тоже два? — отвлёк его Юджи внезапным вопросом, хотя эту тему они уже закрыли. — У меня нет сердца, — огрызнулся Сукуна. — В смысле ты ничего не чувствуешь или у тебя действительно нет этого органа? Сукуна на всякий случай положил руку к себе на грудь, будто прислушиваясь. Он уже и сам не помнил, из каких внутренностей состоит, если вообще когда-либо знал. К своему удивлению, он почувствовал слабые толчки, которые могли быть сердцебиением. Значит, всё же есть. Если только он не путает свою физиологию с физиологией сосуда. — Есть. Одно, — наконец ответил он. — Это странно. — Почему? — Не знаю. Просто было бы логично, если у тебя было бы всего по два. — Это только на конечности распространяется, но не на внутренности. Юджи на это только хмыкнул. Этот разговор помог Сукуне успокоиться, на миг потерянная уверенность вернулась. Он изо всех сил будет сопротивляться, бороться за свою жизнь и ни за что не допустит появление более могущественного проклятия, чем он сам. Не может быть такого, чтобы он погиб.

***

Похоже, страх Сукуны оправдывался. Кем бы ни был Юджи, шаманом или проклятием, он определённо был сильным, пусть пока что и не сильнее его. Потому что их сознания смешивались. Иначе свои чувства к Мегуми Сукуна объяснить не мог. Это не его, это Юджи ему подкинул. Конечно, Сукуна испытывал тягу к сильным соперникам и не прочь был перетрахать большую часть магического техникума, но к Мегуми отношение отличалось. Какая-то тоска, необходимость в нём, доходящая до раболепия. Сукуна бы с ним занимался любовью, а не трахался. Он глазами Юджи наблюдал за Мегуми, и что-то внутри ликовало от теплоты взгляда, пусть и направленного на сосуд. От улыбки сердце сводило судорогой, а уж от случайных и не очень прикосновений... Но всё же Сукуна был Королём проклятий и в его силах было преобразовать проклятую энергию в страсть, чтобы Юджи и Мегуми окончательно потеряли голову от желания близости друг с другом. Парни упоённо целовались, не в силах оторваться друг от друга. Пока что им и этого было достаточно, но не Сукуне. — Пусти, это же твой первый раз, ты всё равно облажаешься. А со мной ты сразу станешь опытным, не проходя через этот унизительный этап, — просил, почти умолял он, порываясь к Мегуми. — Нет уж, это моё право облажаться в первый раз, и ты его не заберёшь, — воспротивился Юджи. — Подумай о Фушигуро. Он ведь тоже девственник. Как два девственника могут нормально потрахаться? Неужели ты хочешь испортить первый раз Мегуми? — Я всё равно не сделаю ему больнее, чем ты. — Ни один волос не упадёт с его головы, клянусь. Видимо, что-то в Юджи сломалось и он дал слабину. — Если что-то пойдёт не так… Мы тут же поменяемся, и я никогда тебя не выпущу, — предупредил он. Сукуна почувствовал, как снова обретает тело. На коже появились чёрные отметки, напоминающие татуировки, волосы стали дыбом, как будто его током ударили, голосовые связки перестроились, зрачки покраснели, и осанка стала более твёрдой. Хоть это всё ещё было тело Юджи, никто бы их не перепутал. У близнецов и то больше схожести, чем у их одного тела при смене личности. Мегуми упёрся ладонями ему в грудь, отталкивая. Сукуна не видел его так близко с тех пор, как попытался взять Юджи в заложники, вырвав сердце. И сейчас говорить, вместо того чтобы выцеловывать лицо, было до невыносимости сложно. — Не бойся, Итадори мне разрешил. Я не причиню тебе вреда — это не в моих интересах. Позволь этому случится, яхонтовый. Сукуна, осознав, что именно он сказал, впился поцелуем в губы Мегуми, не давая ему время на размышления. Только когда тот расслабился, ослабив упор на его груди, Сукуна медленно стал поцелуями спускаться вниз, попутно лаская и раздевая. Добравшись до члена, он втянул головку в рот. Сукуна не спешил, неторопливо лаская, медленно доводя до ручки. Мегуми поскуливал, желая и в то же время не в силах потребовать прекратить это. Сукуна проглотил всё, когда Мегуми кончил, и достал смазку, которая появилась в комнате Юджи после того, как он впервые включил гейское порно. Сукуна, смазав пальцы, аккуратно растягивал Мегуми, даже более трепетно, чем дрочил Юджи. Самое болезненное, что он сделал, — это оставил парня лежать на спине, не поставив в более удобную коленно-локтевую позу. Ему хотелось видеть лицо Мегуми, когда тот будет кончать под ним. Мегуми, сверхчувствительный после первого оргазма, сам насаживался на его пальцы, но Сукуна не поддавался на провокацию. Он делал всё очень медленно, чтобы ничего не повредить и чтобы парню понравилось. Возможно, это его первый и последний раз, когда он может заняться любовью с Мегуми, и он хотел, чтобы им обоим он запомнился только хорошим. Сукуна, подхватив парня под колени, неторопливо входил, давая Мегуми привыкнуть. Только когда тот сам двинул бёдрами навстречу ему, Сукуна начал медленно набирать темп. Когда Мегуми кончил под ним второй раз, содрогаясь всем телом, Сукуна и сам не выдержал и спустил внутрь парня. Он ещё некоторое время не выходил из Мегуми, понимая, что сразу после этого контроль над телом возьмёт Юджи. Он и так уже подзадержался: учитывая то, как дрочил Юджи, их первый раз закончился бы быстро. Сукуна оказался прав: они с Юджи поменялись практически сразу же. Только из-за физической усталости он моментально уснул. И Сукуна, пожалуй, мог ему позавидовать, ведь заснул он в одной постели с Мегуми, может притянуть его к себе во сне и утром вместе проснуться. Такая роскошь ему недоступна, пока он не выберется из тела Юджи.

***

Утром они сидели по разные стороны кровати, молча одеваясь. Им обоим было неловко. Юджи потому, что он так легко уступил Сукуне и тем самым так бездарно потратил свой первый раз, который больше никогда не повторится. Мегуми же потому, что он теперь сомневался в своих чувствах. Нельзя любить Юджи без Сукуны или Сукуну без Юджи. По крайней мере, пока они делят одно тело. Потому что они, похоже, оба любят его. Из головы Мегуми не выходила одна вещь, которую вчера сказал Сукуна. — Что значит яхонтовый? — нарушил молчание Мегуми. — Не знаю, — пожал плечами Юджи. — Мне вчера Сукуна это сказал. Я думал, ты будешь это знать. — Это не совсем так, внутри мы всё же разделены. Наверное, он из-за волнения переключился на свой родной язык. Хочешь посмотрим, что это значит? Не дожидаясь ответа Мегуми, Юджи уже вбивал слово в строку поиска. — Первое: относящийся к яхонту, рубину или сапфиру, сделанный из яхонта и тому подобное, — прочитал он вслух. — Хм, действительно, твои глаза сапфирового цвета. Юджи сказал это так буднично, не отрывая взгляд от экрана, чтобы проверить свои наблюдения, что Мегуми покраснел. — А когда смущаешься, твои щёки становятся рубиновыми, — усмехнулся Юджи, подняв глаза на парня, чтобы посмотреть его реакцию, и затем снова продолжил читать: — Второе: имеющий цвет яхонта. То же самое, не интересно. Третье: переносное, поэтическое дорогой, драгоценный, в обращении к человеку. Мне кажется, это слишком общее, а вот первое прямо про тебя. Только ты можешь быть сапфировым и рубиновым одновременно. Мегуми, смотревший куда-то в сторону от Юджи, лишь бы не встречаться с ним глазами, покраснел ещё больше, отчего Юджи рассмеялся. Мегуми предчувствовал, что теперь это прозвище — милое обращение навсегда к нему приклеилось. И использовать его будут оба: и Юджи, и Сукуна, если тому удастся заполучить тело. Сукуна и сам уже тысячу раз пожалел, что случайно так назвал Мегуми. Он вообще не должен знать нежных слов, не из своего лексикона, не из Юджи, но в тот момент оно само всплыло в памяти. И теперь Сукуна впал в ещё больший кризис идентичности из-за того, что Юджи говорил его словами, называя Мегуми яхонтовым. Каждый раз это слово вызывало тревожное чувство, что его конец уже близко. Ещё немного — и он перестанет существовать. Останется только Юджи, переваривший его, Короля проклятий, во всех смыслах.